Что дают Крыму визиты Владимира Путина? Зачем ему там московские "волки"? Почему крупнейшие подряды получают вовсе не крымские компании? Обсуждают аналитики Александр Харебин, Питер Залмаев, Константин Скоркин и политик Николай Рыбаков. На связи из Крыма – общественный активист Нариман Джелял.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Владимир Путин в 15-й раз за годы аннексии посетил Крым. Чем заканчиваются его визиты для этой республики, зачем он там, чем может помочь? Мы поговорим об этом с нашими гостями. Константин Скоркин с нами. Мы ждем Николая Рыбакова из партии "Яблоко". С нами на связи украинские эксперты. Почему его визиты начинаются обязательно с общения с московской группой "Ночные волки"? Он приехал в этот раз в Крым, и первое, что мы видим кругом, – это рассказы о том, как он попал на фестиваль "волков", как он садится на мотоцикл. Это же люди не крымские совсем – это московские. Почему у него Крым увязывается с Залдостановым, как вы считаете?
Константин Скоркин: Мне кажется, во время этого визита ему хочется общаться с какими-то людьми приятными. В Москве идут протесты, в России все чем-то недовольны, президент уехал в Крым побыть в кругу людей, близких по духу, нашел их в лице "Ночных волков".
Елена Рыковцева: С нами на связи Александр Харебин из Киева. Как вы смотрите на эту картинку: Путин на мотоцикле с мотоциклистами, которые не крымские ребята?
Александр Харебин: Да никак. Человек, который отдал приказ на оккупацию Крыма, приехал, прилетел, примчался с "волками" пообщаться в кожаной куртке. Бар "Голубая устрица" – все, что у меня ассоциативно с этим ассоциируется. К сожалению, жертвы фильмов западной демократии, которые так неприятны для российских граждан.
Елена Рыковцева: Вы как считаете, Питер, зачем ему демонстрация? И так с Крымом связано насилие, украинцы это воспринимают так, внешний мир это воспринимает так. Тут еще он приезжает и с такими не совсем миролюбивыми ребятами первым делом встречается.
Питер Залмаев: Абсолютно очевидно, что это попытка Владимира Путина в период, когда власть его трещит по швам. Так это или нет – это не столь существенно, сколько тот страх, который демонстрирует Кремль сейчас в качестве реакции на то, что происходит в Москве. Неслыханный для Москвы размер толпы протестующих, фиаско, которое произошло в Архангельске с ядерными испытаниями, и так далее, явно система дает сбой. Путин приехал в Крым, чтобы показать россиянам: не забывайте, мы все вместе. Все вместе мы радовались, как Крым возвращался в родную гавань, не забывайте, что мы все повязаны этим преступлением. Он показывает, что все россияне являются подельниками, это его демонстрация в очередной раз этого недавнего исторического прошлого.
Елена Рыковцева: Здесь еще интересно, что когда он обращается к этим "волкам" с приветствием, он им говорит: вы-то и есть пример для нашей российской молодежи. Он понимает, что в Москве протесты, там есть молодые люди, которых бросают за решетку, он хочет просто косвенно показать, где правильная молодежь, а где неправильная. Давайте посмотрим сюжет обо всех историях визита в Крым в последние годы Владимира Путина, что он там делает.
Елена Рыковцева: Интересно, что про Тихона не очень сообщают федеральные каналы. Сайт "Кремлин.ру" эту информацию не слишком тиражирует. Все про балет "Спартак". Вас впечатляет вклад в развитие крымской экономики, который, как, наверное, там думают, осуществляет Владимир Путин своим присутствием?
Константин Скоркин: Для него это личный проект, поэтому вполне понятен его интерес к этому региону, поэтому он там постоянно появляется. Он стремится быть в окружении каких-то приятных ему людей. Встретился с "волками", побывал на спектакле отца Тихона. Отдых в момент, когда Москва его расстраивает. Здесь нелояльны, а Крым в этом плане такое место для отдыха.
