В основанном в XV веке Сретенском мужском монастыре в центре Москвы будет возведен собор вместимостью на 1200 прихожан и высотой с многоэтажный дом. Общая площадь собора составит 10 тысяч квадратных метров. Для расчистки строительной площадки предполагается снести шесть старинных зданий. Несмотря на протесты местных жителей и градозащитников, такие решения приняли в комиссии Москомнаследия.
Сретенский монастырь, между тем, как раз является объектом культурного наследия федерального значения, и на его территории возможна только регенерация – восстановление в прежних объемах снесенных в 30-е годы церквей. Но они были невелики и, уж конечно, не располагали двухэтажным подземным паркингом, которым планируют оснастить новый собор.
Согласно официальным заявлениям РПЦ, храм собираются возвести в память о погибших за веру в годы гонений на Церковь, это будет Собор новомучеников и исповедников российских на крови. Такое решение не представляется уместным координатору выставочной деятельности Сахаровского центра историку Наталье Самовер:
– Нельзя называть это Храмом на крови, потому что специалистам, изучающим историю Большого террора в Москве, прекрасно известно, что на этом месте нет крови. Ни крови новомучеников, ни вообще какой-либо крови.
– Сейчас многие высокопоставленные московские чиновники утверждают, что те строения XIX – начала XX веков, которые находятся на территории монастыря и обречены на снос, не представляют никакой ценности. Вы с этим согласны?
– Мне кажется, что это люди, которые не очень хорошо понимают, что такое ценность исторической застройки. Действительно, эти здания не являются памятниками архитектуры, каким является, например, главный собор Сретенского монастыря, но среди них есть здания, обладающие статусом "ценный градоформирующий объект". Этот статус дается экспертами, компетентными людьми. Более компетентными, чем те чиновники, которые сейчас дают такие комментарии, и, решусь сказать, более компетентными, чем нынешнее руководство Сретенского монастыря. Я понимаю, почему этот статус был дан: потому что вся эта территория, помимо того что там находится Сретенский монастырь, накрыта единым статусом объединенной охранной зоны. Это значит, что в этом месте хорошо сохранилась историческая городская среда Москвы. А историческая городская среда не может состоять из сплошных памятников. Она состоит из средовых объектов, каждый из которых в отдельности представляет собой достаточно простое здание, но их совокупность создает образ исторической городской среды. И если мы начинаем по одному выбивать такие здания под предлогом того, что они не памятники, через некоторое время мы получим одинокие памятники, стоящие посередине помойной среды, бессмысленной, утратившей историческую память. К сожалению, таких примеров в Москве достаточно много.
Появление такого громадного объекта, как Собор новомучеников, нанесет ущерб всей исторической городской среде даже с учетом сохранения окружающих зданий
Кроме того, появление такого громадного объекта, как Собор новомучеников, нанесет ущерб всей исторической городской среде даже с учетом сохранения окружающих зданий. Потому что никогда в истории на этом месте такого громадного объекта не было. Здесь ломается все масштабное соотношение района.
Еще хочу обратить внимание на то, что Сретенский монастырь традиционно связывается с событиями спасения Московской Руси от нашествия Тамерлана, и памятью об этих событиях является главный собор. Если на территории монастыря появится огромный храм с другим посвящением, то сакральный фокус всей этой территории переходит на другие события. Для того чтобы сохранить память о новомучениках и исповедниках российских, мы принижаем память о событиях XIV века. Это неправильно, так не может быть.
– То есть более глубокая история уходит в тень?
– Она буквально затаптывается этим новым объектом, совершенно несправедливо и непонятно почему. Идея увековечения памяти жертв политических репрессий, новомучеников, безусловно, очень благородная. Но повторю, с этим местом она никак не связана. Да, в районе Лубянки есть места, где в самом деле была кровь, но это не территория Сретенского монастыря.
– Отсюда следует вывод, что этот большой храм решили построить просто к дате – к грядущему 2017 году? К столетию революции 1917-го?
– Но можно было бы построить большой храм, достойно отмечающий эту дату, абсолютно в любом месте. Не было совершенно никакой необходимости тесниться на очень неудобном участке Сретенского монастыря. Мы имеем огромный город, в котором есть огромные районы, вообще лишенные культовых зданий. Сейчас по всей Москве реализуется программа "200 храмов", которая мотивирована тем, что жители окраин лишены храмов шаговой доступности.
Кроме того, я напомню, в Москве есть места, где совершались казни и захоронения жертв политических репрессий.
Не было совершенно никакой необходимости тесниться на очень неудобном участке Сретенского монастыря
К примеру, сейчас планируется активное градостроительное развитие района Коммунарка, где хоронили расстрелянных в 30-х годах. Там есть маленький храм, посвященный как раз памяти новомучеников и исповедников российских. Он был построен тогда, когда еще не вошедшая в состав так называемой "новой Москвы" Коммунарка была достаточно глухим местом. Поэтому он маленький, но сейчас, когда у этого района открывается совершенно другое будущее, и там будет вестись интенсивная застройка, там появится много людей, почему бы не развить этот мемориальный комплекс и не построить там к 2017 году большой храм?
Возможны и другие варианты. Если только не задаться целью утрамбовать все это на пятачок Сретенского монастыря, выясняется, что решить эту проблему можно.
– Но, похоже, никто не собирается искать другие пути.
– Я не знаю, почему никто не собирается искать другие пути. Я не знаю, почему так упорно руководство Сретенского монастыря держится за свое решение и готово при этом и преступить закон, и вызвать негативную реакцию общества, когда идет явная спекуляция на крови и на памяти новомучеников. Мне кажется, что все это совершенно неконструктивная позиция, которая ведет к расколу общества. Память о новомучениках должна служить объединению, а не расколу.
Мне кажется, что было бы правильно, если бы сейчас все работы остановились, и этот вопрос был заново серьезно проработан.