Год предпринимателя в Приднестровье завершился – нынешний 2018-й власти непризнанного региона провозгласили «Годом равных возможностей». Корреспондент Свободной Европы поговорил с вице-президентом бизнес-ассоциации «Мост» Дмитрием Гончаренко – о том, какие ожидания и надежды есть у приднестровских предпринимателей.
Свободная Европа: Как себя чувствуют предприниматели в Приднестровье, и какие ожидания у бизнес-среды на этот год?
Дмитрий Гончаренко: Исходя их того, что приходится слышать, с какими материалами знакомиться, о чем мы говорим с коллегами, становится понятно, что 2018 год для бизнеса не будет хорошим. Почему такие грустные выводы? В основном потому, что за последний год стало понятно, что масштабных экономических реформ проводиться не будет. Под масштабными реформами я понимаю те, которые затрагивают все слои бизнеса – и большого, и малого, – которые приводят к принципиальному изменению правил игры между бизнесом и властью.
Наша текущая команда управленцев настроена на более ручное, что ли, управление экономикой, на решение проблем конкретных предприятий, реже – конкретных отраслей, а принципиально изменять условия ведения бизнеса, похоже, не готова. Соответственно, не стоит ожидать каких-то улучшений бизнес-климата.
При этом мы наблюдаем усиление работы фискальных органов, силовых ведомств в направлении, которое официально или неофициально называется «выводом из тени», а именно: находить нарушения текущего экономического законодательства и наказывать по свей строгости закона за эти нарушения. И 2018 год, скорее всего, станет последним, когда запрещены плановые проверки для малого бизнеса.
Те проверки, которые начались в конце 2017 года и сейчас, уже в 2018 году, продолжаются, они по отзывам тех, кто под них попадает, проводятся достаточно жестко. И даются установки о том, чтобы обязательно находить нарушения, обязательно штрафовать, суммы называются достаточно серьезные. Бизнес, соответственно, чувствует, что его давят. Как давили, так и давят.
Свободная Европа: С одной стороны, со всех трибун заявляется о всяческом благоприятствовании бизнесу, а с другой ужесточается фискальная политика. На мой взгляд, это дезориентирует предпринимателей, снижая активность и, соответственно, эффективность. С чем связана такая позиция руководства региона, только ли с большим суммарным дефицитом бюджетов всех уровней?
Дмитрий Гончаренко: Недоимки в бюджете – они есть, и это аргумент неоспоримый и достаточно важный для оправдания этих действий, которые проводит власть. Но как мне кажется, основная причина в том, что власть недопонимает то, что сложившиеся за десятилетия условия коллективного договора между бизнесом и властью – они устарели и не соответствуют реальности.
А вот непонимание и вызывает то, что власть не готова изменять этот договор принципиально. Сам бизнес тоже не готов сформулировать новые условия, по которым он хотел бы жить и работать. Каждый предприниматель предпочитает самостоятельно решать свои проблемы, как-то в одиночку пробовать выплыть, если это получится. Вот мы и имеем – с одной стороны, нежелание или непонимание власти, что нужно менять эти условия, с другой стороны, бизнес, который говорит: «Да, нужно менять эти условия», но не может их сформулировать. И мы находимся в такой достаточно патовой ситуации, которая не внушает оптимизм на 2018 год.
Свободная Европа: А что нужно сделать, чтобы деловой климат в Приднестровье стал более благоприятным?
Дмитрий Гончаренко: Это очень сложный и ответственный вопрос. Боюсь, что даже не все коллеги от бизнеса меня поддержат. тут нужна серьезная подводка и объяснение этих позиций. Но какие-то вещи – они наверняка достаточно распространены в бизнес-среде, чтобы можно было говорить, что бизнес под этим подписался бы.
В первую очередь, это принципиальные изменения таможенной политики, пошлины, которые существенно выросли с 2012 года, они очень многие отрасли бизнеса вогнали в рецессию, долговременный упадок, при этом власти отказаться от таких пошлин очень тяжело. Потому что до 25% бюджета – это поступления от таможенных пошлин. То есть, пошлины должны быть уменьшены хотя бы на уровень, который был до 2012 года. По многим позициям это ноль, по некоторым – 5%. Сейчас это в лучшем случае – 5%, а в основном – 10%, иногда и более.
