17 ноября – годовщина Бархатной революции. 30 лет назад в Праге на улицы вышли студенты, потребовавшие свободных выборов, а жестокий разгон их демонстрации стал причиной массовых протестов по всей Чехословакии. Если оценивать эти события сегодня, кажется, что однопартийная коммунистическая система уже тогда была обречена. Но архивы свидетельствуют о том, что генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев стремился сохранить социализм в Чехословакии, хотя и провести экономические реформы.
На взгляды Горбачева оказал определенное влияние чехословацкий ученый Зденек Млынарж, эмигрировавший после подавления реформ Пражской весны в Австрию. Млынарж изучал политические системы разных стран и возможности их реформирования, подписал призыв соблюдать права человека и устранить цензуру – "Харту-77", однако остался верен идее "социализма с человеческим лицом". Чешский историк Михал Махачек нашел в российских архивах подтверждения тому, что Горбачев добивался назначения президентом Чехословакии Зденека Млынаржа, с которым его связывала многолетняя дружба.
Зденек Млынарж и Михаил Горбачев дружили со студенческих лет: оба учились на юридическом факультете МГУ и были соседями в общежитии. После окончания учебы переписывались, встречались в 1967 году, когда Млынарж приезжал в Советский Союз после назначения в состав юридической комиссии центрального комитета Коммунистической партии Чехословакии. Но после событий 1968 года, когда танками был остановлен процесс либерализации в Чехословакии, сторонником и идеологом которого был Млынарж, эта дружба сводилась лишь к редким контактам с присланными из Москвы сотрудниками Академии наук СССР. В эмиграции Млынарж преподавал политологию в университете Инсбрука, но результаты его научной работы привозили в Москву, в том числе они передавались в секретариат Михаила Горбачева.
– Позднее в своих мемуарах Горбачев вспоминал, что Млынарж был первым, кто написал очень личное эссе с благодарностью за перемены, начатые в СССР, – рассказывает чешский историк Михал Махачек. – В 1985 году оно было опубликовано в прессе, но Млынарж не передавал эту публикацию Горбачеву лично, она как-то попала к нему, и он ее прочитал. И только в конце 1989 года, после падения Берлинской стены, личное общение Горбачева и Млынаржа возобновляется. Происходит это в очень странных обстоятельствах: чехословацкого ученого привозят из Вены сначала в Прагу, хотя до этого момента ему был запрещен въезд в Чехословакию (и, вероятно, попасть на родину ему удалось благодаря Горбачеву), а затем его отвозят в Москву. Там состоялась первая за много лет личная встреча, запись которой до сих пор сохранена, и нам удалось ее получить.
Махачек считает, что разгон студенческой демонстрации 17 ноября 1989 года не обязательно был спонтанным, а, вполне возможно, инсценированным – с целью разозлить общество и добиться смены руководства коммунистической партии. Основания для этого предположения ему дают исторические обстоятельства и документы, найденные в российских архивах.
Очевидно, что в ЦК КПЧ воспользовались сложившейся в то время ситуацией. 24 ноября 1989 года, всего через несколько дней после начала протестов, впоследствии названных Бархатной революцией, произошло голосование по новой кандидатуре лидера чехословацких коммунистов. Им был избран Карел Урбанек. По мнению историка Махачека, Горбачев этого совершенно не ожидал. Он рассчитывал, что генеральным секретарем ЦК КПЧ станет Рудолф Хегенбарт. Горбачев отправил Урбанеку поздравления только через 3 дня после избрания, что было нестандартной ситуацией. Обычно поздравления, присланные из СССР, зачитывали прямо на заседании после голосования. Дело в том, что именно Хегенбарту, вероятнее всего, было поручено привезти в Москву Зденека Млынаржа в середине декабря 1989 года. Благодаря дружбе с Горбачевым он должен был занять высокий пост в коммунистической иерархии Чехословакии. Перед визитом в Москву, Млынарж впервые за много лет попадает в Прагу – всего через несколько дней после начала массовых протестов, 24 ноября 1989 года, когда режим все еще оставался силен. Ему дают возможность выступить даже на телевидении, несмотря на то что до этого он много лет жил в эмиграции.
– Из обнаруженной записи следует, что Горбачев спрашивал Яна Урбанека, может ли Зденек Млынарж занять какую-то более весомую политическую должность в новых условиях, сложившихся в Чехословакии, – рассказывает Михал Махачек. – Упоминается в том числе пост члена политбюро, являющегося наивысшим партийным органом власти, а также президента Чехословакии. Из записи следует, что была долгая дискуссия о том, какой пост возможно было бы Млынаржу занять, но в итоге все эти расчеты оказались не соответствующими реальности. Тем не менее это представляет интерес, потому что у нас появляется возможность понять ход мыслей политиков, которые тогда принимали ключевые решения. События в то время развивались очень динамично и взгляды менялись так же быстро.