Елена Рыковцева: Скорее, вы считаете, он для себя это делает, а не для республики, чтобы самому подпитаться позитивом на этом кусочке территории, которая, вы считаете, к нему благосклонна? Эти визиты в Крым являются очень раздражающими для украинской стороны, что он хочет продемонстрировать всеми этими визитами и кому?
Александр Харебин: Заявления нашего МИДа и заявления наших партнеров, посольства США совершенно четко говорят, что оккупация Крыма продолжается, она состоялась, вхождение Крыма в состав Российской Федерации не признано никем в этом мире. Как коллега верно заметил, это является личным проектом Путина, застолбить свое право на Крым, свое внимание к этой тематике, а также свою собственную и российскую неуступчивость к требованиям как мирового сообщества, так и Организации Объединенных Наций. Крым в версии Путина стал российским, никуда он не денется. В Украине активно обсуждалось заявление вашего сенатора Джабарова о том, что единственный вариант, когда Крым вернется в Украину, – это распад Российской Федерации. Мы здесь в Украине этого активно все ждем, пусть простят меня сторонники Украины в Российской Федерации. Хочу сделать маленький акцент на символизм в названии постановки, то есть "Тень Вавилона". У меня с Вавилоном есть две ассоциации – Вавилонская башня и вавилонская блудница. Я все теряюсь, кто такая блудница в этом контексте. То есть это Аксенов и все предатели Украины, которые там остались и способствовали оккупации референдумом, либо некие иные люди. Поэтому в контексте Джабарова, чем быстрее тень Вавилона накроет страну, которая захватила и ведет войну в Украине, наверное, тем быстрее и состоится.
Елена Рыковцева: Сегодня очень интересный вышел блог украинского писателя Яна Валетова, как воспринимается в Украине сегодняшнее состояние дел с Крымом. Это мы обсудим позже. Мы видим много визитов в Крым Владимира Путина, 15 их мы насчитали. Каждый сопровождается нотой, каждый вызывает всплеск возмущения украинской стороны, даже при поддержке международной, что это наша территория, что здесь делает президент соседнего государства, не очень понятно. Вы считаете, в плюс идут республике эти визиты, в плюс экономике, они бодрее строят там, больше покупают, зарплаты у них растут, или в минус с учетом того, что и так Крым изолирован международно, а тут он еще как бы подбрасывает своим визитом, каждый раз раздражения добавляет, снова и снова обращает внимание на то, что это аннексированная территория?
Николай Рыбаков: Это очень интересный вопрос, потому что, во-первых, очевидно, что такими поездками Владимир Путина пытается самоутвердиться, потому как иного смысла так часто посещать именно полуостров Крым нет. Есть огромное количество российских регионов, я посещаю часто российские регионы, и вижу, что людей это раздражает. Потому что они видят, что у нас перестают строиться мосты, у нас не строятся больницы, но постоянно по телевизору показывают, как приезжает Путин в Крым и что там в связи с этим происходит. Кроме того, я хочу отметить, что, безусловно, какие-то проекты реализовываются, но люди все чаще сталкиваются с тем, что нарушаются, почему-то раньше было такое представление, что украинские власти нарушали права, теперь этого не будет происходить. Насколько у меня есть информация, это происходит не в меньших объемах, а может быть, даже в больших: экологическое законодательство, законодательство сохранения культурного наследия, – все это происходит в полном объеме. К большому сожалению, когда приходят деньги, вместе с ними приходит серьезное нарушение закона. Говорить о том, что ситуация в Крыму способствует формированию российского законодательного поля, улучшению системы правосудия, абсолютно невозможно.
Елена Рыковцева: Я бы хотела, чтобы мы послушали опрос московских прохожих, как они связывает Владимира Путина с "Хирургом" Залдостановым с учетом того, что даже такой визит принципиальный в Крым он начинает с общения с московской публикой.
Елена Рыковцева: Вот они считают, что оба этих гражданина Российской Федерации любят родину, многие, по крайней мере, из прохожих так считали. Получается, что он делает правильную ставку, он делает ставку на байкеров.
