Юрие Лянкэ: «Я убежден, что самый большой враг молдаван — сами молдаване» (ВИДЕО)

В парламенте создана следственная комиссия, которая изучает, как ведется расследование «кражи миллиарда», опубликован отчет Kroll-2, однако, ясности в отношении самого масштабной в истории Молдовы аферы так и нет. Глава кишиневского бюро Свободной Европы Василе Ботнару беседует с бывшим премьером Юрием Лянкэ, который в свое время одобрил решение о предоставлении госгарантий трем выпотрошенным банкам.

Свободная Европа: Г-н Лянкэ, вернемся в тот памятный день 27 ноября 2014 года, когда Высшая судебная палата постановила вернуть Banca de Economii под контроль государства, а Илан Шор, который возглавлял админсовет банка, выразил «удивление» решением суда. Итак, ноябрь 2014-го. Насколько возможно было пресечь кражу, перекрыть клапаны, с помощью которых Banca de Economii довели до сильнейшего финансового криза, последствия которого мы чувствуем и по сей день?

Юрие Лянкэ: Около пяти лет уже прошло с того дня, когда правительству пришлось, по настоянию Нацбанка, выдать финансовые гарантии, чтобы спасти депозиты физических и юридических лиц в трех проблемных банках, и особенно – в системообразующем Banca de Economii. За этот довольно продолжительный исторический период так и не удалось выработать унифицированный и четкий подход, в котором бы не было политических интерпретаций по поводу причастности или непричастности кого-то к банковскому скандалу. Единственное положительное последствие за все прошедшее время – в том, что банковская система значительно окрепла и стала чище. Об этом говорят и международные эксперты, и европейские – подобные мошенничества больше невозможны!

Свободная Европа: И все же давайте вернемся в 2014 год. Кто должен был тогда принять меры – и были ли предприняты необходимые действия? – чтобы предотвратить «сход лавины»?

Юрие Лянкэ: Тогда, в 2014-м, деньги украли не в одночасье, это длилось не два, три или четыре месяца. О воровстве говорилось и раньше, и это знают сегодня те, кто занят расследованием дела – деньги выводились из Banca de Economii в течение многих лет, на протяжении семи, восьми, девяти лет!.. Выделялись проблемные кредиты, которые создавали огромные дыры, и те становились все крупнее, все глубже...

Многие забывают, что в 2009 году, если память мне не изменяет, когда у власти были коммунисты, обанкротился Investprivatbank, и, кажется, свыше миллиарда повесили на тот же Banca de Economii. Таким образом, тут целый букет – плохие кредиты, воровство, некачественное управление и отсутствие госконтроля. До 2013 года мажоритарный пакет акций принадлежал государству, в админсовет входили представители минфина и минэкономики, в общей сложности – три представителя государства из пяти членов. Значит, государство могло вмешаться, могло проверить качество принимаемых решений!

В общем, все это длилось очень и очень долго, и трудно представить, как с помощью одного решения правительства можно было полностью ликвидировать существовавшие схемы.

Свободная Европа: Я имею в виду не решение правительства, я говорю о декабре. В декабре наступил момент истины, и вы сказали: «Люди добрые, что-то в Banca de Economii происходит, и надо вмешаться...»

Юрие Лянкэ: Это было в ноябре.

Свободная Европа: И 4 декабря, и в конце декабря вы выступали с заявлениями, в которых чувствовалось некое отчаяние, вы говорили: «Давайте разберемся, что это – нарушение, злоупотребление, некомпетентность?» Но кто, в конечном счете, должен был помочь вам разобраться? И как так вышло, что окончательных выводов нет и по сей день?

Юрие Лянкэ: В Молдове, как и во всех остальных государствах, за определенные сферы отвечают конкретные учреждения. Финансово-банковскую систему курирует, в основном, Национальный банк – так же, как и везде. Это значит, что Нацбанк располагает всеми рычагами для мониторинга ситуации в банковском секторе – тут и качество управления, и руководящий состав банков (НБМ утверждает поименный состав руководства банковских структур), и наблюдение за качеством выдаваемых кредитов.

При малейших подозрениях НБМ вправе вмешаться, ввести прямое управление, потребовать проведение аудита и т.д. Нацбанк – это главная структура, обладающая необходимыми рычагами и полномочиями. Сейчас механизмы НБМ укрепили и усовершенствовали, но и тогда, в 2010- 2014 гг. центральный банк обладал рычагами, а, следовательно, именно НБМ...

