На совместной пресс-конференции президентов России и Франции в Санкт-Петербурге Владимиру Путину и Эммануэлю Макрону было задано три вопроса по темам, которые редко становятся предметом широкой общественной дискуссии и правдивого освещения в российских СМИ: роль России в трагедии 2014 года, когда в небе над Донбассом был сбит пассажирский самолет рейса MH17 "Малайзийских авиалиний", летевший из Амстердама в Куала-Лумпур; положение гражданского общества и судьба политических заключенных, в частности, украинского режиссера Олега Сенцова; обвинения, которые предъявляются Кремлю в связи с кибернетическими атаками и вмешательством в выборный процесс в ряде стран, как, например, в США и во Франции.
Вот как звучал этот вопрос корреспондента RTL на пресс-конференции:
Вопрос RTL (как задан): Добрый вечер, этот визит проходит в тот день, когда голландская следственная группа обнародовала заключение, что самолет рейса MH17 был сбит в небе над Донбассом 53-й бригадой российской армии. Во-первых, президент Путин, какова ваша реакция? И, господин президент Макрон, не затруднит ли это перспективы сближения в отношениях с Россией?
Далее. Господин Президент Макрон, вы сегодня встречаетесь с представителями гражданского общества, вы говорили о необходимости соблюдать права человека. Как господин Путин отреагировал на эту встречу в повестке дня? Эти НКО выступили с обращением освободить Сенцова и Титиева. Было ли это услышано господином Путиным или нет?
И последнее. Вопрос обоим президентам. Вы говорили про кибератаки. Недавно появился доклад США, в котором опять обвинили Россию, шла речь о возможном введении новых санкций. Обсуждали ли вы это? Возможна ли какая-то эскалация?
В официальном синхронном переводе, однако, даже само словосочетание "следственная группа" по "Боингу" "Малайзийских авиалиний", как и фамилии Сенцов и Титиев отсутствовали. Цитируем по сайту Кремля.
Вопрос RTL (как переведено): Этот визит проходит в день, когда нидерландская комиссия огласила решение по Донбассу. Какова была Ваша реакция, Президент Путин, на это решение? Будут ли какие-то последствия, усложнение отношений с Францией? Были ли затронуты гражданские права?....
Вопрос обоим Президентам. Вы говорили про кибератаки. Недавно появился доклад США, в котором опять обвинили Россию. Шла речь о возможном введении новых санкций. Обсуждали ли вы это? Возможна ли какая-то эскалация?
Перевод заставил Владимира Путина задавать уточняющие вопросы:
В. Путин: Извините, пожалуйста. О каком решении вы говорили?
Вопрос: Малайзийский самолет, который был сбит в Донбассе, Украина.
В. Путин: Вы знаете, мы сегодня целый день работали, поэтому я с деталями решения комиссии не знаком. Но могу вам сказать сразу, даже не знакомясь с тем, что там есть. Наше отношение к этому делу такое: мы изначально предлагали совместную работу по расследованию этой трагедии. На наше удивление, нас к этому расследованию не допускают.
Украинская сторона там работает, несмотря на то что Украина нарушила международные правила и не закрыла воздушное пространство над территорией, где проходили боевые действия. Но она работает, а Россия – нет. Поэтому нам не известно, что там пишут, на чем основано то, что там эта комиссия пишет.
Для того, чтобы мы признали то, что там излагается, мы должны принимать полноценное участие в расследовании. Но в любом случае, мы будем относиться к этому с уважением и проанализируем все, что там изложено, сформулируем свое отношение к этому делу. Пока я не видел даже этого текста.
Да, и второй вопрос?
Вопрос: О встрече господина Макрона с НКО сегодня вечером, с правозащитными организациями.
В. Путин: Про Сенцова еще спросили.
Знаете, что. Господин Сенцов задержан за подготовку к террористическим актам, а не за свою журналистскую деятельность. Меня в высшей степени удивляет, почему вы, французский журналист, не задаетесь вопросом об ограничении деятельности журналистов на Украине.
Только что, совсем недавно, несколько дней назад задержан ваш коллега, российский журналист. Ему предъявляются обвинения в государственной измене за его публичную позицию и за его работу именно в качестве журналиста. Почему-то его судьба вас не интересует. Согласитесь, это странно.
Давайте внимательно относиться ко всем происходящим процессам в Европе – Восточной, Западной, на любых континентах.
Мы знаем, что добросовестные и мужественные журналисты, особенно работая в условиях конфликтных ситуаций, часто подвергаются опасности, многие рискуют своей жизнью, даже погибают. Мы относимся к таким людям с огромным уважением и считаем, что их деятельность, их жизни должны быть защищены. Мы, со своей стороны, будем делать все для этого. Но давайте будем объективными, обстоятельными. Только так можно решать любые вопросы, иначе не будет никакого доверия друг к другу.
