Откуда и зачем взялась идея о тотальном присвоении знаменитых имен российским аэропортам? Сколько будет стоит российскому бюджету эта затея? Обсуждают политический экономист Владимир Милов, эксперт по рекламе Павел Родькин, политики из Калининграда Виталий Садков и Соломон Гинзбург и владелец Омского аэропорта Поповка Александр Анисимов.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Мы обсуждаем событие, которое завершится завтра, но не имеет никакого значения, чем оно завершится. Владимир Милов, политический экономист, с нами также Павел Родькин, специалист по рекламе. Мы обсуждаем совершенно абсурдную с точки зрения очень многих людей всю эту тотальную, массовую операцию по наименованию, они называют это словом "нейминг" на своем сайте, по приданию знаменитых имен десяткам аэропортов Российской Федерации. Все это происходит в режиме блица, за полтора месяца люди должны обсудить, проголосовать, и решение – вот оно, принято. Ваша версия, что это такое?
Владимир Милов: Когда в стране стагнация, власть не может нас куда-то двинуть, у нас уже больше 10 лет без экономического роста и его не планируется, это отвлекает нас от обсуждения трехлетнего бюджета, который Путин только что подписал. Там не предполагается роста доходов, роста пенсий, максимум 1–2% в год реальные доходы и пенсии будут расти. Конечно, нужно заняться какой-то такой ерундой. У нас начинают часовые пояса менять. В позднем Советском Союзе любили с этим играться, когда все разваливалось, а они занимались отменой летнего времени и так далее. Всякие такие штуки – это просто примета, что власть реально не может нам ничего серьезного предложить по поводу того, куда все-таки двинется страна, но начинает отвлекающие тепловые шашки выстреливать в стороны, чтобы люди обсуждали это. Во-первых, это ужасная идея, потому что она дико дорогостоящая. Начиная с того, что, по стандартам Международной организации гражданской авиации, если страна переименовывает аэропорты, она всю картографию меняет за свой счет. Это десятки и, возможно, сотни миллионов долларов на каждый аэропорт. Я не знаю, где они деньги будут брать. Кроме этого, куча всяких затрат с этим связана. Многие слушатели, зрители летают тоже, они знают прекрасно, что когда переименовывается аэропорт, часто это связано с именами великих людей – Кеннеди, Леонардо да Винчи, Вацлав Гавел, Шарль де Голль и так далее. Они реально не рискнут назвать ни один аэропорт именами великих наших реформаторов последнего времени, ни Ельцина, ни Горбачева, ни Немцова, ни Гайдара аэропортов не будет в связи с нашей обстановкой. Поэтому они начинают обсуждать каких-нибудь Татищевых, люди сразу лезут гуглить, кто это. То есть это не даст нам реально никакого имиджа страны.
Елена Рыковцева: Горбачев жив, а аэропорт имени Гайдара снесут просто народные массы.
Владимир Милов: Аэропорт имени Джорджа Буша в Техасе был назван при его жизни, так что в этом нет ничего страшного.
Елена Рыковцева: Условие, которое ставит Владимир Мединский, который инициатор всей этой идеи, все-таки чтобы был не живой, как-то его смущает, когда живой. Посмотрим в сюжете, как все это было.
Елена Рыковцева: Павел, почему их так много, зачем их таким скопом переименовывать и во что это действительно может обойтись, с вашей профессиональной точки зрения?
Павел Родькин: Хотел бы начать с того, что любой нейминг, любой брендинг создается не на тему Канта, не на тему Летова, не на тему Ельцина и так далее, любой нейминг и брендинг создается с определенной целью. Проблема данного переименования – что цель остается не артикулированной, непонятной.
Елена Рыковцева: А вам тоже она непонятна?
Павел Родькин: Мне, честно говоря, тоже. Я думаю, у многих возникает вопрос, какую задачу, какую прикладную практическую цель мы решаем этим переименованием, кто наша целевая аудитория. С целевой аудиторией объективно более-менее понятно, потому что достаточно открыто заявлено, что целевая аудитория – это иностранцы.