Свободная Европа: Почему же Нацбанк не вмешался?

Юрие Лянкэ: Вы только что спросили, что это было – некомпетентность, халатность или умышленные действия? Именно на эти вопросы должны были ответить правоохранительные органы, которые обязаны проверить что делал – или почему ничего не делал – Национальный банк. Справедливости ради надо отметить, что при нашей системе, такой, какой она была, акционеры банков могли оспаривать решения НБМ в суде – и наши судебные органы отменяли решения Нацбанка!..

Свободная Европа: Определенные инстанции и определенные судьи?

Юрие Лянкэ: Определенные инстанции и определенные судьи! Ведь реагировать нужно незамедлительно, действовать на опережение. Как только возникают подозрения, соответствующие органы обязаны вмешаться, проверить, установить наличие или отсутствие нарушений. И отправить за решетку виновных. Так, по идее, должны были развиваться события. Но у нас подрывные процессы начались давным-давно – повторю, что все случилось не за ночь. У нас реагировали по принципу: «Пока гром не грянет…»

​Свободная Европа: А почему так произошло? Почему органы не сработали должным образом? Ведь речь тут идет о прокуратуре, по большому счету, именно у нее – и полномочия, и оснащение, а еще у прокуроров был и отчет Kroll, так ведь? Казалось бы, все инструменты есть, но воз и ныне там!..

Юрие Лянкэ: Василе, как вы думаете, почему я решил тогда, в 2014 году, в минуту отчаяния, как вы говорите…

Свободная Европа: Да...

Юрие Лянкэ: … попросить помощи со стороны? Почему я решил, что нам не обойтись без содействия престижной компании с безупречной репутацией, решил, что без такой помощи нам в этом деле не разобраться? Потому что я видел бессилие, нежелание или неспособность наших правоохранительных органов расследовать мошенничество.

И я предложил: «Привлечем кого-то со стороны – наймем иностранное детективное агентство». Ведь подобные скандалы случались и в других странах. Кстати, тогда было ясно, что потушить пожар – очень серьезный пожар, грозивший обрушить всю банковскую систему страны! – можно лишь одним способом: использовав процедуру bail out, то есть, провести ряд «спасательных операций». Задолго до нас аналогичные решения принимали, если я не ошибаюсь, то ли 40, то ли 50 государств.

Свободная Европа: И «специалисты» знали, как вы будете действовать, а потому постарались заработать и на этом?

Юрие Лянкэ: Подобный вариант исключить не могу. Ведь уже в мае-июне 2014 года было ясно, что для правительства это – единственная возможность для того, чтобы предотвратить крах всей банковской системы.

​Свободная Европа: Это я понял.

Юрие Лянкэ: Если не ошибаюсь, в июле был представлен совместный отчет МВФ и Всемирного банка – технический отчет о положении дел в банковском секторе, в целом, и в Banca de Economii, в частности. Красной нитью там проходила идея, что единственный наш выход – ликвидация Banca de Economii! Я помню, там на английском было предложение насчет того, что too big to fail – «слишком крупный для банкротства», поскольку ВЕМ мог потянуть за собой и остальные банки.

Так что никаких сомнений нет, и именно к тому все и шло. Принятые меры были единственным решением, единственным инструментом в той ситуации. Ну, а что нашлись «крутые пацаны», которые воспользовались конъюнктурой – этого я исключить не могу.

Так что – давайте еще раз: именно потому и было решено доверить компании Kroll анализ положения, организацию расследования и выяснение вопроса, куда ушли деньги, кто стал бенефициарами, и как можно вернуть украденные средства. Вот такое задачи мы ставили осенью 2014 года.

Свободная Европа: Но тогда, в декабре 2014 года, у вас не было четкого технического задания – и это понятно… Вы лично говорили 26 декабря, выступая на телеканале РТР-Молдова, что необходим не просто международный аудит, а международное расследование, что через две недели в Молдову прибудет группа экспертов, и что контракт будет подписан с крупнейшей в мире детективной компанией, что уже состоялась встреча с послами США и стран ЕС, что вы попросили направить экспертов – и так далее, и тому подобное. И вот, после отчетов Kroll-1, Kroll-2 в публичном пространстве развернулись дискуссии о том, что представленные материалы лишены юридического обоснования, что нет схем, нет имен… Получается, что именно вы, человек, который пять лет назад заказал этот аудит и это расследование, сегодня первым и должны были бы выразить свое неудовлетворение по поводу того, что действия детективов оказались неэффективными, что их усилия не привели к появлению толстенной папки с документами, которые можно направить в суд? И что, по сути, все осталось так, как было?