Николай Рыбаков: Все на самом деле намного прагматичнее. Я хотел бы напомнить, что организация «Ночные волки» получает из государственного бюджета по проектам НКО средства для проведения новогодних утренников. Какая еще организация может провести у нас для детей новогодние праздники? На мой взгляд, любовью к родине было бы здесь, чтобы страна наша была уважаемой, сильной своими мозгами, смыслами, а не попыткой представить того, что надо любить родину — это значит надо быть байкером.
Елена Рыковцева: Кто из вас раньше слышал слово ЗАО ВАД и фамилии Абрамова и Перевалова? Это жители Петербурга, которые получили колоссальный подряд на строительство трассы «Таврида». За этот подряд шла борьба и внутри республики, но получили почему-то санкт-петербургские предприниматели, которых злобная пресса вроде «Новой газеты» называет людьми Ротенберга. Наверняка клевещут. Как люди Ротенберга, друга Путина могут получить подряд от Владимира Путина?! Это же невозможно в Российской Федерации. Вот он встретился с ними в Крыму, и случился интереснейший диалог между ними, на который обратил внимание Сергей Алексашенко, даже в своем блоге воспроизвел, с сайта Кремля. Это расшифровка с официального сайта Кремля.
В.Путин: Добрый день!
Я посмотрел, как идёт работа, несколько дней назад пролетел практически над всей трассой. Сколько она всего? 282 километра?
В.Абрамов: 250.
В.Путин: 250 – это по Крыму. Ещё по Севастополю. Всего 282,2.
В.Абрамов: Если считать с подходами, то 258.
В.Путин: Хорошо, вам виднее. У меня в документах 282,2. Ну не важно, это всё детали.
Елена Рыковцева: Алексашенко комментирует: «Технология воровства и распила бюджетных денег продемонстрирована на пальцах. 10% увеличение объема строительства заложено изначально, но строителям, очевидно, эти деньги не достались».
Абрамов там еще раз говорит: «Общая протяженность трассы 237 по Крыму и 14,7 километров по Севастополю». То есть абсолютно четко 250 с копейками, но у Путина написано 282.
Николай Рыбаков: Это очень интересно, спасибо, что вы обратили на это внимание. Я попрошу наш Центр антикоррупционной политики «Яблока» посмотреть эту документацию, проверить. И конкурсную документацию, это же прошел конкурс. Проверить реальную протяженность трассы не так сложно. Если вы помните, был скандал, по нынешним временам это маленький скандал, когда на 10 сантиметров была увеличена ширина МКАД. Вот ширину проверить достаточно сложно на всем протяжении, а длину намного проще по картам в интернете.
Елена Рыковцева: Питер, в Крыму самим крымчанам, все-таки до вас доносятся какие-то настроения, им там не обидно, что Крымский мост строит сам Ротенберг, трассу колоссальную строят люди Ротенберга? Кстати говоря, если вы почитаете дальше на сайте Кремля, окажется, что половину рабочих они с собой привезли.
Питер Залмаев: В вашем вопросе и содержится ответ. У меня есть несколько родственников и друзей в Крыму, которые на протяжение пяти лет, как Крым стал «наш», рассказывают мне, что такая удручающая атмосфера, гнусное настроение, ощущается, что мы возвращаемся во времена Советского Союза. То, что вы сейчас сказали по поводу всех этих очень привлекательных для окружения Путина, для части его элит придворных проектов — это как раз говорит о том, что Крым, кроме того, чтобы использовать как инструмент мобилизации населения в эпоху позднего путинизма, который уже в последнее время сравнивают с поздним брежневским периодом, все эти экономические составляющие — это с самого начала закладывалось как возможность подкинуть кость элитам в эпоху уменьшения роста экономики, недовольства и последовавших за ним санкций, когда те же Ротенберги получили арест на свои счета, на свою недвижимость в том числе в Италии и так далее. Когда я смотрю на всю эту ситуацию в Крыму, мне напоминает это книгу, которую я сейчас читаю в исполнении известного британского историка, про всю династию Романовых. Я вижу очень много параллелей того, что мы видим сейчас в России. То есть мы имеем дело с очень оторвавшимся от реалий царем-батюшкой, который в угоду сохранения личной власти пускается в дальнейшие авантюры, очень нехорошие в долгосрочном плане для России альянсы, в том числе альянс с Китаем.
