Марк Мазуряну – эксперт Ассоциации за демократию через участие ADEPT. Недавно он вернулся в Молдову после десяти лет учебы и преподавания политологии и международных отношений в Германии и США. Корреспондент Свободной Европы Лина Грыу поинтересовалась его мнением относительно перспектив урегулирования приднестровского конфликта. Оценки эксперта оказались пессимистичными.
Свободная Европа: Замороженные конфликты – это механизм контроля со стороны Российской Федерации над постсоветским пространством: много было разговоров о том, что именно в этом и кроется корень затяжных конфликтов, и именно в этом м состоял интерес России, которая в начале 90-х «наследила» в бывших советских республиках. Вы разделяете такую точку зрения?
Марк Мазуряну: Затяжные конфликты составляют элемент поведенческого меню в отношении сопредельных стран. Это хорошо отлаженный механизм, протестированный во времени, который приносит России плоды. Этим и объясняется существование определенных моделей конфликта, замороженных – и управляемых в дальнейшем. Так что можно говорить о целой «ферме замороженных конфликтов».
Свободная Европа: Зачем хранить эти конфликты про запас, к чему это Российской Федерации?
Марк Мазуряну: Очень трудно говорить о практической пользе в том смысле, в котором понимаем это понятие мы. Это не является формой колониального или постсоветского контроля. Это возможность присутствовать в определенном регионе и оказывать давление на эту территорию посредством управления конфликтом.
Разумеется, можно говорить и о желании контролировать ту или иную территорию, но речь же не идет о форме колониального контроля. Потому что Российская Федерация не имеет никаких экономических выгод от эксплуатации таких территорий. Скорее, это способность проектировать власть и дальше, благодаря способности поддерживать контроль и управлять экономической и политической ситуацией в данном регионе.
Свободная Европа: В случае Приднестровья говорить об экономической выгоде нельзя, напротив, регион обходится Российской Федерации примерно в миллиард долларов в год. Многие эксперты считают, что интерес РФ состоит не столько в стремлении сохранить свое влияние в самом Приднестровье, сколько в желании контролировать всю Молдову, целиком. И что одновременно с конфликтом в Украине появился и вопрос контроля украинской территории…
Марк Мазуряну: Полностью разделяю эту точку зрения, даже не знаю, что можно здесь добавить.
Свободная Европа: В какой мере Республика Молдова может сопротивляться этому влиянию, и какова роль ее политических элит в способности или неспособности противостоять попыткам вмешательства в политику на правом берегу Днестра?
Я не думаю, что у европейских политиков есть четкая модель урегулирования
Марк Мазуряну: Политические элиты мотивированы желанием сохранить определенную административную позицию. С другой стороны, существует еще и скрытая повестка, потому что на бывшем советском пространстве политическая элита идентифицирует себя одновременно и с экономической элитой.
А если посмотреть на приоритеты населения в плане урегулирования приднестровской проблемы, то можно заметить, что этот вопрос давно уже не входит даже в первую десятку.
Свободная Европа: И как вы это объясняете?
Марк Мазуряну: Я бы сказал, что местное население уже не ставит перед собой проблему реинтеграции региона, а думает, как бы от него избавиться, – по возможности безболезненно.
С другой стороны, политические я элиты ясно себе представляют, что, скорее всего, Приднестровье не удастся интегрировать по идеальному сценарию, который мы еще держим в своих головах. Модель интеграции Приднестровья будет совершенно непривлекательной – по сравнению с тем, что мы считаем оптимальной формулой интеграции. Это будет, скорее, атавизм или попытка пришить ампутированную руку, которая постоянно будет болеть. И все это понимают.
Ни один из представителей политических элит не хочет брать на себя ответственность за интеграцию «части тела», которая постоянно будет источником болей и проблем. Потому что имя этого политика тоже будут постоянно ассоциировать с этой болью. С другой стороны, они не настолько мужественны, чтобы заявить решительно и внятно: «Надо избавиться от этой части тела, охваченной некрозом, спасти которую невозможно!»
