Сколько Россия уже потратила на военную операцию в Сирии? Все данные по расходам на эту кампанию засекречены. Попытки посчитать экономику сирийской войны предпринимались несколько раз. Это делали британский аналитический центр IHS Jane's, "Коммерсант Деньги", РБК, агентство Bloomberg и экспертно-аналитическое управлении партии "Яблоко". Лишь один раз, в марте 2016 года, президент Владимир Путин сообщил, что первые шесть месяцев военной операции в Сирии обошлись бюджету России в 33 млрд рублей (в среднем 156 млн рублей в день).
По оценке Jane's, российская операция обходится от 2,4 млн до 4 млн долларов в день. "Коммерсант Деньги" оценили стоимость операции в 2,7 млн евро в сутки. Агентство Bloomberg в декабре 2015 года со ссылкой на источник в правительстве сообщало, что Минобороны тратит на военные действия в Сирии около 3,28 млн долларов в день. РБК пришло к выводу, что Россия тратит 156,3 млн рублей в день (около 2,2 млн евро), к этой же величине пришли и аналитики из партии "Яблоко".
Большинство экспертов считали затраты на сирийскую кампанию, используя методику подсчета стоимости военной операции Великобритании в Ливии в 2011 году. Каждый раз представители Минобороны России, комментируя публикации на тему военных расходов России на помощь сирийскому президенту Башару Асаду, отвечали, что затраты на сирийскую кампанию не превышают сметы военного ведомства "на текущие мероприятия боевой и оперативной подготовки войск", а экспертные оценки называли "невероятными и взятыми с потолка".
Больше культуры, дороже онкологии
На начало марта 2018 года бюджетные расходы на сирийскую кампанию составили от 172,3 млрд до 245,1 млрд рублей
Если включить в расчеты пять основных параметров (боевые вылеты авиации, запуск крылатых ракет "Калибр", потери военной техники, содержание личного состава, выплаты семьям погибших), а также сирийский поход авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов", то, по данным аналитиков "Яблока", на начало марта 2018 года бюджетные расходы на сирийскую кампанию составили от 172,3 млрд до 245,1 млрд рублей.
245 млрд рублей – это много? Cтолько денег предполагается потратить на очистку и спасение Волги за восемь лет, распределив их между 17 регионами. В такую же сумму обойдется трехлетняя госпрограмма "Развитие культуры и туризма" в России. Это в пять раз больше, чем было потрачено на пятилетнюю федеральную национальную онкологическую программу, которая действовала в России с 2009 по 2014 год (всего, по данным Минздрава, было потрачено 47,6 млрд рублей, на эти деньги было закуплено более 400 тыс. единиц современного оборудования и построена 101 больница). О необходимости новой государственной программы по борьбе с онкологическими заболеваниями Путин говорил в послании к Федеральному собранию, правда, суммы, необходимые для ее реализации, пока не назывались.
245 млрд рублей – это в шесть раз меньше, чем затраты на Олимпиаду в Сочи-2014, которая обошлась России в 1,5 трлн рублей, и в 2,7 раза меньше, чем расходы на предстоящий ЧМ-2018 по футболу, которые выросли до 678 млрд рублей. 156 млн рублей, которые Россия ежедневно тратит на военную кампанию в Сирии, это годовой бюджет Томска на освещение всего города.
Авиация
Эксперты говорят, что основная причина серьезного разрыва между верхней и нижней оценками стоимости кампании – больше 60 млрд рублей – связана с противоречивыми данными по боевым вылетам российской авиации в зоне конфликта.