Елена Рыковцева: Никто такого не заявлял.
Павел Родькин: Прозвучало, что в основном это иностранные граждане, которые приезжают в Россию, они должны просветиться, восхититься историческим деятелями, потому что топонимические названия для иностранцев непонятны. Кстати, для внутреннего пользования как раз все дело наоборот обстоит, потому что топонимические названия нам более понятны.
Елена Рыковцева: Что касается денег – это понятно?
Павел Родькин: Что касается денег, здесь более-менее понятно. Потому что если рассматривать данную тему, а она ровно на две части делится: на идеологическую и политическую: вопрос, именем кого называть, и чисто прикладную, техническую. С точки зрения технологической можно сказать, что вся эта история, все это предприятие стоит достаточно больших денег. Без всевозможных инсинуаций, без всевозможных обвинений в распилах и так далее сам по себе этот комплекс мероприятий стоит очень много денег. Он включает в себя какие-то исследования, качественные, количественные, задачи по созданию дизайна, целого фирменного стиля.
Елена Рыковцева: Избегая слова "распил", мы скажем, что Владимир Мединский обеспечил работой огромное количество россиян.
Павел Родькин: Даже без всяких подозрений могу сказать, что данный комплекс работ по определению стоит дорого, потому что он включает в себя очень большую цепочку деятельности, включает в себя необходимость привлекать большое количество профессионалов из разных областей. По определению чисто технологически это дорого. Тем более если мы умножим на масштаб, потому что речь идет не об одном аэропорте, а о целой федеральной сетке.
Елена Рыковцева: Мы не участвуем сегодня в обсуждении – Пушкин или Лермонтов. Вместо того, чтобы разобраться, зачем все это, если это так дорого обойдется стране, начинают голосовать и принимать в этом участие. Почему не задаются вопросом, сколько это стоит?
Владимир Милов: Я думаю, что это продукт такой телевизионной реальности, в которой мы живем, нам каждый день скармливают какие-то пропагандистские штуки, они уже привыкли. Как анекдот известный: по телевизору же врать не будут. То есть если руководство страны сказало и все эти пропагандисты начали хором петь, что это нужно… У людей есть узкое поле, что они могут обсудить. Они могут только обсудить – Лермонтов или Пушкин, потому что начальство уже решило, что надо переименовывать. Плюс у нас, к сожалению, люди отучились задавать власти вопросы, в том числе неприятные, конечно, про деньги. Это дико звучит на фоне разговоров о том, что якобы негде взять деньги на то, чтобы не повышать пенсионный возраст и налоги. То, о чем Павел говорит, – это только верхушка айсберга, переделка всей нашей внутренней инфраструктуры. А то, о чем говорил я, давайте я озвучу цифру – 45 аэропортов назвал Мединский. Просто по сути только заплатить за право их переименовать, еще ничего там не переделали, никакой дизайн, никаких исследований для того, чтобы внести изменения в картографию, – это типа миллиард долларов, а может быть и больше. Есть конкретная куча примеров в мире, когда аэропорты переименовывали, очень часто, кстати, это сопровождалось большими протестами жителей, потому что эти деньги можно было лучше потратить, особенно в бедных странах. В Африке с этим было много историй, там были реально большие протесты против переименования аэропортов. Потому что социальная инфраструктура разбитая, а десятки и сотни миллионов тратят на какую-то ерунду. Людям надо приучать себя задавать власти острые вопросы, а не сидеть в интернете и кликать: Летов, не Летов. У нас очень серьезная ситуация реально, люди жалуются, что зарплаты не растут и не собираются, повышают пенсионный возраст, будет рост цен, торможение роста из-за повышения НДС, в это время мы вышвыриваем миллиард долларов на этот проект. Это я еще не говорю о том, о чем Павел сказал, сколько эти переделки будут стоить, это просто за право переназвать их, чтобы Международная организация гражданской авиации признала и внесла изменения.
