В 1981 году – если сравнивать с нынешними временами – это была еще помесь Дома культуры с Союзом композиторов. Со своей системой членства, советом, и специальными местами в зале для наблюдателей от партии, комсомола и КГБ. Ленинградский рок-клуб был первым и единственным местом в стране, где можно было легально играть рок. Именно здесь открылись такие группы, как "Аквариум", "Зоопарк", а потом "Кино", "Алиса", "Поп-механика", и еще очень многие другие.
Один из тех, кто стоял у истоков Ленинградского рок-клуба - музыкант, поэт, писатель Владимир Рекшан.
- Что, по-вашему, послужило толчком к созданию Ленинградского рок-клуба в Советском Союзе, где рок-музыка, мягко говоря, не приветствовалась?
- Как известно, Ленинградский рок-клуб был официально открыт концертом в Доме народного творчества, на Рубинштейна, 13. Для меня это не было каким-то особым событием. К 1981 году этот жанр существовал полтора десятилетия. Была создана инфраструктура для проведения концертов, была своя публика, были организаторы, система сбора каких-то незначительных средств. Просто, как стало потом известно, госбезопасности надоело бегать за этими концертами, и нужно было создать некое место, где можно было бы свободно наблюдать. К тому же в той же госбезопасности выросло целое поколение битломанов.
Мне приходилось в начале нулевых брать интервью у человека, который был одним из организаторов рок-клуба. Он честно говорил: "Нам старшие товарищи предлагали все это душить, но мы же не хотели уничтожать музыку, которую сами любили". И спел мне цитату из "Битлз". Выросло поколение людей, воспитанных на этой музыке, на музыке свободного человека.
С одной стороны, многие музыканты, которые делали карьеру, радостно окунулась в этот рок-клуб, была постоянная площадка. Власть вроде бы контролировала процесс, но фактически она создала штаб революции. Потому что когда было создано конкретное место, сюда стали приезжать музыканты со всей страны. И, что самое важное, развитие некого музыкального жанра совпало с изменениями в государстве. В определенном смысле русская рок-музыка того времени стала тем тараном, который крушил тоталитаризм. В Ленинград поехали таланты со всей страны – Шевчук, Башлачев, Бутусов, Кинчев. Потом пути разошлись. Те неосознанные задачи, которые стояли перед рок-музыкой, в начале 90-х годов были выполнены. Здесь не было идеологической философии, поэтому власть не очень сильно и терзала рок-музыку, не понимая, что эта, в принципе, простая по форме музыка с достаточно легким содержанием будет тем микробом, который поразит дряхлеющий советский организм. Фактически история Ленинградского рок-клуба – это десятилетие. После этого начался распад, и в конце концов было потеряно помещение на Рубинштейна, 13. Хотя там мог бы быть какой-нибудь музей.
- Насколько я понимаю, вы не приветствуете идею возрождения Ленинградского рок-клуба, которая уже многих пленила.
- История закончилась. Ну, хорошо, можно, конечно, поддержать, и снова брать Зимний дворец, но это, во-первых, не Зимний дворец, а Эрмитаж, и ситуация не та. Можно понять людей: с явлением Ленинградского рок-клуба связана вся их активная жизнь, наиболее интересная ее часть. Как-то вот так возродить, вернуться в те времена, когда было замечательно. Но что такое был Ленинградский рок-клуб? Это было такое однопартийное государство, один творческий союз на всех и один рок-клуб. Зачем он нужен сейчас?
Впрочем, пару лет назад сам Владимир Рекшан все же попытался второй раз вступить в одну воду, но попытка не удалась.
Есть и другие взгляды на прошлое и будущее Ленинградского рок-клуба. Вот что, например, сказал музыкальный журналист и продюсер, автор трехтомной энциклопедии питерского рока Андрей Бурлака:
- Мы, собственно говоря, уже начали отмечать 30-летие рок-клуба. Мы решили, что было бы неинтересно и недостаточно провести какую-то банальную акцию – например, собрать в одном концерте несколько звезд и после этого напиться. Дата значительная, и она заслуживает, чтобы ей был посвящен весь год. Он мог бы стать годом возвращения питерского рока в культурную парадигму нашего города. Поскольку, к сожалению, за последнее время он как-то из нее немножко выпал. Мы планируем провести несколько мероприятий, и камерных, и масштабных. В частности, есть план провести большой фестиваль реально вышедших из рок-клуба звезд в Питере, Москве, Екатеринбурге, может быть, где-то еще. То есть показать, чего мы за эти годы достигли. Кроме того, проходят серии концертов - в частности, посвященных музыке новой волны начала 90-х, зарождению новой культуры; фолк-вечеринок. Весной мы хотим провести научно-теоретическую конференцию в сотрудничестве с философским факультетом Петербургского университета.
- Сейчас говорят о возможном возрождении Ленинградского рок-клуба на постоянной основе. Насколько жизнеспособны такие попытки? Вы знаете, что есть много критических замечаний по этому поводу.
- Я, честно говоря, ничего не читаю. Но я могу сказать, что возрождать Ленинградский рок-клуб так же нелепо, как возрождать Советский Союз и клонировать Ленина. Понимаете, это была организация, которая существовала в совершенно другой государственной, юридической, экономической и прочей ситуации. Нереально сегодня возродить рок-клуб, чтобы Гребенщиков, Шевчук и Кинчев собирались и решали, кого послать на гастроли… Ну, смешно! Собственно говоря, мы создали два с небольшим года назад организацию, которая называется творческий союз "Петербургский рок-клуб". Это организация по своему статусу является таким же творческим союзом, как Союз архитекторов, журналистов, дизайнеров, архитекторов, композиторов и так далее. Надо заметить, что таких организаций за последние 15 лет в Российской Федерации не создавалось, мы первыми нарушили эту паузу. И конечно, сейчас это достаточно сложно делать, но, в конце концов, когда мы этим начинали заниматься в 1981 году, тоже никто не верил, что что-нибудь получится у нас. Поэтому я полон оптимизма, у меня хорошая команда, люди, которые, в общем, много лет занимаются музыкой, которые начинали этим заниматься в 80-е, в 70-е даже и продолжали заниматься в 90-е. Поэтому я думаю, что все у нас получится.
