Московский военный эксперт Павел Фельгенгауэр говорит, что отсутствие реакции со стороны Москвы на все, что происходит с Евгением Шевчуком, объясняется тем, что Приднестровье сейчас менее приоритетно для Российской Федерации. По его мнению, у Кремля – более амбициозные планы: вернуть всю Республику Молдова в свою сферу влияния, и ставка тут – победа Партии социалистов Игоря Додона на предстоящих парламентских выборах 2018 года. Таким образом, можно будет вернуться к идее федерализации, к плану Козака, который отдалит Молдову от ЕС. А Приднестровье в этой игре является ключевым элементом.
Свободная Европа: Две недели назад был очень интересный момент, когда бывший лидер приднестровской администрации Евгений Шевчук вынужден был сбежать из своего родного края во «вражеский» Кишинев. Это событие широко обсуждалось. Во-первых, хотелось бы спросить, как видится это событие из Москвы? Не было никакой официальной реакции Кремля, как, по-вашему, это можно объяснить?
Павел Фельгенгауэр: Ну, во-первых, наверное, в России сейчас Приднестровье не является таким уж приоритетом, у нас, как говорится, у высшего руководства других забот много. Потом, у нас сейчас тесная дружба с Додоном, молдавским президентом, а это значит, что связь с Приднестровьем как бы становится менее важной и, главное, менее публичной. Поскольку есть надежда, что вскоре в Кишиневе установится проросссийская власть, что партия Додона выиграет выборы, и тогда вообще можно будет двигаться в сторону, может быть, возобновления плана Козака, или что-то в этом духе...
Свободная Европа: С экономической точки зрения ситуация в Приднестровье очень сложная. Представители нынешней власти очень часто ездят в Москву, и один из главных вопросов, которые там обсуждаются, – это экономическая помощь. Это и инвестиции, это и экономическая помощь для поддержки курса приднестровского рубля, и так далее. Москва может сейчас помочь Приднестровью с экономической точки зрения? И как выживать этому региону, потому что ситуация здесь все сложнее и сложнее?
Павел Фельгенгауэр: Ну, денег лишних сейчас в Москве нет. И Приднестровье сейчас менее важный из приоритетов. Со стратегической точки зрения, конечно, все это очень важно, в том смысле, что Россия хотела бы не просто сохранить там форпост, а вообще вернуть Молдавию, впрочем, как и остальные постсоветские республики, в свою орбиту, установить, по сути, вторую советскую границу – в военном смысле.
Какие-то идеи присоединения к России – это никого не интересует
Поэтому Приднестровье, конечно, важно, но Молдавия сама, наверное, важнее. Поэтому мы обхаживаем Додона и надеемся на то, что здоровые силы придут к власти в Кишиневе, и что можно будет там как-то возобновить, может быть, план Козака по соединению Приднестровья и Молдовы в одном конфедеративном государстве, которое будет находиться под российским протекторатом. Вот такая идея.
Поэтому Приднестровье сейчас – как некая опорная точка, противостоящая окружающим антисоветским режимам в Кишиневе и Киеве, она не так важна с политической точки зрения, но и денег опять же немного, поэтому Приднестровье, конечно, не бросят, но и особых каких-то вливаний, тем более, политической какой-то сейчас, публичной поддержки они не получат. У нас сейчас более амбициозные планы.
Свободная Европа: Ну, это, похоже, на «денег нет, но вы держитесь»…
Павел Фельгенгауэр: В принципе, денег сейчас действительно не очень много, и стратегические цели – более амбициозные, чем просто как-то поддерживать Приднестровье… Какие-то идеи присоединения к России – это никого не интересует.
Свободная Европа: Вопрос – в контексте «амбициозных целей», о которых вы говорите. Мы со второй половины прошлого года видим сильную активизацию плановых учений в Оперативной группе российских войск в Приднестровье…
Павел Фельгенгауэр: Учения там проходят – это понятно. Но никакой серьезной военной силой они не являются. Это всем понятно, потому что у них вообще нет тяжелого оружия, там у них БТРы и ничего больше. Остальное оружие носимое. Ну, там есть какое-то количество, очень небольшое, старого советского вооружения, но оно в значительной степени негодное, и посылать туда ничего нельзя, потому что они отрезаны Украиной, через которую сейчас, как вы понимаете, никакие военные грузы и транспорты из России в Приднестровье не пройдут.
Приднестровье сейчас отодвинули в сторону, и никто сепаратистов всерьез публично поддерживать не будет. Но и сдавать их, конечно, тоже не будут
Авиационное сообщение тоже через Кишинев происходит, даже российские военные, которые туда едут служить, едут через Кишинев. Танков там осталось у них несколько штук, формально они приднестровских как бы вооруженных сил, это украинские танки Т-64, мы их вообще даже поддерживать в рабочем состоянии не можем особенно. Вообще, в Российской Федерации они все давно списаны, потому что они украинского производства.
Так что тяжелого вооружения там нет, есть три батальона – два мотострелковых, один административно-полицейский, вооружены легким оружием.
Впрочем, вооруженные силы приднестровские тоже, в общем, по большому счету, к наступательным боевым операциям в принципе фактически не способны. И вообще военных никаких сейчас угроз реальных нет, потому что никто ничего реально сделать не может – ни приднестровские силы, ни молдавские силы, ни вот эта маленькая группировочка, которая там есть, трехбатальонного состава, без тяжелого вооружения, без электронной поддержки, без тяжелого вооружения – без никакого практически.