Юрие Лянкэ: Вы правы. Тогда, в декабре 2014-го, я говорил с американским послом, если память мне не изменяет, я дважды приглашал его в правительство… Я беседовал с вице-президентом Еврокомиссии, потому что мы нуждались в экспертизе, в поддержке внешних партнеров. Мне было известно, что когда национальные институты, например, Генпрокуратура пытается расследовать какое-то дело международного масштаба, то возможно направление запросов по поводу оказания правовой помощи.

Но мой опыт подсказывал, что не так все однозначно: в 2009 году, вернувшись в министерство иностранных дел, я узнал об одном тривиальном деле, по какому-то банальному, не очень значимому вопросу, – и тогда был направлен запрос в Португалию. Должен сказать, что это оказался предельно неповоротливый механизм, ответа нам пришлось ждать больше года!

Поэтому я решил, что нужно ускорить процесс, и попросил американцев направить к нам экспертов. Посол ответил, что эксперты американского казначейства могут прибыть в феврале-марте, на тот момент они работали в Украине. Европейцы обещали примерно то же. А потом уже меня самого отправили в отставку, и какие действия предпринимало следующее правительство– мне неизвестно.

Так или иначе, процедура сотрудничества с Kroll была запущена. Хоть этому решению никто не смог помешать и Нацбанк дал ему ход – а мы решили, что инициатором выступит Нацбанк, не правительство, поскольку у нас не было денег, у нас не было возможности скорректировать бюджет таким образом, чтобы выплатить первый взнос на начало партнерства с Kroll.

И вот прошло пять лет, опубликован первый отчет, потом появился второй, – и посыпались самые разные оценки. Одни говорят, что отчет Kroll был согласован с прежней властью. Но, насколько я знаю, компания Kroll крайне дорожит своей репутацией! – в этом меня уверяли международные эксперты. Поэтому мне трудно представить, что компания могла поступить таким образом, ведь в любом случае об этом стало бы известно.

Другие недовольны тем, что в отчете нет списка бенефициаров, а это же главный вопрос, который интересует граждан; другие утверждают, что список есть… Позвольте, но ведь власть-то поменялась! Сейчас что мешает? Тем более, что, насколько я понимаю, у них, у членов следственной комиссии парламента, были контакты с представителями компании Kroll. Так настаивайте, добивайтесь, за это были заплачены деньги! Или выдвигайте требования Нацбанку, который выступал заказчиком, пусть выяснит все подробности, потому что мы опят ь слышим лишь домыслы, и каждый интерпретирует данные Kroll по собственному усмотрению.

Одни уверяют, что был причастен супруг Зинаиды Гречаной и какой-то друг Додона, другие – что там фигурирует нотариус Плахотнюка, третьи – что кум Андрея Нэстасе… Опять же, как все воспринимает общество, как все мы понимаем значение отчета Kroll?..

Свободная Европа: Я понимаю лишь одно: прокуратура, несмотря на многочисленные запросы и поручения о необходимости действий, не в состоянии коротко и ясно ответить на вопрос, который вы, как премьер-министр, сформулировали пять лет назад: «Что это было – плохой менеджмент или злоупотребление полномочиями?» Давайте абстрагируемся от любых домыслов и обвинений, которые звучат в ваш адрес то с одной, то с другой стороны, – что вы можете сказать, помня о том, что вы были заказчиком расследования: прокуратура и остальные органы правопорядка сделали все, что могли?

Юрие Лянкэ: Я никогда прокурором не был, и механизмы работы этой структуры мне не известны. А нюансы и детали очень важны, и я о них понятия не имею. Именно потому я настоял на приглашении компании Kroll, в надежде, что работа их детективов окажет… определенное давление на наши структуры, что нужно для ускорения процесса.

Что мы сейчас узнали из прессы? Узнали, что второй отчет, окончательный, поступил в распоряжение Нацбанка, а затем был передан то ли в прокуратуру по борьбе с коррупцией, то ли в Генпрокуратуру, я точно не знаю. Тогда, при заключении соглашения с детективной компанией, я надеялся, что они вместе проведут расследование и займутся возвратом средств – по крайней мере, того, что можно вернуть. И мы все видели, что установлено: 600 млн долларов вернуть не удалось. Именно это меня интересует – и я уверен, что интересует и большинство молдавских граждан – как вернуть в страну деньги, как не перекладывать это бремя на плечи налогоплательщиков.

