На днях в Армении отметили 15-ю годовщину самого громкого преступления в новейшей истории страны. 27 октября 1999 года пятеро вооруженных людей ворвались в здание парламента и открыли огонь по присутствовавшим в зале заседания депутатам и членам правительства. Группу преступников возглавлял Наири Унанян, в нее также входил его младший брат Карен. В результате были убиты председатель Национального собрания Карен Демирчян, премьер-министр Вазген Саркисян, вице-спикеры Юрий Бахшян и Рубен Мироян, министр по оперативным вопросам Леонард Петросян, депутаты Арменак Арменакян, Микаэл Котанян, Генрих Абрамян.
Дальнейшее развитие я не буду пересказывать, ибо нас интересуют не столько последствия, сколько причины самого большого потрясения в армянском обществе с момента окончания карабахской войны в 1994 году. Для начала о внутриполитическом контексте того времени.
В феврале 1998 года тогдашний президент Армении Левон Тер-Петросян под давлением силовиков из Карабаха, которые по окончании войны имели огромное влияние в Ереване, ушел в отставку. Его обвинили в подготовке невыгодного для Армении и Карабаха мирного соглашения с Азербайджаном и вынудили уйти с поста. В марте 1998 года на досрочных выборах победу одержал тогдашний премьер-министр Роберт Кочарян, а двое других членов «триумвирата заговорщиков» - Вазген Саркисян и его однофамилец Серж Саргсян – остались на своих должностях, соответственно, министра обороны и министра внутренних дел и национальной безопасности.
В мае 1999 года в Армении состоялись очередные парламентские выборы, на которых убедительную победу одержал созданный незадолго до этого блок «Единство» в составе партии «Еркрапа – Республиканская партия Армении» (лидер – Вазген Саркисян) и Народной партии Армении, которую возглавлял Карен Демирчян. Это был тот самый Демирчян, который руководил Советской Арменией с 1974 по 1988 годы и пользовался авторитетом в народе. Тандем Демирчян – Саркисян обрел большую власть: первый стал спикером парламентом, второй – премьер-министром.
И всё бы ничего, но, как говорят мои ереванские собеседники, проблема в том, что Вазген Саркисян был чрезвычайно амбициозным и властолюбивым, да еще агрессивным самодуром. Всё это означало, что премьерского кресла ему было явно недостаточно, и он не скрывал желания стать президентом. При этом Роберт Кочарян ушел в тень, т.к. «триумвират» фактически прекратил существование из-за самоустранения Сержа Саргсяна и стремительного взлета Вазгена Саркисяна. То есть конструкция, приведшая Кочаряна к власти, рухнула. Еще одной опасностью для него была жажда реванша со стороны команды Левона Тер-Петросяна – «Армянского общенационального движения». Примерно к осени 1999 года Роберт Кочарян оказался меж двух огней: зажат амбициозным «другом» Саркисяном и мстительными соперниками из АОД.
Но был еще один внутренний фактор: Вазген Саркисян очень жестко «работал» с бизнесом. Одних откровенно обирал, других закрывал, третьих попросту «кидал». По словам моих собеседников, премьер-министр попросту «достал» очень многих людей в стране. Плюс к этому его, не экономиста и не хозяйственника, обвиняли в социальных бедах и в неумении управлять страной. В общем, к моменту теракта мы имеем полный «букет»: разлад в правящей верхушке, социально-экономический кризис и затаившихся реваншистов. Почти классическая революционная ситуация. Тут самое время перейти к версиям. А версий, уважаемые читатели, столько же, сколько самих армян. Но я постараюсь выбрать наиболее вероятные или, если можно, «сгруппированные по смыслу».
Версия первая: революционеры-романтики
Это, собственно, позиция самих террористов. Во-первых, они ворвались в зал заседаний с криком «Хватит пить кровь народа!», а во-вторых, на суде открыто говорили, что решили наказать именно Вазгена Саркисяна за провалы в управлении страной. Что ж, ни убавить ни прибавить. Весьма удобная для всех версия, между прочим. Однако есть существенное «но»: мало кто верит, что пятеро вооруженных людей могли появиться откуда ни возьмись, беспрепятственно пронести автоматы Калашникова в здание парламента и устроить там погром. «Кто-то им помог», - витало в воздухе 15 лет, витает и сейчас. Отсюда и многочисленные другие версии…
Версия вторая: месть криминала или бизнеса
Поскольку в 90х годах эти два понятия были синонимичными, рассмотрим их вместе. Как я писал выше, Вазгена Саркисяна подозревали в «кидалове» и (или) чрезмерной жесткости в работе с бизнесом, что не могло не вызвать гнев соответствующих слоев общества. В Армении, где после войны оружия было более чем достаточно, нанять группу бандитов для солидной «разборки» - сущий пустяк. Вот и случилось…
Версия третья: Роберт Кочарян
Наверное, это самая устойчивая «внутренняя» версия. Во-первых, вышеописанный контекст сам подсказывает, что второй президент Армении, человек очень жесткий и бескомпромиссный, не мог мириться с ролью «английской королевы». Кстати, тогда говорили о том, что тандем Саркисян – Демирчян готовил изменения в Конституцию, желая сильно урезать полномочия президента, превратив Армению в парламентскую республику, или вовсе ликвидировать этот пост.
Во-вторых, уже впоследствии всплыли весьма красноречивые подробности. «Героем» нового поворота трагического сюжета стал не кто иной, как брат нынешнего президента Сержа Саргсяна – Сашик Саргсян (не удивляйтесь, в Армении любят давать «ласкательные» варианты имен и даже записывать их в паспорта в таком виде). Так вот, Сашик, однажды присутствуя на каком-то сомнительном мероприятии, выдал: «Мы стольких людей в парламенте не для того положили, чтобы сегодня вот так просто отдать власть другим». Этот эпизод имел место за несколько месяцев до президентских выборов 2008 года, когда Кочарян должен был уходить, а фаворитом считался именно Серж Саргсян.