Э. Макрон: Еще был вопрос про кибератаки.
В. Путин: Могу сказать и про кибератаки, и про пикировки в прессе, и так далее, и тому подобное.
Действие всегда встречает противодействие. Всегда. И чтобы не было противодействия, которое кому-то не нравится, нужно договориться о правилах этих действий, о правилах поведения в тех или иных сферах.
Когда-то, когда человечество изобрело ядерное оружие, атомную бомбу, все поняли, насколько это опасно, и договорились о том, каковы должны быть правила, для того чтобы не случилось трагедии.
Сейчас совершенно очевидно, что киберпространство – это важнейшая сфера жизни, деятельности миллионов людей. Давайте договоримся о том, как мы здесь будем работать совместно, договоримся об общих правилах, выработаем механизмы контроля соблюдения этих правил.
Мы сегодня с господином президентом говорили и договорились о том, что мы попробуем, предпримем необходимые усилия, для того чтобы пойти именно по этому пути.
Дальше настала очередь Эммануэля Макрона отвечать на те же вопросы. Вот как могла понять ответы президента Франции русскоязычная аудитория, смотревшая трансляцию в официальном переводе:
Э. Макрон: По первому вопросу, который вы упомянули. По 17 марта. Я думаю о жертвах, о семьях жертв во многих странах, в частности, в Бельгии, в Нидерландах и в Австралии. Сегодняшняя информация, которую мы получаем, и Франция предпринимает все усилия для того, чтобы участвовать в совместном расследовании, и мы уверены, что оно объективно. Президент говорил о том, что есть желание сотрудничать по этому вопросу. Я думаю, как только станет понятно по деталям, по фактам, мы сможем в полной солидарности с Нидерландами считать, что роль России… Она сыграла объективную, конструктивную роль в установлении фактов. Как только что сказал президент, я рад, что он решил, как он мне сказал, сотрудничать в расследовании. Это важная стадия. Но еще предстоит долгая и важная работа по расследованию.
По второму вопросу, как я уже говорил, мы абсолютно прозрачно говорили с президентом, с его командой. Ответственные лица в НПО, которые заведуют гражданской жизнью в России. Мы говорили о писателях, об известных личностях и, в частности, о госпоже Солженицыной. Мы скоро отметим юбилей Солженицына. Наш диалог показал, что он взаимодополняем. И гражданское общество также несет свой вклад в этот (неразборчиво) диалог. Он не эксклюзивен. Но гражданское общество должно общаться, это очень важно. Мы говорили также о правах человека во время наших переговоров. Были упомянуты многие вопросы, в том числе господин Сенцов, о котором только что упомянул господин Путин, господин Серебренников, который также заставил многих мобилизоваться. Я говорил президенту, что это два очень чувствительных вопроса для нашей страны, поскольку интеллектуальная элита этим очень озабочена, и мы надеемся, что мы сможем вести диалог по этому вопросу, я думаю, что мы работаем оба в плане эффективности, и мы очень ей дорожим. И каждый раз, когда мы можем это сделать, мы хотим вырабатывать эффективные решения вместе. Я не управляю системой юстиции этой страны, но мы можем проводить искренний, откровенный диалог, и я думаю, что мы сможем продвигаться вперед.
Что касается кибератак, мы знаем, что об этом пишут, что об этом говорят. Мы принимаем это во внимание, я уже об этом говорил. Я считаю, что это реальная проблема сегодняшнего дня, это проблема, которая подпитывает часть тех проблем, которые существуют в нашем обществе по вопросам прав человека, потому что кибератаки имеют свой экономический аспект, имеют аспект безопасности. От нас требуется влиять на это, вмешиваться для того, чтобы в (неразборчиво) момент подтолкнуть эту ситуацию к развитию. В любом случае, это своевременный вопрос, и во всем мире его обсуждают. Это требует от нас самоорганизоваться. И мы обсуждали этот вопрос, но, прежде чем вести публичные дебаты, мы делимся информацией для того, чтобы обсуждать конкретные вопросы. Мы выработали дорожную карту. У нас есть информация, и об этом говорит президент Путин со своей командой, и мы будем обмениваться этой информацией, и мы приступим к работе, которая будет в определенной степени конфиденциальной, но мы будем (неразборчиво), насколько возможно, заложить основы безопасности в этой сфере, потому что нам необходимы общие правила. Если их не будет, мы всегда будем сталкиваться с определенными событиями, и поэтому нам нужно, чтобы наши экономические деятели и деятели в промышленности выработали общие правила. Как и по многим другим вопросам. Я думаю, что эта инициатива, которую мы сегодня принимаем, полезна, она, безусловно, подкрепит другие области сотрудничества, и мы приняли поэтому определенное решение.
