К столетию начала Гражданской войны волгоградский художник Дмитрий Зимин предложил создать примиряющий памятник жертвам белого, красного и зеленого террора. Так, по его мнению, удастся поставить "точку в братоубийственном конфликте". Свой проект он презентовал в Волгограде 30 октября. Идея художника вызвала споры в историческом сообществе – не все согласны уравнивать жертв.
Висилицы в Заволжье. Николаевск, февраль 1921 г. Фото из Государственного архива Волгоградской области
В мастерской художника в полуподвальном помещении девятиэтажного дома на огромном монтажном столе стоит макет монумента. У расстрельной стены – человек в распахнутой кавалерийской шинели.
– Это собирательный образ всех граждан нашей страны, которые пали во время братской междоусобицы в 1918-1922 годах. Я взял образ мужчины. Как известно, в те годы гибли в основном мужчины 20-30 лет – самый активный пласт бывшей Российской империи. Акцент сделал на лицо: классическое казачье лицо – чем-то похож на Григория Мелехова из фильма "Тихий Дон". Стоит человек у расстрельной стенки, за которой пустота. Стенка плоская – это граница между жизнью и смертью. За его головой то ли нимб, то ли крест, то ли прицел – кто как видит. Это стержневая точка монумента. Образ трагичный, но непреклонный, – описывает свою идею Дмитрий Зимин.
По замыслу художника, скульптурная композиция будет выполнена из стали и бетона. Высота памятника – три метра. Установить его волгоградский художник планирует в местах боев, "где-нибудь в глухой степи на возвышенности или на берегу Дона". Деньги на проект – около двух миллионов рублей – Зимин планирует искать в государственных закромах и у меценатов.
Дмитрий Зимин с проектом памятника жертвам Гражданской войны
– Столетие трагедии – круглая дата. Надеюсь найти понимание у региональных и местных властей, у частных спонсоров. Гражданская война давно закончилась. Пора обретать мир и покой в наших сердцах. Пора примириться, – считает Дмитрий Зимин.
Точное число жертв Гражданской войны в междуречье Волги и Дона неизвестно, говорит кандидат исторических наук Алексей Жуков. Историю противостояния красных и белых он изучает 25 лет.
– Сведения разрозненные и противоречивые. Как эксперт, могу определить потери населения в нашем крае с 1918 до 1923 года в полмиллиона человек. Это и прямые боевые потери, и сопутствующие – жертвы карательных акций, военных преступлений, эпидемий, голодомора. Причем вина лежит и на белых, и на красных, и на зеленых в равной степени, – говорит историк.
Коммунисты, зарубленные степными партизанами в Заволжье, 1921 г. Фото из Государственного архива Волгоградской области
Жуков отметил, что в Волгоградской области насчитывается более трехсот памятников, относящихся к Гражданской войне. Все они посвящены красным героям. Нет ни одного памятника ни белым, ни анархистам. Историк предлагает вообще отказаться от увековечивания памяти любой из воюющих сторон.
– Памятники нужно ставить главному герою – жертвам той Смуты. Масштабы трагедии тех лет сопоставимы с демографической катастрофой Сталинградской битвы. Поэтому инициатива Дмитрия Зимина правильная. Уверен, что такой памятник в нашем крае необходим, – считает Алексей Жуков.
Когда в Царицын вступила уже Красная армия, вот тут-то и начался настоящий жесткий террор
Сотрудница Волгоградского областного краеведческого музея, историк Ирина Талдыкина не согласна с мнением Жукова. Она считает, что масштабы красного террора не сопоставимы с военными преступлениями белых или зеленых.
В 2017 году Ирина Талдыкина организовывала выставку "Россия на историческом повороте" (из истории двух революций 1917 года). Она рассказала, что во время подбора плакатного материала для оформления фризов старались действовать "по-музейному аполитично": плакаты были и о красном и о белом терроре – "некоторые просто ужасающие". Но остаться беспристрастной она не смогла, признается сотрудница музея.
Ирина Талдыкина
– Времена Гражданской войны и обороны Царицына были отмечены, прежде всего, красным террором. Страшной известностью пользовалась баржа, стоявшая посередине Волги. Ее использовали чекисты в качестве тюрьмы и места казни. Многие богатые граждане оказались среди ее пленников, – рассказывает историк.
Ирина напомнила, что после занятия Царицына белыми 30 июня 1919 года в городе начала работать Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков: собирались документы и свидетельские показания очевидцев, в июле проходила эксгумация жертв чекистских расправ.
– У большинства (эксгумированных трупов – РС) были сломаны конечности, пробиты головы, руки связаны телеграфной проволокой. 17 июля (день расстрела нашего последнего царя) возле паперти Александро-Невского собора расставили 68 гробов. Отпевал погибших епископ Царицынский Дамиан, со всеми молился и командующий армией. Это знаменитая фотография сохранилась в Государственном архиве Волгоградской области. Когда в Царицын, после ожесточенных боев, вступила уже Красная армия, вот тут-то и начался настоящий жесткий террор против всех встречавших и поддержавших Белую армию. Десятки, если не сотни тысяч жертв, – говорит Ирина Талдыкина.
Невозможно жить с этой исторической травмой всем последующим поколениям. Она не может вечно быть актуальной
В качестве примера она привела зверские убийства священников и жителей станицы Морозовской, которые проводили в 1919 году члены местного ревкома.
– Нам, потомкам, придется еще долго заниматься исследовательской работой по истории того времени и разбираться с терминами "красный и белый террор". После того, как разберемся, можно будет и памятник примирению ставить. А пока рано, – полагает Ирина Талдыкина.
Похороны работников сельсовета, убитых инсургентами Вакулина. Фото из Государственного архива Волгоградской области
Политолог, заместитель директора Института региональных исследований Южного федерального округа Александр Сайгин считает, что памятник жертвам Гражданской войны просто не актуален. Чем дальше от нас событие, тем меньше понимания его ценности и актуальности у каждого следующего поколения, говорит политолог. По его мнению, события Гражданской войны мало волнуют современных людей – они "в большинстве своем не знают о судьбах своих предков, живших в начале ХХ века".
Александр Сайгин
– Если мы говорим о белом, красном, зеленом терроре, о том, что происходило тогда в нашей стране, то для большей части молодежи эти события никак не рефлексируются. Они находятся там же, где Куликовская битва. Это не их жертвы, не их историческая память. Исторические памятники больше нужны сейчас историкам, а не простым людям. Невозможно жить с этой исторической травмой всем последующим поколениям. Она не может вечно быть актуальной. Говорить о памятнике, который предлагает нам Дмитрий Зимин, я считаю, нецелесообразно. Он уже не актуален, – заявляет Сайгин.
Тем временем, невзирая на полемику, Зимин готовит еще один проект монумента. На сей раз за основу художник взял старую фотографию неизвестной казачьей семьи. Он планирует перенести снимок на лист железа, размером два на три метра. Лица будут сделаны впрорезку, "чтобы зрители видели не конкретные образы, а лишь ушедшие тени". Перед "призраками" будет стоять скульптура мальчика или девочки, сжимающая в руках фуражку отца.
Дмитрий Зимин готовит второй вариант памятника
– Маленький человек – последний из рода. Тени его предков стоят за ним. Он есть. А их нет, – объясняет свой замысел Дмитрий Зимин. – Вот она изнанка революции. Вот они – последствия Гражданской бойни.