С 2014 года в России существует проект "Последний адрес" – инициатива по установке на фасадах домов мемориальных знаков в память о репрессированных. Одним из первых домов в Петербурге, где появилась подобная табличка, стал легендарный дом №23 по улице Рубинштейна, где жил в том числе писатель Сергей Довлатов. По мере того, как активисты общества "Мемориал" выявляли все новые имена репрессированных жильцов дома, число табличек на нем увеличивалось и в итоге достигло 16. Но все они недавно с фасада исчезли, сообщила одна из активисток "Последнего адреса" Наталья Шкуренок:
С дома 23 по Рубинштейна – Довлатовский дом – сняли все 16 памятных знаков "Последнего адреса". Снял ЖЭК, т.е, управляющая компания – его сотрудники выкрутили шурупы, потом зашпаклевали отверстия и закрасили следы... Но сделали они это отнюдь не по собственной инициативе – как я выяснила, на ЖЭК в течение нескольких месяцев давила группа жильцов этого дома, требуя снять знаки. Кстати, в этом доме живет Александр Друзь, надеюсь, он не имеет отношения к этой кампании... До недавнего времени знаки висели, благодаря позиции бывшего председателя совета жильцов дома – эта энергичная дама согласовывала установку и держала оборону от оголтелых поборников чистых стен.... Но недавно она переехала, и шлюзы открылись... Я это к тому, что дело не в чиновниках или слишком ретивых служащих всяких жэков и прочих организаций – дело в жильцах, горожанах, в нас с вами.... Кстати, ЖЭК сохранил таблички, надеюсь, отдаст их рано или поздно....
В Сети стали гадать, кто и почему инициировал снятие табличек.
Говорят, что в 37 году большинство доносов шло от соседей... Годы идут, и у этих соседей дети и внуки подросли...
Инициативная группа из числа внуков арестовывавших, а затем въехавших на освободившуюся жилплощадь? Неужели стыдятся "подвигов" своих "воевавших дедов"?
Неприятно многим, не хотят вспоминать историю своего любимого прекрасного дома. Что она не такая уж светлая и прекрасная.
Не столько не хотят вспоминать историю, как мне кажется, сколько просто не считают это историей. Против таблички в честь какого-нибудь генерала, прославившегося неизвестно чем, они небось не возражали бы. А здесь события, которых "не было" или масштаб которых "преувеличен". Людей это раздражает.
Инициаторов попыталась найти и газета "Фонтанка", но никто из жильцов не захотел открыто признаваться в причастности к демонтажу памятных знаков:
Один из претендентов на эту роль, местный активист домового сообщества, отказался комментировать ситуацию, заявив, что "не общается с журналистами". На просьбу подтвердить или опровергнуть, что именно он является инициатором демонтажа, написал: "Ответ дан".
"С чего вдруг вы заинтересовались этим вопросом? Мне просто интересно, почему вдруг это кого-то заинтересовало? Вот мы сняли таблички, и дальше что? Почему журналисты так начали на это дело... У нас проблем в городе мало, чтобы заниматься табличками? У нас в городе с нищетой всё в порядке, у нас ее нету? У нас с беспризорниками всё в порядке, с пенсиями? Занялись именно тем, чем не надо по факту", – заявила в ответ на просьбу прокомментировать демонтаж противница установки табличек Дина.
Авторы некоторых сетевых комментариев требуют отомстить жильцам дома.
Таблички охраны памятников с именами архитекторов и памятные доски типа "жил и работал" ни у кого антагонизма не вызывают, а таблички в память о репрессиях задевают нежные души. И сразу вот уродуют фасад. Значит, тем более они должны там висеть. Чтобы правда мозолила глаза и мешала делать героев из НКВД.
Другие вступаются за жильцов.
