Илья Казак, 25-летний молодой человек из Бендер, который провел более полутора лет в приднестровских тюрьмах, в эти дни находится в Праге по приглашению чешских властей и чешских правозащитников. Сегодня Илья Казак побывал в студии нашей радиостанции и дал интервью Оане Серафим, которая попросила его для начала вспомнить момент ареста.
Илья Казак: ,,Поскольку меня задержали в Варнице, вначале я думал, может, эти люди что-то напутали, может, не меня они должны были взять. Я ничего за собой не чувствовал, знал, что полностью невиновен, ни в чем абсолютно не виноват. Когда сказали, в чем меня обвиняют, я был ошарашен. Как же так, говорю, сегодня разве может быть такое? Неужели времена Сталина вернулись? Как так, невиновного человека обвинить в столь абсурдных вещах! Я был в шоке.
Не могу описать, что я тогда чувствовал. Казалось, все это происходит не со мной, все просто дикий кошмар, который никак не закончится. И когда я оказался на свободе, впечатление было такое: кошмар закончился и все эти 20 месяцев были сплошной дурной сон”.
Свободная Европа: Эти месяцы, которые вы провели в тюрьме… Я так понимаю, что был период, когда вы находились вместе с Эрнестом Варданяном?
Илья Казак: ,,Да.”
Свободная Европа: А потом остались один? Или был кто-то, с кем могли словом обмолвиться?
Илья Казак: ,,Четыре месяца я был один в камере, но по территории колонии мог ходить беспрепятственно. Так что гулял по колонии все время после осуждения.”
Свободная Европа: И могли говорить с остальными, кто там находился?
Илья Казак: ,,Да, да. Ко мне ребята приходили в гости, я ходил к ним. Там я подружился со многими ребятами, осужденными, как и я, по сфабрикованным уголовным делам.”
Свободная Европа: И сколько там заключенных примерно? Много? Мало?
Илья Казак: ,,Во втором пенитенциарном учреждении около 1 150. В тюрьме-колонии №1 примерно столько же. Есть еще тюрьма номер один вместе с изолятором. И колония №3, тюрьма №3 – колония для женщин с изолятором. Не знаю, где и сколько точно, но, думаю, в этих двух пенитенциариях содержится по тысяче человек, так что в общей сложности за решеткой находится тысяч четыре с половиной человек, вместе с подследственными.”
Свободная Европа: Насколько известно, достаточно долгое время вам было очень сложно получить адвоката…
Илья Казак: ,,Адвоката у меня, по сути, и не было вообще, потому что первый мой адвокат был родней следователя, от услуг второго адвоката, которого предложила моя мама, меня вынудил отказаться один из заключенных, который отбывал срок пожизненно. Он же, этот заключенный, заставил меня взять третьего адвоката, а когда я решил отказаться от услуг адвоката и самому защищать свои интересы, без адвоката, мама сказала, что есть заключенные, которые сотрудничали со службой госбезопасности, и они заставили меня не отказываться от адвоката, а воспользоваться услугами их адвоката и никого больше.”
Свободная Европа: И он помог?
Илья Казак: ,,Адвокат помог мне в одном: он, вернее, она, это была женщина, говорила матери, в чем я нуждаюсь, ну, мыло там, еда, другие элементарные вещи. И иногда передавала мне это. Этим адвокат мне помог. Что же касается юридической помощи – никакой, абсолютно никакой. Напротив, он делал все, чтобы дело мое затянулось, чтобы я там находился подольше – это все, что он делал. И следовать хотел, чтобы дело закончилось быстрее, адвокат же, наоборот, старался все тянуть. Да и сама она не знала, что делать, она была очень далека от уголовных дел, потому что, помнится, она, мой адвокат, работала юристом в банке. «Защищать» меня ее направил МГБ.”
Свободная Европа: Скажите, в эти месяцы полного одиночества, если не считать контакты с теми, кто находился в такой же ситуации, что и вы – что было труднее всего для вас?
Илья Казак: ,,Все было трудно. Когда я был вместе с Эрнестом, мы могли поговорить, могли чему-то поучиться один у другого, а с заключенными… Да, я подружился со многими ребятами, но у них иное мировоззрение. Могу сказать, что мне не с кем было поговорить о том, что меня интересовало. И, разумеется, тяжело было и потому, что на меня нередко давили органы уголовного преследования. К примеру, в конце августа - начале сентября меня наказали за то, что я написал прошение о помиловании на имя «гражданина» Смирнова; тюремная администрация усмотрела в этом издевательство в отношении г-на Смирнова, так как прошение о помиловании я адресовал «гражданину».”
