В Беларуси вспоминают протесты, начавшиеся год назад после президентских выборов 9 августа. Уже с вечера 8 августа в стране начались перебои с интернетом, к концу следующего дня пропал доступ к популярным негосударственным новостным сайтам, наблюдались проблемы с работой Tor, Signal и VPN-сервисов.
Все эти дни белорусы массово выходили на улицы, чтобы выразить протест против фальсификации результатов голосования на выборах, силовики жестко разгоняли мирные акции, МВД сообщало о задержанных – утром 11 августа их было уже более пяти тысяч по всей стране. Интернет включили только 12 августа. В ночь на 13-е на свободу стали выходить задержанные в первые дни протестов – и весь мир увидел сотни жестоко избитых и попавших под пытки белорусов. Многим освободившимся понадобилась экстренная медицинская помощь.
Почти неделю в четырехместной камере №18 минской следственной тюрьмы на улице Окрестина провели 36 женщин – без еды, воды, лекарств, одежды, средств гигиены и почти без воздуха. Все они попали туда 9-12 августа. Одиннадцать из них согласились рассказать свои истории журналистам медиапроекта "Август2020". Совместно с белорусскими правозащитниками участники проекта собирают и публикуют свидетельства пыток и жестокого обращения с людьми после выборов в Беларуси в августе 2020-го. Из историй этих женщин появился проект "Камера №18".
Предисловие к проекту написал писатель, актер, общественный деятель Стивен Фрай, тексты – Валерий Панюшкин, известный российский журналист, писатель. Вместо фото – иллюстрации Варвары Панюшкиной. У проекта есть свой саундтрек – 12 песен белорусских музыкантов, большинство из них написаны по мотивам событий августа.
На основе рассказов женщин проект описывает, как устроена машина подавления в Беларуси: арест, следствие, суд, тюрьма, быт и отношение в камере, освобождение, изменения в мировоззрении.
"Очень боялась, что могу просто пропасть"
Олеся – россиянка, приехала в Минск со своим парнем, белорусом, работающим на петербургскую компанию.
– Когда нас вытащили из автозаков, [кричали]: "Суки, бегите, бегите, твари!" Нагоняли страх. А у меня такая психика, я потом уже разбиралась с психологом, что моя защитная реакция – показывать характер. Я не начинаю плакать, говорить: "Пожалуйста, не делайте этого". У меня агрессивная защита. И я ответила: "Сами, суки, бегите". После этого мне прилетело палкой сразу.
Один из этих сотрудников начал мне угрожать, что они меня по кругу пустят, что на бутылку посадят, если я сейчас свои вещи не отдам. А я все возникала, что не отдам вещи, что вы не имеете права меня трогать, что я гражданка другой страны. С улицы пришел омоновец, ему сказали: "Вон – твоя, иди разбирайся с ней". Мы остались с ним наедине, и он начал мне угрожать. Он стоял, смотрел мне в лицо и говорил: "Я тебя сейчас буду убивать, буду уродовать. Я тебя так измордую, что тебя потом никто не узнает, выбью тебе все зубы". А я говорила: "Нет, позовите мне посла". После этого он меня ударил по лицу – дал такую мужскую пощечину, ударил коленом в живот, что я согнулась.
Дальше с каждым днем, каждым часом очень сложно вспоминать какие-то вещи четко – все смешалось как один ужасный день.
На третьи сутки я стала очень бояться, что так как они меня били и на мне даже были следы от палки этой, я побоялась, что они могли меня там оставить на максимально долгий срок. Во-первых, чтобы пропали следы, а может, вообще чтобы я там умерла с голоду, с холоду, чтобы я просто пропала. Пропала девочка – ну и пропала, скажут, что ее вообще здесь не было. Я очень боялась этого.
Я до последнего, пока не вышла, искренне верила, надеялась, что в такой ситуации, как произошла в Минске, что обязанность посольства – вмешиваться в такие ситуации и защищать своих граждан. И я им [в посольство России в Беларуси] звонила, когда вышла. Позвонила сама и сказала: "Вот такая ситуация: я только что вышла от своих похитителей, я боюсь за свою жизнь, я боюсь, что будет продолжаться что-то подобное, я прошу помощи". Мне сказали: "Ну вышла и вышла, какие к нам вопросы, девушка?" Я говорю: "Ну как какие вопросы? Я гражданка Российской Федерации, меня похитили, били, пытали. И вы ничего не хотите сделать". Они: "Ну вы же сейчас на свободе? В чем тогда проблемы?" И все, до свидания.
"Это была точка невозврата"
Жанна пошла в автозак вслед за дочерью, которую задержали в школьном дворе, у избирательного участка. Уже из автозака Жанна увидела, как бойцы ОМОНа хватают и бьют ее мужа, который вышел во двор погулять с собачкой. У нее сахарный диабет, ей присудили штраф, но все равно Жанна провела несколько суток в тюрьме, а напоследок, перед освобождением, ее избили.
– Мне судья говорит: "У вас будет ходатайство?" Я говорю: "Будет. Пусть нас накормят – нас трое суток [не кормили]. Пусть выдадут мне таблетки – у меня сахарный диабет, я трое суток без таблеток. Если вы собрались меня оставлять, то, пожалуйста, в нормальные условия приведите".
Я переживала больше за девчонок. Нам надо было, тем, кто постарше, их успокоить. У девочек панические атаки страшные были: они начинают задыхаться, вплоть до рвотных позывов. А так как рвать физически нечем, трое суток ты не ел ничего, то просто рвотные позывы. Они задыхаются, они дышать не могут – вплоть до потери сознания. А атаки начинались у них, когда ночью привозили и начинали избивать ребят.
Это 12-го было, столы судей стояли на первом этаже в ЦИПе уже на коридоре – у них кабинетов уже не хватало. На коридоре лежали горы этих черных пакетов с вещами, в которых дилинь-дилинь: страшно, жутко, когда горы пакетов – и оттуда просто разрываются телефоны. Жутчайше. Тут же сидят судьи. Девочка на полу сидит с поломанной ногой и говорит: "У меня нога поломана, отпустите". Ей говорят: "Сейчас суд пройдет, вызовем тебе "скорую".
Начальник привел меня практически к выходу, поставил меня к стенке лицом, и тут подлетает ко мне эта Карина [сотрудница ЦИП], я так лицом к стене и стою, берет меня на удушающий, начинает бить по почкам, берцами по ногам со словами: "Ну что, находилась с белой ленточкой? В следующий раз будете знать, за кого голосовать".
Это была точка невозврата. Мы уже прежними никогда не станем. Никогда Беларусь прежней не станет после этого аттракциона садизма.
Все истории камеры №18 читайте и смотрите тут.