Елена Рыковцева: Тут еще они очень хотят показать этот энтузиазм – вся страна голосует, все участвуют. Это очень важно продемонстрировать. Мы вам покажем несколько страничек с этого сайта, где идет голосование. "Сотрудники кинологической службы ГУ МВД России по Самарской области приняли участие в голосовании в рамках проекта "Великие имена России" без отрыва от службы. Мобильный пункт для голосования приехал к ним на работу – в центр кинологической службы. Четвероногие питомцы сопровождали своих наставников. За кого голосовать, долго не спорили, всеми четырьмя лапами за одну кандидатуру – за Сергея Королева". "Акция "Великие имена России" захлестнула сегодня областной День призывника, который проходил в Новосибирске. Более четырех тысяч человек, пришедших на праздник, проголосовали за одно из трех имен претендентов". Люди еще в армию не успели пойти, а уже строем голосуют. Конечно, замечательная история, как жительница Пензенской области написала открытое письмо Михаилу Лермонтову по случаю конкурса "Великие имена России". Приводится это письмо: "Здравствуйте, уважаемый Михаил Юрьевич. Появился повод обратиться к Вам, приятный повод. Ваше имя вошло в тройку лидеров в рамках реализации проекта, о котором я упомянула выше. Вам будет любопытно, а кто же соперники? Будьте спокойны, все – люди достойные. Это Ваши земляки – В.Белинский и А.Куприн. Достойные, но их заслуги меркнут перед Вашим гением!" Еще несколько заголовков из новостной ленты голосования: "Голосование вышло за пределы Земли. Уральский космонавт Сергей Прокопьев принял участие в конкурсе. "Брилев (сам Брилев!!): "Только за последние десять дней во всероссийской акции по выбору имен поучаствовали свыше двух миллионов человек". Конечно, Поклонская проголосовала, угадайте, за кого: за присвоение аэропорту Мурманска имени Николая II. Еще один чудесный заголовок: "Мисс мира 2008 поторопила россиян выбрать новые названия для аэропортов". "Бузова определилась с новым названием аэропорта Пулково". "Проект очень важный, он всколыхнул всю страну", – сказала директор Института непрерывного образования Псков ГУ Инна Андриянова.
И вот новость о финальном туре конкурса: "Более 3,6 миллиона человек проголосовало, рекордный прирост голосов за последние сутки – 740 тысяч". Может быть, угадаете аэропорт, где самое живое голосование?
Владимир Милов: Затрудняюсь даже.
Елена Рыковцева: Конечно, симферопольский. Россияне озабочены тем, чтобы дать имя аэропорту Симферополя. Если бы вы проявили социальную ответственность, вы могли бы дать имя любому аэропорту страны, потому что вас больше, чем жителей этого города. На самом деле там не учитывается, кто голосовал за этот аэропорт, то есть одна Москва могла бы дать имена всем 47 аэропортам страны, если бы она была активной.
Владимир Милов: Симферополь потом второй раз придется переименовывать, так что два раза придется заплатить.
Елена Рыковцева: Потому что когда это делается за полторы недели, как их референдум, наверное, все придется переименовывать.
Павел Родькин: Мне кажется, что это голосование не связано с каким-то оптимизмом, какого-то ажиотажа не вызывает. Даже можно сравнить те баталии, которые еще недавно вызывали споры о памятнике Ивану Грозному, уж какая буря в социальных сетях разворачивалась, кто он – мировой злодей или великий царь. Нынешнее голосование, на мой взгляд, достаточно безэмоционально происходит. Конечно, всегда можно найти определенную категорию граждан, которые будут активно участвовать в любых публичных мероприятиях, но в целом, если посмотреть, общество реагирует совершенно спокойно, я бы сказал, равнодушно.
Владимир Милов: Это неудивительно совершенно, потому что у нас есть пример перед глазами. Я часто летаю "Аэрофлотом", у них есть такая манера – они называют воздушные суда именами разных известных людей, очень много действительно великих и хороших людей. Это никого не волнует, потому что капитан объявляет: наш полет проходит на высоте, а кстати, наше судно называется именем Рахманинова. И никакой реакции я не вижу. Я думаю, что когда будут конкретно переименовывать уже, вот здесь могут быть большие споры, потому что не всем понравится аэропорт Николая II, мягко говоря.
