В США 25 января состоялась премьера документального фильма "Навальный", снятого канадским режиссером Дэниелом Роэром. Фильм показали в рамках фестиваля независимого кино Sundance – в онлайне и в кинотеатре Рикардо Монтальбана в Лос-Анджелесе. В интервью Радио Свобода Даниэл Роэр выражает надежду, что возможность посмотреть картину будет и у широкой российской публики, и у самого Алексея Навального.
Съемки этого фильма начались почти случайно – со знакомства Роэра и расследователя Bellingcat Христо Грозева, которому вместе с Навальным удалось вывести на чистую воду отравивших Навального сотрудников ФСБ. Часть материала в фильме была снята соратниками оппозиционного политика на обычный айфон еще до того, как Роэр загорелся идеей сделать об истории Навального полнометражную документальную картину.
В широком прокате фильм выйдет на стриминговом сервисе HBO Max. В России его партнером является компания "Амедиатека", которая пока не сообщала о своих планах показывать фильм "Навальный" российским зрителям.
Практически покадровый пересказ фильма опубликовало признанное в России "иностранным агентом" издание "Медуза". Действие картины начинается в Германии, где Алексея Навального поставили на ноги после отравления "Новичком", и заканчивается обращением политика к своим сторонникам, сделанным незадолго до возвращения в Москву. Главные слова в нем просты: "Не сдавайтесь!".
В интервью Радио Свобода Даниэл Роэр рассказывает, какое впечатление произвел на него Алексей Навальный, почему политик согласился на съемки фильма о себе, и о том, что Роэр узнал за время работы над этим фильмом о России и Владимире Путине.
"Довольно необычно, что именно я снял этот фильм"
– Даниэл, как все это началось? Я знаю, что вы собирались снимать совершенно другой фильм, когда переключились на историю с Навальным. Что это был за фильм и почему вы передумали его снимать, отдав предпочтение новой теме?
– Мы с Христо и нашим продюсером Одессой Рэй работали над секретным фильмом в Украине, в Киеве. Но с этим фильмом что-то пошло не так: он шел вразрез с интересами украинских властей, которые не очень хотели, чтобы мы его снимали (речь, вероятно, идет о фильме про операцию украинских спецслужб по поимке бойцов "ЧВК Вагнера" – это расследование в результате вышло в текстовой версии. – Прим. РС). Мы сбежали из Киева, сидели в Вене и думали, какой шаг предпринять дальше. Тогда Христо сказал мне, что у него есть зацепки в расследовании о том, кто отравил Алексея Навального. Это тут же меня заинтересовало, и я немедленно оказался вовлеченным в этот процесс.
– Что вы знали о Навальном и о России до этого момента?
– Меня всегда интересовала политика и история XX века, а Россия всегда была страной, которой я был увлечен. О Навальном я знал, что он лидер оппозиции, что он противостоит Путину и использует для этого социальные сети. Я, безусловно, знал, что он был отравлен, я слышал об этой громкой истории, но ни в коем разе не мог считать себя экспертом в подобных делах: я не знаю русского языка, я никогда не был в России, так что это довольно необычно, что именно я в итоге снял такой фильм.
– Что было дальше? Какими были ваши первые шаги на пути к конечному результату?
– После того как у Христо возникла идея, чтобы я снял этот фильм или даже чтобы я поучаствовал в этом расследовании вместе с самим Навальным, он связался с ним и с Марией Певчих, и вскоре мы уже ехали втроем с Одессой Рэй на машине через Германию, чтобы встретиться с Алексеем. Вот так в ноябре 2020 года мы оказались в Шварцвальде. Мы сидели с Навальным друг напротив друга, и мне нужно было объяснить – почему именно я должен снимать этот фильм. Навальному понравилось то, что я предложил, мое видение и мои ожидания от этого проекта, и уже на следующий день мы начали съемки
– Какое впечатление произвел на вас Алексей Навальный при первой встрече?
