Тела журналиста Орхана Джемаля, режиссера Александра Расторгуева и оператора Кирилла Радченко, убитых в Центральноафриканской Республике, доставлены в Москву.
- Съемочная группа работала над документальным фильмом о возможном присутствии в ЦАР российских наемников, ЧВК Вагнера, которую связывают с именем Евгения Пригожина.
- У экспертов есть основания думать, что группа Вагнера и российские власти заинтересованы в том, чтобы не допустить подобных расследований.
- Перед отъездом в Африку Орхан Джемаль сообщал друзьям, что за ним следят. Можно предположить, что российские спецслужбы знали о готовящейся поездке журналистов.
Владимир Кара-Мурза-старший: Сегодня у нас грустная тема: в Россию доставлены тела журналиста Орхана Джемаля, режиссера Александра Расторгуева и оператора Кирилла Радченко, убитых неизвестными в Центральноафриканской Республике. Съемочная группа работала над документальным фильмом о возможном присутствии российских наемников в этой стране.
У нас в студии - Руслан Левиев, основатель расследовательской группы Conflict Intelligence Team, и обозреватель ВВС Илья Барабанов.
Видеоверсия программы
Руслан Левиев: Ситуация в этой стране сейчас такая, что можно выдвигать множество версий, и все будут правдивы. Мы выдвинули такую версию: журналисты ехали на север страны для того, чтобы расследовать возможную связь российских наемников и различных группировок, которые держат месторождения, находящиеся на севере страны. С начала года поступают сведения и от местных изданий, и от французских экспертов о том, что представители российской группы Вагнера обосновались на северо-востоке страны и даже поставили полевой лагерь в городе Бриа. Они ведут с местными группировками переговоры, касающиеся алмазных и золотых месторождений. Содержание переговоров неизвестно, но многие стороны подтверждают то, что такие контакты происходят. Журналисты ехали на север страны, возможно, для того чтобы встретить там российских наемников, переговорить с местными группировками и подтвердить связь наших наемников с местными группировками.
Илья Барабанов: Мне кажется, еще довольно рано строить какие-то версии, потому что у нас очень много вопросов по этому делу: почему коллеги отклонились от того маршрута, по которому они вроде бы должны были ехать, откуда там могли взяться какие-то вооруженные люди, которые их остановили? Вроде бы представители и ООН, и каких-то гуманитарных организаций, работающие в этой стране, говорят о том, что этот маршрут считается относительно безопасным. Они там ездят без охраны. Вчера появилась информация, что они якобы перемещались двумя машинами.
С другой стороны, ребята к тому моменту находились в стране уже не первый день, успели что-то сделать, "засветиться". Очевидно, что об их приезде и о целях их визита было известно самым разным людям, включая, возможно, представителей ЧВК Вагнера. И это наводит на разного рода подозрения и тяжелые мысли. Но надо дождаться более основательных результатов расследования. Сейчас очень тяжело возлагать вину на кого-то конкретно.
Владимир Кара-Мурза-старший: Послушаем, что думает по этому поводу международный обозреватель Радио Свобода Александр Гостев.
Александр Гостев: Центральноафриканская Республика – одна из самых бедных и несчастных стран Африки. Там уже несколько лет, примерно с 2011-2012 годов, идет незатухающий конфликт между очень различными группами. Это и настоящая гражданская война между христианскими и мусульманскими группировками. Мусульманская группировка, большая и самая известная, раньше называлась "Селека", сейчас у нее новое название. Ей противостоят такие же банды, которые объявили себя некими христианскими добровольными дружинами, они называются "Антибалака": на одном из местных языков это означает "мы против мусульман". Плюс к этому существуют всякие трайбалистские, этнические и просто региональные противоречия, какие-то застарелые конфликты, кровная месть. Но в большинстве случаев это просто криминальные банды, которые действуют на очень небольшом участке территории, постоянно блокируются друг с другом, заключают союзы, грабят, режут, убивают, насилуют мирное население. И, конечно, в такой мутной воде с радостью ловят рыбу очень многие внешние игроки. Так продолжалось до недавнего времени.
Мы узнали, что Центральноафриканская Республика интересует далеко не только Францию или Китай, который сейчас очень активно занимается "мягким" экономическим освоением Африки, но и Россию. Это геополитический престиж плюс восстановление влияния, кроме официальных российских, еще и какие-то неофициальные интересы у отдельных групп и лиц, которые могут быть там представлены.