Елена Рыковцева: Нариман Джелял, общественный деятель из Крыма. Скажите, как воспринимаются бесконечные визиты Владимира Путина в Крым, с огромным ли энтузиазмом? Как в Крыму воспринимается то, что все-таки такие жирные подряды достаются не крымским конторам, а санкт-петербургским, московским и так далее?
Нариман Джелял: Конечно, в Крыму, наверное, есть те, которые внемлют российскому пропагандистскому телевидению, воспринимают визиты российского президента в Крым как некое уникальные событие, как особое внимание к полуострову и так далее. Но нужно понимать, что президент приехал и уехал, а реальность остается такая, как есть. Местные, назначенные Кремлем сатрапы продолжают ту коррупционную деятельность, разграбление. Огромное количество средств растрачивается совершенно на иные нужды. В принципе российская элита подает тому очень великолепный пример, как бюджетные средства тратить на себя любимых. Об этом прекрасные расследования есть у независимых журналистов. В принципе мы понимаем, что за всеми этими мега-проектами, типа нового терминала аэропорта, трассы «Таврида», еще чего-то, скрывается та самая обыденная, очень непростая реальность, которую уже начали разглядывать, кто-то больше, кто-то меньше, жители Крыма, высказывать недовольство, сталкиваться уже с той суровой действительностью, когда они узнают, что в России, оказывается, разговаривать свободно не разрешено. Люди сталкиваются, даже те, которые в свое время боготворили Путина, они сегодня получают и дубинкой, получают штрафы за свободомыслие, инакомыслие и так далее. Это все чаще просматривается. Что касается подрядов, то, естественно, я убежден, местная элита была бы очень рада, если бы ей достались подобные жирные куски. Но реальность действительно такова, вы правильно отметили, что большинство таких крупных проектов находится в руках абсолютно не местных дельцов. Даже строить эти объекты приезжают люди с материка, из разных районов. Очень много, кстати, азиатских гастарбайтеров, при всем уважении к ним говорю. Возле Симферополя строится огромный корпус республиканской больницы имени Семашко, там как раз рабочие из одной из республик Центральной Азии активно работают, строят и так далее. То есть местные жители в плане трудоустройства абсолютно ничего с этого не имеют, за небольшим исключением. Это, конечно, многих удручает, хотя люди пытаются радоваться тому, что такое строительство существует и так далее. Но нужно понимать, что в то время как строится трасса «Таврида», огромное количество дорог Крыма находится в весьма плачевном состоянии. Например, я всегда стараюсь смотреть на любые происходящие события шире. Да, действительно, сегодня из политических соображений российское руководство вкладывает определенные средства, пусть уже и гораздо меньшие, чем в предыдущие годы, в Крым. Но достаточно посмотреть, как живут регионы России, с какими они серьезными проблемами сталкиваются, чтобы просто на этом сравнении понять, что Крым наполняется еще небольшими средствами именно потому, что Путину и его окружению важно продемонстрировать, что Крым благополучный, здесь все хорошо, реализуется что-то такое уникальное и так далее. Мы встречаем здесь разных людей из российских регионов, которые в том числе приезжают в Крым в поисках работы. Когда ты спрашиваешь: почему вы здесь? Они говорят: потому что деньги сегодня в Москве, в Чечне и в Крыму, больше нигде денег нет. Мы приехали хотя бы здесь немножко заработать. Ситуация такая сегодня.
Елена Рыковцева: У вас тоже возникает ощущение, что из Крыма информации мало? Мне кажется, что из Крыма пообщаться с человеком, который честно расскажет, критически, откровенно, что происходит, стало очень сложно, как и из Чечни.
