В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года в 1:24 на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции имени В.И. Ленина во время проведения планового эксперимента произошел взрыв большой силы. Реактор был полностью уничтожен, и в атмосферу попало огромное количество радиоактивных веществ. Радиоактивный фон превышал норму в десятки тысяч раз.
…Эти и другие обстоятельства крупнейшей техногенной аварии в истории человечества мы сейчас хорошо знаем. Я не стану перечислять все факты, касающиеся количества жертв, спасательных работ, числа переселенных людей и т.д. Ибо гораздо страшнее была стена молчания и лжи, которую выстроила вокруг трагедии советская власть. Чернобыль пришелся на второй год горбачевской перестройки и гласности, однако первое же суровое испытание показало всю несостоятельность и поверхностный характер «нового курса» советского генсека…
Потоки официозной лжи полились буквально сразу. И началась она с того, что вину за аварию возложили исключительно на персонал станции, хотя последующее расследование показало (вернее, доказало существовавшее ранее мнение) серьезные конструктивные недостатки реактора. А газета «Правда», между тем, писала: «Авария произошла из-за ряда допущенных работниками электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок». Бывший директор ЧАЭС Виктор Брюханов получил 10 лет лагерей. Вместе с ним осуждены пятеро подчиненных: главный инженер Николай Фомин, его заместитель Анатолий Дятлов, начальник реакторного цеха Алексей Коваленко, начальник смены станции Борис Рогожкин и инспектор Госатомэнергонадзора Юрий Лаушкин (Источник).
Писательница и журналистка Алла Ярошинская, уроженка Житомира, уделившая проблеме ядерной безопасности значительную часть своей жизни и профессиональной деятельности, написала документальный роман «Чернобыль 20 лет спустя. Преступление без наказания». Она приводит поистине ужасающие факты – нет, не последствий радиоактивного заражения, а чиновничьего равнодушия и, по сути, предательства народа со стороны партийных органов. Самое возмутительное обстоятельство – молчание КП УССР, которая решила не отменять празднование Первомая. Приведу несколько красноречивых отрывков из книги госпожи Ярошинской:
А Первого мая миллионы людей вышли на демонстрации. В Киеве на Крещатике дети в национальных костюмах, вдыхая радиоактивный угар, плясали, услаждая глаз партийных бонз на трибунах. «Золотые» же их наследники были спешно отправлены подальше от беды…
«Распоряжение Третьего главного управления Министерства здравоохранения СССР от 27 июня 1986 г. «Об усилении режима секретности при выполнении работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС»: « (…) 4. Засекретить сведения об аварии. 8. Засекретить сведения о результатах лечения. 9. Засекретить сведения о степени радиоактивного поражения персонала, участвовавшего в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Начальник третьего главного управления МЗ СССР Шульженко»…
«Разъяснение центральной военно-врачебной комиссии МО СССР» от 8.07.87 г., № 205: « (…) 2. Наличие острых соматических расстройств, а также признаков обострения хронических заболеваний у лиц, привлекавшихся к ликвидации последствий аварии и не имеющих ОЛБ (ОЛБ — острая лучевая болезнь), не должно ставиться в причинную связь с воздействием ионизирующего облучения. 3. При составлении свидетельств о болезни на лиц, ранее привлекаемых к работам на ЧАЭС и не перенесшим ОЛБ, в пункте 10 не отражать факт привлечения к указанным работам и суммарную дозу облучения, не достигшую степени ЛБ. Начальник 10-й ВКК полковник медицинской службы Бакшутов».
«Перечень сведений по вопросам аварии на ЧАЭС, которые не подлежат опубликованию в открытой печати, передачах по радио и телевидению», № 423 от 24 сентября 1987 года. Засекретить: «2.Сведения о показателях ухудшения физической работоспособности, потери профессиональных навыков эксплуатационного персонала, работающего в особых условиях на ЧАЭС, или лиц, привлеченных по ликвидации последствий аварии».
Между тем, пишет Алла Ярошинская, первое заседание оперативной группы Политбюро ЦК КПСС состоялось 29 апреля 1986 года (спустя трое суток!). Начиная с 4 мая, в оперативную группу идет поток сообщений о госпитализации населения.
«Секретно. Протокол № 5. 4 мая 1986 г. Принять к сведению, что по состоянию на 4 мая всего госпитализировано 1882 человека. Общее число обследованных достигло 38 тысяч человек».
«Секретно. Протокол № 7. 6 мая 1986 г. (…) по состоянию на 9-00 часов 6 мая общее число госпитализированных составило 3454 человека. …число пораженных лучевой болезнью составляет 367 человек».
«Секретно. Протокол № 12. 12 мая 1986 г. (...) На стационарном обследовании и лечении находятся 10 198 человек, из которых 345 человек имеют признаки лучевого заболевания».
«Секретно. Протокол № 9. 8 мая 1986 г. (...) Минздрав СССР утвердил новые нормы допустимых уровней облучения населения радиоактивными излучениями, превышающие прежние в 10 раз. В особых случаях возможно увеличение этих норм до уровней, превышающих прежние в 50 раз».
«Секретно. Протокол №29. (…) 23 июня 1986 года. (…)Заключение о возможности возвращения детей и беременных женщин в районы, где уровни радиации находились в пределах от 2 до 5 мР/час. 1. Разрешить реэвакуацию (возвращение) детей и беременных женщин во все населенные пункты, где общая расчетная доза не будет превышать 10 бэр за первый год (всего 237 населенных пунктов)»...
Месяцем ранее глава Госкомгидромета Юрий Израэль секретно докладывал: «Территории с уровнем радиации более 5 мР/час (…) признаны опасными для проживания населения. (…) На территории с уровнем радиации менее 5 мР/час требуется введение жесткого контроля за радиоактивностью продуктов питания, особенно молока».
Вот такая гласность, товарищи!
Продолжение следует…