– Обычно я не нервничаю наедине со своими героями, в моем последнем фильме до этого было полно рок-звезд и знаменитостей, но что-то в Навальном поразило меня с самого начала. Я понял, что это не будет "шоу со звездой", я просто должен рассказать о том, что это за человек, о его жизни, о том, какая это экстраординарная личность, об опасностях, которые преследуют его повсюду. Но самое главное впечатление – это харизматичность. Он умеет пошутить, обладает обаянием. Я сразу понял, что он представляет собой политическую силу, что его харизма и индивидуальность – это огромный актив для его политических амбиций. Вместе с этим я понимал, что мне придется придерживаться некоторого скептицизма, если я хочу нарисовать объективный портрет этого человека.
– Это и было то, что понравилось Навальному в вашем предложении, то, каким вы решили его показать?
– Нет, конечно, не думаю, что я когда-нибудь решился бы сказать ему все то же самое в лицо. Я думаю, он тоже был привлечен моей харизмой. Я объяснил ему, что сделаю для съемок этой картины все, что будет в моих силах, что я готов полностью поставить на паузу свою жизнь ради этого, что я готов вложить в этот проект каждую частичку своей энергии. Я также думаю, что ему понравился тот факт, что я канадец, что я давно интересуюсь политикой, что я сам когда-то был политически активен у себя дома в Торонто. Мне кажется, наши личности просто совпали. Он забавный, харизматичный, любит поговорить о политике, спорить о разном. Я думаю, это совпадение характеров было важным.
"У нас было очень мало времени"
– Что было самым сложным в процессе съемок?
– Я думаю, что самой большой сложностью было время. У нас с Навальным было очень маленькое временное окно до того момента, как мы могли потерять его для производства фильма. Мы поняли, что он хочет вернуться [в Россию], но не знали, когда именно. Его сотрудники предупреждали, что окончательное решение может быть принято внезапно, что он предупредит нас, возможно, лишь за неделю до отъезда. Такой жесткий график был самым серьезным вызовом.
– Вы сказали "потерять" – то есть вы предполагали, что после возвращения в Россию он будет арестован?
– Я, на самом деле, не знал, чего ожидать. Очевидно, что я не эксперт по российской правовой системе. Что мы все понимали – возвращаясь, он подвергает себя большой опасности. У меня не было особых надежд на то, что он приедет и спокойно пойдет домой, скорее было ясно, что власти его задержат. Это понимание сильно давило на меня и на всю съемочную группу, нашей задачей было успеть получить от Алексея все, что нам могло понадобиться.
– Изменилось ли как-то за время съемок ваше восприятие ситуации, сложившейся вокруг Навального? Поняли ли вы для себя, что именно с ним произошло и почему?
– Как я уже говорил, я начал работу над этим фильмом, не будучи экспертом по России. Я не говорю по-русски. И для меня было очень неожиданным многое из того, что я узнал о российской политике. Самым интересным для меня во время съемок было открыть для себя политический контекст, в котором оказался Алексей Навальный. В России нет правых и левых, нет тех рамок, в которых функционирует политика в странах Запада. Меня очень впечатлила смелость Алексея. Он невероятно харизматичен. И бесстрашен. По-настоящему бесстрашен. Наблюдать все это с близкого расстояния для меня было потрясающим опытом.
"Для меня очевидно, что ответственность несет Путин"
– Ваш фильм снят с большой симпатией к Навальному. В то же время вы не постеснялись задать ему несколько вопросов, которые часто задают его критики в России, например, о его связях с националистами. Навальный ответил вам, что это одна из его "суперспособностей" как политика, который должен объединять самых разных людей. Были ли вы удовлетворены этим ответом?
– Он четко артикулировал самые спорные моменты своего прошлого. Я могу соглашаться с некоторыми его высказываниями и действиями, могу не соглашаться, но общение с Навальным позволило мне понять тот контекст, в котором он принимал свои решения. На мои вопросы он отвечал открыто, и, мне кажется, я понимаю, почему он иногда поступал так, а не иначе.
– После того как вы стали личным свидетелем звонка Навального своему отравителю, когда вы узнали результаты расследования Христо Грозева – вы поверили, что Путин приказал убить Навального как своего политического оппонента?