Видимо, погибшие журналисты хотели выяснить, какая именно деятельность, возможно, ведется некоторыми российскими предпринимателями, частными военными компаниями на золотых приисках или на урановых рудниках, в шахтах, где добывают очень дорогие, ценные на рынке полезные ископаемые.
Владимир Кара-Мурза-старший: А что известно о российских наемниках в мире? Какая у них репутация?
Руслан Левиев: "Частная военная компания" - это прозвище им дали журналисты, и оно к ним приклеилось, они сами никогда так себя не позиционировали. Среди экспертов их чаще называют частной армией, потому что, в отличие от общеизвестных частных военных компаний, таких как бывшая Blackwater (ныне – "Academi") и других, у российских наемников есть еще тяжелое вооружение – танки, бронетранспортеры, артиллерия, что невозможно представить у частных военных компаний в классическом понимании. На Западе принято, что наемники занимаются вооруженной охраной. А российские наемники участвуют в боевых действиях как регулярные части армии. Сейчас мы видим их присутствие на Донбассе и в Сирии, где они участвуют в боях, а также в Центральноафриканской Республике, как теперь замечено (есть даже видеозаписи их присутствия в этой стране), и в Судане.
Владимир Кара-Мурза-старший: А насколько правдоподобна версия о грабеже? Стоило ли убивать людей ради кинокамеры и восьми тысяч долларов?
Илья Барабанов: Наверное, в этом регионе ради восьми тысяч и дорогой техники возможно все что угодно. Но коллеги, работавшие в разных африканских странах, говорили, что местное население опасается нападать на туристов, потому что понимают: за этим может последовать очень тяжелая ответственность. Конечно, имеет смысл изучать и такую версию, но я сильно сомневаюсь, что это бытовой грабеж. Может быть, хотели что-то украсть, но в таком случае не обязательно расстреливать трех человек.
Владимир Кара-Мурза-старший: У нас на связи Павел Каныгин, специальный корреспондент "Новой газеты".
Я не верю в то, что это было какое-то странное ограбление
Павел Каныгин: Я не верю в то, что это было какое-то странное ограбление. У нас вышел материал о том, что ребята хотели исследовать тему интереса неких российских лиц к ресурсам, в частности к золотым приискам в Центральноафриканской Республике. И будто бы ЧВК Вагнера вознамерилась поработать такой силой, которая будет охранять этот золотой прииск на севере республики в интересах каких-то структур, которые имеют прямое отношение к России. Все это пока некоторые допущения и спекуляции. Но я не сомневаюсь, что Россия не стала бы просто так завозить туда неких лиц, близких к Пригожину, которые называются ЧВК. В принципе, могли действовать на упреждение.
Но надо понимать картину, которую видели перед собой "пригожинцы" и, может быть, сам Евгений Пригожин, когда он узнал, что в Центральноафриканскую Республику едут какие-то люди, которые осуждают аннексию Крыма, которые против войны в Донбассе (по крайней мере, Орхан высказывался очень категорично), которые на деньги Ходорковского собираются снимать фильм про какие-то "наши дела", "наши коммерческие интересы", как думают "пригожинцы". И это не в России, не в Петербурге, где "пригожинцы" запросто дотягиваются и до Дениса Короткова, который в свое время был вынужден скрываться от них, или нашего корреспондента Романа Анина, который тоже был вынужден на долгое время уезжать из России, потому что после расследования в отношении Пригожина ему поступали недвусмысленные угрозы. Это в Африке, где любой вопрос можно решить за несколько сотен долларов. Поэтому я вполне допускаю, что на наших коллег могли просто указать как на цель: "Едут русские с деньгами", - а дальше совсем уже короткий и грустный разговор.
Пока мы видим все признаки того, что это мог быть какой-то очень коварный план. Конечно, можно говорить и о том, что это сигнал людям, которые расследуют делишки Евгения Пригожина, и вообще, всем тем, кто занимается темой ЧВК. Сейчас все больше и больше журналистов обращают свои взоры на то, что делают так называемые "частные армии", и не только армии в прямом смысле слова, но и "киберармии". Ведь Пригожин обладает всем арсеналом современного оружия, и не только обычного. "Фабрика троллей" – это тоже очень действенный его актив. То есть человек, судя по всему, является настоящим исполнителем воли государства, он делает те вещи, которые государство не может само вершить в открытую – опасается, не хочет подставляться. А Пригожин может все это делать.