Второе: это принципиальное снижение налогов, которые мы называем социальные. Та совокупная нагрузка в 42% на фонд заработной платы, которую частично выплачивает работодатель, частично сам сотрудник, является чрезмерной, она приводит к тому, что использование рабочей силы невыгодно, нерыночно происходит, слишком дорого она достается предпринимателю, и слишком мало в итоге получает работник. То есть, ни та, ни другая сторона этим недовольны. Эти 42%, которые забирает себе государство, при этом не предоставляя такого качества услуг, которое ожидает население, это ключевая цифра, которая должна быть уменьшена, хотя бы в три раза. Тогда можно говорить о том, что рынок будет оживать, бизнес-климат будет улучшаться, здесь будут создаваться новые рабочие места.
Ну и конечно, то, что стало уже, наверное, общей фразой – это гильотина различных разрешительных документов и отчетности. Над этим работа ведется, нельзя сказать, что ничего не делается, на различных площадках это активно обсуждается, мы слышим, да, нужно, да, важно, но вот когда обсуждение доходит до конкретного отчета или конкретной лицензии, которую нужно отменить, мы садимся за стол переговоров, «стенка на стенку», и понимания нет. То есть, реальной готовности отказаться от большей части регулирующих бизнес документов со стороны власти мы не видим. Частично что-то меняется, но этого недостаточно.
***
Что можно ожидать от Приднестровья в области политики, как будут разворачиваться отношения двух берегов Днестра в 2018 году? Мнение руководители Тираспольской школы политический исследований Анатолия Дируна.
Свободная Европа: Завершился год правления новой команды руководства Приднестровья, как будут складываться отношения левого берега Днестра с правым – и иными акторами международной политики?
Анатолий Дирун: Условно говоря, мы можем разделить события, которые происходят в нашей жизни, на те события, которые происходят и имеют фиксированную дату: мы знаем, что они произойдут, и события, которые, возможно, станут для нас сюрпризом, и они пользуются каким-то ожиданием – с каким результатом они произойдут.
В этом отношении основной задачей на 2018 год будет преодоление политического кризиса в Приднестровье. Нужно отметить, что Приднестровье впервые сталкивается в своей истории с завышенными надеждами и ожиданиями после всех, прежде всего, президентских выборов. Но новым является то, что время между ожиданиями изменений к лучшему и временем разочарования от результатов – оно наступает в обществе все быстрее.
Поэтому когда мы говорим о стабилизации ситуации, нужно говорить не просто о стабилизации на финансовых рынках, о стабилизации экономики, нужно говорить о том, чтобы люди увидели тот путь, ту стратегию, при помощи которой руководство собирается выходить из того кризисного социально-экономического положения, в котором мы оказались.
Я бы сказал, чего не хватает на 2018 год – и вокруг этого будет разворачиваться основная повестка – не хватает понимания дальнейшего развития страны. Есть фактор неопределенности, на который накладывается внешняя неопределенность и то кризисное состояние, которое мы имеем.
С одной стороны, у нас есть признаки внутриполитического кризиса, с другой стороны, мы сегодня не видим тех оптимальных инструментов на уровне государства для преодоления этого кризиса. Это означает, что имеющиеся разочарования и недоверие имеет потенциал роста, к сожалению. С другой стороны, проблемы на институциональном уровне – это и реформирование органов местного самоуправления, необходимость пересмотра избирательного законодательства, это необходимость определения эффективности работы исполнительных органов власти... Но все это должно вписываться в ясное и четкое понимание стратегии, программы развития Приднестровья, куда мы идем, какие сроки отведены, кто несет ответственность. То есть, понятно, что нужно делать. Другой вопрос, будет ли это сделано, или все спишут на внешний фактор – покажет время.
Свободная Европа: Какие внешние факторы могут оказать наибольшее влияние?