Одна группа жильцов давит, чтобы сняли таблички. Другая часть жильцов считает, что таблички должны остаться. А решение все равно принимают кто-то другие, а не жильцы. И, видимо, принимают те, кто хочет стереть память о репрессиях – кто это, мы понимаем. Так что я думаю, что жильцы здесь меньше всего виноваты. Жильцами всегда хорошо прикрываться. И на Рубинштейна жильцы разные...
На самом деле право жителей тоже надо уважать. Люди имеют право не хотеть никаких табличек на своей собственности. Просто не хотеть и все, ничего вам не объясняя. Да, если они не готовы сделать исключение даже ради памяти невинно убитых, это характеризует их с определенной стороны. Но это их право, и оскорблять их за это недопустимо. Именно так вам скажут в мэрии любого европейского города. Не зря в Германии аналогичные знаки наносят на мостовую, которая является собственностью города, а не на собственность граждан, и это правильно.
Поражают некоторые (многие!) комментарии: потомки вертухаев, понаехавшие и т.п. Человек, спросивший, что за таблички такие, тут же получил по полной: мол, отстал от жизни... Грустно видеть такой наивный и в то же время агрессивный эгоцентризм. Смотрела фильм Дудя про Колыму, там в первых кадрах он говорит о молодежи, которая просто никогда не слыхала о сталинских репрессиях. Возможно, этот фильм окажется эффективней в своём просветительском пафосе, чем любые таблички. Времена меняются, и с ними радикально меняются каналы информации. Так что вместо того, чтобы бросаться обвинениями, может, лучше попытаться разнообразить средства информирования людей о проекте? И уж во всяком случае, не бросаться огульно обвинениями – это только поляризует общество
В группе "Пять Углов: Мы Живем В Центре Петербурга" в дискуссии приняли участие жильцы дома, которые утверждают, что ничего не знали о конфликте вокруг установки табличек.
Я жилец этого дома (наша семья в нем живет больше ста лет), я вообще первый раз слышу, что в связи с табличками был какой-то сыр-бор. Видимо, это какая-то маленькая группа жильцов была против табличек, мнение большинства не спрашивали и информацию не доносили . Я лично за то, чтобы таблички были.
Не догадывалась, что 60 лет прожила в этом доме с негативными людьми.
Это мой дом, и я не знаю, кто причастен. Если у Вас есть факты, поделитесь, плиз.
Снятия табличек добились те же инициативные жильцы, которые выступали против проведения во дворе дома фестиваля Довлатова "День Д", утверждает в газете "Фонтанка" один из организаторов фестиваля, историк Лев Лурье:
Дом неопрятен и неуютен. Стены расписаны граффити и нелепыми объявлениями вроде "Сауна-люкс. 24 часа", оставшимися едва ли не с конца 1990-х. Газон в главном дворе запущен. Кодовые замки, двери на чердаки взломаны. В парадных, в частности в довлатовской, стойкий запах мочи – как при Довлатове. Почти все пространство занято машинами. Никаких попыток восстановить витражи, деревянные двери, декор парадных, исторический рисунок окон, поставить скамейки, устроить клумбы, что сейчас стало популярным в центре города, жильцы не предпринимают.
Главная задача – непримиримая борьба с внешним миром, которую ведут здешние активисты. Их важнейшие победы – изгнание "Дня Д" и демонтаж шестнадцати табличек "Последнего адреса" со стены, фланкирующей въезд в главный двор.
По словам Льва Лурье, таблички были установлены с согласия жильцов, а тех, кому их установка пришлась не по душе, в доме всего трое – и их голоса в явном меньшинстве:
То, что произошло на Рубинштейна, – не по-людски. Как будто невинных ошельмовали второй раз, посмертно. Полная нравственная глухота, патологическое отсутствие эмпатии. Думается, тем, кто не согласен с этим варварством и живет в доме, надо писать в Жилкомсервис. Вас-то больше, чем три человека. И таблички благополучно вернутся на место. К этой просьбе присоединяется и ваша бывшая соседка – Елена Довлатова.