Свободная Европа: Помните, прокурор [Адриана] Бецишор вышла с материалами дела и заявила: «Вот отчет Kroll, но все, что там написано…» – и начала перечислять – неточности в написании фамилий, нюансы, которые необходимо доказывать – иными словами, она поставила под сомнение важность всего отчета, попутно приравняв его к «беллетристике». Когда-то примерно то же самое говорил и [экс-глава Наццентра по борьбе с коррупцией] Виорел Кетрару. А у меня возникают серьезные опасения насчет того, что многие ушлые ребята как работали, так и работают... Как выводили они деньги из банков – сначала снизив долю государства, а потом виртуозно провернув все эти операции с кредитами, – так и продолжали в течение всех пяти лет «держать руку на пульсе». И более того, им прекрасно удается купировать усилия и компании Kroll, и самой прокуратуры. Пока не доказано обратное – мы, к сожалению, не можем говорить о том, что прокуратура сделала все возможное, и вот он, список людей, которых нужно отправить за решетку!

Юрие Лянкэ: Василе, давайте на минуту вернемся в 2014 год.

Василе Ботнару и Юрие Лянкэ

​Свободная Европа: Давайте.

Юрие Лянкэ: Итак, в июле, после доклада, о котором я уже говорил, стало ясно, что государству необходимо вмешаться. В августе, насколько помнится, я принял ряд срочных ордонансов, так как нужно было подготовить условия для подобной интервенции. Кстати, сегодня многие меня обвиняют в том, что я, якобы, знал о предстоящем хищении. Но ведь значительная часть денег уже была разворована!..

Так вот, вместе с министром финансов Анатолом Арапу мы тогда все думали, все пытались найти другие решения, без привлечения госсредств.

В результате наших настоятельных требований в Молдову прибыла очень и очень опытная делегация экспертов Всемирного банка, где-то в октябре, а с ними мы надеялись согласовать иные варианты, помимо финансовых гарантий государства. Мы думали о создании так называемого bridge bank – нового банка, чтобы передать ему ликвидные активы Banca de Economii, исключив токсичные кредиты.

Мы обмозговывали самые разные идеи и предложения, обсуждали их с международными экспертами. Помню, та делегация ВБ провела у нас ровно неделю, и я отлично помню наш первый разговор и последний. Так вот, в течение целой недели они скрупулезно все изучили, получили всю нужную информацию, обсудили ситуацию с представителями различных ведомств, проверили, что именно происходит в банковском секторе – и заявили, что произошла беспрецедентная финансовая махинация!

И после напряженной недельной работы эксперты международного уровня, с богатейшим опытом работы в американской банковской системе, признали, что с подобными схемами они вообще еще ни разу не сталкивались!.. Что тут у нас работали «ювелиры» – и трудились они не один год подряд. Они же нам и сказали: «Единственный вариант – вмешательство государства и ликвидация проблемных банков. Альтернативы нет».

А еще сказали, что для того, чтобы как-то вывести из-под удара вкладчиков, физических и юридических лиц, государству следует предоставить так называемый bail out – финансовые гарантии.

Таким образом, уже тогда было ясно, что «работали с банками» много лет, что где-то махинации безупречные, комар носа не подточит, а кое-где операции проводились куда более топорно, но, тем не менее, государство вовремя не вмешалось.

Скажу еще раз: конечно, я сожалею о том, что не получилось плодотворного сотрудничества между нашими правоохранительными органами и детективами Kroll, но я отнюдь не считаю, что все потеряно.

Свободная Европа: Много тогда вешали лапши на уши…

Юрие Лянкэ: Дело в том, что меня очень быстро отправили в отставку. Вспомните, чем я занимался в 2014 году. Помимо того, что было подписано Соглашение об ассоциации с ЕС, помимо того, что я добился безвизового режима, мы так же начали работы по строительству газопровода, который, правда, с тех пор не продвинулся ни на сантиметр и становится уже национальной угрозой… А еще я целый год пытался убедить Евросоюз в том, что надо направить сюда миссию ЕС для помощи в проведении реформ в системе правосудия, и не одного-двух экспертов для разработки глянцевых стратегий, которые мы потом положили бы под сукно на долгие года, но – полноценную миссию, в которую бы вошли прокуроры и судьи в отставке из Нидерландов, Германии, Румынии...

