В ходе визита в Саудовскую Аравию Дональд Трамп призвал арабские страны изолировать Иран, который «поддерживает терроризм». В ответ министр иностранных дел Исламской Республики Мохаммад Джавад Зариф предположил у себя в Твиттере, что США попросту «доят» Саудовскую Аравию. Министр, понятно, имел в виду беспрецедентную сделку по поставкам новейших вооружений ваххабитскому королевству, которое не скрывает тревоги от усиления влияния Ирана на Ближнем Востоке. Как пишет иранский англоязычный сайт Press TV, Зариф призвал американцев быть бдительнее, чтобы не допустить повторения терактов 11 сентября 2001 года, которые были организованы в основном подданными Саудовской Аравии.
«Своей антииранской риторикой Трамп демонстрирует ту модель поведения, которую от него ждут его ближневосточные союзники», - заявил РБК старший преподаватель Высшей школы экономики Леонид Исаев. По его мнению, ближневосточные лидеры демонстрируют свою лояльность Вашингтону, а взамен рассчитывают на гарантии стабильности и защиты, как это было до прихода Барака Обамы. Он придерживался другой стратегии, считая, что главная угроза исходит от «Исламского государства», а не от Ирана, поэтому был готов идти на сотрудничество с Тегераном в борьбе с терроризмом, добавил Исаев.
Вернемся, однако, к президентским выборам. Газета «Коммерсант», в частности, отмечает, что Венское соглашение, как говорится, «на хлеб не намажешь». «Отличительными чертами Ирана в период правления Хасана Рухани стали бедность, отсутствие рабочих мест, остающаяся высокой инфляция, наконец, всепроникающая коррупция», - пишет «Ъ». Но иранцы всё равно выбрали Рухани. «Страна, забывающая догматы исламской революции, не захотела терять историческую перспективу и возвращаться в прошлую «осажденную крепость». Иран проголосовал за то, чтобы быть другим, - не таким, каким его представляют себе исламские консерваторы и президент Трамп», - резюмирует газета.
«Коммерсант» также подчеркивает, что ядерное соглашение дало Рухани большое электоральное преимущество, т.к. «позволило снять с Ирана все связанные с его ядерной программой международные санкции, вывести страну из международной экономической и политической изоляции, открыть путь к восстановлению ее экономики и финансового сектора». «Быстрыми темпами стал расти нефтяной экспорт. Значительно сократилась инфляция. Были разморожены некоторые зарубежные финансовые авуары. Выросли иностранные инвестиции в некоторые отрасли экономики», - говорится в тексте.
С другой стороны, продолжают действовать ранее введенные и вновь добавленные односторонние американские санкции. «Опасаясь карательных мер со стороны США, многие международные компании по-прежнему воздерживаются от выхода на иранский рынок со своими технологиями и инвестициями. Это затрудняет технологическое перевооружение иранской промышленности, подстегивает рост безработицы, затрудняет перестройку банковской системы», - пишет «Ъ».
В свою очередь, Московский центр Карнеги отмечает, что в 2016 году Ирану удалось обеспечить темпы роста ВВП от 6% до 11%; инфляция упала ниже 10%; снизилась зависимость бюджета от экспорта нефти (менее 40% к 2017 году), а импорт перекрывается доходами от ненефтяного экспорта. Между тем, уместно сказать, что экономический кризис, в котором оказался Иран, начался еще до Рухани, а при нем уже достиг пика. Например, в 2012 году размер ВВП оценивался в 541 млрд. долларов, а сокращение началось в 2013-2014 годах, и к 2017 году ВВП упал до 377 млрд. долларов США. Еще одна проблема для Рухани – завышенные ожидания населения, которое надеялось, что выход из международной изоляции автоматически приведет к росту экономики. Но по сей день в стране высокая безработица, особенно среди выпускников вузов, и высокие цены.