В борьбу за восстановление табличек включился депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский.
Заняться возвращением табличек пообещал и другой депутат Заксобрания – Максим Резник. Вместе с тем комментаторы отмечают, что дело прежде всего за жильцами дома.
К жильцам дома обратился и организатор "Последнего адреса" Сергей Пархоменко:
Искренняя благодарность историку Льву Лурье, депутату Борису Вишневскому и их коллегам, которые на стали молча смотреть на позорную историю с "Довлатовским домом" на улице Рубинштейна в Петербурге, а потребовали восстановить удаленные знаки "Последнего адреса".
В самом деле: спасибо.
А слово теперь за жителями дома. Только они смогут что-то важное объяснить троим своим соседям, которые просто жить не могут, так им отвратительны эти таблички с именами людей, убитых по абсурдным клеветническим обвинениям, а потом реабилитированных. Год три человека долбили управляющую компанию дома своими требованиями убрать таблички. И добились своего. Им кажется, что они воюют с "Последним адресом". А на самом деле со своими собственными соседями.
Один из жильцов, Кирилл Полысаев, опубликовал на сайте дома заметку, в которой он утверждает, что установка табличек ни разу не обсуждалась на общем собрании жильцов дома:
Вскрывается интересная информация. Оказывается, было некое разрешение собственников дома на установку табличек, а также некая старшая по дому брала на себя организацию согласований.
Только, общих собраний собственников ни по вопросу установки табличек, ни по вопросу выбора старшей по дому (откуда этот устаревший термин?), не проводилось.
Вот так творят с твоим домом, что хотят, "согласовывают" что-то, устанавливают, снимают, а ты ни сном, ни духом…
Многие поддерживают жильцов в их стремлении согласовать установку знаков по всем законам и подчеркивают, что в таком случае группа активистов, находящаяся в меньшинстве, не смогла бы добиться их снятия.
По поводу использования общего имущества МКД, есть лишь одна законная форма – решение общего собрания собственников. В этом доме собрания никогда не проводилось, значит, и решения никто не принимал. Чтобы сделать все по закону, надо помочь жителям провести общее собрание. Это очень трудно, дом очень большой. И собственникам бы очень пригодилась помощь депутатов.
А в чем проблема провести общее собрание жильцов и вернуть таблички через него? Уважение к чужим правам все же начинается с уважения и к таким вот требованиям,если это реализация права. Союз потому и выродился в чудовище, что закон подменяла революционная справедливость, а вместо правосознания была дырка от публика.
Вместе с тем активисты, добивающиеся восстановления табличек, считают, что мотивация тех, кто добился их снятия, была отчетливо политической.
...В этой истории правовая часть есть, но не она стала причиной. Я общался сегодня с жительницей дома, инициировавшей снятие табличек: ее они бесят хоть с о[бщим] с[обранием] с[обственников], хоть без. Ее ни бары, ни кондеи, ни свечки так не бесят. Что не отменяет того, что ОСС провести нужно.
В нравственной глухоте видит причину такого отношения и Борис Вишневский:
Я сейчас жду ответа на мое обращение к управляющей компании, которая снимала таблички: хочу узнать, кто именно их жильцов жаловался, и в чем они видят нарушение своих прав. И прошу как можно быстрее официально выяснить мнение большинства собственников помещений: если они "за", этого достаточно для того, чтобы не только вернуть таблички, но и чтобы им больше ничего не угрожало.
Очень надеюсь, что таблички вернутся. Вместе со мной этим занимаются "яблочные" депутаты из муниципального совета "Владимирский округ" Валерий Шапошников и Виталий Боварь – думаю, что решим проблему.
Но написать хочу не только об этом.
В социальных сетях – бурная дискуссия об этой истории. И в группах, объединяющих жителей этого и окрестных домов, встречаются такие комментарии, что, честно говоря, оторопь берет.
