«Лесные братья» глазами ЦРУ: балтийское антисоветское подполье и рассекреченные архивы

Деятельность партизан, противостоявших советской власти после Второй мировой войны и известных как “лесные братья”, относится к числу тех страниц истории стран Балтии, вокруг которых часто ведутся споры. Главный редактор латвийского портала Rus.LSM Александр Краснитский недавно опубликовал результаты своей работы с материалами рассекреченных архивов ЦРУ, касающимися “лесных братьев”.

О своих изысканиях Александр Краснитский рассказал Радио Свобода.

– Что вас побудило начать искать информацию о "лесных братьях" в архивах ЦРУ?

– Недавно по каналам NATO.tv был распространен короткий видеофильм, посвященный “лесным братьям” и включающий в себя актерскую реконструкцию реальных событий.

МИД России и российская пресса дружно начали гнуть линию в духе “они фашистские недобитки”. Наоборот, здесь в определенных кругах зазвучала такая интонация: “Наконец-то нам сказали всю правду, кто же наши настоящие герои!” Обе стороны продвигали свои точки зрения, не апеллируя к фактам. И мне стало интересно, а что мы, не историки, а общество в целом, знаем об этом движении, помимо двух взаимоисключающих стереотипов? Советским архивам мы не верим, латвийские и литовские заполнены материалами, унаследованными из советских же. И тут я вспомнил, что ЦРУ недавно 200 тысяч страниц “рассекретки” выложило в онлайн! Я нащупал систему кодовых обозначений. Проект по использованию антисоветского подполья в Латвии в первую половину 50-х для нужд внедрения агентов – причем даже не столько в Латвии, сколько за ее восточной границей, в “собственно Советском Союзе”, Soviet Union proper, носил кодовое название ZRLYNCH. Это ничего не обозначало, случайным образом эти названия придумывались. Поиск сузился до 400 страниц. Конечно, это работа для профессиональных историков, я просмотрел всего пару сотен документов.

Обозначились хронологические этапы взаимоотношений американских спецслужб и антисоветского подполья в странах Балтии. Я выбрал несколько документов, которые иллюстрируют каждый этап. Это тексты, написанные на удивление легким языком. Можно читать как шпионский триллер. Даже в бюрократических документах четко видно, как отношение американских функционеров к латвийским “контрагентам” с конца 40-х к середине 50-х из сочувствующего и даже слегка растерянного превращается в инструментальное.

– Что американцы говорили о том, кем являлись “лесные братья”?

– Об этом можно судить по таким документам, как ретроспективный аналитический обзор, написанный на рубеже 1940–50-х и обобщающий период с 1944 года, и “письмо из леса”, оригинал которого явно писался по-латышски и был направлен, видимо, даже не в ЦРУ. В обоих документах люди, которые находились в лесу с оружием, делились на две категории. Первые – идеологически мотивированные, до того в основном воевавшие в Латышском легионе, и примкнувшие к ним местные жители. Вторые могли быть того же происхождения, но это были просто бандиты. Сами участники подпольного движения, которые в письме обращались на Запад за помощью, подчеркивали, что идеологическое крыло всячески осуждает эти бандитствующие структуры и не поддерживает с ними никаких контактов, потому что те, стреляя и грабя без разбора, дискредитируют их.

– Каково соотношение тех и других?

– Неизвестно. Все, что касается численной оценки, как правило, в документах ЦРУ это замазано при рассекречивании. Где-то проскочило, что на пике движения в нем было 5 тысяч человек. Насколько эта цифра достоверна? ЦРУ ею оперировало.

– В основном это участники боевых действий, которые боялись репрессий?

– Была еще часть – местное население, которое ушло в леса и сформировало там какие-то самостоятельные группки.

– Против кого они проводили операции? Как развивалась их деятельность со временем?

– Был хаотический период сразу после войны, после капитуляции нацистской Германии и большей части Легиона, когда все стреляли во всех. Потом идеологическое движение выдвинуло главной задачей сохранение сил, ставя своей целью не попасть в руки Советов. Оружие применялось для самообороны – антипартизанские мероприятия советские части разворачивали широкие и безжалостные – или в тех случаях, когда необходимо было добыть продовольствие.

– То есть партизаны жили разбоем?