– Конечно. Для меня совершенно очевидно, что ответственность за покушение на жизнь Алексея Навального несут Владимир Путин и российское государство. Более того, Путин ответственен за покушения на многих других своих политических оппонентов.
– Какова целевая аудитория вашего фильма? Правильно ли я понимаю, что это в первую очередь не россияне, а люди на Западе, с которыми вы хотите поделиться тем, что узнали сами?
– Нет, я не думаю, что это так. Целевая аудитория этого фильма – каждый человек на Земле, которому небезразличны такие понятия, как демократия и права человека. Целевая аудитория – это любой, кто обеспокоен ростом авторитарных настроений во всем мире и распространением отвратительных националистических тенденций в политике в последнее десятилетие – в Европе, в Северной и Южной Америке, в Азии. Конечно, сам факт того, что я канадец, больше разворачивает этот фильм к англоговорящей аудитории, но это не ограничивает его охват.
"Я был бы счастлив сделать сиквел – о его инаугурации в качестве президента"
– Как по-вашему, есть ли шанс, что широкая российская аудитория сможет увидеть этот фильм?
– 100%. Это то, над чем я и моя команда сейчас работаем.
– А сам Навальный?
– Не знаю, но я бы очень хотел, чтобы Алексей как можно скорее увидел мой фильм в кинотеатре как свободный человек. Хотя и понимаю, что в обозримом будущем это вряд ли возможно. Я бы хотел когда-нибудь еще раз пообщаться с Навальным и сделать с ним еще один фильм. Фильм о его инаугурации в качестве законно избранного демократического президента России. Я был бы счастлив сделать сиквел, в котором рассказал бы о том, как он прошел этот путь.
– Многие в России считают, что у Навального есть такие же авторитарные замашки, как у Путина. Почувствовали ли вы это?
– Я никогда не встречался с Путиным лично, поэтому мне сложно сказать. Что касается Алексея, я бы предложил всем посмотреть свой фильм для того, чтобы ответить на этот вопрос, – он дает исчерпывающее представление о том, что это за человек. Что до разницы между Навальным и Путиным, тут все просто: Путин – убийца, и этот факт хорошо задокументирован, а Навальный лишь хотел участвовать в честных демократических выборах. И если кто-то в России считает, что Навальный чем-то напоминает Путина, – ради бога, можете не выбирать его, или, наоборот, выбрать, но это должны быть честные выборы. Уверен, что Навальный является сторонником такой же позиции.
– В чем основная сила Алексея Навального? Как вам кажется после стольких часов, проведенных рядом с ним?
– Алексей блестяще понимает, как работают медиа, и еще лучше – как устроены социальные сети. У него неотразимая харизма. Он из тех политиков, которые заходят в комнату, пожимают собравшимся руки, но делают это так, что каждый чувствует себя особенным, единственным участником встречи. Совокупность этих качеств сделала бы его невероятно способным политиком, окажись он в среде, где демократия является неотъемлемой частью политического процесса.
– Недавно была годовщина ареста Навального, но в России не было буквально ни одной массовой акции в его поддержку. Многие его соратники эмигрировали из России под давлением властей. Добился ли Путин успеха, посадив Навального в тюрьму и подавив движение его сторонников? Или вы оптимист?
– Путин совершенно точно не подавил это движение. Его участникам удалось заново отстроить его структуру за рубежом, и это, на мой взгляд, невероятно важно. Тактикой российских властей было посадить одного человека, запугав таким образом миллионы. В этом они отчасти преуспели, да. У этой истории пока нет хеппи-энда, и я бы соврал, если бы сказал, что движение Навального чувствует себя прекрасно. Они пытаются преодолеть трудности – но это нормально, когда ты борешься с диктаторским авторитарным режимом, не гнушающимся убийств. Это тяжело. Как говорят, самый темный час наступает перед рассветом. Я надеюсь, что в России остались люди, которые верят, что нормальный политический процесс, демократия и уважение прав человека возобладают над репрессиями и у Алексея еще будет шанс побороться за достижение своей конечной цели – возглавить Россию.