Анатолий Дирун: Объективно мы можем говорить, что Приднестровье сталкивается с влиянием трех крупных внешних игроков, к которым добавился четвертый. Когда мы говорим о трех, это, прежде всего, Россия, Украина, Республика Молдова, каждый в своей степени – они оказывают непосредственное влияние на экономические и социальные процессы. Нужно отметить, что за последние 5-6 лет достаточно сильно и явственно обозначил свое присутствие фактор Евросоюза для Приднестровья.
В чем это проявляется? Это проявляется в экономической составляющей, если мы посмотрим на структуру экспорта. Это проявляется в понимании того, как мы будем выстраивать свои взаимоотношения с партнерами. Если с Республикой Молдовой у нас все одновременно ясно и непонятно, мы находимся в состоянии конфликта, то, с другой стороны, если мы сравним взаимоотношения со странами-гарантами – Россией и Украиной, то мы увидим, что они по своей сути отличаются. И каждый этот фактор в совокупности или по отдельности будет оказывать влияние в течение 2018 года. Нельзя будет избежать или проигнорировать и влияние парламентской избирательной кампании, которая будет в Республике Молдова.
***
Каким видится год жителям левого берега Днестра? Наши корреспонденты поговорили с прохожими, спросив про их ожидания в 2018-м и от политики, и от экономики.
– А чего вдруг хорошего должно случиться? Разве у нас какие-то перемены хорошие?
– Надеемся, что удачным. Но пока не видно, за счет чего год может быть лучше, а хуже – может. Тенденций к улучшению вообще нет. Доллар у нас вечно растет, цены вечно поднимаются, несмотря на то, что говорят, что они не поднимаются. Зарплаты у нас тоже не особо растут. Курс поднимается, зарплаты стоят на месте.
– Светлым, процветающим и просто самым лучшим – хочется, чтоб так и было. У нас есть куча ведомств, которые этим занимаются. Проще им такие вопросы задавать, чем простым людям. Они, наверное, более сведущи в этих вопросах.
– Чем дальше, тем хуже, я так скажу. Потому что с нашей властью хорошего не будет. К чему все стремится, к чему все идет – это к тому, что становится все хуже, и лучше никто делать не будет. Лучше будет для определенного круга лиц, а для простых людей ничего хорошего не будет. Надо власть сменить, в первую очередь, поставить людей, которые не будут воровать, не будут ни от кого зависеть, будут думать своей головой. У нас, по-моему, один политик такой есть, это Хоржан.
– Мне кажется, будет плохой, потому что курс доллара поднимается. А с политической – не знаю. Мне больше нравилось, когда у власти был Шевчук, потому что курс доллара был гораздо меньше, чем сейчас, и было больше возможностей что-то купить.
– Такой же, скорее всего. Мало что изменится, я думаю. В этом году ничего не изменилось. Пришел новый президент, и все осталось по-прежнему. Даже хуже кое в чем стало. Скорее, будет так же, может, хуже экономически, а на политической арене все будет так же.
– Вопрос сложный, у нас очень непредсказуемое государство. Все быстро меняется. Мне кажется, если власти изменят политический курс, пойдем на большее сближение с Россией, то все будет хорошо. Мы сами не справляемся, а Россия – это единственная страна, от которой можно ждать помощи в этой ситуации.
– Самое главное для нашего Приднестровья – это чтобы был мир. И чтоб был мир на всей Земле. Остальное все приложится – и экономика будет лучше, наверное, безусловно. Если Россия поможет.
– Мне кажется, что ничего не изменится. Может, с одной стороны и будет что-то лучше. Но прошлые года не переплюнем. Многие отсюда уезжают, потому что их происходящее не устраивает.
– Нечего ждать, потому что время очень тяжелое. Обстановка везде очень тяжелая, поэтому будем живы – не помрем. Будем видеть, как оно будет дальше развиваться. Но пока очень тяжело, и легче в ближайшие пару лет нам не будет.
– Мне кажется, что с каждым годом будет хуже и хуже, хуже и хуже. Лучше уже не будет. Потому что в лучшую сторону пока ничего не менялось. Может быть, были мимолетные изменения. Зав политикой особо не слежу, вряд ли здесь будет что-то меняться. Особенно когда такая власть.
