В марте 1940 года тройка НКВД СССР, следуя постановлению Политбюро ЦК ВКП(б), приняла решение о массовом убийстве польских граждан, попавших в плен после того, как СССР и гитлеровская Германия захватили и разделили Польшу. Были расстреляны 21 857 человек, находившихся в лагерях и тюрьмах на советской территории, из них 6295 в Калинине (Твери).
В марте 1940 года Дмитрий Токарев, руководивший Калининским УНКВД, получил приказ от заместителя наркома внутренних дел СССР Богдана Кобулова принять участие в ликвидации польских офицеров. Внутреннюю тюрьму УНКВД на время очистили от других заключенных, одну из подвальных камер обшили войлоком, чтобы не были слышны выстрелы. Для руководства операцией были присланы из Москвы начальник комендантского отдела НКВД Блохин, майор госбезопасности Синегубов и начальник штаба конвойных войск комбриг Кривенко.
Эксгумации в Медном, август 1991. Фото из архива Алексея Памятных
Перед расстрелом Блохин надевал спецодежду: кожаную коричневую кепку, длинный кожаный фартук, такие же перчатки с длинными крагами выше локтей. На рассвете 5–6 грузовиков везли тела в село Медное, где уже были выкопаны экскаватором ямы. Эта территория, где находились дачи чекистов, и прежде использовалась для захоронения заключенных, убитых в застенках НКВД.
В марте 1991 года 88-летний Дмитрий Токарев дал показания следователю военной прокуратуры СССР, изучающему обстоятельства массового убийства польских граждан. Сохранилась видеозапись его допроса. Токарев описал, как поляков перевозили из Осташковского лагеря в здание управления НКВД, расстреливали и вывозили трупы.
Летом 1991 года в Медном была проведена частичная эксгумация могил. На здании, где расстреливали людей, а ныне располагается Тверской медицинский университет, 23 ноября 1991 года повесили памятную доску: "В память о замученных. Здесь в 1930−50-е годы находилось Управление НКВД-МГБ по Калининской области и его внутренняя тюрьма". Доска была установлена по решению Исполнительного комитета Тверского городского Совета народных депутатов, эскиз разработал главный архитектор города Николай Семенов. 22 ноября 1992 года по инициативе польской организации "Катынская семья" и по согласованию с городской администрацией рядом была повешена еще одна табличка "Памяти поляков из лагеря Осташков, убитых НКВД в Калинине", автор эскиза − польский скульптор Мариан Новак.
Эксгумации продолжились в 1994 и 1995 годах, а в 1996-м в Медном на месте массовых захоронений по распоряжению правительства России был создан Государственный Мемориальный комплекс, с 2012 года – это филиал Государственного центрального музея современной истории России.
Мемориал в Медном
Массовое убийство польских военнопленных советские власти несколько десятилетий отрицали, но после распада СССР это преступление было признано в РФ на государственном уровне. Однако сталинисты настаивали на том, что будто бы поляков в Катыни убили немцы, а в Медном похоронены красноармейцы, погибшие от ран в госпиталях. В Твери проводились круглые столы "Мифы Медного", был даже снят документальный фильм. Показания генерала Токарева и результаты эксгумаций отрицатели попросту игнорируют и, без каких-либо документальных свидетельств, утверждают, что часть поляков из Осташковского лагеря убили немцы в Украине, а 200 человек утонули при переправе на баржах в Нарьян-Мар.
В июне 2019 года тверское отделение партии "Коммунисты России" обратилось в городскую администрацию с требованием демонтажа памятных досок, которые "очерняют советскую историю" и имеют "отрицательное антипатриотическое влияние на подрастающее поколение". Это требование совпало с очередным обострением российско-польских отношений, и в декабре 2019 года областная прокуратура вынесла представление о демонтаже. Якобы доска в память о жертвах НКВД должна была висеть на соседнем доме, а польская была установлена без согласования. Потребовалось четыре месяца, чтобы это предписание выполнить. В год 80-летия Катынской трагедии и за два дня до празднования Дня Победы обе доски были демонтированы.