– Когда это идеологически мотивировано, это называется “экспроприация”. Давать какую-то юридическую оценку я не готов. Велись ли там боевые действия? Безусловно. Инициировали их поначалу скорее национальные партизаны, потом во все возрастающей степени они оборонялись. В одном из донесений описывается глубинное и “всегда присутствовавшее среди латышей националистическое течение”, вылившееся в “ненависть и отвращение ко всему русскому”. Эти настроения, судя по документу, были очень сильными. Источник информации, человек нелатышской национальности, но настроенный явно антисоветски, сообщал, что находится под двойным давлением: его семья ощущала себя чужеродным элементом, которому не доверяют, подозревают, им нелегко существовать в условиях режима, поддерживаемого исключительно советской военной силой. В этом же документе говорится, что “лесные братья” в деревне Палсманис под Смилтене убили неизвестное число русских, а также латышских членов компартии. В деревне Билска среди прочих они убили директора Смилтенской машинно-тракторной станции. В другом сообщении речь идет о том, что в Свилуциемсе – это в Курземе, на самой границе с Литвой – партизаны убили председателя исполкома и финансового служащего.

Когда речь идет о применении оружия, одно дело, когда мужчина с автоматом воюет с другим мужчиной с автоматом: войска МГБ и партизаны, с одной и с другой стороны комбатанты. А когда оружие применялось против невооруженных коллаборационистов, прислужников советского режима? Как это трактовать? К примеру, в одном из опубликованных документов речь идет о том, как осуществлялись акты саботажа: сожгли дом первого секретаря райкома компартии, человеческих жертв не было, и сельскохозяйственный техникум.

– Какие цели они перед собой ставили? Какое развитие событий прогнозировали?

– С самого начала, и эта мысль появляется во многих документах, существовала всеобщая вера в то, что великие державы – победительницы во Второй мировой войне быстро между собой перессорятся, начнется Третья мировая, рано или поздно фронт дойдет до Латвии, и тогда-то для людей в лесах наступит время идти в бой с советскими оккупантами. А до этого надо всячески отравлять жизнь большевикам, предотвращать или, по крайней мере, замедлять сначала советизацию экономики, потом коллективизацию. Страшным ударом по сопротивлению были депортации 1949 года в Латвии и несколько волн депортаций в Литве, при которых – это почти цитата – самых зажиточных крестьян вывезли, лишив движение значительной части базы поддержки. Постепенно пришло понимание, что “железный занавес” опустился и ситуация стабилизировалась на неопределенно долгий срок, что на Западе есть определенная симпатия к сопротивлению, и задача – сохранить силы, занимаясь невооруженной пропагандистской работой или саботажем.

– Как “лесные братья” очищались от бандитствующих элементов и удалось ли им это? Смогли ли они со временем объединиться?

– Размежевание произошло уже к концу 40-х, и судя по документам, к началу 50-х остались только “идейные” партизаны. Что, в общем, понятно: поскольку бандиты грабили местных, те не хотели их укрывать от кого бы то ни было. А “идейные” партизаны пользовались нескрываемой и массовой симпатией и поддержкой. Но боевых действий они уже к тому моменту не вели. Упоминается в одном документе встреча командиров партизанских групп, которая завершила оформление разрозненных отрядов сопротивления в единое движение. К этому моменту возникла и более или менее постоянная линия связи с Западом. “Железный занавес” с советской стороны был отчасти проницаем до середины 50-х. Можно было просачиваться сначала по морю и по воздуху, потом только по воздуху, потом находились какие-то “окна” на границе. В одном из наиболее эмоционально заряженных документов речь идет о том, как американцы пытались вывезти из Латвии двух агентов, заброшенных несколькими годами ранее. Описано несколько попыток. Эти люди были заброшены даже без оружия, только с шифровальными блокнотами. Здесь меня посетило знакомое с советского детства ощущение клаустрофобии: будто тебя посадили в стеклянную банку и закрутили крышку: ты видишь, что происходит снаружи, бьешься о стекло, но не можешь уйти туда, где безопасно. Причем и американцы, и британцы, которые делили с ними сферы влияния в Латвии и Литве, констатировали, что ни там, ни там нет стратегически интересных объектов для разработки.

– Насколько я понимаю, большое количество народа вышло из леса и легализовалось.

– Была амнистия по линии МВД Латвийской ССР в 1947–48 годах. Люди вышли, и год-два их не трогали, а потом большую часть погрузили в вагоны и выслали без суда и следствия, в административном порядке, не разбираясь. Это упоминалось в докладах ЦРУ.

– Мы видим, что к 50-м годам ЦРУ приходит к решению о финансировании “лесных братьев” и использовании их.