Константин Скоркин: Да, конечно, сложно, потому что это одна из приоритетных территорий для режима, поэтому, разумеется, они заинтересованы в том, чтобы информация поступала в основном та, которая нужна власти. Это совершенно логично, потому что их цель показать, что после 2914 года Крым только расцветает и улучшается. Соответственно, критической информации здесь места нет. Тем не менее, все равно какие-то публикации я периодически вижу достаточно занимательные. Я видел как раз жалобы бизнесменов, которые прельстились на приоритетность инвестиций, попытались вести бизнес в Крыму, у них не получилось. Потому что там бюрократическая мафия с украинских времен осталась, усилилась единоросами и не дает инициативу частному бизнесу.
Елена Рыковцева: Николай, вам ваши расследования проще проводить на любом другом участке российской территории? Есть ли сложности с Крымом именно в этом смысле, не является ли он более закрытой зоной, чем любая другая область Российской Федерации?
Николай Рыбаков: Те расследования, которые необходимо проводить по публикуемым в соответствии с законодательство Российской Федерации данным в интернете, связанные с государственными закупками, нет никакой разницы между Чечней и Крымом, потому что это все публикуемые материалы, все технологии есть того, как это отслеживать. Но я бы хотел сказать, что корень этого всего даже не в том, просто вести бизнес или сложно вести бизнес, воруют больше или воруют меньше, вопрос заключается в том, что то, что случилось в 2014 году, оно откладывает гигантский отпечаток на всем, что происходит в стране. Потому что стало непонятно, почему, если можно нарушить международное законодательство, можно всем сказать, что мы ничего не будем выполнять, какой тогда стимул соблюдать собственное внутреннее законодательство, какой стимул у наших властей соблюдать международное законодательство. Это очень серьезно для всего, что будет происходить с нашей страной в будущем. Потому что то решение, которое было принято в 2014 году, что делать и как делать — это было решение, которое принимали временщики, которые не думали о том, как это решение отразится на нашей стране, допустим, через 50 лет. У нас гигантские территории. Я недавно был в Хабаровске, почему-то есть миф, что у нас прекрасные отношения с Китаем, который спит и видит, как бы дружить с Россией. У Китая совершенно свои интересы. Как они будут себя вести через 20, 50 или даже сто лет — это будет уже ответственность тех людей, кто принимал эти решения в 2014 году. Только их уже не будет не то, что у власти, а вообще на земле, но их ответственность перед будущими поколениями огромная. У нас есть еще сейчас шанс это исправить.
Елена Рыковцева: На самом деле по большому счету Крым отброшен, можно влить экономически в него все, что угодно, но стратегически он отброшен, потому что он изолирован. Любая изоляция отбрасывает любую территорию. Сегодня появился печальный пост украинского писателя-фантаста, обреченный несколько взгляд на то, что будет дальше. Давайте мы этот монолог послушаем.
https://www.facebook.com/
https://www.facebook.com/
Елена Рыковцева: Нариман, вы послушали два суждения, к какому вы ближе? Вы так же обреченно смотрите на историю, как Ян, или более оптимистично, как Евгений?
Нариман Джелял: Действительно определенные пессимистические нотки, наверное, можно было принять. Но высказывание слишком, по-моему, окрашено в черные тона. История неоднократно доказывала, что такие гиганты и, казалось бы, безвыходные ситуации очень легко разрешаются. Еще вчера мы жили, казалось бы, в незыблемом государстве, а на следующий день Советского Союза и не стало. Страны, которым 70 лет вбивали в головы, что они никогда не покинут Советского Союза, воспитывались школьники, пионеры, комсомольцы, национальные элиты в коммунистическом духе, но пришло время, весь этот огромный колос на глиняных ногах развалился, и возникли новые государства. Поэтому я, честно говоря, не разделяю такие предельно пессимистические прогнозы, верю в то, что история позволяет всегда смелым и отчаянным людям выправить ситуацию. А таких и в Украине, и в России, и в Крыму достаточно, которые, несмотря на пропаганду, несмотря на затыкание ртов продолжают верить в лучшее, в светлое, как бы это пафосно ни звучало. Поэтому я не исключаю, что ситуация всегда может выправиться, потому что лично я верю в то, что это будет лучше и для России, и для Украины, и для мира в целом, если отношения между двумя государствами восстановятся. Какие условия — мы все знаем. Государства должны вернуться к тем договоренностям, к тем границам, которые устраивали всех и которые были зафиксированы в международных документах. Вот эта авантюра и с Крымом, и с Донбассом, многие другие, которыми сегодня занимается кремлевское руководство, от них просто нужно отказаться. Пусть даже не признав, уйти или признать и покаяться в том, что было что-то неправильно сделано. Обратить все те ресурсы, которые растрачиваются сегодня, действительно на благо собственного государства. Мне кажется, что это самый нормальный исход. Я верю, что так должно быть. Я, по крайней мере, вижу, что в Российской Федерации есть люди, которые хотят, чтобы так было, а значит шансы всегда существуют.