Конкретно речь шла о бывшем премьер-министре, бывшем министре иностранных дел Швеции Карле Бильдте, планировалось назначить его главным – по всем вопросам, которые касаются борьбы с коррупцией. И вот когда мне почти удалось убедить г-жу Меркель и других в целесообразности подобного шага – потому что решение предполагало, прежде всего, огромные финансовые обязательства со стороны Еврокомиссии, помимо серьезнейшей ответственность, ведь мы отлично понимали, что действительно необходимо что-то менять, нельзя ограничиваться только заменой одного на другого, недостаточно сменить генпрокурора, а нужно пересмотреть работу всей системы в целом, а для того нужна внешняя экспертиза и поддержка со стороны – так вот, когда мы практически пришли к согласию, неожиданно все сорвалось!

Kroll нам привлечь удалось, а вот с этой миссией не вышло, потому и сохранилось состояние неопределенности, недоверия ко всему, что касается правоохранительных органов Республики Молдова.

​Свободная Европа: Попытаемся составить простейшую схему. После того, как вы пытались убедить – и вам это почти удалось – Ангелу Меркель и Евросоюз помочь в борьбе с коррупцией, Кишинев начал транслировать в адрес Евросоюза сигналы совершенно противоположного характера, касающиеся Соглашения об ассоциации, условий, взятых на себя Молдовой, и особенно – в политической части, ну, а высшей точкой стало игнорирование рекомендаций Венецианской комиссии [относительно смены системы выборов], а также отмена результатов выборов в Кишиневе…

Юрие Лянкэ: Я говорил о 2014-м, я тогда был премьер-министром и, по большому счету, мог настаивать на этой миссии – даже не имея поддержки или одобрения со стороны других госинститутов… И я хочу сказать, что далеко не все выказывали восторг по поводу моих переговоров с Еврокомиссией, я не раз получал всевозможные замечания и упреки от различных политических игроков.

Свободная Европа: Могу представить. Но я говорю о том, что случилось за те пять лет, что прошли с 2014-го.

Юрие Лянкэ: После 2015 года, когда сменилось правительство...

Свободная Европа: Да. Я говорю, что вы начали наступление на антикоррупционном фронте, но вас остановили – причины разъяснит нам, наверное, история, и в это же время началось контрнаступление, некая атака в отношении принципов ЕС. Мой вопрос таков: глядя на те события сегодня, что же все-таки тогда произошло? Ваши усилия по преобразованию Республики Молдова в «историю успеха», по сути, привели к появлению оазиса для «ушлых ребят», которые, как вы сами отметили, запустили «ландромат» еще Бог весть когда, выпотрошили банки и продолжают – как мы вынуждены констатировать – плести свою паутину. Действительно ли вас отстранили от должности премьера именно потому, что вы стояли у них на пути?

Юрие Лянкэ: Единственно верный, объективный ответ появится только по прошествии времени, ведь лишь история расставит все на свои места, пусть она нас и рассудит. Я всегда об этом говорил. Кто чем занимался, кто что делал, как я пытался вести Молдову в сторону Запада, используя тесные отношения с Румынией. А самое главное – почему же не получилось?.. Почему у нас все как в том мифе про Сизифа – катишь, катишь камень в гору, но едва достигнешь вершины, как все рушится?..

Свободная Европа: И почему так происходит?

Юрие Лянкэ: Я убежден, что самый большой враг молдаван – это молдаване.

​Свободная Европа: Увы, вынужден согласиться!

Юрие Лянкэ: Возьмем 2015 год: нам бы тогда, в 2015-м, сосредоточиться на всем хорошем, что было достигнуто, а ведь достижения были! Сосредоточиться - и развивать успех; сконцентрироваться на ключевой, системной проблеме реформы юстиции, без которой невозможно привлечь инвесторов, завоевать доверие граждан, без которой нельзя быть уверенным в решениях, которые принимают судебные органы, плюс – вас начинают сторониться и внешние партнеры. А что сделали мы, как мы поступили?!

Мы завязли в бесконечной полемике, в бессмысленной борьбе между партиями, которые прежде составляли ядро проевропейских альянсов. Мелькали кабинеты министров, и в результате мы умудрились лишиться доверия Запада. Сегодня я испытываю настоящее отчаяние, огромное сожаление, когда вспоминаю телефонный разговор с Йоханнесом Ханом, тогда, осенью 2015 года, – в тот самый день, когда отправили в отставку правительство Стрельца.

