Сергей Канев, российский журналист, бывший криминальный репортер "Новой газеты", а ныне – сотрудник центра "Досье" Михаила Ходорковского, покинул Россию из-за опасений за свою безопасность. Канев уехал, как он говорит, "в одну из прибалтийских стран" вскоре после того, как при его участии были опубликованы расследования о подозреваемых в отравлении Сергея и Юлии Скрипаль сотрудниках ГРУ "Руслане Боширове" и "Александре Петрове".
Уже после отъезда из России Канев сообщил со ссылкой на свои источники, что Боширов (настоящее имя, как показали независимые расследования, – Анатолий Чепига) получил звание Героя России за эвакуацию из Украины после победы Майдана бывшего президента этой страны Виктора Януковича – правда, позже оговорился, что подтвердить эту информацию или сообщить подробности операции не может. Кроме того, Канев предал огласке подробности о службе Боширова-Чепиги в "Консерватории" (так на сленге разведчиков называется Военно-дипломатическая академия Минобороны), перечислил имена и фамилии еще 12 предполагаемых сотрудников ГРУ, которые якобы были прописаны вместе с Чепигой в общежитии Российского государственного гуманитарного университета, а также заявил о наличии у него данных о 123 выпускниках "Консерватории".
В большом интервью Радио Свобода Сергей Канев рассказал, боится ли он за свою жизнь после обнародования имен сотрудников военной разведки, какой была его роль в материалах независимых расследовательских групп Bellingcat и The Insider о "Петрове" и "Боширове", является ли публикация утечек о российских агентах результатом "войны силовиков" и пытались ли его завербовать западные спецслужбы:
– Первый вопрос: не страшно ли вам, даже находясь не в России, публиковать такие данные?
– Не боятся, конечно, только полные отморозки. Надо держать ухо востро. Но, с другой стороны, я не хочу отдавать страну вот этим Бошировым, Петровым и их начальникам, отдающим такие приказы. Россия – нормальная европейская страна, я хочу, чтобы вся эта нечисть отсюда исчезла, и как могу стараюсь этому способствовать.
– Под "такими приказами" вы имеете в виду приказ об отравлении Сергея Скрипаля?
– Конечно. Не сами же они поехали посмотреть этот "солсберецкий шпиль", понятное дело, это был приказ. Скорее всего, они работали не одни, были еще люди, кто-то их готовил, потом где-то синтезировали этот "Новичок", кто-то отдавал приказ. Тут расследовать, расследовать и еще раз расследовать.
Хочу, чтобы вся эта нечисть отсюда исчезла
– К вопросу о том, что они работали не одни: есть версия, что исполнители отравления – не Петров и Боширов, кто бы ни стоял за этими именами, что они как раз часть группы, а дверную ручку мазали "Новичком" другие люди. Как вы относитесь к такой версии?
– Мне трудно сказать, я не знаком с материалами английских оперативников, английских следователей. Все может быть. Но я считаю, что они, вероятно, причастны к этому. Возможно, не они распылили на ручку этот "Новичок", но они, как мне кажется, были в этой группе и могут много чего рассказать.
– Первая часть расследования Bellingcat и The Insider о Петрове и Боширове, в подготовке которой вы участвовали, вышла 14 сентября. О том, что вы покинули Россию, стало известно ровно через две недели, 28-го. Что произошло между этими двумя датами, что заставило вас уехать?
– Я так скажу: я принимал участие в расследовании не только по делу Скрипалей, а я и до этого написал очень много громких материалов, в том числе о старшей дочери Путина Марии Фаассен, она гражданка Голландии, что вызвало очень большую злобу в Кремле. Помимо прочего, я много писал о Кадырове, о его охране, которая похищает в Москве людей, выбивает долги, насилует бильярдным кием. В том числе я выявил очень много мошенников, которые представлялись генералами ГРУ, ФСО и даже выступали по телевидению, а оказались на самом деле ранее судимыми людьми и вообще проходимцами. В общем, врагов у меня хватает. Против меня готовилась провокация сотрудниками ФСБ, и очень порядочный человек сказал мне, что лучше покинуть страну. Через два дня после того, как я уехал, его уволили.
– Не могли бы вы уточнить, какой именно была ваша роль в подготовке первой части расследования о Петрове и Боширове? Оно базировалось всего на двух документах – на файле Петрова с данными внутреннего российского паспорта и отметкой "Сведений не давать", а также выписке из списка пассажиров рейса Москва – Лондон, благодаря которой удалось узнать, что номера загранпаспортов Петров и Боширова отличаются друг от друга всего на несколько цифр.