Елена Рыковцева: Галина из Мурманска, что вы думаете об этом?
Слушательница: У меня родители в 1988 году купили дом в Кривом Роге, это частный сектор. Там жила наша родственница, я с ней общалась, все нормально. Когда приехал мой отец, он родился в Крыму, спрашивает: «Ты на каком языке разговариваешь с теткой?». Я говорю: «На русском». «А что она тебе про Крым говорила?». «не помню». У них с моей теткой была вражда из-за Крыма давно. Она украинка, вышла за моего дядю замуж, это был еще Советский Союз. Для меня было непонятно, о чем они спорят, о чем они говорят. Потом я поняла, что тетка со мной разговаривает на украинском, для меня не было проблемы понимать ее, общаться. Дело в том, что мой папа старенький достаточно, он за царя и что Крым российский. С ним бесполезно разговаривать на эту тему. Я считаю, что неправильно Россия поступила. Для меня важнее отношения с Украиной. Я столько слышу неприятных слов про кацапов, про оккупантов, про все. Для меня важнее человеческие отношения.
Елена Рыковцева: Совершенно все понятно, о чем вы говорите. Давайте обратим внимание на неприятную, горькую часть этого поста, которая состоит в том, что украинцы ездят, они привыкли, море остается морем, родственники родственниками. Собственно говоря, именно сами украинцы, которые привыкли, дают автору грустное ощущение того, что все, попрощались они уже.
Александр Харебин: Давайте разделим вопрос на несколько частей — с точки зрения геополитики, с точки зрения политики, с точки зрения обывателя. Для большинства украинских граждан, как и для большинства российских граждан, вопрос принадлежности Крыма однозначен. Каждый считает Крым, исходя из патриотических убеждений или образованности и понимания внешнеполитической ситуации. Поэтому кто привык ездить в Крым, не являясь политически вовлеченными или людьми, которые по-прежнему живут в СССР, они относятся к Крыму как к оккупированной территории, в Украине мало кто оспаривает факт оккупации, но при этом позволяют себе, особо не задумываясь о легальности, легитимности или моральных аспектах, ездить в привычном для них русле, вести привычную им жизнь. Поэтому это обычные люди, таких людей много. Ян все-таки говорит о внешних факторах, о геополитике, дает некие установки, на мой взгляд, комментирует для новой украинской власти, для Зеленского и его команды взгляд просвещенного общества, взгляд интеллектуалов, которые говорят: подождите, можно долго кричать «Крым — это Украина», дальше что? Можно долго игнорировать этот факт, но есть ли какие-то шаги? Команда Зеленского, у вас есть какие-то решения этой проблемы? Я хочу обратить внимание, что во всех повестках дня сейчас последние месяцы, если не годы, тема Крыма была заведомо выведена за скобки. То есть и минское соглашение, и нормандский формат, фактически обсуждается только ситуация в оккупированных территориях Донбасса, Луганской и Донецкой области, Крым по-прежнему выведен за скобки. Ян очень корректно привел сравнение с Северным Кипром. Я хочу напомнить, что согласно плану Кофи Анана в 2004 году, когда был проведен референдум на Кипре по объединению Северного Кипра и Кипра, то больше 60% киприотов греков проголосовало против объединения, а 30% с лишним киприотов турков проголосовало за объединение. Я бы хотел посмотреть, когда состоится возвращение или воссоединение после операции миротворческих сил ООН, после развала России или после каких-то иных геополитических катаклизмов, когда Крым и оккупированные территории Донбасса станут украинскими, как будут вести себя люди с украинской стороны, особенно школьники и дети, которые подверглись массированной агитации и пропаганде через учебники, через телевидение — вот это вопрос, то есть вопрос гуманитарной политики. Это настолько сложно. Он подъемный, но крайне сложный для понимания, обсуждения в прямом эфире. Нет простых решений, точки зрения могут быть разные.