Свободная Европа: Тем, что обратились к ,,гражданину”, а не к ,,президенту”?
Илья Казак: ,,Да. Первый раз я обратился к «гражданину», второй раз написал ,,господину Смирнову” и снова был наказан за это. Потом я опять подал прошение, так они пришли с камерами ко мне – это было 19 сентября – и потребовали, чтобы я написал президенту. Я написал на имя президента, но попросил помилования для моей семьи, потому что моя мать инвалид и я должен о ней заботиться. Я не написал таких слов, как ,,прошу помиловать меня”. Я просил помиловать мою семью. И результат был положительный. 31-го меня освободили.”
Свободная Европа: Скажите, вам пришлось сознаться в том, что были шпионом?
Илья Казак: ,,Нет, они сами написали в характеристике, что я не признаю себя виновным. Характеристика была отрицательной, там упоминали и о моем «проступке» - что я издевался над Смирновым и что направил прошение о помиловании дипломатическими путями. Иными словами, что я послал письмо матери, мать отнесла его в Правительство, Правительство передало в ОБСЕ, ОБСЕ вручила его Ястребчаку, а Ястребчак уже отдал его Смирнову…
Смирнов, увидев такое, решил меня наказать. После 7 сентября меня перевели в камеру с уголовниками. Поскольку я нахожусь в Праге, скажу, что в моей истории много схожего с историей Чехии. Известно, что даже во времена Сталина политзаключенные, даже те, кто сидел за измену Родине, содержались отдельно от уголовников. В Чехии же они сидели с уголовниками вместе. И когда чехи показали мне этот фильм, я увидел много схожего с моей историей – как обращались с политзаключенными, как их содержали вместе с уголовниками.”
Свободная Европа: Но, несмотря ни на что, вы продолжали настаивать на своей невиновности?
Илья Казак: ,,Вину мне пришлось однажды признать. Это случилось после выхода из карцера, 20 дней меня держали без воды. Я тогда написал письмо г-ну Ремлеру, написал 8-го, но подписать заставили 22-ым числом. Но когда я встретился с г-ном Ремлером – это случилось 18-го, я попросил его не верить ничему из того, что дойдет до него. Да, так вот, значит, меня вынудили тогда на признание; тогда и мама моя была в отчаянии. Моя история не получила широкой медиатизации, и маме пришлось натянуть палатку перед российским посольством…
Это были действительно минуты отчаяния, но я тогда попросил г-на Ремлера не верить написанному; и я очень рад, что и общество не поверило в ту чушь, что МГБ заставил меня написать. И я понимаю, через что пришлось пройти Эрнесту, когда его заставили выступить с самооговором – мы ведь были вместе, нас накачивали и наркотиками, и Бог весть чем еще. И я понимаю Эрнеста, у него ведь дети. Будь у меня дети, не знаю, как бы я поступил, думаю, так же, как Эрнест. Ради безопасности своих детей. У меня детей нет, поэтому я сделал все, что мог, чтобы душа моя осталась чистой.”
Свободная Европа: Этот печальный опыт – что он вам дал, какие чувства оставил в вашей душе? С чем вы пойдете дальше по жизни, ведь вы человек молодой…
Илья Казак: ,,Что мог дать? Я там повзрослел, ясное дело. Я обрел друзей, которым должен помогать сейчас. Вот так. Разве что повзрослел… В этом тюрьма помогла мне. Но больше отняла, чем дала.”
Свободная Европа: И что же она отняла кроме месяцев, проведенных в тюрьме?
Илья Казак: ,,Здоровье отняла. И это, наверное, самое главное – она отняла мое здоровье и здоровье моей матери, потому что ей слишком дорого обошлись все пороги, которые пришлось обивать ради того, чтобы увидеть меня на свободе. И благодаря матери я вышел оттуда...”
Свободная Европа: И какие планы на будущее?
Илья Казак: ,,Думаю, буду работать в области защиты прав человека. Но сейчас надо получить степень магистра, ведь с этим арестом я так и не смог защитить диссертацию. Сейчас надо закончить образование. Потом подумаю, что делать дальше.”
Свободная Европа: На прежнюю работу, в сферу финансов, возвращаться не собираетесь?
Илья Казак: ,,Вряд ли. И работать буду в Кишиневе, не в Тирасполе.”
Свободная Европа: А в Приднестровье вас потянет когда-либо?
Илья Казак: ,,Почему нет? Поеду, но только в гости. Ведь там я вырос, думаю, бояться мне нечего. Вряд ли они что-то сделают мне, после всех глупостей, что они натворили, пусть лучше поостерегутся меня. Чувствую, что всю ту энергию, нерастраченную за месяцы заключения, готов применить сейчас.”