Елена Рыковцева: С нами на связи Александр Анисимов, владелец частного аэропорта омского, который называется "Поповка". Александр решил, что раз Егора Летова не включают в тройку голосования, он назовет свой маленький аэропорт именем Егора Летова.
Александр Анисимов: Для нас, конечно, было дикое удивление, потому что на самом деле большая часть голосов была отдана имени Егора Летова, голосование было объявлено, а потом какие-то мысли возникли по поводу маргинала и так далее. Я вообще считаю, что для рокера слово "маргинал" не оскорбительно звучит, а наоборот.
Елена Рыковцева: Вам ничего не будет стоить переименовать свой аэропорт, дать ему имя Егора Летова?
Александр Анисимов: По телефону сегодня я выяснил все необходимые документы, какие-то формальности. Сегодня я их подготовил и завтра отправляю по почте для того, чтобы можно было официально получить в авиационном справочнике название нашего аэропорта имени Егора Летова.
Елена Рыковцева: То есть это принципиальное решение: если вы не хотите, то мы сделаем?
Александр Анисимов: Комментарии от Росавиации я именно так сегодня и получил: это ваша частная посадочная площадка, как хотите, так и называйте. Я посмотрел справочник частных посадочных площадок по России, сделал мониторинг, есть многие посадочные площадки, названные произвольно, то есть необязательно привязанные к населенному пункту близлежащему.
Елена Рыковцева: Есть разница между присвоением имени некоего человека аэропорту миллионного города путем конкурса, в котором этот город не участвовал, и присвоением имени какого-то определенного человека владельцем аэропорта, который решил назвать свое маленькое авиационное хозяйство этим именем?
Владимир Милов: Конечно, есть, потому что тут речь идет о частных посадочных площадках и справочниках, а когда речь идет о больших аэропортах с крупным трафиком и внесением изменений во все материалы ИКАО, ИКАО не будет за это платить – это пункт номер один. Пункт номер два, я не знаю по этой конкретной истории, еще надо разбираться, когда дойдет реально дело до внесения изменений в ИКАО, может быть и в этой ситуации потребуются какие-то деньги.
Елена Рыковцева: А могут ему запретить назвать именем Егора Летова?
Владимир Милов: Запретить не запретят, потому что, по-моему, по частным площадкам это гораздо более упрощенный процесс.
Павел Родькин: Процедуру перерегистрации ему все равно придется проходить, нотариусы, адвокаты и прочее. Просто здесь масштаб очень маленький.
Елена Рыковцева: Но в этом случае мы видим стопроцентное голосование – я (сто процентов) хочу дать своей площадке имя Егора Летова. Давайте послушаем Калининград, потому что реально в Калининграде действительно возник конфликт уже на этой стадии, еще до завтрашних объявлений конкурса. С нами на связи Соломон Гинзбург, депутат, общественный деятель, который предложил назвать аэропорт Калининграда именем Канта, и это вызвало жесточайшее сопротивление в городе или это нам все так представляют, чтобы подхлестнуть интерес к этому конкурсу?