В другом материале «Коммерсант» напоминает, что при регистрации своей кандидатуры Хасан Рухани выдвинул слоган «Больше свободы и мира» и провозгласил сохранение ядерной сделки в качестве главной политической и экономической задачи своего второго срока. Президент пообещал продолжить работу по развитию продуктивных отношений с зарубежными партнерами, особо упомянув иранско-катарское сотрудничество по разработке месторождений газа в Персидском заливе. Кстати о Катаре. Эмир Шейх Тамим бин Хамад аль-Тани указал на наличие напряженных отношений с администрацией Трампа и признал Иран «исламской державой». «Подпитывать вражду по отношению к Ирану – совсем не мудрое решение», - цитирует эмира саудовский телеканал «Аль-Арабия».
Осторожный Катар проиграл ряд региональных геополитических сражений (в Египте и Сирии), так что теперь старается дистанцироваться от враждебной политики, которую его формальный партнер и единоверец – Саудовский королевский дом – ведет по отношению к Ирану. Между прочим, как напоминает центр Карнеги, в начале года на Ближнем Востоке всерьез обсуждали возможность примирения Эр-Рияда с Тегераном, но всё перечеркнул наследный принц и де-факто правитель королевства Мухаммед бин Салман ас-Сауд, который обвинил иранцев в пропаганде экстремизма и в стремлении доминировать в мусульманском мире.
Тогда Иран был особенно оскорблен словами принца о том, что «Саудовская Аравия не станет ждать, когда ее территория станет полем битвы, и будет работать над тем, чтобы полем битвы стал сам Иран». «Мы им советуем не глупить. Однако если же они сделают что-либо необдуманное, мы не оставим ни одного места в целости и сохранности, за исключением Мекки и Медины», – заявил в ответ министр обороны Исламской Республики Хосейн Дехган.
Итоги выборов в Иране интересны и по ряду внутриполитических причин. Как пишет «Регнум», Хасан Рухани стал безоговорочным лидером умеренно-реформаторского крыла иранского Олимпа. Кроме того, была выявлена своеобразная коалиция: Хасан Рухани, спикер меджлиса (парламента) Али Лариджани (между прочим, очень авторитетный в Европе политик и дипломат) и Хасан Хомейни, внук основателя Исламской Республики – аятоллы Хомейни! А «тенью» коалиции стал не кто иной, как влиятельнейший генерал, командующий элитным спецподразделением «Аль-Кудс» (арабское название Иерусалима) Корпуса стражей исламской революции Касем Сулеймани. Агентство считает, что это свидетельствует о наличии реформаторской «фронды» в Корпусе, который традиционно считается опорой консерваторов.
Итак, Хасану Рухани, если не вмешаются небесные силы, предстоит править Ираном до 2021 года. Реформатор и аналитик, прогрессивно мыслящий лидер, обучавшийся на Западе, рискует оказаться под тройным огнем. Во-первых, пока непонятно, как далеко зайдет администрация Трампа в давлении на Иран – будет ли это риторика ради «доения» союзников США, боящихся персов, или что-то реальное и серьезное, а потому опасное, покажет время. Во-вторых, социальные проблемы никуда не денутся и вряд ли утратят остроту. Исходя из первого пункта, остается неясным, будут ли в стране инвестиции и импорт технологий, которые могут способствовать росту экономики, включая промышленное производство и занятость населения.
В-третьих, консерваторы не упустят возможности «наказать» Рухани после поражения их ставленника Раиси на президентских выборах, и теперь победителю нечем крыть – второй Венской сделки не будет (ему бы первую спасти). К тому же внешнее давление на Иран будет закономерно усиливать ответные радикальные настроения, могущие обесценить конструктивный курс Тегерана. И помимо всего перечисленного не надо забывать о Сирии, где быстро меняющаяся конъюнктура требует от Ирана постоянного напряжения военных, финансовых, людских и дипломатических ресурсов, тем более что политика ситуативных «партнеров» в лице Турции и России, не говоря уже о США, порой далека от того, к чему стремится Иран...
* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă