– Как вы отнеслись к неожиданному для многих аресту Ратко Младича? Ведь его взяли очень тихо, в старом бедном крестьянском доме... Ранее считалось, что живым генерал не сдастся.
– Я считаю, что ничего интересного в обстоятельствах ареста Ратко Младича нет. Впечатление такое, что он отдал себя в руки судьбы – Младич был больным, разочарованным, без средств к существованию, одинокий. Вероятно, арест для него стал даже облегчением. Это правда - сцена выглядела совсем не так, как многие ожидали.
– Вы хорошо знали Ратко Младича, вместе учились и служили. Какие чувства вы испытываете сейчас?
– Неожиданным образом арест вызвал у меня тоску по старым временам, когда я знал Ратко как нормального офицера Югославской народной армии. У меня с ним были очень интересные беседы. Младич очень образованный человек, с прекрасным чувством юмора. Я был уверен, что он придерживался хорошо разработанной системы военной этики. Совсем другого рода эмоции у меня вызывают размышления о военном периоде биографии генерала Младича в Боснии. Он все это время провел в атмосфере смерти: с первого дня войны, самоубийства любимой дочери до блокады и частичного разрушения Сараева и захвата Сребреницы. Мне даже порой кажется, что это были два разных человека – или же человек, претерпевший невероятное, страшное моральное преображение.
А третье преображение Младича - это то, в каком виде он появился после ареста в деревне Лазарево: старый, беспомощный, с изменением психического состояния. Кажется, что эта трансформация довела Младича до грани, на которой он больше не в состоянии реально оценить ни свой жизненный путь, ни свою карьеру офицера.
– После ареста генерала одной из главных тем в Белграде стала тема состояния здоровья Младича. Его семья и адвокат заверяют, что он тяжело болен – и физически и психически – и потому должен быть немедленно госпитализирован. Белградские врачи, однако, сочли, что Ратко Младич в состоянии предстать перед трибуналом в Гааге.
– Это правда: поступает противоречивая информация о том, насколько на самом деле болен Ратко Младич, способен ли он выдержать судебный процесс. Не дело общественности оценивать его состояние – это дело специалистов. Однако я хочу верить, что в психическом смысле он будет в состоянии предстать перед трибуналом. Вопрос в том, каким образом Младич будет организовать свою защиту. Будет ли он защищать себя сам? Ведь генерал сказал, что он не признает Гаагский трибунал. Или этим будет заниматься группа адвокатов? Я не верю, что его нынешний адвокат Милош Шальич в состоянии подготовить стратегию защиты в Гааге: для этого нужны адвокаты с совсем другим опытом и репутацией.
– Актуальным снова стал вопрос о том, кто помогал Младичу так долго скрываться. Новейшая версия состоит в том, что генерала поддерживала Россия.
– Много раз поднимался вопрос о связи Младича с иностранными разведками. Первой упомянута была французская разведка: Младич якобы достиг договоренности о своей защите с Парижем, когда согласился освободить попавших в сербский плен французских военных летчиков. Позже поговаривали о том, что его под защиту, по каким-то таинственным причинам, взяла британская разведка. Часто циркулировали слухи о том, что Младича обеспечивают русские спецслужбы – вплоть до того, что генерал какие-то время находился в России. Я это считаю не связанными с реальностью городскими легендами. Насколько мне известно, Младич никак не был связан ни с одной иностранной разведкой – это не в его стиле. А если бы был связан – разве в таком случае он жил бы в тех унизительных условиях, которые считал своей свободой?
– Характерно, что в Сербии очень мало в эти дни говорят о том, за что конкретно обвиняется Ратко Младич. А есть еще люди, которые его называют гениальным полководцем.
– Я считаю, что Младич никогда не был гениальным полководцем. У него во время событий в Боснии не было ни военной идеи, ни главной стратегии. Генерал верил в то, что он - всемогущ и часто говорил: "Если я что-то обещаю, то это так же верно, как если бы вам обещал это сам Господь Бог". Похоже, что он сам начал верить в свои исключительные качества. Однако со временем армия Боснии и Герцеговины накопила опыт ведения боевых действий, а армия Республики Сербской ослабела, потеряла мотивировку, мораль. Преступления в Сребренице - результат того, что Младич как командующий, как начальник генерального штаба был не в состоянии контролировать преступные порывы отдельных подразделений. За это Младич несет большую ответственность. Однако больше всего против генерала свидетельствует тот факт, что, войдя в Сребреницу, он заявил перед телекамерами: “Пришло время отомстить туркам!" Турками он называл боснийских мусульман. Я считаю это заявление недостойным офицера. Считаю, что оно может стать ключевым в обвинениях Младича как инициатора преступлений в Сребренице.