Достаточно просторный зал Мещанского суда вместил всех пришедших 16 ноября на пятое заседание по "театральному делу": родственников, журналистов и просто сочувствующих – всего человек 30. На скамье подсудимых художественный руководитель "Гоголь-центра" режиссёр Кирилл Серебренников, бывший генеральный продюсер АНО "Седьмая студия" (юрлицо, которое занималось организацией театрального проекта "Платформа") и генеральный директор "Гоголь-центра" Алексей Малобродский, бывший генеральный директор "Седьмой студии" Юрий Итин и бывший директор Департамента государственной поддержки искусства и народного творчества Министерства культуры Софья Апфельбаум. Судья Ирина Аккуратова – тихая дама средних лет, на первых заседаниях было невозможно разобрать, что она говорит, но теперь она делает усилие и её слышно. Прокурор – молодая эффектная женщина на каблуках и с красной сумкой, по большей части спит с открытыми глазами.
Truth. It’s more important now than ever [Правда. Сейчас она важна как никогда] – на футболке Кирилла Серебренникова в этот раз один из рекламных слоганов газеты The New York Times. На каждом заседании Серебренников в футболке с новой надписью: до этого было "Русь, чего ты хочешь от меня?" (строка из песни к спектаклю Мёртвые души"); "Жги" (песня из спектакля "Маленькие трагедии"), "Всё утопить" (последняя реплика Фауста из стихотворения Александра Пушкина "Сцена из Фауста" – отсыл к тому же спектаклю) и Deus conservat omnia ("Бог сохраняет всё" – фраза с фамильного герба графов Шереметьевых, бывших владельцев Фонтанного дома, где жила Анна Ахматова, она используется в спектакле "Ахматова. Поэма без героя").
Допрос Алексея Малобродского начался ещё на прошлом заседании 9 ноября, он тогда обстоятельно рассказал о своей работе и деятельности "Седьмой студии", а также о том, как в проект попала бухгалтер Нина Масляева, показания которой легли в основу фабулы обвинения. Её дело выделено в отдельное производство и будет рассматриваться в особом порядке, на этом же процессе Масляева должна дать показания в качестве свидетеля. Малобродский рассказал, как Масляева познакомила его со своим другом Валерием Синельниковым, вторым важным свидетелем обвинения: именно через ИП "Синельников" Нина Масляева обналичивала деньги, часть которых, по мнению Малобродского и Серебренникова, были ею в дальнейшем похищены. В деле есть платёжные поручения как минимум на 1,6 млн рублей в адрес этого ИП; кроме того, во время очной ставки с Малобродским Синельников упомянул, что Масляева купила ему машину. Есть и договора с ИП "Синельников", подписанные Малобродским, вот только он утверждает, что подпись его фальшивая, а в проведении почерковедческой экспертизы Малобродскому отказали. "Он [Синельников] был представлен мне как продюсер и предприниматель, который мог бы делать декорации и реквизит, по сути – удалённый технический директор. Но, повторюсь, за время моей работы я не припомню, чтобы мы пользовались его услугами", – цитирует Малобродского "МБХ медиа".
Денег нет, когда зарплата?
В пятницу Малобродский ещё раз подтвердил, что выдачу наличных проводила исключительно Нина Масляева, она же вела учёт расходов, но в какой-то момент у неё появилась помощница – Лариса Войкина, которая и стала выполнять эту работу. Впрочем, говорить Малобродскому пришлось не много: в самом начале заседания его адвокат Ксения Карпинская попросила судью огласить одно из писем от Войкиной Малобродскому с "авансовыми отчётами, реестром и списочным контактом "Седьмой студии" – очевидно, чтобы показать суду, что обналиченные деньги тратились на проект "Платформа", а не были похищены, как считает следствие. Судья Аккуратова ходатайство Карпинской удовлетворила, но отдельное письмо зачитывать не стала – в течение последующих пяти часов оглашала все 90 страниц протокола осмотра продюсерского компьютера с рабочей перепиской Малобродского.
Деньги закончились, осталось на жизнь 100 рублей. Реквизит, чай, кофе покупать не на что
Билеты, контракты, зарплаты – обычные деловые переговоры, которые, тем не менее, открывают театральную кухню. Денег постоянно не хватало – ждали, как манны, трансферов от Минкульта: "Деньги закончились, осталось на жизнь 100 рублей. Реквизит, чай, кофе покупать не на что. Также интересно, когда будет зарплата за сентябрь и октябрь", – пишет Алексей Малобродский Кириллу Серебренникову и Юрию Итину осенью 2011 года. Продюсер Екатерина Воронова (она бежала за границу и сейчас объявлена в розыск) ругается с Малобродским из-за бюджетов, пишет, что если "мы так стеснены в средствах", то нужно пересмотреть проект, удешевив его. Зарплаты небольшие: сам Малобродский получал 70 тыс. рублей, а продюсер Воронова поначалу и вовсе 30 – она долго просит повышения, поясняет, что 20 тыс. платит за квартиру, а "Платформа" не позволяет подрабатывать на других проектах. Малобродский соглашается, что её вклад стоит больше, и обещает поднять оклад до 45. Больше всех получала Масляева – аж 150 тыс., Алексей Малобродский даже признался, что испытывал из-за этого некоторую "ревность". Впрочем, зарплата самого Серебренникова (по ведомостям, оглашённым на других заседаниях) составляла также 70 тыс.