Владимир Кара-Мурза-старший: Послушаем мнение Андрея Коняхина, главного редактора Центра управления расследованиями.
Андрей Коняхин: Они поехали снимать не про Вагнера, а про Россию в ЦАРе – в более широком смысле, чем частная военная компания: экономические, политические, военные интересы России. За последние полгода в этой стране произошло много всяких событий. Кроме ЧВК, туда пришли российские компании. Сейчас, например, идет вытеснение китайцев из бизнеса, в том числе золотодобывающего.
Владимир Кара-Мурза-старший: А по российскому законодательству наемничество запрещено?
Руслан Левиев: Да, за это есть уголовная статья. Есть отдельные оговорки: если ты участвовал в вооруженном конфликте, который не противоречит интересам России, то вроде тебя освобождают от уголовной ответственности.
Помнится, были попытки возбуждения уголовных дел за наемничество в отношении тех, кто участвовал в боях на Донбассе на стороне украинцев, но в итоге им вменяли другие уголовные статьи. Было известное дело бывшей частной военной компании "Славянский корпус" – это предшественница ЧВК Вагнера, которая участвовала в боях в Сирии в 2013 году. Руководство этой группы было осуждено по статье "Наемничество". Когда они возвращались то ли из Сирии, то ли из какой-то другой страны, их в аэропорту Санкт-Петербурга взяли под руки и увезли в изолятор. Их посадили по статье "Наемничество".
Илья Барабанов: Это вполне работающая статья. Есть ряд приговоров за наемничество в отношении добровольцев, которые в последние годы воевали с украинской стороны на востоке Украины. И можно найти пару десятков таких приговоров, когда людям давали вполне реальный срок. Они возвращались домой, чтобы проведать родственников, а их принимала ФСБ и отправляла за решетку.
Работа журналистов по теме ЧВК Вагнера осложняется тем, что очень сложно найти живого ветерана этой организации, который согласился бы от своего имени дать интервью, рассказать какие-то детали, потому что когда они возвращаются из таких мест, с ними в первую очередь проводят профилактическую работу представители местных региональных УФСБ: "Вы вернулись, заработали денег, но если вы начнете выступать, что-то рассказывать или будете слишком заметными, то мы всегда сможем привлечь вас по этой статье". Можно находить родственников, жен, вдов, родителей, но нет почти ни одного материала, где сам ветеран ЧВК (или частной армии) выступал бы под своим именем и рассказывал: "Да, я ездил на Донбасс, в Сирию и так далее".
Владимир Кара-Мурза-старший: Как вы считаете, многие ли знали о планах журналистов?
Руслан Левиев: Скорее всего, они старались сохранить максимальный уровень секретности.
ЧВК занимается в ЦАР обслуживанием бизнес-интересов господина Пригожина, они тренируют местных силовиков и обеспечивают безопасность первых лиц
Илья Барабанов: О поездке ребят мало кто знал. Но я разговаривал с несколькими близкими друзьями и коллегами Орхана, и у них есть основания предполагать, что какие-то российские силовые органы все-таки тоже узнали об этой поездке. За несколько дней до отправки в Африку Орхан говорил им, что за его действиями, перемещениями и телефонными переговорами начали следить.
Владимир Кара-Мурза-старший: Руслан, когда вы впервые узнали о существовании таких формирований, как ЧВК Вагнера? И кто такой Вагнер?
Руслан Левиев: "Вагнер" – это позывной Дмитрия Уткина, который считается командиром этой группы, а ранее служил в российской армии. Потом он работал в Службе безопасности Евгения Пригожина. В какой-то момент, в 2014-м или в 2015 году, была сформирована группа Вагнера. По словам местных ополченцев, на Донбассе появилась целая колонна хорошо вооруженных россиян на тяжелой технике, с бронетранспортерами. Сначала они приехали разоружать казаков, местных сепаратистов. Потом ополченцы говорили про их причастность к убийству Александра Беднова, командира группы "Бэтмен". Тогда они, как мы считали,устраняли тех лидеров сепаратистских групп, которые стали неподконтрольными, слишком своенравными.
Сейчас Служба безопасности Украины говорит, что в 2014-2015-х годах группа Вагнера занималась не только этим, но и участвовала в боях за Дебальцево, а также в сбивании украинского самолета Ил-76 под Луганском. Подтверждений этому у нас нет.