– Зденек Млынарж много лет изучал пути реформирования различных систем управления государством, при этом он считал, что необходимо сохранить социалистический строй, но экономикой управлять по законам капитализма. Можем ли мы из найденной вами записи и документов сделать вывод, что Михаил Горбачев планировал сохранить соцлагерь, даже несмотря на то, что в то время произошло падение Берлинской стены?
– Да, именно так я и думаю. Им казалось – с моей точки зрения, – что перемены приведут к реформам в основном в экономической области, до определенной степени в политической жизни появится плюрализм, но в то же время будут сохранены союзнические отношения стран соцлагеря и СССР. Мне кажется, что они совершенно игнорировали другое возможное развитие событий, что общество думало совсем иначе, и у людей были совершенно другие ожидания от будущего. Мысль о социализме или коммунизме уже воспринималась как отжившая. Если вы кому-то обещаете, что следующие поколения будут жить при коммунизме в богатстве, то это кажется недостижимым, а если вы скажете, как в то время говорилось, что через 5 лет мы догоним по развитию Австрию, это находит у людей поддержку. И конечно, политики, которые говорили это, получали больше одобрения у общества. В то время Млынарж говорил об идее еврокоммунизма.
– Как Млынарж и Горбачев видели дальнейшее развитие Центральной Европы после Бархатной революции и падения Берлинской стены?
– Их первоначальным планом было, что произойдет объединение Германии, но Германия останется нейтральным государством, не вступит целиком в НАТО, и таким образом в Европе сохранится определенное равновесие. Но СССР оставил после себя вакуум, который заполнил Запад. Этого ни Млынарж, ни Горбачев спрогнозировать не смогли. С другой стороны, Горбачев вынужден был решать тяжелую экономическую ситуацию, в которой оказался Советский Союз: огромные расходы на вооружение, технологическая отсталость, падение цен на нефть. Более того, когда произошла попытка реформировать экономические отношения социалистических стран, ввести рыночные принципы в рамках Совета экономической взаимопомощи, ни одна из стран, кроме Чехословакии, не была платежеспособной, все шло в долг.
– Существовал ли риск, что Михаил Горбачев использует силовые методы в случае, если планы, которые они строили с Млынаржем в середине декабря 1989 года, не воплотились бы в реальность?
– В то время действовал принцип: "Это ваше дело". Таким образом Горбачев дал понять чехословацким коммунистам, что теперь они должны сами решать, что делать дальше. До определенной степени это можно назвать перестраховкой: Советский Союз вмешивался в происходящее, был в контакте как с коммунистической партией, так впоследствии и с оппозицией. Но эта фраза означала и то, что не будет военного вмешательства в процессе передачи власти новому руководству Чехословакии в результате Бархатной революции. Не стоит, конечно, забывать, что в то время на территории страны все еще находились советские войска. В начале 1989 года их численность начала уменьшаться, мало кто это знает, но тем не менее 50–70 тысяч советских солдат, включая членов их семей, все еще на территории Чехословакии находились. Никто, конечно, не был уверен на сто процентов, что эти солдаты не будут вмешиваться в ситуацию. Тем не менее Горбачев поддерживал отношения с чехословацкими коммунистами и на словах им пообещал, что интервенции не будет. Никаких письменных подтверждений этого факта не сохранилось, однако есть запись в дневниках главного редактора издания Rudé právo Зденека Горжени ("Красное право" – главная газета КПЧ. – Прим. РС), который принимал участие во всех важных заседаниях политбюро в то время. Мы должны быть признательны Горбачеву за эту его позицию. Никто не знает, что могло бы произойти, если бы он был отстранен от власти, а на его место пришли так называемые кремлевские ястребы, – рассказывает чешский историк Михал Махачек.
О том, что кандидатура Зденека Млынаржа на пост президента Чехословакии рассматривалась как наиболее вероятная, Михаил Горбачев подтвердил лично во время одного из своих визитов в Прагу. Последним президентом Чехословакии стал Вацлав Гавел – лидер Бархатной революции. Тем не менее, даже после устранения от власти в Чехословакии коммунистической партии, в начале 1990-х, Горбачев и Млынарж, согласно документам, планировали совместную стратегию влияния на чехословацкое общество, для того чтобы идея сохранения союзнических отношений с СССР была поддержана обществом. Когда этот проект провалился, они издали совместную книгу "Реформаторы не бывают счастливы", в основе которой – их беседы. Она была издана на чешском языке.