Переписка подтверждает, что часть выделенных на проект денег обналичивалась, в том числе, через ИП "Синельников". Платёжки Синельникову то и дело мелькают среди вложений в письмах. Впрочем, помощница Масляевой Элеонора Филимонова отправляла их своей начальнице в общем потоке документов: Малобродский, Итин и другие коллеги стояли в копии, но, судя по показаниям Малобродского, он не обращал внимания на сообщения, адресованные не ему, а Масляева ему не подчинялась и работу её он не контролировал (это, очевидно, была зона ответственности гендиректора Юрия Итина, который даст показания на следующих заседаниях).
В любом случае из переписки сотрудников "Седьмой студии" очевидно: деньги тратились на закупку реквизита, выплату гонораров, одним словом, на производство спектаклей, на которые они и были выделены. Наличными платились гонорары актёрам: российским и заграничным, аренда и покупка оборудования. Так, к примеру, обсуждаются гонорары французской постановочной труппе, принимавшей участие в создании спектакля "Метаморфозы" в 2012 году: если переводить официально во Францию, придётся платить французские налоги, если наличными в Москве, можно сэкономить. Екатерине Вороновой предложили открыть ИП, чтобы оплачивать часть расходов, в том числе её собственную зарплату, но она не была уверена, что это хорошая идея: открытие и содержание ИП тоже стоит денег. В целом, руководство "Седьмой студии" явно пыталось уходить от налогов, но цель этих махинаций – не личное обогащение, а экономия ограниченных бюджетов, чтобы на спектакли больше осталось. Более того, коллеги хоть и обращались к самому Кириллу Серебренников за решением спорных вопросов, но в обсуждении непосредственно финансовых операций он участия не принимал.
Сон в тёмном лесу
Во время своего двухдневного допроса на прошлых заседаниях Кирилл Серебренников также настаивал: к финансам он отношения не имел, занимался только творческой работой, договора и платёжки для него – "тёмный лес". По его словам, он не знал, когда и как попадают деньги на "Платформу", но был, конечно, в курсе, когда они запаздывали – работа могла остановиться. Впрочем, режиссёр подтвердил, что наличные в "Седьмой студии" были в широком ходу: "Мы получали зарплату наличными. Или, например, возмещали себе то, что потратили на покупки для "Седьмой студии". Например, за японские кимоно, которые я купил и в которых до сих пор играют в спектакле "Сон в летнюю ночь", мне вернули деньги", – цитирует режиссёра "МБХ медиа".
Рассказал режиссёр и об аудите, который решили провести, когда Екатерина Воронова заявила, что денег вдруг стало не хватать. Аудит показал недостачу в несколько миллионов рублей; Нину Масляеву, которая к тому времени уже ушла с проекта, вызвали на общую встречу с аудитором. Серебренников рассказал, что нашли Масляеву с большим трудом, на собрании она вела себя агрессивно, пропажу денег объяснить не смогла.
В любом случае, в переписке есть масса отчётов о потраченных деньгах, в том числе на спектакль "Сон в летнюю ночь", с которого и началось "театральное дело": изначально следствие утверждало, что этот спектакль не поставили вовсе, а выделенные на него деньги расхитили. Похоже, именно на оглашении эти отчётов и настаивала адвокат Карпинская, но до конца заседания очередь до них не дошла.
Дело о хищениях в АНО "Седьмая студия" было возбуждено весной 2017 года. Апфельбаум, Итин, Малобродский, Масляева и Серебренников были задержаны, все они, кроме Алексея Малобродского, находятся под домашним арестом, Малобродский же был отпущен под подписку о невыезде после 11 месяцев в СИЗО. Согласно обвинительному заключению, зачитанному на заседании суда 6 ноября, "организованной театральной преступной группе" вменяется хищение 133 млн рублей из 216 млн, выделенных Минкультом на проект "Платформа". По словам адвокатов, у следствия нет доказательств вины Серебренникова и его коллег, за исключением показаний Нины Масляевой, которая ещё должна будет подтвердить их в суде.
Допрос Алексея Малобродского должен продолжиться 20 ноября – он, вероятно, прокомментирует оглашённые судьёй письма и пояснит, почему он утверждает, что никаких дел с Валерием Синельниковым "Седьмая студия" не вела, в то время как в переписке есть платёжные поручения на соответствующее ИП.