Через час после отставки кабмина мне позвонил г-н Хан и заявил буквально следующее: «Попытайтесь восстановить большинство, попытайтесь выстроить четкую и ясную концепцию. Мы поможем, и я вам гарантирую – если удастся сформировать мажоритарную коалицию, то до конца 2018 года, до окончания мандата нынешнего парламента Молдова сможет подать в Евросоюз заявку на получение статуса страны-кандидата. И \реакция будет положительной – это я вам гарантирую!» Именно это сказал мне Йоханнес Хан, и это действительно могло бы стать поворотным событием истории.

Помню, как я беседовал с бывшими коллегами по Альянсу, с депутатами от ЛДПМ, Демпартии и ЛП: «Ребята, это ведь редкий шанс, это просто уникальная возможность!..»

Ну, что сейчас говорить. Все уже в прошлом, шанс упущен, потому что изменился сам Евросоюз, мир прошел и продолжает идти через глубочайшие метаморфозы, и сейчас уже просто нереально говорить о какой-либо четкой перспективе присоединения…

Свободная Европа: Когда вы сказали, что виноваты молдаване, вы имели в виду «партийных» молдаван – или избирателей в целом?

Юрие Лянкэ: Это все наше общество целиком, к большому моему сожалению.

Свободная Европа: А как вы оцениваете пути и тренды Демократической партии, как она превратилась в машину по выкачиванию денег, когда все и вся подчинено партийным интересам? Как это в принципе стало возможным?

Юрие Лянкэ: В нашей системе координат, учитывая наш менталитет – да любая партия, которая пришла к власти, начинает думать, что она – центр вселенной, а политики проникаются ощущением, что они пришли навеки, что их партия непобедима. Так вели себя коммунисты; да и социалисты, сдается мне, тоже так себя воспринимают: «Мы придем к власти, и уж больше не уйдем никуда».

​Свободная Европа: Да и ваш партнер по ЛДПМ [Влад Филат] демонстрировал аналогичное поведение...

Юрие Лянкэ: Но в ЛДПМ, что ни говори, работали несколько центров притяжения.

Свободная Европа: Так это лишь потому, что у лидера было много оппонентов, и ему возражали, критиковали его позицию.

Юрие Лянкэ: Не только... С одной стороны, был Влад Филат – лидер партии, с другой – был я, глава кабинета министров. Что, кстати, очень плохо, когда премьер-министр не является лидером партии и, в частности, не пользуется ключевым влиянием на парламентскую группу.

Свободная Европа: Это понимал Влад Плахотнюк, но вы ему занять эту должность не дали...

Юрие Лянкэ: Речь тут не обо мне! В 2016 году я не поддержал правительство Филипа по другим соображениям. Повторю еще раз: многие проблемы, с которыми я столкнулся, возникли именно потому, что я не был председателем партии и не мог влиять на парламентскую фракцию должным образом, в том числе – в плане принятия некоторых законов в декабре 2013 года, которые позволили бы повысить ответственность руководства банков путем внедрения различных санкций, и не только административного, но и уголовного характера. Тогда все усилия оказались тщетными.

Кстати, мы постоянно твердим о запросах по оказанию правовой помощи – да, это длительный, болезненный и трудный процесс, это действительно нужно. И я уже говорил: я – не прокурор, чтобы разбираться в том, где были объективные обстоятельства, где – субъективные факторы, и были ли они вообще… Осенью 2013-го мне сказали: в Banca de Economii назревают проблемы. Это мне сообщили в тот самый момент, когда я приступал к исполнению мандата, это говорил мой предшественник – «там серьезные проблемы!»

Я спросил: «Кто является управляющим банком?» Некто Гачкевич – ответили мне. Помню, был декабрь 2013 года. «А им кто-то занимается, ситуация анализируется, что там происходит с этими плохими кредитами?». Мне ответили: «Да, на него заведено девять дел».

Прошу запомнить: в декабре 2013-го – девять дел (!), касающихся токсичных кредитов. Мы все знаем, как переписывались залоги, как выдавались средства, и т.д. Посмотрите, сейчас уже 2019 год. И, как я понимаю, не было ни одного решения суда по делам Гачкевича! Так что же? Либо он невиновен – и тогда оставьте его в покое, либо он виновен, коль скоро на него открыто столько дел. И вот тут у меня возникает вопрос…