Последний раз израильские и палестинские представители вели прямые переговоры около двух лет. Но они были прерваны после начала израильской операции в секторе Газа. Президент Обама, пришедший в Белый Дом с обещанием способствовать мирному процессу, потратил последний год на попытки убедить Израиль заморозить расширение поселений на западном берегу Иордана в качестве жеста доброй воли. Результатом этих усилий Обамы стали беспрецедентные демонстративные американо-израильские трения.
Идея саммита обсуждалась специальным посланником США на Ближнем Востоке Джорджем Митчеллом с израильтянами и палестинцами в течение нескольких месяцев, о ней были осведомлены ключевые региональные игроки – Египет и Иордания. Однако по традиции каждый новый этап израильско-палестинского переговорного процесса начинается в атмосфере скепсиса. Оптимизм пока исходит лишь от организаторов саммита. Вот как оценивает его перспективы президент филадельфийского Института внешнеполитических исследований Харси Сикерман:
– Предстоящий саммит, прежде всего, свидетельствует, что американская администрация осознала свой собственный ошибочный подход к посредничеству в израильско-палестинских переговорах. Она полтора года требовала от израильтян значительной предварительной уступки в виде отказа от расширения поселений на палестинских землях. В Белом доме считали, что такое требование выставит их в глазах палестинцев и арабского мира в качестве нейтрального посредника. Но администрация поняла, что любая предварительная уступка возбуждает у другой стороны аппетит. Эта уступка становится ключевым требованием. К ней добавляются другие мелкие требования, и процесс безнадежно вязнет. Теперь США решили отказаться от предварительных требований и наверстать упущенное время, пригласив в Вашингтон глав Израиля и Палестинской администрации. Теперь администрация Обамы считает, что для достижения мирного договора достаточно одного года.
– Какова вероятность достижения мирного соглашения?
– Существует четыре принципиальных вопроса, которые необходимо разрешить. Это границы будущего палестинского государства, безопасность Израиля, будущее Иерусалима и судьба палестинских беженцев. По первым двум вопросам стороны были способны найти взаимопонимание, Иерусалим и беженцы были камнем преткновения. И я лично очень сильно сомневаюсь, что израильский премьер пойдет на подписание всеобъемлющего мирного договора с партнером, который не представляет сектор Газа. Это было бы попросту несерьезно. Я думаю, что в лучшем случае, им удастся подписать соглашение, которое будет подписано и отложено в сторону до лучших времен, когда созреют условия для его осуществления. Вероятнее всего, этот саммит будет означать возобновление процесса переговоров, который был прерван на два года. Это очень важно, поскольку позволит его участникам находиться в контакте, предпринимать позитивные шаги и избегать шагов, которые могут ухудшить ситуацию. Наверняка подобное соображение заставило обе стороны согласиться на возобновление переговорного процесса.
– Похоже, вы не принадлежите к оптимистам?
– Нет я не испытываю избыточного оптимизма. У меня есть ощущение, что палестинцы в действительности хотят вести переговоры не с Израилем, а с Соединенными Штатами, чтобы заручиться поддержкой Вашингтона. Мне кажется, что все еще нет ответа на главный вопрос: готовы ли обе стороны прийти к соглашению? Может палестинцы хотят убедить администрацию Обамы в необходимости дальнейшего давления на Израиль? С другой стороны, готовы ли израильтяне к подписанию соглашения с палестинским лидером Аббасом или идут на переговоры с целью затянуть время, надеясь предотвратить дальнейшие трения с Соединенными Штатами?
Идея саммита обсуждалась специальным посланником США на Ближнем Востоке Джорджем Митчеллом с израильтянами и палестинцами в течение нескольких месяцев, о ней были осведомлены ключевые региональные игроки – Египет и Иордания. Однако по традиции каждый новый этап израильско-палестинского переговорного процесса начинается в атмосфере скепсиса. Оптимизм пока исходит лишь от организаторов саммита. Вот как оценивает его перспективы президент филадельфийского Института внешнеполитических исследований Харси Сикерман:
– Предстоящий саммит, прежде всего, свидетельствует, что американская администрация осознала свой собственный ошибочный подход к посредничеству в израильско-палестинских переговорах. Она полтора года требовала от израильтян значительной предварительной уступки в виде отказа от расширения поселений на палестинских землях. В Белом доме считали, что такое требование выставит их в глазах палестинцев и арабского мира в качестве нейтрального посредника. Но администрация поняла, что любая предварительная уступка возбуждает у другой стороны аппетит. Эта уступка становится ключевым требованием. К ней добавляются другие мелкие требования, и процесс безнадежно вязнет. Теперь США решили отказаться от предварительных требований и наверстать упущенное время, пригласив в Вашингтон глав Израиля и Палестинской администрации. Теперь администрация Обамы считает, что для достижения мирного договора достаточно одного года.
– Какова вероятность достижения мирного соглашения?
– Существует четыре принципиальных вопроса, которые необходимо разрешить. Это границы будущего палестинского государства, безопасность Израиля, будущее Иерусалима и судьба палестинских беженцев. По первым двум вопросам стороны были способны найти взаимопонимание, Иерусалим и беженцы были камнем преткновения. И я лично очень сильно сомневаюсь, что израильский премьер пойдет на подписание всеобъемлющего мирного договора с партнером, который не представляет сектор Газа. Это было бы попросту несерьезно. Я думаю, что в лучшем случае, им удастся подписать соглашение, которое будет подписано и отложено в сторону до лучших времен, когда созреют условия для его осуществления. Вероятнее всего, этот саммит будет означать возобновление процесса переговоров, который был прерван на два года. Это очень важно, поскольку позволит его участникам находиться в контакте, предпринимать позитивные шаги и избегать шагов, которые могут ухудшить ситуацию. Наверняка подобное соображение заставило обе стороны согласиться на возобновление переговорного процесса.
– Похоже, вы не принадлежите к оптимистам?