Соломон Гинзбург: Я не являюсь депутатом, моя победа была в сентябре 2016 года украдена на выборах в областную Думу. Не все так плохо, как кажется, все гораздо хуже. Мало того что людей решили отвлечь от злободневных проблем и дали им в руки эту культурологическую игру, погремушку, инициированную либо в АП, либо в Минкульте. В стране 25 миллионов бедных, но, видимо, хочется отвлечь от пенсионной реформы, от роста цен на продукты питания, продукты первой необходимости. Мало того что это процесс, когда можно высказать свое мнение, свое волеизъявление, так еще тотальная фальсификация. Что касается Канта, действительно на общественных слушаниях в Общественной палате, я являюсь ее членом, веду направление, которое называется Общественная дипломатия, был крайне удивлен, когда в конце октября этот вопрос обсуждался, почему в шорт-лист не попал для обсуждения наш земляк Иммануил Кант. Он, кстати, был подданным Российской империи. В преддверии 2024 года, ему исполняется 300 лет – это юбилей. Здесь и вопрос историко-культурной традиции, и философского наследия, его трактат "К вечному миру", что очень актуально. После моего выступления все равно он не был включен в шорт-лист для голосования. Тем не менее общественность писала письма, устроители этого шоу, этой профанации вынуждены были включить Канта, который набирал в первые несколько недель голосования примерно в три-четыре раза больше голосов, чем другие уважаемые соискатели, среди которых и Елизавета Петровна, спущенная, очевидно, из Минкульта, императрица российская, и маршал Василевский, и другие уважаемые герои, полководцы Великой Отечественной войны. И вдруг что-то стало твориться неладное, когда Кант был практически недосягаем. Это как выборы в Приморье, когда после обработки 99% голосов понятно, кто выиграл, но вдруг 1%, который подсчитывается, коренным образом меняет ситуацию. Мало того что выборы сфальсифицированы и уже делигитимизированы среди калининградцев и не только среди калининградцев, в регионе началась целая антикантовская кампания. Если вы выйдете на сайт, популярный портал в Калининграде, вы увидите, как вице-адмирал Мухамедшин агитирует против Канта, призывая голосовать своих военнослужащих, своих подчиненных против предателя Германии Канта, который присягнул на верность русской короне, который призывает, что никогда вы Канта не читали и читать не будете, он писал непонятные для нас книжки. Во-вторых, позорная акция, впервые за четверть века, когда в ночь с 25 на 27 ноября были испоганены все памятные места в Калининграде, связанные с Кантом. Облита краской его могила на острове Канта в Кафедральном соборе. Практически измызган краской его памятник, который устанавливался в 1992 году, залит краской. Это целая кампания, которая прошла после отъезда из Калининграда гостившего у нас чистейшего и святейшего патриарха всея Руси. Это как называется, какую привлекательность мы создаем? Это патриотично?
Елена Рыковцева: Зачем вы во всем этом согласились участвовать? Зачем вы вообще предлагали Канта? Если это профанация, это шоу, не проще было бы сказать: какое переименование, в стране нет денег, зачем этот цирк? Почему вы туда – с этим Кантом?
Соломон Гинзбург: У нас выборы в Российской Федерации – это тоже профанация. Что, в них не участвовать? У меня была возможность выступить с высокой трибуны и показать всю убогость этого проекта, предложить альтернативу. Там были разного рода экзотические предложения. В том числе и Людмила Шкребнева, впоследствии Путина, бывшая супруга президента. Кстати, если бы те, кто занимается дискредитацией Канта, вспомнили бы не к ночи будет помянутого нашего президента, 1 апреля 2013 года во время визита в Калининград он сообщил о том, что встречается со студентами Университета имени Канта, что Кант должен быть символом не только университета, но и всего Калининграда. Я думаю, тогда Калининград содрогнулся от топота ног перебегавших в другой лагерь сторонников Канта.
Елена Рыковцева: Я должна вас огорчить, вот из последней сводки сайта, где идет голосование: "В Калининграде Иммануил Кант, который с переменным успехом занимал то первое, то второе место, уступил лидерство Елизавете II. У императрицы 24,8 тысячи голосов против 23,7 у философа". С нами на связи Виталий Садков, депутат КПРФ, который против "нейминга" Кантом. Виталий, а что, лучше, когда Елизавета Петровна, для коммунистов? Елизавета Петровна побеждает Канта.