Елена Рыковцева: Конечно, обсуждать приходится. Потому что человек пишет ровно для того, чтобы мы с вами об этом говорили. Какие мысли у вас, Николай, по этому поводу? Александр сказал, что его нет в международных обсуждениях, потому что зазомбировал Владимир Путин международную общественность, что это не обсуждается. И где-то за ним идут в этом, вы чувствуете это?
Николай Рыбаков: Я не согласен ни с тезисом, который высказан в посте, ни с последним вашим тезисом. Я вижу, что сейчас происходит в мире. Владимиру Путину говорят: вы считаете, что вопрос решен? Считайте так дальше, мы введем новые санкции, мы не будем снимать предыдущие санкции. Вы так же будете оставаться страной с непризнанными границами. Очевидно, что нет никакого желания решать этот вопрос силовым способом, он даже не может быть решен силовым способом, потому что любая попытка решить его силовым способом может привести к крайне печальным последствиям. Я приведу пример может быть не совсем корректный даже в силу того, что бывают истории хуже, в России это, конечно, чеченская война. Я не говорю о том, что сейчас происходит в Чеченской республике, но общение между гражданами, скажем так, материковой части России и чеченцами, которые живут в Чеченской республике, нормальное. У нас был миротворческий проект «Яблока», «Мемориала» и Дома мира и ненасилия, петербургской организации, который очень тонко выстраивал мостики между Петербургом и Алдами в Чечне, где была зачистка нашего петербургского ОМОНа. То есть истории преодоления тяжелейших кризисов есть, но это действительно тонко и многолетне. Я часто общаюсь с людьми, которые живут в Донецке, понятно, что это долгая многолетняя история, но ее нужно решать. В России у той части общества, которая понимает, что проблему решать надо, должна быть в том числе и миротворческая позиция, без этого невозможно прекращение войны, агрессии и гибели людей.
Елена Рыковцева: Валерий из города Елец, как вы на это смотрите?
Слушатель: Владимир Владимирович говорит, что тема Крыма закрыта, а я так не считаю. Самым ярким доказательством того, что эта тема не закрыта — это отношение наших властей к коренным жителям Крымского полуострова крымским татарам. Оно такое же, как было в сталинские времена. Поэтому мое мнение такое, что Крым был, есть и останется территорией Украины, так же, как и Донбасс. Все мировое сообщество на стороне Украины. Крым — территория Украины был, есть и останется.
Елена Рыковцева: Константин, ваше слово по поводу этой дискуссии?
Константин Скоркин: Я бы согласился с тем, что написал господин Валетов в том смысле, что это взгляд из сегодняшнего дня, исходя из сегодняшних реалий дело обстоит примерно так. Но такие проблемы, как проблемы, например, с Крымом, они могут либо не решаться в течение очень долгого времени, либо могут решиться очень быстро. История знает такие примеры.
Николай Рыбаков: Все не так плохо. Потому что если вы постоянно будете смотреть на эти фотографии, что для утяжеления президента ему в коляску посадили главу республики, сзади постоянно кто-то поддерживает, долго это не может продолжаться.
Елена Рыковцева: Мы закончим нашу передачу на совете Николая Рыбакова почаще заходить на сайт Кремлин.ру, открывать фотографии — мотоциклы, Аксенов, Путин и «Хирург», и проблема Крыма решится гораздо быстрее, чем думает Ян Валетов.