– Что касается Чепиги-Боширова, я выяснил, во-первых, про его паспорт, который он получил после того, как из Чепиги стал Бошировым. Я нашел паспорт, его место жительства. Что касается Петрова, то если Боширов жил тихо и только получал штрафы за парковку, то Петров успел на новый паспорт купить машину, продать ее, там еще фигурируют какие-то странные Петровы, и все это надо проверять. В общем, вот какая была моя задача. В том числе я узнал, что Чепига-Боширов был прописан как студент в общежитии РГГУ, там же была прописана его семья, и все это мне показалось забавным. Я выяснил соседей Боширова по общежитию, кто они такие, сейчас я работаю в этом направлении.
– Вы пишете, что у вас есть список 123 вероятных агентов ГРУ. Можно ли говорить, что, опубликовав этот список, вы фактически в любой момент можете вскрыть чуть ли не всю российскую сеть разведчиков, созданную, как вы утверждаете, практически заново после российско-грузинской войны?
Российская военная разведка деградирует вместе со страной
– На самом деле список еще больше, но я его публиковать не собираюсь. Я просто смотрю, "выдергиваю" оттуда людей и проверяю их. Я не собираюсь его публиковать, потому что там есть люди, которые ни при чем: они не занимались ни отравлениями, ни другими преступлениями, и ломать им судьбу я не хочу. Это просто интересно, это надо видеть и знать, и я понимаю, как это технически работает, где они живут, как они обустроены, где их потом можно встретить... Мне это как журналисту-расследователю интересно. Тот человек, на которого я опираюсь и у которого нередко беру комментарии, – это бывший сотрудник ГРУ, он 30 лет отслужил там, много чего знает. Его политическое кредо, если можно так выразиться, то, что он заявил мне, заключается в следующем: российская военная разведка деградирует вместе со страной, и это очень важно. Обычно же они все такие патриоты, "все нормально, мы всех замочим", а этот человек очень критического склада ума, умница, мне с ним интересно работать.
– Это как раз соответствует одной из версий, согласно которой все сливы про Петрова и Боширова – это результат недовольства ветеранов ГРУ реформой этого ведомства. Есть версия о том, что это война ФСБ с ГРУ, война СВР с ГРУ. Какая-то из этих версий вам кажется более близкой?
– Все это имеет место быть, но среди ветеранов есть умницы, которые пошли в разведку работать романтиками, а потом посмотрели, что из себя на самом деле она представляет, какие приказы они выполняют, и разочаровались в этом. Есть другие ветераны, которые говорят: "Вот, сократили спецназ ГРУ, надо наращивать все это, надо всем надавать!" А третьи ветераны – они затаились. Года два назад ветерана ГРУ задержали, он в гараже хранил целый арсенал оружия, участвовал в заказном убийстве. Спрашивается: он для чего собирал оружие? То есть я хочу пояснить, что есть группа ветеранов, которые недовольны нынешним режимом, но не потому, что он выполняет преступные приказы, а наоборот: они считают, что Путин – это вообще агент ЦРУ, что он действует в интересах Запада. Полная каша у людей в головах, и тут их всех надо разделять.
– Еще часто можно услышать такое мнение, причем от людей вполне либерального, на первый взгляд, толка: а что, собственно, плохого в деятельности ГРУ? Так повела бы себя любая разведка мира, если бы узнала, что ее бывший агент, не важно, помилованный, не помилованный, обменянный, не обменянный, активно ведет подрывную деятельность, сдает других агентов, сотрудничает с иностранными разведками.
– Во-первых, это попахивает таким тухлым средневековьем. Во-вторых, Скрипаль, насколько я знаю, консультировал иностранную контрразведку, в том числе испанскую, по организованным преступным группировкам. Это очень важно: он не просто сдавал разведчиков ГРУ, явки и пароли. Он, по сути дела, делал пользу для нашей страны. Потому что эти ОПГ, которые в свое время переехали из России в Испанию, в Германию, в Штаты, на самом деле, это же наши налоги, они нас обкрадывают, обкрадывают наших детей и стариков. Эти деньги могли бы пойти здесь у нас на строительство дорог, больниц, школ, а они уходят туда, и на эти деньги они строят себе особняки, покупают шикарные яхты, опять же, вкладывают их в какие-то преступные схемы. Так что я не считаю, что Скрипаль сделал что-то во вред нашей стране. Мы европейцы или мы какие-то православные ваххабиты?
– Не кажется ли вам, что теперь, после всех этих расследований про Петрова, Боширова-Чепигу будет достигнута цель, если можно так сказать, "очистки" ГРУ, Главного управления Генштаба, от ненадежных кадров, будет сделан "ремонт" прогнившей системы, которая, например, выдает паспорта с одинаковыми номерами своим агентам. Что в конечном счете это сыграет на руку самой системе? Набрали в 2008 году сто с лишним человек из "Консерватории", наберут еще столько же новых, только уже не будут допускать старых ошибок.