Итак, судя по официальному переводу, "Россия сыграла объективную, конструктивную роль в установлении фактов" по MH17 (в переводе это было 17 марта), президенты, если и говорили о правах человека, то исключительно с точки зрения общих для двух стран проблем, а кибернетические атаки – это проблема промышленности. Выпала и часть об Олеге Сенцове и Кирилле Серебренникове. О Серебренникове Макрона не спрашивали, но он сам решил произнести это имя с официального подиума.
Вот что на самом деле сказал на пресс-конференции президент Франции Эммануэль Макрон:
Э. Макрон: По первому вопросу, который вы задали, по MH17. Во-первых, конечно, я думаю о семьях погибших во многих странах мира, большинство из них в Бельгии, Нидерландах и в Австралии. По поводу сегодняшней информации. Должен заметить: Франция полностью поддерживает усилия Совместной следственной группы. И мы уверены, что она объективна. Президент только что сказал важную вещь: он заявил о своем намерении сотрудничать. И как только Международная следственная группа подтвердит, что получила последние недостающие факты, мы в полной солидарности с Нидерландами сможем сказать, что Россия заняла конструктивную позицию в этом вопросе и приняла участие в расследовании всех обстоятельств трагедии. Я рад, что президент сделал выбор в пользу сотрудничества и принять участие в расследовании. Это важная стадия расследования для нас. Но в нем еще предстоит немало сделать.
По второму вопросу, который вы мне задали. Я не помню всех деталей вашего вопроса в точности, но я был предельно откровенным с президентом и его командой. А именно, неправительственные организации играют важную роль в демократической жизни России – в частности, общество "Мемориал", многие писатели и интеллектуалы или, например, госпожа [Наталия] Солженицына. В этом году, через несколько недель, Франция также будет праздновать юбилей Александра Солженицына. И для меня это хорошая возможность продемонстрировать, что все диалоги в общественной плоскости идут на помощь обеим сторонам, и что разговоры о гражданском обществе возможны не только в рамках Трианона, но это сюжеты жизненно важные, дающие нам возможность диалога. Обмениваясь взглядами, мы обсудили вопросы прав человека, и в частности, дело [Олега] Сенцова, о котором напомнил и президент Путин, и случай [Кирилла] Серебренникова, который я считаю очень важным. Я не стал скрывать от президента, что в нашей стране эти оба случая воспринимаются очень близко к сердцу и есть многочисленное интеллектуальное и художественное сообщество, расценивающее эти дела очень серьезно. И я считаю, что мы должны высказываться по этому поводу. Я тут придерживаюсь простой линии: мы в состоянии продвигаться вперед. И я надеюсь, что в переговорах с президентом мы всякий раз сможем говорить по существу, решая стоящие задачи. И я – отвечая на аргумент, который был приведен президентом (Путиным), – не отвечаю за юридическую систему в этой стране, но я выступаю за открытый и честный диалог, и я надеюсь, что нам удастся продвинуться по этому вопросу.
Наконец, о кибератаках. Мы в курсе всего, что пишется и говорится по этому поводу. Мы все это учитываем, я уже имел возможность заявить об этом. Это действительно настоящая проблема сегодняшнего дня, она влияет и на выборы, и на права человека, кибератаки отражаются на промышленных и экономических сторонах жизни, а также и на вопросах безопасности. Эти проблемы влияют на состояние общественной атмосферы и затрагивают, в конце концов, население всего земного шара. И мы старались вести разговор в прагматическом русле, уделив должное внимание этой области.
Прежде чем выйти с обсуждением нашей тематики перед широкой аудиторией, мы обменялись информацией и урегулировали некоторые отдельные вопросы, создав общую дорожную карту.
И тем самым, у нас, и у путинской команды также, есть общая информация, мы можем приступить к работе, которая поможет построить основы для существенного урегулирования киберпространства. Поскольку если мы не сумеем выработать основы общего для всех законодательства, мы постоянно будем сталкиваться с неприемлемыми вещами. Необходимо дать всем участникам государственного, промышленного и экономического взаимодействия такие правила общепризнанной игры, какие мы выработали и по другим вопросам.
Таким образом, мне кажется, сегодняшние инициативы были полезными и не нарушили уже существующее хрупкое понимание этих вопросов, поскольку это конкретные и действенные инициативы.
В подготовке материала участвовали Иван Толстой и Андрей Черкасов.