Слова Сашика наделали много шуму в Армении, оппозиционная пресса потребовала провести расследование (тщетно), и даже сам будущий президент отослал своего братца от греха подальше. Максимально далеко – в Лос-Анджелес. Ситуация была просто анекдотичной: в прессе писали, что Серж сказал брату: «Ты что, осел?! Зачем такие вещи говоришь!» - и отправил в ссылку на калифорнийские пляжи. Но и там словоохотливый Сашик развил тему. Когда тамошние армяне (благо, в Лос-Анджелесе их очень много) спросили его о том заявлении, он выдал: «Я ж не осел, чтобы такое говорить. Зачем мы должны грехи Роба (Роберта Кочаряна) брать на себя?». Самое интересное, что эти слова так никто и не опроверг. Поэтому версия о причастности Кочаряна «по умолчанию» осталась едва ли не главной…
Версия четвертая: рука Москвы против вашингтонского обкома
Сложное геополитическое положение Армении, сильное влияние внешних сил (особенно России) и вообще страсть армянского народа к рассуждениям на глобальные темы сделали неизбежным поиск внешних факторов в деле о теракте. Надо сказать, что и сами факторы не особо скрывали свои уши, хотя прямую связь установить, конечно, затруднительно.
Нужно понимать, что в 1999 году, по завершении двух выборных кампаний в Армении, возобновились переговоры по Карабаху. Роберт Кочарян и Гейдар Алиев достаточно интенсивно обсуждали варианты урегулирования конфликта. Предполагалось выйти на саммит ОБСЕ в Стамбуле с конкретным документом. В те годы активно обсуждался так называемый «план Гобла», названный по имени американского политика Пола Гобла. Есть две вариации документа. Созданный в 1992 году «Гобл-1» предполагал передачу Армении Лачинского коридора для сухопутного коридора с Карабахом и взамен уступку Азербайджану Мегринского коридора на юге Армении (для соединения Нахичеванской автономии с остальным Азербайджаном).
В 1996 году был обнародован исправленный «Гобл-2»: ко всему сказанному добавлялось, что Армения, потеряв границу с Ираном в Мегри, получала ее севернее, на стыке границ с Турцией и Азербайджаном (Нахичеванью). То есть эти две страны теряли связь между собой, зато Азербайджан получал коридор в Нахичевань, а Армения – в Иран. Этот план благополучно провалился, но тогда, в 1999 году, чуть ли не прямым текстом говорили о реализации «Гобла».
И тут наша внешнеполитическая версия расходится на два взаимоисключающих направления. Суть в следующем: американцы будто бы убедили Вазгена Саркисяна (почему именно его, а не президента Кочаряна, неясно) в необходимости реализации плана. И вроде почти убедили… Но, как говорят мои собеседники, в последний момент премьер-министр Армении отказался. И американцы «наказали его за строптивость», просто приказав убрать.
Сразу скажу – эта вариация сильно «хромает». 27 октября 1999 года в Ереване находился первый заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт. Он успел побеседовать с Вазгеном Саркисяном за несколько часов до теракта. Можно, конечно, предположить, что американец, получив отказ в реализации «Гобла», решил наказать строптивого премьера. Но так сразу, через несколько часов? Я далек от мысли, что группа Наири Унаняна напряженно сидела в машине, ожидая звонка от американцев. Конечно, США умеют наказывать, но не прямо же «не отходя от кассы»!
Зато московская версия выглядит логичнее. Русские не могли не знать, что в армянском истеблишменте рассматривают план Гобла, который означал усиление позиций США в регионе. Москва едва успела порадоваться уходу прозападного Тер-Петросяна, как вновь замаячили заокеанские уши. Надо сделать оговорку: поскольку Вазген Саркисян был неудобен не только Москве, но и Роберту Кочаряну, вполне может статься, что президент мог сам обратиться к России с «деликатной» просьбой. Правда, один из моих ереванских собеседников уверенно говорит, что Кочарян был не в курсе подготовки теракта и, более того, сам висел на волоске вечером 27 октября, т.к. поднявшие голову реваншисты АОД, воспользовавшись хаосом, предъявили ему ультиматум – уйти в отставку в течение 24 суток.
Так или иначе, в ночь на 28 октября 1999 года в Ереван прилетели бойцы спецподразделения ФСБ «Альфа». Прилетели по просьбе Кочаряна. Предполагаемый государственный переворот захлебнулся, наутро группа Унаняна сдалась бойцам МНБ. Президент удержался у власти, план Гобла был навсегда выброшен на свалку, а после этого Армения стала медленно, но уверенно двигаться в сторону полного безоговорочного контроля со стороны России.
Опираясь на беседы со своими ереванскими друзьями, я не могу утверждать, что в Армении сильно сожалеют о гибели Вазгена Саркисяна. Его все-таки не любили и побаивались, от него устали. Демирчяна жалели больше, потому что он, вернувшись в большую политику после 10 лет затворничества, не успел проявить себя в полной мере в условиях новой независимой Армении. Зато Роберт Кочарян, оказавшись в одночасье без двух важнейших конкурентов, в течение примерно полугода сориентировался в новых условиях и с лета 2000 года начал жестко устанавливать «вертикаль власти». Кстати, в первые дни после теракта было арестовано несколько человек из его круга, шли даже разговоры о расследовании причастности самого президента к преступлению, но он, используя ошибки оппонентов, выправил ситуацию и «вышел в дамки»…