Одни – в стиле "разве других проблем сейчас нет"? Мол, "медицина платная, а что таблички сняли – прямо трагедия века", "пенсионеры ведут нищенский образ жизни", "у людей не во всех домах есть отопление" – а вы тут табличками озабочены... Простая и примитивная демагогия: конечно, это не единственная проблема в городе – но никто этого и не утверждает.
Но есть и другие комментарии.
Мол, "нечего нам виной в лицо тыкать", "почему в нашем округе надо бороться именно со сталинизмом", "почему именно эти жертвы нужно так самоотверженно чтить", "а чего все так возбудились от репрессированных", и вообще на табличках "все фамилии еврейские".
И наконец, "с "врагами народа" нужно вообще очень аккуратно, при ближайшем рассмотрении некоторые из них действительно были врагами"...
Это – чудовищная нравственная глухота.
Заметим: табличка "Последнего адреса" устанавливается только тогда, когда есть официальная справка о реабилитации погибшего.
То есть, когда даже советское правосудие было вынуждено признать, что на смерть отправили невиновного, а никакого не "врага".
В том же "довлатовском доме" располагается общество "Мемориал", где мне множество раз приходилось бывать.
Хочется сказать тем, кто недоволен сохранением памяти о репрессированных и считает, что среди них были "враги народа": зайдите в "Мемориал". Посмотрите документы и фотографии. Взгляните на "расстрельные списки", утвержденные лично Сталиным и его подручными. Откройте книги.
Попытайтесь хоть на несколько минут представить себе ужас, в котором жили миллионы людей, понимающие, что они полностью беззащитны перед могущим случиться в любой момент ночным визитом "черного воронка", который навсегда сломает их жизнь. Представьте себя на месте тех, кого увели на смерть из вашего дома.
Может быть, после этого вы будете иначе относиться к небольшим табличкам, размещенным на фасаде дома.
Хранящим имена тех, от кого ничего больше не осталось.
Но, может быть, и не будете.
В этом случае вам, наверное, уже трудно чем-нибудь помочь.
Кроме пожелания никогда не почувствовать на своем плече карающую руку органов, которые "не ошибаются".
Солидарен с депутатом Леонид Гозман:
В этой омерзительной истории много пластов. Почему, например, мнение трех человек (поверим, хоть это и трудно, что это реальные люди, написавшие жалобы по собственной инициативе) важнее мнения всех остальных. Что-то здесь напоминает оскорбленные чувства разнообразных хоругвеносцев, которые успешно диктуют всей стране нормы пятнадцатого века.
Многие пишут о триумфе сталинизма, о победе последователей великого вождя, проводят параллели с делом Дмитриева. Мне кажется, это не совсем так. Против Дмитриева, действительно, выступили те, кто с гордостью называют себя чекистами и вешают в кабинете портрет Дзержинского. Они – реинкарнация палачей.
С табличками довлатовского дома сложнее. Хотим, говорят, позитива, не хотим, говорят, чтобы дом был похож на кладбище. То есть, не то плохо, что страна – кладбище, а то плохо, что об этом напоминают. Но снятие табличек, напоминавших об убийствах, не отменяет самих убийств. Вы можете сравнять с землей все кладбища, но это не изменит того факта, что люди смертны и, более того, вы тоже умрете. Реальность от подобных символических действий не зависит, но люди не хотят эту реальность знать. Они хотят жить в мире иллюзий, в котором страна всегда несла добро и свет, руководители были мудры и гуманны, мужчины мужественны, женщины женственны, а дети послушны. И настоящего они хотят такого же иллюзорного, где страна процветает, русский мир расширяется, а захлебывающиеся в бессильно злобе враги жалки и ничтожны.
В мире иллюзий может жить пациент психиатрической больницы или очень пожилой человек, не выходящий на улицу и живущий на попечении родных. В остальных случаях иллюзии гибельны. А страна, закрывающее глаза на свое прошлое и настоящее, не имеет будущего.