Это решение вызвало негодование и в Польше, и в России.
Одним из тех, кто участвовал в 1991 году в эксгумациях в Медном, был живущий сейчас в Польше ученый Алексей Памятных. Он возмущен решением о демонтаже памятных досок в Твери:
Даже земля там была фиолетовой от темно-синей полицейской одежды
"Уже в одном из первых сообщений акция по снятию досок была названа вандализмом, а мне сразу пришел в голову более соответствующий случаю термин – государственный вандализм. Дикость накануне Дня Победы, – говорит Алексей Памятных. – В августе 1991 года я участвовал в эксгумациях, помогая следственной группе Главной Военной прокуратуры СССР и польским экспертам. Меня пригласил руководитель следственной группы полковник Александр Третецкий. На следственные действия в Медном группе Третецкого были выделены две недели, а в помощь для раскопок было прикреплено подразделение Кантемировской дивизии, совсем молодые ребята-танкисты. Все работы нон-стоп фиксировались на видео сотрудниками Калининского КГБ, был и их официальный представитель. Солдатам, следователям и экспертам приходилось работать отнюдь не кисточками, как археологам, а зачастую лопатой и ломом, вычерпывать болотную жижу тазиками, были извлечены останки 243 человек, в основном польских полицейских (даже земля там была фиолетовой от темно-синей полицейской одежды), примерно 20 человек удалось идентифицировать по сохранившимся документам.
Алексей Памятных
Очень важный момент, прояснившийся уже вскоре после раскопок: почти все эти люди были из одного этапного списка – предписания на отправку очередной группы из Осташковского лагеря в распоряжение УНКВД по Калининской области. Это означает, что каждую группу, прибывшую в Калинин, почти сразу и расстреливали, а потом вывозили и закапывали – и действительно, число исследованных позже массовых могил совпадает с числом этапов. Вывод из таких совпадений простой: этапные списки-предписания являются фактически расстрельными списками, более точные справки о расстрелах были уничтожены в 1960-е годы по предложению тогдашнего руководителя КГБ Шелепина, и точных справок с печатями о расстрелах тех и иных поляков попросту уже нет в природе. Но есть этапные списки-предписания!
Медное, август 1991. Свидетельство о рождении девочки, извлеченное из кармана расстрелянного отца. Фото из архива Алексея Памятных
На странице катынских материалов, которую Сергей Романов и я ведем в интернете, есть 55 моих фотографий с эксгумаций в Медном в 1991 году. Там есть и фото сохранившейся калининской газеты за 2 апреля 1940 года, найденной при раскопках (всего газет того времени было найдено несколько).
Когда я слышу, как в Твери распространяют лживую информации, что поляков массово не расстреливали, а в Медном их то ли вообще нет, то ли захоронены лишь несколько, – у меня печатных слов не остается. Читайте трехтомник "Убиты в Калинине, захоронены в Медном", он есть в свободном доступе в интернете, в третьем томе опубликованы все реальные документы о расстрелах и захоронениях и эксгумациях 1991, 1994 и 1995 годов. Правда – там", – говорит Алексей Памятных.
На вопросы Радио Свобода отвечает председатель правления Международного "Мемориала" Ян Рачинский:
Your browser doesn’t support HTML5
Ян Рачинский в программе "Время Свободы"
– По вашему мнению, демонтаж досок осуществлен с каким-то умыслом, по приказу из Москвы, или это мелкая инициатива в Твери?
– На мой взгляд, это сложнее устроено. Я думаю, что это самодеятельность местная, тверская, но она стала возможна в атмосфере, которую насаждают из Москвы. Вся эта антипольская истерия, вся эта безумная историческая политика с отрицанием общеизвестных фактов порождает у многих и в Москве, и на местах такие вот "верноподданнические чувства". Думаю, что тверские чиновники решили бежать впереди паровоза.