– Вообще, "Консерваторию" каждый год заканчивают 200 человек, потом их рассылают по стране, они работают "пиджаками" в посольствах, в "Аэрофлоте" и так далее. Что касается вашего вопроса, почистить-то нужно, многие еще работают по старинке, взять хотя бы эти общежития, где регистрируют гэрэушников. Это все прекрасно известно, осталось только достать список и засветить этих людей. Там творится бардак: пьянство в этих общагах, изнасилования, пожары случаются, сами сотрудники ГРУ нередко оставляют в машинах, в ресторанах портфели с секретными документами, домой приводят проституток, те их накачивают клофелином и крадут у них награды, документы и даже пистолеты. Я ничего не хочу сказать, это все живые люди, но многие совершенно не соблюдают... Кстати, мой полковник этот, мы с ним говорили, и он сказал: "Ладно, все мы. Но и в верхах совсем не соблюдают режим секретности, давно уже об этом забыли". Что там говорить, если сотрудники ГРУ перечисляют деньги с адреса Хорошевка, 76, – это "аквариум", штаб-квартира ГРУ?
– Вы имеете в виду Иванникова? (Генерал ГРУ Олег Иванников, как утверждается в расследовании Bellingcat, был причастен к катастрофе "Боинга" под Донецком. Вычислить его удалось, в числе прочего, благодаря заказу в интернет-магазине, который Иванников сделал на свой рабочий адрес. – Прим. РС)
– Да, конечно! Этот Иванников отправлял деньги и указывал адрес: "Хорошевское шоссе, 76Б". Куда это годится? И это генерал. Они думают, что дурачки, что ли, кругом и никто ничего не узнает?
– Предполагает ли ваш источник, какая судьба ждет теперь Чепигу и человека, скрывающегося за фамилией Петров? Как обычно в таких случаях поступают с разведчиками?
– Я с ним не говорил на эту тему, но он настолько невысокого мнения о военной разведке, что трудно сказать, что их теперь "уберут". Это все в книжках написано, обычно там пишут такие версии. Мы же не знаем их настоящие имена, он был Боширов, а теперь, может, у него уже другие документы. Первое время, конечно, они будут скрываться, их скрывают, они сидят там тихо, никуда не высовываются. А как вот жены, как дети их? У Боширова двое детей, мальчик и девочка, мне их просто жалко чисто по-человечески. А жена? Она, допустим, работала где-то, у них были корпоративы, она приглашала мужа, и ее мужа увидели по телевизору. Вот каково ей сейчас? Переживаю я за детей Чепиги.
– Считает ли ваш источник операцию в Солсбери провалом, а все последующее наказанием за этот провал?
– Ну, он сказал одним словом – "дурдом!". Все.
– Знаете ли вы уже, кто скрывается за псевдонимом Петров?
– Нет. Подозрения есть, да, но точно я не могу сказать. Но я просто уверен, что английские спецслужбы знают об этом. Через английского журналиста мне стало известно, что у этого Петрова, точнее, у кадрового офицера ГРУ, который скрывается за фамилией Петров, такое же [настоящее] имя – Александр. У меня нет контактов с английскими спецслужбами, поэтому мне трудно подтвердить. А так бы я с ними, конечно, встретился и даже обменялся информацией, посмотрел бы, кто покруче – я или они.
– Теперь, когда вы дали понять, какой массив документов у вас есть, не пытались ли с вами связаться не только английские, но вообще представители каких-либо западных спецслужб?
Как только я понимаю, что меня начинают вербовать – прекращаю общение
– Нет, со мной никто не пытался связаться. У меня были контакты с МВД, с ФСБ, с ФСО, с ребятами из Службы внешней разведки, но это только в интересах материалов. Как только я понимаю, что меня начинают вербовать или вытягивать из меня какую-то информацию, я прекращаю общение и в ответ только улыбаюсь.
– Как вы сами оцениваете свой нынешний статус? Как политэмигранта, как человека в командировке, как "отпускника", можно сказать? Что вы планируете делать дальше?
– Я не знаю. Мало что изменилось: что я дома не вылезал из-за компьютера и постоянно встречался с людьми, так и здесь я тоже не вылезаю из-за компьютера. Одно хорошо – у меня пропало постоянное чувство опасности и тревоги. И это меня радует. Даже непривычно: просыпаешься утром и ничего не страшно. Во-вторых, я успел вывезти все свои архивы, материалы, и я точно так же буду работать. Тем, за кремлевской стеной, мало не покажется.