Виталий Садков: Дело в том, что это тотализатор, кто его крутит в Москве – непонятно. У нас был такой прецедент: вечером Кант набирал 7 тысяч, на следующие сутки 14. Вы сами понимаете, это полная профанация. Безусловно, никто в Калининграде и области, все понимают, что он был большим ученым, мы отдаем должное его роли в развитии классической немецкой философии. Однако официально утвержденным и обнародованным положением о конкурсе предусмотрено, что в качестве имен претендентов для присвоения аэропортам могут быть предложены имена выдающихся соотечественников, внесших значительный вклад в развитие и становление России. Иммануила Канта вряд ли можно считать соответствующим этому определению, поскольку он числился нашим соотечественником лишь формально и в течение только пяти лет, с 1758 по 1762 год, когда Кенигсберг был занят русскими войсками в ходе семилетней войны. За столь короткое время не мог сделать ничего, что непосредственно послужило бы на благо нашей страны.
Елена Рыковцева: А Елизавета вас устроит? Из-за того, что вы потопили Канта, вырвалась в лидеры Елизавета Петровна. Это нормально?
Виталий Садков: Это все сделано искусственно. В связи с этим возникает резонный вопрос: кто и каким образом за спиной общественности манипулирует именами известных людей ради, как нам представляется, того, чтобы любой ценой заставить калининградцев забыть о славном советском прошлом, о сейчас возникших проблемах, повышении пенсионного возраста, топливных проблемах.
Елена Рыковцева: Зачем же вы в этом участвуете? Вместо того, чтобы заниматься топливными проблемами, пенсиями, вы сейчас бодаетесь с Кантом, вышибаете его из седла, водружаете туда Елизавету Петровну. Вы зачем вообще в этом участвуете?
Виталий Садков: Сегодня в этом перечне присутствуют исторически и по-человечески весьма близкие фигуры – генерал армии Черняховский и маршал Советского Союза Василевский. Тем самым возникла совершенно ненужная конкуренция двух достойнейших людей, естественно, уменьшающая шансы каждого из них на победу в конкурсе. Не исключено, что и тут сказались затеянные вокруг него игры. На территории Калининградской области имя Ивана Даниловича Черняховского увековечено в названии города Черняховска. Поэтому мы считаем во всех отношениях справедливым оставить в кратком списке Александра Михайловича Василевского.
Елена Рыковцева: Вы все-таки продолжаете обсуждать этот краткий список. Зачем эта игра, зачем вообще переименовывать аэропорты, точнее называть их как-то, тратить деньги, еще и ссориться, еще и могилы осквернять?
Виталий Садков: По большому счету на пресс-конференции я сказал однозначно, что вообще калининградцы в большинстве своем не хотели бы переименовывать аэропорт, у нас прекрасное название "Храброво", десятилетиями оно прижилось у нас, оно родное, в крови.
Елена Рыковцева: Так выступите за то, чтобы прекратить эту ерунду.
Виталий Садков: Нам навязывают это.
Елена Рыковцева: Вам навязывают, а вы участвуете, Василевского предлагаете.
Виталий Садков: Я лично не участвую, я обсуждаю.
Елена Рыковцева: Я вам очень благодарна, что вы с нами поговорили. Мы поняли вашу логику. Или не поняли?
Владимир Милов: Я был в Калининграде в августе, я выступал там на митинге против повышения пенсионного возраста. Я часто там бываю, местные коммунисты, я дико извиняюсь, они совершенно повернутые на героическом советском прошлом. Их лидер областных коммунистов калининградских Ревин даже на митинге про пенсионный возраст начал рассказывать, какой классный был Советский Союз, ушел совсем вдаль от темы. Я думаю, что это логично, что они на любой теме сразу перестраиваются на какую-то свою волну. Кстати, естественно, что Иммануил Кант – это великий человек, мы должны гордиться, что один из наших регионов имеет к нему прямое отношение непосредственное. Он, кстати, не единственный немец, потому что наши уважаемые Романовы были на самом деле Гольштейн-Готторпы. Поклонской только не говорите про Николая II. Поэтому тут может быть много интересных нюансов всяких.
Елена Рыковцева: Давайте посмотрим опрос. Мы сегодня такой же вопрос – зачем это придумано? – задавали московским прохожим.
Елена Рыковцева: Я вернусь к мысли нашего собеседника, депутата, коммуниста из Калининграда. Он говорит: это профанация, а мы в этом участвуем, потому что нам навязали.