А 30-летие в моем видении было бы неплохим поводом для создания музея - например, там же, на Рубинштейна, 13. Пускай он будет в полуподвальчике, который какое-то время занимал Ленинградский рок-клуб в начале 90-х. Да, это было бы неплохо. Нужен какой-то музей, архив, нужны мемориальные места, мемориальные доски, может быть, памятники, которые были бы какими-то вехами, отметками того, что эта музыка прошла через наш город, оставив свои следы в жизни десятков тысяч людей.
- Действительно ли Ленинградский рок-клуб был создан по инициативе КГБ, в том числе, и спецслужбы контролировали его работу? Как это проявлялось?
- Чушь полная! Это некоторые деятели наши, особенно беглые генералы, пытаются себе приписать то, к чему они никакого отношения не имели. Рок-клуб был создан прежде всего по инициативе Дома самодеятельного творчества. Это организация, которая по своему статусу занималась досуговой, как тогда говорили, деятельностью советских людей. То есть все, что люди делали вне работы - вязали макраме, выпиливали лобзиком, пели хором - это все попадало под юрисдикцию Дома самодеятельного творчества. И вот когда туда пришла новая директор, очень деятельная, энергичная женщина, конечно, абсолютно далекая от рок-музыки, но просто здравомыслящая – Анна Александровна Иванова, вот именно Анна Александровна и стала реальным основателем Ленинградского рок-клуба со стороны властей. А КГБ, я могу сказать, совершенно определенно начал проявлять интерес только со второго, а то и с третьего сезона. Не потому что там такие лохи были, извините за грубое слово, а просто для них это не было особым предметом интереса. Они ловили шпионов, антисоветчиков, диссидентов, а мы были для них слишком маргинальным явлением. Только когда рок-клубом заинтересовались западные журналисты, КГБ обратил на нас внимание.
Несмотря на то, что рок-музыканты продолжают участвовать в общественной жизни России, в список моральных авторитетов россиян, по данным Левада-центра, они не попадают. Борис Дубин, заведующий отделом социально-политических исследований центра, связывает это с глубокими изменениями в политической жизни страны и в ее общественном мнении:
- Трудно ожидать, что имена рок-музыкантов будут среди основных авторитетов для пожилой части населения. И, в общем, их нету в этом списке. Если не брать молодежь, в основном городскую молодежь, где, конечно, появятся имена Шевчука прежде всего, появится имя Цоя, может быть, появится имя Гребенщикова, может быть, Гарика Сукачева. В принципе, для широкой аудитории, для населения в целом, конечно, рок-музыканты не являются заметными фигурами.
- А как менялось отношение к рок-музыкантам и к рок-музыке со временем? Ведь в перестроечные времена, похоже, картина была совсем другая.
- Рок-музыка, социологически говоря, все-таки феномен во многом возрастной, а в России еще и поколенческий. Очень много было связано с рок-музыкой и рок-музыкантами в последние годы советского существования и в первые годы постсоветского существования, когда и сами эти герои вышли впервые на самую широкую сцену, а с другой стороны, были великие надежды, связанные с этим как бы задержанным поколением. "Перемен, мы ждем перемен", - пел Цой. И, соответственно, на волне ожидания перемен и надежд на перемены герои тогдашней рок-культуры стали киногероями, стали телевизионными героями, а потому во многом и героями более широких групп населения. Время прошло, изменились герои, изменился состав зрителей этого спектакля. Перемен никто не ждет, а если ждут, то, скорее, в плохую сторону по старой русской привычке. А социальная роль представителей рок-культуры, конечно, изменилась самым серьезным образом. И сегодня, к сожалению для самой широкой публики, за исключением, ну, может быть, имени Шевчука, все остальные фигуры значат достаточно мало.
- Рок-музыканты принимают участие в общественной жизни, и, тем не менее, не попадают в фокус общественного внимания. Почему?
- Да, принимают, но россияне ведь приглядываются к фигурам, что-то для них значащим, под характерным углом зрения – могут ли что-то эти люди реально сделать. Сами по себе носители символического авторитета, фигуры в развитых странах, западных, например, чрезвычайно важные, поскольку они могут влиять на общественное мнение. Но если бы в нашей стране был авторитет у людей, способных влиять на общественное мнение, собственно, если бы было само общественное мнение, структурированное и имеющее авторитет, то, наверное, ситуация была бы другая. Но в России неизменно в числе первых людей, которые влияют на состояние умов и настроения, значатся первые люди государства. Значимые люди приходят сегодня в умы россиян прежде всего из политики. Политики, которые подхвачены средствами массовой коммуникации, телевидением, конечно.
- А что говорит о людях, о стране такая картина?
- Это значит, вообще говоря, что в России место культуры, место общественного мнения занимает политика, а политика понимается как действия первых людей власти, которые чаще всего демонстрируются по основным телевизионным каналам. Иначе говоря, если власть соединяется со средствами массовой коммуникации, то это, собственно, и есть фигура героя для большинства нынешних россиян. Это значит, что в стране, на самом деле, дефицит власти, на самом деле, дефицит самостоятельности людей, и чрезвычайно малые возможности у кого бы то ни было влиять на ситуацию вокруг себя.