Владимир Кара-Мурза-старший: А они присутствуют в Сирии?
Илья Барабанов: Группа Вагнера зашла туда с самого начала, в Сирии они присутствуют последние три с половиной года, после того, как завершилась острая фаза конфликта на Донбассе. Они очень плотно там работают. И тут есть отличие от обычных в мировой практике ЧВК, потому что там "вагнеровцы" играли роль штурмовых батальонов, их бросали на штурм городов, населенных точек, они активно принимали участие в битвах под Дейр-эз-Зором и в феврале понесли очень большие потери, могли потерять за один бой до двух сотен. В провинции Хомс они очень активно боролись с ИГИЛ, в сентябре прошлого года потеряли 50-60 человек. Сейчас они расширяют свою экспансию, уже не ограничиваются только Донбассом или Сирией, а потихонечку заходят в Южный Судан, в ЦАР. Было много разговоров о том, что они могут появиться в Ливии.
Газета "КоммерсантЪ" в апреле писала о том, что нанятые Пригожиным политтехнологи проводят сейчас глубинные социологические замеры в целом ряде африканских стран, где в ближайшие год-два предстоят какие-то серьезные электоральные события. Десант нанятых Пригожиным политтехнологов высаживался даже на Мадагаскаре. Спектр интересов этого господина в Африке, видимо, весьма широк, и там, где у него появляются интересы, будут появляться и бойцы его частной армии.
Владимир Кара-Мурза-старший: По некоторым публикациям я понял, что они очень опасаются расследования, которое начал Михаил Ходорковский.
Руслан Левиев: Они опасаются любой публичности. Когда началась российская операция в Сирии, группа Вагнера очень плотно сотрудничала с Министерством обороны России. На земле основной пехотной и сухопутной силой всегда были российские наемники. Российская армия поддерживала их наступление в основном артиллерией и авиацией, то есть российские солдаты не участвовали в наземных боях. Так продолжалось длительное время – примерно до конца 2015-го – начала 2016 года, когда количество расследований и репортажей о российских наемниках в Сирии стало слишком большим и в мировой, и в российской прессе. Именно в этот момент, как мы полагаем, произошла ссора между российским военным ведомством и группой Вагнера. С того момента российские наемники лишились плотной поддержки Минобороны. И начиная с середины 2016 года каждый раз, когда российские наемники погибают в Сирии, их тела вывозят гражданскими авиалиниями сирийских авиакомпаний, а не военными бортами, то есть российские военные не помогают. Именно поэтому происходит длительная задержка между моментом смерти российского наемника и его похоронами: проходит месяц, а может быть, и больше.
Группа Вагнера лишилась и авиационной поддержки в наступлениях в Сирии. На наш взгляд, это одна из причин того, почему 7 февраля этого года группа Вагнера не имела авиационной поддержки и понесла большие потери, когда международная коалиция ударила по ним с воздуха под Дейр-эз-Зором.
Группа Вагнера и Евгений Пригожин очень боятся любых расследований, и это одна из причин, по которым я считаю, что надо очень серьезно рассматривать версию о том, что группа Вагнера все же могла быть причастна к устранению российских журналистов в Центральноафриканской Республике. Они стремятся к максимальной секретности, даже теперь, когда вся страна о них уже знает.
Илья Барабанов: Я не готов сразу согласиться с версией, что именно группа Вагнера стоит за этим убийством. На протяжении всех этих лет представители этой ЧВК, какие-то "пригожинские" люди выходили на журналистов, угрожали им, пытались запугивать. Мы знаем несколько таких случаев. Но все-таки до этой трагедии за ними не числилось каких-то прямых нападений, попыток покушения, убийств наших коллег. Они могли давить морально, психологически, угрожать, всячески убеждать, что не стоит больше заниматься этой темой, но все-таки не убивали. Если сейчас ситуация изменилась, они сделали свой первый шаг и теперь готовы и на такое в борьбе с журналистами, которые расследуют их деятельность, то это очень меняет суть дела.