Владимир Милов: Это отражение двойственной позиции людей, которые играют в официальные игры, системных партий, в том числе и коммунистов. Они всегда вроде как против, а в третьем чтении голосуют всегда за повышение пенсионного возраста и так далее. Поскольку они участвуют в системных игрищах, то, конечно, от них приходится такого ожидать. Я хотел сказать два слова про Мединского. Я живу в районе Ясенево, много лет там занимаюсь общественной деятельностью, у нас там есть уникальная усадьба Ясенево – это памятник архитектуры, который много десятилетий стоит разбитый, брошенный. Это действительно объект русского культурного наследия. Я лично писал десятки писем Мединскому, находился в диалоге с Минкультурой. Это все входило в состав имущества, контролируемого ГУПом, который занимался реставрацией, назывался "Ресма". Он обанкротился, и эту усадьбу продали каким-то частникам, которые хотят там делать частный дом приемов. Мединский в курсе этой ситуации, он палец о палец не ударил для того, чтобы заняться этим объектом культурного наследия, но вот сейчас мы занимаемся всякой такой ерундой и флешмобами, за кого голосовать. Кстати, если вам не нравится какой-то город, например Москва, можете голосовать, чтобы аэропорт там назвали именем Рамзана Кадырова, например.
Елена Рыковцева: Павел, я хочу вас спросить о пиар-стороне этой акции. Завтра будет шум-гам по всем каналам. Наверное, на слете общественников огласят эти имена. Путин наверняка придет, указ он подписал, выдаст ему предложения Общественная палата, он сам должен будет их утвердить. Вы считаете, что это опять сработает, что если россиянам расскажут, что они участвовали в тотальном переименовании аэропортов, они в это снова поверят?
Павел Родькин: Я хотел прокомментировать комментарии из Калининграда. На мой взгляд, это очень хорошая иллюстрация того, что, начав историю с переименованиями, те, кто это делал, вступили на очень зыбкую почву смыслов. На почве смыслов, на почве идеологии в нашем обществе, к сожалению, согласия нет. Вся реакция показала, что левые борются с либералами, правые борются еще бог знает с кем. Эта история на самом деле не к некоему согласию ведет, она, наоборот, является камнем раздора. Мы видим, что даже Кант, казалось бы, какие могут быть политические, идеологические претензии к этому историческому деятелю, великому философу быть применены, но даже он стал Кантом раздора, а что же будет в каких-то других областях. Сфера очень зыбкая, сфера очень взрывоопасная, к ней нужно было подступаться очень аккуратно, не форсированными методами. К сожалению или, может быть, к счастью, наскоком, указом сверху эта проблема не решится. Технически, может быть, решится, как вы сказали, будет объявлено, подписано, все телевизионные каналы, политики возьмут под козырек, начнутся какие-то мероприятия. Но по большому счету коммуникативные задачи по созданию положительных смыслов, точек согласия, к сожалению, этот проект не решит. Кстати, это очень характерно для многих проектов. Вспомним в 2013 году был проект по именам России, с достопримечательностями. Как раз соревновались мечеть Ахмат в Грозном и Коломенский кремль. Эти проекты уже тогда продемонстрировали, что эта точка зоны смыслов очень взрывоопасна, к ней нужно очень осторожно подходить.
Елена Рыковцева: Они решают задачи, которые лежат в другой плоскости. Владимир из Новороссийска, здравствуйте.
Слушатель: У нас в Российской Федерации при нынешней власти любое решение принимается от имени первого лица – это понятно. Здесь две цели: первая, как всегда, лжепатриотизм. А патриотизм, который в нашей стране существует, – это добровольно. Если подойти в Соединенных Штатах, аэропорт Кеннеди, которого застрелили, то у нас это прием очередной одурманить людей. Вторая цель, я слушал Ройзмана после того, как его изгнали из Екатеринбурга, он прекрасно сказал: цель этих всех изменений – это отмывание денег. Просто делают деньги на выставках, на этих наименованиях. Летов, к сожалению, не пройдет. Прав был Милов, что это вряд ли пройдет. Две цели – лжепатриотизм и деньги, как всегда.