Сообщения Минобороны об общем числе вылетов противоречивы и не соответствуют ни заявлениям 2016 года, ни масштабу операции в этом году
– Разрыв между минимальными и максимальными оценками растет все больше. И основная разница связана с боевыми вылетами авиации. Здесь фактически 50 млрд рублей разница. По нашим оценкам, на сегодняшний день было потрачено от 143 до 209 млрд рублей на вылеты авиации. Сообщения представителей Минобороны об общем числе вылетов противоречивы и не соответствуют ни заявлениям 2016 года, ни масштабу операции в текущем году, – говорит руководитель экспертно-аналитического управления "Яблока" Иван Большаков. – Так, 20 декабря 2016 года первый заместитель главкома ВКС Павел Кураченко сообщил, что российская авиация с начала военной операции (за 15 месяцев) совершила более 30 тысяч боевых вылетов. Однако 25 августа 2017 года начальник Главного оперативного управления Генштаба Сергей Рудской заявил, что всего (за 23 месяца) было совершено более 28 тысяч вылетов. При этом 24 июля он же заявлял, что только за два летних месяца ВКС выполнили 2010 боевых вылетов. 21 августа он же (Рудской) говорил, что с начала августа было выполнено 990 боевых вылетов. 6 сентября командующий российской группировкой войск в Сирии Сергей Суровикин сообщал, что за две недели ВКС совершили 1417 боевых вылетов. Однако 25 августа 2017 Суровикин рассказал, что ВКС совершают порядка 60 боевых вылетов в день (то есть около двух тысяч вылетов в месяц). Эти цифры больше всего соответствовали сообщениям о количестве вылетов в летние месяцы 2017 года и заявлению 2016 года об общем числе вылетов. 22 сентября Министерство обороны назвало 30 650 боевых вылетов в качестве общей цифры. 22 декабря министр обороны Сергей Шойгу назвал 34 тысячи вылетов (интенсивность между сентябрем и декабрем – 1117 вылетов в месяц). Вместе с тем отчеты Минобороны о недельных вылетах в октябре, ноябре и декабре свидетельствуют о том, что ВКС в среднем совершали за это время 450 вылетов в неделю (то есть 1800 вылетов в месяц).
Если отталкиваться от цифры, названной Шойгу, и интенсивности вылетов с сентября 2017 года, то на 2 марта 2018 года авиация России совершила 36,6 тысяч боевых вылетов. Если ориентироваться на две тысячи боевых вылетов в месяц до сентября 2017 года и на 1800 вылетов в месяц после, то общее число вылетов составляет 53,6 тысячи. Около 80% боевых вылетов ВКС России совершаются на ближнюю дистанцию. Один такой вылет, по данным РБК, стоит 3,5 млн рублей. 20% приходятся на средние вылеты (5,5 млн рублей каждый). 36,6 тысячи боевых вылетов обошлись в 142,74 млрд рублей (102,48 млрд на 29,28 тысячи вылетов на ближнюю дистанцию и 40,26 млрд на 7,32 тысячи вылетов на среднюю дистанцию). 53,6 тысячи боевых вылетов обошлись в 209,04 млрд рублей (150,08 млрд на 42,88 тысячи вылетов на ближнюю дистанцию и 58,96 млрд на 10,72 тысячи вылетов на среднюю дистанцию).
Итого: на боевые вылеты авиации было потрачено от 142,74 млрд до 209,04 млрд рублей.
Игорь Сутягин, военный аналитик, старший научный сотрудник Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI), бывший сотрудник Института США и Канады РАН, считает, что реальные расходы на авиацию чуть ниже верхнего предела "Яблока".
– Минобороны сообщает количество вылетов, которые были совершены, и количество целей, которые поражены. Штурмовик Су-25 не может сбросить одну бомбу, он сбрасывает всегда две, иначе нельзя. Получается, что одна цель – это минимум две бомбы, либо залп управляемых ракет, либо пуск управляемой ракеты, поэтому можно оценить процент применения тех или иных вооружений, – объясняет Сутягин. – Но оценить количество израсходованных артиллерийских боеприпасов, как и амортизацию транспортной авиации, довольно сложно, поскольку мы не знаем достоверно, сколько выполняется полетов именно транспортной авиации, отсюда и невозможность сделать полную оценку расходов на всю военную кампанию.
Крылатые ракеты
За время военной операции российские ВС, по данным главнокомандующего Военно-морским флотом адмирала Владимира Королева, выпустили по объектам на территории Сирии по меньшей мере 109 крылатых ракет типа "Калибр". Стоимость ракеты "Калибр" большинство экспертов оценивает исходя из цены аналогичной американской ракеты "Томагавк" (1,5 млн долларов). По другим данным, стоимость российских ракет несколько ниже – до 900 тысяч долларов, замечает Большаков из "Яблока". "Пусковые установки "Калибр", как правило, рассчитаны на три пуска, т.е. на три ракеты, мы считали официальные цифры, когда сообщалось количество и брали цифру три, когда сообщалось просто про пуск, без указания количества ракет, или считали залпы по официальному видео", – поясняет Большаков.