Руслан Левиев: Все случаи угроз со стороны группы Вагнера происходили в отношении тех журналистов, которые находились не в зоне боевых действий. А когда человек находится в зоне боевых действий, его намного проще устранить. Были похожие случаи, касающиеся сирийской войны, с англоязычными иностранными корреспондентами, которые в 2012-2013-х годах приезжали делать репортажи из зоны боевых действий в Сирии. О них узнавало сирийское правительство, и есть ряд косвенных сведений, подтверждающих, что сирийская армия целенаправленно била по тем точкам, где, как они знали, находятся западные журналисты, чтобы физически их уничтожить и не допустить репортажей из зоны боевых действий.
Я полагаю, что правила, которые действуют для группы Вагнера в отношении журналистов в России, и правила, которые действуют для группы Вагнера в отношении Центральноафриканской Республики и Сирии, немного разные. В зоне боевых действий они наверняка готовы устранять оппонентов.
Владимир Кара-Мурза-старший: Но в Центральноафриканской Республике пока не было жертв среди западных журналистов?
Руслан Левиев: Мы сейчас поддерживаем контакты с некоторыми французскими журналистами, которые находятся там уже несколько лет. Собственно, от них мы и узнали о присутствии там российских наемников еще в начале этого года. В мае вышел документальный фильм телеканала France 24, где есть даже кадры видеозаписи, которые снял повстанец местной группировки, и там видны российские наемники, сопровождавшие колонну гуманитарного груза в город Бриа. Они ехали из Судана в Центральноафриканскую Республику, и среди гуманитарного груза, который предназначался для военного госпиталя, повстанцы обнаружили оружие. На видеозаписи видно, как местные повстанцы говорят российским наемникам: "Вы пытались провезти оружие под видом гуманитарного груза. Гуманитарный груз провозите, но оружие мы у вас заберем".
Владимир Кара-Мурза-старший: Судя по всему, наши коллеги напали на какой-то "горячий" след, если их так жестоко уничтожили.
Представители этой ЧВК, какие-то "пригожинские" люди выходили на журналистов, угрожали им, пытались запугивать
Илья Барабанов: Сложно сказать. Они там провели буквально два-три дня. Я работал с Орханом на Донбассе, и, зная его, не удивлюсь, что и за это время они уже успели что-то узнать. Они успели посетить как минимум несколько точек, пытались попасть на базу, где базируются российские наемники.
Учитывая уровень связей Орхана в мусульманской среде, я понимаю, что этот фильм был бы действительно эксклюзивным. Сейчас разные провластные боты, колумнисты и блогеры пишут, что никому не был бы интересен фильм из ЦАР, но это полная ерунда: эксклюзивный материал из такой точки - это бомба в руках любого журналиста-расследователя.
Если следователям удастся найти виновных и вернуть пропавшую технику, может быть, мы сможем оценить, какой уровень материала у них уже был собран. Но, к сожалению, пока на это очень мало надежд. Все-таки в стране уже много лет идет гражданская война. Центральное правительство не контролирует большую часть территории республики, поэтому очень сложно ждать от местных властей, что будет проведено всеобъемлющее, объективное, профессиональное расследование.
Владимир Кара-Мурза-старший: А что можно сказать о режиме, который сейчас правит страной?
Илья Барабанов: За последние десятилетия там несколько раз менялась власть, и сейчас не приходится говорить о каком-то едином режиме. Когда-то там был Бокасса. Собственно, во дворце Бокассы, недалеко от столицы Банги, сейчас и расположилась основная база российских наемников. Это известно еще со времен публикаций во французских СМИ: появлялись фотографии, на которых в этом дворце отчетливо видны россияне.
Мы точно знаем, что наши погибшие коллеги как раз успели съездить к дворцу Бокассы за день-два дня до своей гибели. Их там остановили местные силовики, потребовали некую аккредитацию от Министерства обороны ЦАР, и им пришлось уехать, то есть там они уже "засветились". После этого и местные силовики, и военные, и представители ЧВК Вагнера уже точно узнали о том, что приехали журналисты.
Владимир Кара-Мурза-старший: А чем богата Центральноафриканская Республика?
Руслан Левиев: Там довольно много алмазных и золотых месторождений. В основном они находятся на северо-востоке страны, а эта территория контролируется группировками, ранее входившими в коалицию "Селека". Именно в ту сторону поехали убитые журналисты.