Елена Рыковцева: Значит, вы в конкурсе не участвуете?
Слушатель: Ни в коем случае, я осуждаю его напрочь.
Елена Рыковцева: Роман из Белгорода, здравствуйте.
Слушатель: Интересная тема. У меня есть вопрос: когда закладывают бюджет на какой-либо год, интересно, входит ли в обсуждение бюджета, что будут переименовывать аэропорты или это все спонтанно происходит?
Елена Рыковцева: Отличный вопрос Владимиру Милову.
Владимир Милов: Поскольку в Думе конституционное большинство известно какой партии, то они с бюджетом обычно не церемонятся. Если им что-то надо, они тут же штампуют поправочки в трех чтениях сразу, потому что партия сказала "надо", комсомол ответил "есть". С этим проблем не будет, с поправкой в бюджет. Но проблема будет, что деньги, которые могли бы пойти на снижение налогов, на то, чтобы не повышать пенсионный возраст, они пойдут на то, чтобы у нас был аэропорт в Калининграде вместо действительно красивого названия Храброво будет красивое женское имя Елизавета. Вот так и играемся.
Елена Рыковцева: Итак, ваш прогноз, так и съедят, подпишет президент указ, вы согласитесь с тем, что вы теперь едете не в Шереметьево, а в аэропорт Пушкин?
Владимир Милов: Придется. Я же летаю на самолете имени Рахманинова. Кстати, в этом ничего плохого нет, плохое есть в том, что эти все бурные дискуссии, во-первых, отвлекают нас от серьезных вещей, а во-вторых, что это требует огромных ресурсов, которые могли быть потрачены полезным образом, а будут потрачены бесполезным.
Елена Рыковцева: Никаких препятствий этому не будет?
Владимир Милов: Еще надо сказать об одной вещи. Я говорил о затратах на переименование в документах ИКАО, Павел говорил о затратах на редизайн, исследование и прочее, но есть, конечно, тема отката. Абсолютно сто процентов, что там куча народа засуетилась и выстроилась в очередь: а давайте мы будем весь этот редизайн делать. Примерно в такой же манере, как у нас все капитальные инвестиции осуществляются, кто-то что-то заработает. Это ваши уплывающие пенсии, дорогие россияне, вот и весь сказ. Где-то будет нарисован на всем этом Пушкин, но Пушкин здесь ни при чем.
Елена Рыковцева: Завтра объявляются имена, Путин все это подписывает и кто-то очень рад этому?
Павел Родькин: На мой взгляд, технически все пройдет гладко, никаких экстраординарных событий ждать не приходится. Но на мой взгляд, это в основном связано с апатичностью граждан, которые конкретно к этому мероприятию относятся с достаточной долей равнодушия. Я с коллегой соглашусь, приезжали раньше в Шереметьево, сейчас будут прилетать в Пушкин, но по большому счету значения этому не будут придавать. Фокус общественных проблем сегодня все-таки смещается на более существенные проблемы.
Елена Рыковцева: Получается, что этот фокус не в состоянии люди перенести, закольцевать. Они никак не могут стрелочку перевести к тому, что говорит Владимир, что это переименование связано с вашими пенсиями, поэтому нельзя быть равнодушным.
Павел Родькин: Технически переименование в 2012–13 году, наверное, сработало бы. Действительно, оно вызвало бы и бурю позитива, и негатива. Но сейчас ситуация изменилась, общественные настроения поменялись.
Владимир Милов: Простая иллюстрация по поводу пассивности. Вы видели во Франции топливные протесты, сотни тысяч участников, громят, жгут все. Знаете, на сколько дорожает бензин на наши деньги с 1 января, из-за чего весь сыр-бор? На два рубля за литр. У нас в России он подорожал на пять рублей за год – и ничего, никаких протестов.
Елена Рыковцева: Мы на этом завершаем программу, что завтра все объявят, и – ничего.