Потому что автор такой идеи войдет в историю как проводник сепаратизма, и с ним всегда будут связывать уступку части территории, ну, а другие политические лидеры будут обвинять его в измене родине.
Свободная Европа: А внешние партнеры, со своей стороны, настаивают на том, что европейская интеграция Республики Молдова невозможна без Приднестровья. Например, на уровне формата «5+2» категорически отвергается и даже осуждается идея, что Приднестровье «может остаться в стороне».
Марк Мазуряну: По моему мнению, когда вопрос обсуждается на уровне принципов, европейские структуры заинтересованы в отсутствии конфликта. В отсутствии конфликта в любой его форме! Интеграция проблематичной Молдовы с конфликтом на ее территории, разумеется, момент крайне неприглядный для Европы. Соответственно, урегулирование конфликта – любая форма урегулирования! – это спасение и шанс для Молдовы и для ее европейской интеграции.
ОБСЕ в некотором роде более близка к Российской Федерации, и это улучшает систему коммуникации
Я не думаю, что у европейских политиков есть четкая модель урегулирования. Для них приемлема любая форма, которая предполагает отсутствие конфликта.
Свободная Европа: С другой стороны, гражданское общество обеспокоено угрозой решения конфликта за счет суверенитета и независимости Молдовы как государства. Много разговоров было о «красных линиях», переходить которые недопустимо, о том, что концепт федерализации неприемлем... Насколько это все важно для западных партнеров?
Марк Мазуряну: Интеграция проблемной территории, которая обернется дополнительной головной болью для Республики Молдова, неприемлема. Потому что можно не сомневаться, что это приведет к потере части суверенитета и появлению внешних факторов, которые получат возможность напрямую влиять на определение приоритетов внешнеполитического курса Республики Молдова. Конечно, я не сторонник любой интеграцию или отделения, но я не знаю, в какой мере Восток готов согласиться на форму дезинтеграции, которая предполагала бы утрату контроля над Республикой Молдова.
Соответственно, не интегрированная территория, сецессионная, с крайне туманной ситуацией и сейчас, и в перспективе, ног там, где Российская Федерация обладает сильным влиянием, – такая территория несравненно более привлекательна, чем ситуация, при которой Россия будет иметь полный контроль над приднестровским регионом, но при полном отсутствии влияния на Республику Молдова, интегрированную в европейские структуры.
Свободная Европа: А если по результатам парламентских выборов к власти придут президент Додон и его партия, возможно ли, что конфликт будет урегулированию по модели (и в интересах!) Российской Федерации? Такой сценарий возможен?
Марк Мазуряну: Этот сценарий давно уже у всех на устах. Не исключаю, что его используют в качестве пугала для Запада.
Свободная Европа: Все эти «русские танки», которые появятся, если правящая партия проиграет выборы…
Марк Мазуряну: Именно так! «Партия социалистов – это такой крутой парень, который станет союзником Приднестровья и создаст геополитического мутанта, реагирующего только на приказы России». Да, как-то так... Но на самом деле, я не думаю, что ситуация будет столь печальной, потому что любой политик, владеющий рычагами контроля над государственными учреждениями, реагирует одновременно и как стратег. Аргументы – это одно, а действия, и особенно – политика на административном посту, – совсем другое.
Думаю, решение будет принято не в Кишиневе. И не на встречах политических лидеров Республики Молдова и Приднестровья
Показательна в этом смысле поведенческая модель Партии коммунистов. ПКРМ пришла во власть с определенным месседжем. Но в процессе исполнения мандата их посыл был отшлифован, подогнан к сложившимся реалиям, и в итоге коммунисты стали гораздо более открытыми и гибкими по отношению к Западу.