Итого: запуск крылатых ракет "Калибр" обошелся в сумму от 5,98 млрд до 9,97 млрд рублей.
Потери военной техники
В ходе сирийской кампании, по официальным данным, российские ВС потеряли 12 самолетов и 7 вертолетов. Су-24 (390 млн рублей – здесь и далее цифры на технику взяты экспертами "Яблока" из открытых данных или госконтрактов. – РС), сбитый турецкими военными; Су-25 (171 млн рублей), сбитый боевиками; Су-24 (313,5 млн рублей), разбившийся при взлете с российской базы; Су-33 и Миг-29 (от 4,5 млрд до 6,7 млрд рублей), потерянные во время похода авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов". Вертолеты – Ми-8 (248 млн рублей), Ми-35 (1,1 млрд рублей), Ми-28Н (1,6 млрд рублей), Ми-35М (556 млн рублей), Ми-8АМТШ (886 млн рублей), Ми-24 (855 млн рублей). Во время атаки российской базы дронами 31 декабря 2017 года были уничтожены четыре самолета Су-24 (1,25 млрд рублей), два самолета Су-35 (4,17 млрд рублей), Ан-24-1 (3,42 млн рублей), вертолет Ми-24 (855 млн рублей). В ходе операции также были потеряны 11 БЛПА (49 млн рублей).
Таким образом, общая стоимость потерянной российской военной техники в Сирии составляет от 16,94 млрд до 19,14 млрд руб.
Константин Макиенко из Центра стратегических и военных технологий говорит, что расчеты потерь военной техники – "слабое звено" в любых расследованиях на эту тему, поскольку большая часть техники поступает в Минобороны в рамках Гособоронзаказа и цены на нее значительно ниже, чем те, которые можно потом найти в свободном доступе или контрактах.
Содержание личного состава
После вывода основного контингента, по данным Шойгу, на базах в Сирии осталось три тысячи военнослужащих
Точный состав и численность российской группировки в Сирии не раскрываются. По сообщениям Минобороны, в Латакии развернуты отдельный батальон аэродромно-технического обеспечения и отдельный батальон связи и радиотехнического обеспечения (400 человек). Охрану баз Хмеймим и Тартус обеспечивает батальонно-тактическая группа 812-й бригады морской пехоты Черноморского флота (около 600 человек). По оценкам военных экспертов, общая численность российской группировки (включая летчиков, военных, работающих с системами ПВО, и специалистов, которые обучают сирийских солдат) составляет от 1,5 до 6 тысяч человек. При этом в сентябре 2016 года на выборах в Госдуму на российской базе Хмеймим проголосовали 4378 человек. 26 декабря 2017 года Сергей Шойгу сообщил, что после вывода основного контингента на базах в Сирии останется три тысячи военнослужащих.
Размер выплат военнослужащим определяется приказом министра обороны №2700 "Об утверждении порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных сил Российской Федерации" и постановлением Правительства от 26 декабря 2005 года №812 "О размере и порядке выплаты суточных в иностранной валюте и надбавок к суточным в иностранной валюте при служебных командировках на территории иностранных государств работников организаций, финансируемых за счет средств федерального бюджета". В каждой конкретной стране сумма разная, в Сирии это $62. В приказе Минобороны оговаривается, что военные, направленные за границу для выполнения задач в зонах вооруженных конфликтов "при условии организации питания по месту службы", могут рассчитывать на выплаты в размере лишь 30% от установленных, это около $19 в день (примерно 1200 рублей, поскольку средний курс доллара за время операции в Сирии составлял 63,5 рублей за доллар).
Рацион питания военнослужащих, в том числе для проходящих службу в зоне военных конфликтов на территории иностранных государств, утвержден Приказом министра обороны №888 "Руководство по продовольственному обеспечению военнослужащих ВС РФ и некоторых других категорий лиц...". По оценке военного эксперта Анатолия Цыганка, средняя стоимость питания из рациона составляет 700 рублей.