– Что можно сделать, чтобы эти доски вернуть? И есть ли у "Мемориала" план действий?
Ян Рачинский
– Возмущение общества достаточно велико, в сложном положении оказались российские власти. Потому что официально неоднократно подтверждена российскими властями виновность Советского Союза и НКВД в расстреле польских военнопленных, и тут получается, что какие-то тверские "умельцы" выступают с противоположной точкой зрения. Это довольно неудобная ситуация для Москвы. Думаю, что кто-то в Твери окажется здесь крайним. Безусловно, мы будем пытаться и юридическими средствами разбираться с этой ситуацией, поскольку законных оснований для демонтажа досок не было, это чистое самоуправство даже не городских властей, а на уровень ниже, хотя вероятно, с негласного одобрения городских властей.
– У ваших оппонентов, если их так можно назвать, имеются контраргументы, они говорят, что на одну доску якобы не было документов, вторая висела не на том здании. Что бы вы могли им ответить?
– Доска в память о наших расстрелянных соотечественниках была установлена по согласованию с областными и городскими властями. Был официальный конкурс на проект этой доски, и сделана она была известным тверским художником. Так что говорить о том, что это было незаконно, более чем глупо. Так же как и про вторую доску. Это было сделано при стечении публики, и если бы это было сделано незаконно, этим бы занялись уже тогда. Здесь мы имеем самоуправство властей и абсолютную безграмотность или недобросовестность прокурора, который написал это заключение. Поскольку его текст существенно расходится с давно установленными бесспорными фактами, признанными российскими властями в лице Путина и Медведева и в заявлении Государственной думы. Вообще, это не является предметом спора уже давно, – говорит Ян Рачинский.
"Это идет в общем русле нынешней информационной политики представления всей советской истории как последовательности славных свершений, великих побед, – говорит руководитель Польской программы Международного "Мемориала" Александр Гурьянов. – При этом власти стараются отодвинуть куда-то в забвение память о тягчайших преступлениях советского режима".
Присутствующие отметили, что это символично: пустая табличка изнутри с пустым содержанием
"Мемориал" выпустил обращение с требованием вернуть памятные таблички. С аналогичным заявлением о недопустимости их демонтажа выступили польский посол в Москве Влодзимеж Марчиняк и МИД Польши. Поскольку в Медном захоронены тысячи польских полицейских, глава полицейского профсоюза Рафал Янковский обратился к МИД своей страны и сказал, что происходящее в Твери "фактически равняется повторному уничтожению поляков".
Максим Кормушкин, присвоивший памятную доску, позирует в форме красноармейца
А в Твери торжествуют сталинисты. Газета "Вся Тверь" пишет: "Польская табличка исполнена из металла и выглядела внушительно. Но на деле оказалось, что это чеканка, пустая внутри. Присутствующие отметили, что это символично: пустая табличка изнутри с пустым содержанием. Максиму Кормушкину не потребовалась посторонняя помощь, чтобы вынести её самостоятельно и погрузить в машину".
Поразительно, но это факт: польскую памятную доску унес один из тех, кто добивался ее снятия, – член радикальной незарегистрированной организации "Национально-освободительное движение" (НОД) сталинист Максим Кормушкин. Он даже осмелился отправить письмо послу Польши, предложил ему забрать доску, и возмущается тем, что поляки ему не отвечают.
Сталинисты одержали небольшую победу, но главная их цель гораздо серьезней. Они не скрывают, что хотят добиться пересмотра статуса мемориального комплекса в Медном и либо закрытия музея, либо принципиального изменения экспозиции. Идея у них несложная и вполне соответствует путинской исторической политике: объявить, что в Медном похоронены не убитые в застенках НКВД, а умершие в госпиталях красноармейцы. Удастся ли им это надругательство над невинными жертвами?