– Был налажен контакт со штаб-квартирой латышской эмиграции в Стокгольме. Эта организация поддерживала курьерский контакт с сопротивлением в целом – и городским, и сельским, и лесным. Была кое-какая связь по радио, как ни странно, нейтральная Швеция поставляла средства радиосвязи. ЦРУ поначалу оказывало, как бы сейчас сказали, грантовую помощь, а потом нескольких человек из Стокгольма просто взяли на зарплату. Им вменили в обязанность, в том числе, проведение объединительной конференции для латышской эмиграции, беженцев и бывших военнопленных для создания этакого антисоветского монолита. Эти же люди занимались отбором потенциальных агентов среди латышской эмиграции для обратной заброски в Латвию.

– Оружие американцы им поставляли?

– Неизвестно, поставляли ли. Известно, что их об этом просили. Даже не столько о самом оружии, сколько о боеприпасах – гранатах, патронах к немецкому автоматическому оружию и пистолетах для членов движения, живших на легальном положении. Сначала по лесам валялось много чего, а потом патроны “прокисли”. Известно, что готовилась заброска контейнера с радиооборудованием.

– Американцы пытались анализировать отношение “лесных братьев” к нацистской идеологии и Третьему рейху?

– С большим опозданием. 11 лет назад Конгресс принял Акт о разглашении военных деяний нацистов, который прямо вменял в обязанность спецслужбам США рассекретить все документы, относящиеся к возможному сотрудничеству их с нацистскими коллаборационистами. Большая часть документов по “лесным братьям” рассекречена на основании этого акта. В сеть они были выложены только этой весной. Действительно, изрядная часть “лесных братьев” прошла через Легион Ваффен СС. Туда люди попадали тремя способами: существенно больше половины было насильно призвано, но были немногие идеологически мотивированные добровольцы. И, наконец, довольно многие легионеры прошли через полицейские батальоны. Часть их занималась охраной и ликвидацией гетто, но были и прифронтовые части, не участвовавшие в карательных операциях.

– Насколько верны сведения о том, что КГБ был укоренен на всех уровнях и во всех подпольных структурах?

– Первый звоночек прозвучал в отчете почему-то венской резидентуры ЦРУ от 1952 года. Всего одна строчка: есть основания полагать, что движение “лесных братьев” в Латвии скомпрометировано. Во второй половине 50-х деятельность по использованию “лесных братьев” для создания агентурных сетей, заброса агентов в Россию и Белоруссию почему-то была свернута. И вдруг мне подворачивается документ 1966 года: внутренняя переписка, которая даже не имела статуса top secret. Какой-то человек из Эстонии бежал на Запад, попросил политического убежища и, насколько можно понять, предложил свои услуги американским или британским спецслужбам. В качестве доказательства своей антисоветскости он упоминает, что был в эстонских “лесных братьях”. И кто-то (подпись вымарана) где-то (резидентура вымарана) в ответ на запрос о достоверности такого утверждения пишет, что уже в середине 50-х было твердо установлено, что движение “лесных братьев” в Эстонии, Латвии и Литве находится под контролем КГБ и, вероятно, такое положение существовало с 1940 года (то есть с момента присоединения трех балтийских стран к СССР. – РС). В Латвии было несколько отрядов, которые ушли в леса в 40-м. Пишется, что уже во время немецкой оккупации националистические партизанские формирования были инфильтрованы агентами НКВД и поставляли Москве сведения о немецких перемещениях. И поэтому само пребывание в “лесных братьях” ни на что не указывает. Британские структуры во второй половине 40-х и начале 50-х работали с “лесными братьями” гораздо активнее и успешнее американцев, и вся британская операция оказалась, по сути, под контролем КГБ Латвийской ССР.

Это не означает, что каждый человек, который с оружием в руках в послевоенные годы противостоял советской власти, получал довольствие или отпущение прошлых грехов в КГБ, но какие-то ключевые фигуры были, по-видимому, перевербованы. В какой-то момент получилось, что американские и советские спецслужбы, каждая со своей стороны, работали над одной тактической задачей прекращения вооруженной деятельности “лесных братьев”. Проект по заброске агентов с использованием “лесных братьев” был закрыт в середине 50-х после серии провалов. Дальше американцы переключились на другие технологии сбора информации. Идеологическое влияние реализовывалось все больше через радиовещание. Кроме того, после смерти Сталина даже недавним эмигрантам с их новыми паспортами стало можно приезжать сюда в качестве туристов, – рассказал Александр Краснитский.