Если исходить из средней численности российского контингента в Сирии в три тысячи человек, то на содержание личного состава ушло 5,04 млрд рублей: 1,86 млрд пошли на питание (885 дней, 700 рублей в день на человека) и 3,18 млрд – на выплату суточных (885 дней, 1200 рублей в день на человека).
Константин Макиенко из Центра стратегических и военных технологий говорит, что эти цифры тоже несколько "натянуты", поскольку личный состав все равно был бы на балансе Минобороны и людей надо было бы кормить.
Выплаты семьям погибших
По официально подтвержденным данным, в военной операции в Сирии погибли 44 российских военнослужащих. По закону семьям погибших было выплачено по 3 млн рублей.
Таким образом, выплаты семьям погибших военнослужащих составили 132 млн рублей.
Но кроме официальной группировки Минобороны известно, что в Сирии активно присутствуют и наемники из частных военных компаний (ЧВК), самая известная из которых так называемая ЧВК Вагнера. Алексей Малашенко из Московского центра Карнеги говорит, что хотя ЧВКшники выполняют конкретные задачи, поставленные перед ними, по установлению контроля над нефтью и газом, они еще представляют собой и неформальную форму российского военного присутствия.
– Давайте говорить честно: это очень качественная военная группировка, которая понесла огромные потери, лично мне кажется, что без ЧВК Вагнера воевать было бы вообще невозможно, – считает Малашенко. – ЧВКшники присутствовали всегда: и при взятии Пальмиры, и во многих других ситуациях, фактически это наше элитное подразделение, и Россия по отношению к ним, на мой взгляд, ведет себя непристойно, отказываясь признавать их потери.
Военный корреспондент "Новой" Ирек Муртазин, который был в командировках в Сирии не один раз и общался с наемниками, считает, что за все время военной кампании ЧВКшники потеряли убитыми до 100 человек. По его данным, за гибель в Сирии родственникам дают 5 млн рублей наличными. Евгений Шабаев, атаман казачьего общества "Ховрино", у которого много друзей по Донбассу воюют в ЧВК в Сирии, говорит, что за гибель родным дают от 2 до 5 млн млн рублей в зависимости от должности, заслуг и срока участия в боевых действиях. По его оценкам, наемников в Сирии погибло в несколько раз больше – больше тысячи человек. Всего, считает Шабаев, в Сирии побывало до 18 тысяч ЧВКшников, Муртазин говорит, что одновременно в стране находилось до 2,5 тысяч наемников (максимальная их концентрация была там осенью 2017 года), они работали вместе с сирийцами практически во всех районах страны, где шли боевые действия.
– Еще в июле 2015 года, за два месяца до официального начала военной кампании в Сирии, на базе Молькино в Краснодарском крае (в Молькино, согласно открытым данным, дислоцируются три воинских подразделения: 1-я гвардейская ракетная бригада (в/ч 31853), 10-я отдельная бригада специального назначения ГРУ Минобороны (в/ч 51532) и 243-й общевойсковой полигон (в/ч 55485). – РС) было одновременно до тысячи человек, уже тогда заинтересованные лица знали, что впереди их ждет "горячая работа", – поясняет Муртазин. – Т-72, гаубицы, масса другого оружия, которое годами лежало на складах на хранении и ждало утилизации, было перевезено в Сирию и позже передано вагнеровцам.
– Операция планировалась на небольшой срок, наемникам отдали все старье, на утилизацию которого нужно было бы тратить госденьги, – согласен Шабаев. – Известно, что после Пальмиры вагнеровцы потеряли большой арсенал, потом они уже закупали себе оружие сами в Сирии. Органы снабжения у них тоже формируются на месте. В любом случае наемники – это очень доходный бизнес, у них сейчас много серьезных контрактов в Сирии. Но поскольку их деятельность не регламентирована никакими российскими законами и никакой официальной бухгалтерии нет, то все подсчеты могут быть только очень приблизительными.
Несмотря на то что вагнеровцы проходят подготовку на полигоне Минобороны и доставляются в Сирию военными бортами, а после ранений лечатся бесплатно в госпиталях Минобороны, российское государство никогда не признавало, что имеет к ним хоть малейшее отношение.
