Два существенных кадровых изменения в руководстве Молдовы создали условия для возобновления переговорного процесса по приднестровскому урегулированию. Появление нового премьера – Кирилла Габурича – дало основания предполагать, что лед в отношениях Кишинева и Тирасполя тронется, ведь предыдущий глава молдавского Кабинета Юрий Лянкэ не нашел общего языка с приднестровским лидером Евгением Шевчуком, в отличие от предыдущего премьера РМ Влада Филата. Еще одно кадровое изменение затронуло непосредственно переговорный фронт: на должность вице-премьера по реинтеграции вернулся Виктор Осипов, который был на этом посту в 2009-2010 годах.
Начну, однако, с того, что подобные надежды возникают всякий раз, когда на том или другом берегу меняется власть. А поскольку в Тирасполе власть поменялась в конце 2011 года впервые за 20 лет, в обществе тогда царила настоящая эйфория. Казавшийся вечным Игорь Смирнов ушел, и пришедший ему на смену молодой Евгений Шевчук вселял оптимизм. И действительно, первые 8 месяцев 2012 года обозначились небывалым динамизмом в переговорах. Шевчук и Филат разве что на брудершафт не пили – и на концерты ходили, и в Германию ездили, и Божье благословение на Святом Афоне получали. Молодые политики, практически ровесники, продемонстрировали тогда готовность к диалогу, улучшив по частоте встреч показатели 2001 года, когда ровесники Воронин и Смирнов пообщались 4 раза, а потом разругались в пух и прах, почти на 7 лет. Однако и у Филата с Шевчуком «что-то пошло не так», и после августа 2012 года активность резко – демонстративно резко! – пошла на убыль. Я догадываюсь, почему и по чьей вине это произошло, но пока придержу свои догадки.
И вот – смена действующих лиц в Кишиневе. Габурич – новичок в публичной политике, Осипов – нет, но в свой предыдущий срок работал в Тирасполе с Владимиром Ястребчаком, а с Ниной Штански встречается впервые. То есть можно говорить о полной смене высоких политических представителей Кишинева. Но не закончится ли очередной «медовый месяц» в отношениях двух берегов так же, как в 2001 и 2012 годах?
Не хочу выглядеть пессимистом, но практика показывает, что загвоздка отнюдь не в персоналиях, участвующих в переговорном процессе. Пока был Смирнов, в Кишиневе и европейских столицах то и дело показывали на него пальцем: «Вот он такой несговорчивый, он не хочет урегулирования». Не спорю – Смирнов был тот еще «подарок», на него порой даже в Москве жаловались. Но его нет у власти больше трех лет; по моим сведениям, он не пытается влиять на новое приднестровское руководство (у Смирнова и Шевчука всегда были непростые отношения – знаю не понаслышке) и не значится в неофициальных советниках по внешней политике. Значит, проблема не в Смирнове. Может, в Воронине? Да, тоже упрям и при этом переменчив. Но, позвольте, его почти 6 лет нет у власти – решился ли приднестровский вопрос с тех пор?
Так кто же виноват в хронических срывах? Есть как минимум несколько причин. Первая и главная, - отсутствие интереса к конфликту на обоих берегах Днестра. Заметьте – не к урегулированию конфликта как, безусловно, важному и благородному делу, а к конфликту как таковому. Даже Виктор Осипов в интервью Europa Liberă признал, что приднестровский конфликт не значится и в первой десятке общественных приоритетов Молдовы. В Тирасполе тоже как-то особо не рвут на себе волосы – Приднестровье само себя считает полноценным государством, а значит, не нуждается в покровительстве со стороны Молдовы и выстраивает отношения с РМ как с соседним государством в контексте внешней, а не внутренней политики.
Вторая причина – поведение России. Приднестровье было и остается якорем, удерживающим Молдову в акватории московских интересов. Теперь, с возникновением и эскалацией кризиса в Украине, ценность Левобережья для Кремля повышается. В 2012 году резкое охлаждение переговорного процесса было вызвано, во-первых, «приручением» Евгения Шевчука Москвой, которая наконец-то пришла в себя после сенсационных итогов президентских выборов 2011 года. Во-вторых, это было обусловлено реакцией на участившиеся в Кишиневе Марши объединения (с Румынией), которые вызывали раздражение в российской столице, не говоря уже о Тирасполе, где упоминание о румынах вызывает, мягко выражаясь, недобрую реакцию. После 2012 года прорумынские марши сошли на нет, но на первый план выдвинулась форсированная подготовка Соглашения об Ассоциации Молдовы с Европейским Союзом, что злило Москву не меньше. И теперь Украина – что ни год, то прекрасный для России повод «придержать коней» в переговорном процессе.
Третья причина – как ни странно, отношение ЕС и США. Нужно признать: приднестровский вопрос никогда не числился в приоритетах повестки дня западных стран, и они занимаются конфликтом по остаточному принципу и по большей части в виде дани традициям и риторике. Если не считать колоссального давления Запада на Воронина в ноябре 2003 года, что привело к срыву подписания Меморандума Козака, можно упомянуть только один по-настоящему ценный эпизод прямого вовлечения западных политиков высшего уровня. Это Мезебергская декларация от июня 2010 года, когда канцлер ФРГ Ангела Меркель и тогдашний президент России Дмитрий Медведев, по сути, условились осуществить размен: Россия соглашается на реинтеграцию Республики Молдова и взамен получает право на совместное с Евросоюзом осуществление программы европейской безопасности.
Эту информацию мне подтвердили из разных источников, самым высокопоставленным из которых был экс-премьер Влад Филат, сообщивший мне эту любопытную подробность во время беседы тет-а-тет 14 мая 2011 года. По его словам, Ангела Меркель сообщила ему об этом в ходе личной встречи, добавив, что Европа была готова предоставить России и безвизовый режим. Однако сей благородный прожект был благополучно похоронен американцами, которые устроили Медведеву ледяной душ на саммите НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 года, куда российский президент отправился в надежде получить «ключи от Европы». Вот так «по-тихому» была перевернута еще одна страница вечно буксующего приднестровского урегулирования.
Считается, что именно тогда пресловутая «перезагрузка» российско-американских отношений дала сбой – потом уже была «арабская весна», сдача Ливии Медведевым, возвращение Путина, идея Евразийского союза, предупреждение Хиллари Клинтон о стремлении Кремля возродить Советский Союз, подготовка к саммиту «Восточного партнерства» в Вильнюсе, Евромайдан, а потом свержение Януковича и «Крымнаш». «Перезагрузка» умерла окончательно. Так смогут ли Кишинев и Тирасполь в подобных условиях осуществить свою собственную «перезагрузку»?.. Посредники очень любят повторять: «ключи от урегулирования лежат в Кишиневе и Тирасполе». Уважаемые посредники, а вы не подскажете, где лежат ключи от самих Кишинева и Тирасполя?
* Точка зрения автора не обязательно совпадает с мнением редакции Свободной Европы