Так что в настоящий момент военной она не является, для того, чтобы она стала военной, нам надо пробить сухопутный коридорчик через Одессу из Крыма.
Свободная Европа: Вы такой сценарий исключаете? Потому что лето, жаркая пора, обычно в августе происходит…
Павел Фельгенгауэр: Все, как говорится, может произойти, но пока нельзя рассматривать эту российскую группировочку всерьез, как военную силу… Они – да, они могут обороняться, если на них кто-то нападет, но наступать никуда точно не собираются. Ну, поддерживают, да, там проводят какие-то учения.
Отношения России с Западом, конечно, в очень плохом состоянии, а с Украиной еще хуже. А без Украины вообще сложно что-то решить
Но это пока в настоящий момент не военная, это политическая проблема. Там внутри баталия идет, Додон с этим Плахотнюком пытается разобраться. Додон ставит только на Россию, Москве нравится Додон, он был главным гостем на параде 9 мая в Москве. Это значит, что Приднестровье сейчас отодвинули действительно в сторону, и никто сепаратистов Приднестровья всерьез публично поддерживать не будет. Но и сдавать их, конечно, тоже не будут.
Свободная Европа: Держат про запас, скажем так…
Павел Фельгенгауэр: Ну, конечно, да. В принципе, надеются, что Додон выиграет парламентские выборы, его партия, образует новое правительство, и тогда, может быть, выполнит некоторые свои обещания, направит Молдову в русскую гавань. Вместе с Приднестровьем. Поэтому важно, наверное, понять молдавскому народу, что с Приднестровьем можно как-то решить проблему, воссоединиться, но только если Россия того пожелает, и если будет в Кишиневе пророссийское правительство.
Свободная Европа: Это значит, что перспектива процесса «5+2» фактически нулевая на этот год, до следующих выборов?
Павел Фельгенгауэр: Думаю что да, поскольку отношения сейчас России с Западом, конечно, в очень плохом состоянии, а с Украиной еще хуже. А без Украины вообще сложно что-то решить…
Кроме того, у всех внешних держав, включая Россию, другие сейчас приоритеты – Украина, Сирия, вот, в Карабахе война в любой момент может вспыхнуть. А у вас даже и война не может вспыхнуть, так что уже хорошо.
Свободная Европа: Скажите, в этом контексте у Украины есть интерес установить совместный контроль на границе с Республикой Молдова?
Павел Фельгенгауэр: Во-первых, я говорю, что в Киеве сейчас совсем другие приоритеты, связанные с конфронтацией с Москвой. А граница с Приднестровьем – это, в общем, хорошая кормушка, наверное, для некоторых, в том числе украинских деятелей местных, а может, и не местных. В общем, заканчивать там с контрабандой, наверное, не очень хочется.
Вполне может быть, что высшее правительственное начальство в Киеве совсем в другую сторону смотрит, а здесь люди зарабатывают…
А так, в общем, политически как бы не до этого. Украина всеми силами стремится под натовский зонтик, боится усиления конфронтации с Россией, а конфронтация, действительно, нарастает… Словом, для украинской власти это сейчас не очень большой приоритет.
Но если бы вдруг там, в Брюсселе, сказали: «Давайте, давайте», и стали бы всерьез давить на Киев, чтобы они совместные пункты на границе установили, может, что-нибудь бы и произошло. А без этого навряд ли. Тем более, что статус-кво как бы очень многих устраивает. Из чисто финансовых соображений.
Россия, как обычно, строит некий баланс между Тирасполем и Кишиневом
Свободная Европа: Скажите, ваш совет – что тогда Приднестровью делать в этой ситуации? Потому что денег нет, держаться сложно, Додон, с другой стороны, предлагает места в парламенте, федерализацию, и так далее. То есть, довольно сложная ситуация.
Павел Фельгенгауэр: Федерализация, вероятно, будет вполне российский проект, федерализация по плану Козака – то есть, по сути, по созданию конфедеративной Молдавии с возвращением Приднестровья, под российским протекторатом. Это для России – идеальный вариант. При этом она как бы Приднестровье в его нынешней форме готово сдать.
Свободная Европа: То есть, вы думаете, что готова сдать? Потому что Красносельский говорил, что – нет, наоборот, Москва никогда не сдаст Приднестровье Кишиневу…
Павел Фельгенгауэр: До конца нет, конечно, потому что в Кишиневе сейчас одни настроения, потом другие, все помнят, как Воронин вначале вроде согласился на план Козака, а потом вдруг, когда Путин уже собирался ехать на подписание, лететь, все вдруг отменилось. Так что Приднестровье как подстраховка будет, конечно, оставаться. Полностью его не сдаст. Но надавить на них, чтобы они соглашались на, в принципе, российское решение – да, это возможно. То, что они нуждаются в России еще больше – ну, и славно.
Ну, а Россия, как обычно, строит некий баланс между Тирасполем и Кишиневом. Чтобы иметь долговременный надежный контроль над Молдавией надо, чтобы Приднестровье оставалось в какой-то такой полунтегрированной форме.