Илья Барабанов: Последние лет восемь там идет постоянная гражданская война, противостояние между десятками самых разных группировок. Центральное правительство контролирует относительно небольшую часть территории. Собственно, одна из целей, зачем туда заходила Россия: российские военные специалисты должны были выступать в качестве тренеров для армии ЦАР. Как сейчас говорят, в администрации президента этой страны появилась специальная должность советника по безопасности, которую занял некий гражданин России, то есть ЧВК там занимается обслуживанием бизнес-интересов господина Пригожина в плане алмазов, золота и всего остального, они тренируют местных силовиков и обеспечивают безопасность первых лиц.
Руслан Левиев: Уже несколько лет действует эмбарго на поставку вооружений в Центральноафриканскую Республику. А для России было сделано исключение, она поставляет туда оружие, но только потому, что это делается для вооружения и обучения местной армии, для установления порядка в стране. Если подтвердится, что представители России в лице ЧВК Вагнера ведут переговоры и взаимодействуют с местными антиправительственными силами, то может быть большой международный скандал, в том числе по поводу нарушения исключения для нас со стороны эмбарго ООН. Это может быть дополнительным мотивом того, почему группа Вагнера и российские власти любыми способами могут постараться не допустить таких расследований, которые пытались провести убитые журналисты.
Владимир Кара-Мурза-старший: А каковы официальные отношения между Москвой и Банги?
Руслан Левиев: После того, как мы достаточно успешно, исходя из целей Владимира Путина, завершили операцию в Сирии, то есть победили практически всех главных врагов Башара Асада – ИГИЛ и оппозицию, серьезной опасности они не представляют. Видимо, после этого многие африканские диктаторы поняли, что если предоставить россиянам какой-то эксклюзив в плане территории и влияния в своей стране и попросить взамен какую-то вооруженную помощь, то можно укрепить свою власть, как это сделал Башар Асад. В самом начале российской операции в Сирии все предрекали, что режим Башара Асада падет, а сейчас для него не существует никакой угрозы.
И вот мы видим Центральноафриканскую Республику, которая по своему состоянию сейчас очень близка к тому, что представляла собой Сирия в начале российской операции там: правительство тоже практически ничего не контролирует. Возможно, мы помогаем местному правительству для того, чтобы оно усилило свое влияние в стране, а взамен они становятся нашим сателлитом.
Илья Барабанов: Действительно, у нас идет довольно активный диалог с несколькими такими странами по дипломатической линии, о чем регулярно сообщает российский МИД. А президент этой страны приезжал с официальным визитом в Сочи, где вел переговоры и с министром обороны Сергеем Шойгу, и с главой МИД Сергеем Лавровым. В числе прочего они обсуждали вопрос отправки российских военных инструкторов в эту страну. Другое дело, что вместе с представителями Минобороны туда высадился еще энный десант представителей ЧВК, статус которого до конца непонятен, поскольку немного выпадает из российского правового поля.
Владимир Кара-Мурза-старший: А насколько состоятельны упреки МИДа, в частности Марии Захаровой, что у наших коллег не было официальной аккредитации, а была только гостевая виза?
Илья Барабанов: Это абсолютная ерунда, которую, видимо, спустили из администрации президента своим авторам и спикерам. Когда журналисты едут в "горячие точки", они не получают аккредитации: в период боевых действий запрашивать аккредитацию не у кого. Можно запросить аккредитацию у каких-то властей ЦАР, но она не будет распространяться на те территории, которые контролируют повстанцы и противоборствующие группы.
Руслан Левиев: Очевидно, что в данном случае аккредитация их никак не спасла бы.
Владимир Кара-Мурза-старший: А насколько правдоподобна версия, что их окружили какие-то люди в чалмах, говорившие по-арабски?
Руслан Левиев: Скорее всего, это выдумки мэра города Сибю. Подобным образом поступают сепаратисты на Донбассе: "В случае чего сразу вали все на украинских диверсантов". Мэр Сибю просто решил включить позицию: "Вали все на мусульманскую группировку "Селека", и все поверят". Но нам не особо в это верится. Кстати, среди группировок, контролирующих северо-восток страны, нет арабоязычных. Ближайшие группировки, которые говорят на арабском, из Судана, но сложно представить, чтобы какая-то группа суданских боевиков поехала вглубь ЦАР с целью выследить и убить российских журналистов.
Владимир Кара-Мурза-старший: На днях в Москве будет прощание с убитыми в ЦАР журналистами: Орханом Джемалем, Александром Расторгуевым и Кириллом Радченко. Их имена уже поместили на доску памяти в Союзе журналистов. Это невосполнимая утрата. Мы будем следить за расследованием.