Свободная Европа: Спецпредставитель ОБСЕ по приднестровскому урегулированию Франко Фраттини недавно посетил Молдову. Известно, что каждый новый председатель ОБСЕ заявляет о том, что приднестровский конфликт легкоразрешимый, что он может стать «историей успеха России и Запада». По всем признакам, Фраттини разделяет подобный оптимистический подход. более того, он заявляет о своих особых отношениях с Кремлем и тесной дружбе с [главой МИД РФ] Сергеем Лавровым. Вы считаете, что Фраттини и итальянское председательство добьются более существенных результатов, чем их предшественники?
Марк Мазуряну: Мы говорим о представительстве учреждения. ОБСЕ – это структура, которая не обладает возможностями для принуждения. Это, скорее, консультативный орган, медиатор. ОБСЕ может выступать посредником в том или ином случае, по которому принято решение. Но сама принимать решения ОБСЕ не может.
Вот когда решение выкристаллизовалось, тогда ОБСЕ может способствовать тому, чтобы стороны сели за стол переговоров, обсудили и подписали то, что, возможно, они подписали бы и сами, но, вероятно, на это ушло бы больше времени, потребовалось бы больше усилий. Соответственно, первичным является внутреннее решение.
ОБСЕ будет выступать как посредник. ОБСЕ в некотором роде более близка к Российской Федерации, и это улучшает систему коммуникации, обеспечивает более качественный информационный трафик. Но – не качество самого месседжа!
Свободная Европа: Франко Фраттини говорил в Кишиневе о том, что 2018 год может стать «очень хорошим» для приднестровского урегулирования. Что он имел в виду? Есть ли реальные перспективы настоящего прорыва, причем несмотря на то, что 2018-й – год выборов?
Марк Мазуряну: Если честно, я не в курсе каких-то захватывающих достижений, которые они запланировали. Мне было бы очень любопытно увидеть их в конце года, посмотреть на результаты этого «прорыва». Я не хочу прослыть скептиком, но… Я действительно скептик!
Свободная Европа: Вы когда-то говорили о сложившемся образе Приднестровья как о чемодане без ручки. И нести тяжело, и выкинуть жалко... Каким вам видится выход из этой ситуации – и в плане решений, и с точки зрения сроков?
Я не верю, что Россия может пересмотреть свое отношение к тому или иному конфликту.
Марк Мазуряну: Думаю, решение будет принято не в Кишиневе. И не на встречах политических лидеров Республики Молдова и Приднестровья. По моему мнению, решение будет принято на берлинском форуме, когда будет выработана новая концепция внешней политики России – скажем, лет через семь. Или после еще одного семилетнего мандата, когда определенные игроки, которые имеют вес в регионе и влияние на Россию, спроектируют новую модель власти.
Бесспорно, это решение будет принято не в Кишиневе! В Кишиневе оно будет имплементировано.
Свободная Европа: Вы даете понять, что положительное решение для Республики Молдова невозможно до тех пор, пока президентом Российской Федерации является Владимир Путин?
Марк Мазуряну: В разные периоды политика Путина была разной. Политика Кремля в отношении Молдовы менялась – в зависимости от политики Кремля в отношении Запада в целом – и, в частности, в отношении Соединенных Штатов Америки. Иными словами, нас включили в пакет. Взаимодействие между Россией и Молдовой входило в единый пакет отношений России с государствами СНГ, со странами Европейского союза, с Соединенными Штатами… Соответственно, отношение России к приднестровскому конфликту так же будет меняться в пакете, в зависимости от того, как будет меняться ее подход ко всем остальным конфликтам.
Я не верю, что Россия может пересмотреть свое отношение к тому или иному конфликту. Либо они все решаются в рамках определенной формы внешней политики, либо не решается ни один из них. Для Республики Молдова в сложившихся обстоятельствах оптимальным было бы сохранять твердую позицию в оценке конфликта – и переходить в режим ожидания. А вот когда наступит подходящий момент – решительно действовать и решать вопрос.
Свободная Европа: Вместе с западными партнерами, я так понимаю?..
Марк Мазуряну: Разумеется.