Выплаты семьям погибших наемников могут составить от 500 млн рублей (если речь идет о 100 погибших) до 5 млрд (если погибших около тысячи).
Поход "Адмирала Кузнецова"
По подсчетам РБК, примерная стоимость сирийского похода авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов" составила от 7,5 млрд до 10 млрд руб. Если вычесть из этой суммы расходы на боевые вылеты палубной авиации (1,5 млрд рублей) и стоимость двух потерянных самолетов (от 4,5 до 6,7 млрд. рублей), учтенных выше, стоимость похода составит от 1,5 млрд до 1,8 млрд рублей, считают аналитики "Яблока".
Таким образом, расходы на поход "Адмирала Кузнецова" могут составлять от 1,5 млрд до 1,8 млрд рублей.
Получается, что прямые военные расходы на операцию в Сирии составляют сегодня от 172,3 млрд до 245,1 млрд рублей (это без учета затрат на ЧВК Вагнера).
Реальная стоимость участия России в войне в Сирии может оказаться в 1,5 раза выше, замечает Иван Большаков из "Яблока".
– Неизвестными и неучтенными в расчетах остаются расходы на вылеты самолетов дальней авиации; на пуски новейших крылатых ракет X-101 (Минобороны сообщало как минимум о 40 выпущенных ракетах, стоимость которых очевидно превышает стоимость ракет "Калибр"); на переброску сил ВКС и ВМФ в районы боевых действий; на развертывание системы ПРО в Сирии; на содержание ЧВК Вагнера; на обучение сирийских военных; а также непрямые военные расходы (на пропаганду и имиджевые мероприятия вроде концертов в Пальмире) и компенсацию косвенных потерь, включая гибель ТУ-154 над Черным морем, который летел в Сирию, – перечисляет Большаков.
Игорь Сутягин считает, что общие цифры могут быть занижены на 40%.
Куда еще, кроме Сирии, мы могли бы засадить больше сотни крылатых ракет?
– Около 40% расходов мы просто не можем оценить, например, на поддержание военно-морской группировки, амортизацию боевых кораблей, расходы на перегон подводной лодки с Северного флота в Средиземное море и т.д., – говорит он. – Конечно, нам могут возразить, что эти деньги все равно были бы потрачены на Минобороны, а испытания провели бы просто в другом месте. В Сирии, по официальным данным, было опробовано 169 новых образцов вооружений – от новых стрелковых прицелов до крылатых ракет и разных типов базирования и, соответственно, платформ для их запуска. Самолет Су-34 был опробован в Сирии, оказалось, что он сырой и нуждается в доработке. Комплекс защиты от зенитных ракет вертолетной и штурмовой авиации "Витебск" тоже там опробовали – он тоже неэффективен против современных ракет. "Солнцепек" (модификация огнеметной системы "Буратино") официальное "боевое крещение" принял в Сирии, "Искандер" туда гоняли – по крайней мере систему связи и развертывание там попробовали тоже. Но все это, на мой взгляд, лукавая арифметика. Эти деньги могли быть потрачены, а могли бы и не быть потрачены, в какое еще место, кроме Сирии, мы могли засадить больше сотни крылатых ракет? Испытания, конечно же, проходили бы, и корабли ходили бы, но вряд ли с такой интенсивностью.
Алексей Малашенко из Московского центра Карнеги уверен, что какая бы сумма ни получилась в итоге, для государства, которое по ВВП стоит на 11-м месте в мире, это все равно многовато.
– Я не вижу выгоды из этой кампании, потому что не вижу ее итога, – говорит он. – Дело в том, что когда это все начиналось, российская поддержка Башару Асаду была необходима. Ибо на Ближнем Востоке в то время да и сейчас выбор один – или авторитарный режим, или "Исламское государство" и сопровождающий его терроризм. Но хорошее начало обернулось тяжелым бумерангом. Потому что когда Асад уйдет, России там не будет, и вообще непонятно, как там дальше все будет развиваться. Идеальным вариантом в нынешней ситуации было бы создание какой-то пророссийской коалиции или приход нового пророссийского диктатора, пусть и не с таким имиджем. Но пока что у России это не получается, несмотря на победные реляции Путина в послании к недавнему Федеральному собранию, – говорит Алексей Малашенко.
