Подкаст "Вавилон Москва", из архивной серии "Далеко от Москвы", 2003 год.
Миф и реальность Павлика Морозова. Пионер-герой, сын-предатель, сакральная жертва сталинской пропаганды. Репортаж из деревни Герасимовка, интервью с писателем Юрием Дружниковым и киноведом Наумом Клейманом. Программа подготовлена при участии Евгении Назарец и Александра Костинского.
"Мы раньше читали три главные книги,
А теперь мы совсем не читаем книг.
Мы направляли стопы свои к выходу,
Но каждый раз упирались в тупик.
И тот, кто шел впереди, был стерт в порошок.
А все оттого, что
Павлик Морозов жив, Павлик Морозов жив,
Павлик Морозов жив, Павлик Морозов живее всех живых..."
(группа "Крематорий")
В начале сентября 1932 года в уральской тайге недалеко от деревни Герасимовка был убит подросток по имени Павлик. Советская пропаганда сделала его героем-мучеником, в книге пионеров-героев его имя значится под первым номером. О нем слагались песни и снимались кинофильмы, его именем назывались пионерские дружины, его культ достиг расцвета в тридцатые годы.
Евгения Назарец: В фойе школы поселка Герасимовка Тавдинского района Свердловской области висит большой портрет Павлика Морозова работы неизвестного художника. Некто (также неизвестный) попытался исправить это "недоразумение", нацарапав в нижнем углу холста "Репин". Педагог-организатор Людмила Звонкова на это разводит руками: "Дети есть дети, это они не со зла". Земляка по имени Павлик Морозов здесь вспоминают добрым словом.
Людмила Звонкова, педагог-организатор, Герасимовка: Люди старые говорят: "Вот, Пашка! Благодаря Пашке у нас и дорога, и строилось все. А сейчас что? Совсем забыли, забросили нашу деревню". Молодежь знает, так по-дружески к нему: "Чего, сегодня "у Пашки" собираемся?" – "Собираемся". Зимой даже иногда между собой шутят (о памятнике. – РС): "Вот видишь, стоит он раздетый совсем у нас, холодно". У них нет такого, что со зла. Чтоб такое было: вот зачем он здесь, или надо убрать – нет, такого никогда не было.
Валентина Дьяконова, учитель истории, Герасимовка: Герой он или не герой? Какой герой в 14 лет? Может, и не герой, а обыкновенный мальчик. Я сама, когда сюда приезжала, то вот даже его сверстники, я их видела, ну они не считали его героем. Ну, женщина одна: "Пашка вместе с нами рос, бегал. Он такой же, какими и мы были все, так же учился, так же бегал с нами, так же учился, так же мы все дружили. И никакой он не герой. Я бы могла тоже таким героем быть. Вот убийство такое было, оно всколыхнуло всех".
Сейчас разные толки и перетолки, кто его убил, бабка ли, дед ли, в газетах появляются. Или это по заказу, что стране нужны были герои, кто-то его убил, но смерть была страшной. И даже за одно то, что пострадали вот так дети, были жестоко убиты – забывать не надо. Никому не мешает, стоит этот Павлик, и правильно. Дети приходят, отдают ему память. Ну и как бы не умирает пионерия, остается, раз проводят такие линейки, возлагают цветы.
Татьяна Кузнецова, экскурсовод: Девятый класс, когда последний звонок у них прозвенит, они вместе идут на место гибели Павлика. Там у нас ниши есть в оградке, и в эти ниши кладут записки с пожеланиями, например, о хорошей сдаче экзаменов или поступить куда-то хочу. Вот такое у нас есть. И кстати, школьники приезжали из Тавды, тоже записки оставляли.
У нас здесь условий для работы нет. Отопление – только печку зимой топим, и смотрим, чтоб не развалилась. Первый раз приглашала я женщину, которая работала раньше: когда много экскурсий было, она рассказывала, что раньше она рассказывала. Ну, я вот ее послушала и тоже стала рассказывать, что она. Ничего нового не добавляю, потому что я не знаю, как это преподнести. Я начиталась вот этих газетных вырезок всяких, и я даже растерялась, честно говоря. Но опять же подавали на реабилитацию убийц Павлика Морозова, отказали же им в реабилитации. И я как-то сейчас склоняюсь более к тому старому, что раньше было. Везде же написано, что будто бы был пионерский отряд и одним из первых пионеров был Павлик Морозов.
Александр Костинский: В воспоминаниях односельчан Павлика Морозова смешались реальные события, впечатления от прочитанных советских газет и материалов, которые появились во время перестройки и противоречили официальной версии. Самым подробным и документально обоснованным исследованием дела и мифа Павлика Морозова была книга Юрия Дружникова "Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова".
Юрий Дружников, профессор Калифорнийского университета: Проблема предательства соотносилась со смертью Павлика. На самом же деле момент, когда Павлик донес на отца, состоялся как минимум года за полтора до смерти Павлика. В это время в семье Морозовых произошел конфликт, в результате которого отец Павлика (Трофим) ушел из семьи к другой женщине. Татьяна Морозова, с которой я сам встречался и долго разговаривал, спустя 50 лет после этого события говорила, как она ненавидит своего мужа за то, что он ее бросил. Рассказывала мне, как она подговорила своего сына сообщить о нем агенту ОГПУ. Отец Павлика, как известно, был на суде. Здесь уже начинается мифология, потому что Павлик якобы выступал на суде и говорил пламенную речь о строительстве коммунизма и о том, что вот такие люди, как его отец, мешают этому строительству; это все чистая выдумка, все это сочинение советских писателей.
Павлик в принципе, в теории, был пионерского возраста. В это время в центре было несколько указаний спущено о развитии пионерского движения по всей стране. До такой деревни глухой, как Герасимовка, где жил Павлик, эти указания фактически не докатились. Нужно было доказать, что Павлик был пионером. Сделано это было в тех протоколах допросов обвиняемых, которые проделал приехавший следователь ОГПУ. Он написал, что Павлик Морозов был убит со своим братом, потому что он был пионером. В деревне было полное недоумение, потому что никаких пионеров в деревне не было. Даже в записной книжке первого журналиста, который приехал описывать так называемый "подвиг Павла Морозова", была такая фраза: "А если придерживаться исторической истины, то Павлик Морозов не только никогда не носил, но и никогда не видел пионерского галстука".
Елена Фанайлова: Настоящий Павлик Морозов – полуграмотный мальчик, его единственная сохранившаяся фотография – не парадный портрет из книг по истории пионерской организации. Его дед, Сергей Морозов, был жандармом, который женился на заключенной: бабушка коммунистического героя Павлика Морозова была конокрадкой. В 1910 году эта белорусская семья приехала осваивать таежные земли Северного Урала по разнарядке царского правительства. В 1932 году родственников обвинили в убийстве детей. Следствие велось предвзято. Следователь не осмотрел места убийства, адвокат отказался защищать обвиняемых.
Юрий Дружников, автор книги "Вознесение Павлика Морозова": Сам суд – это было то, что в Америке называется "шоу-трайл". Показательный суд, похожий на некое развлечение, на котором без ограничения можно было напиться водки. Играл духовой оркестр, на сцене открывался черный занавес, висел портрет Павлика Морозова, висели лозунги: "Приговорим убийц к расстрелу". Обвиняемым не давали высказаться, они пытались сказать, что их пытали, били, они не признавали свою вину, но это не играло никакой роли. Этот суд был, в сущности, первым судом над кулаками. Ситуация в Свердловской области, где это произошло, была отвратительная. Плохая ситуация была в Москве, потому что слабая, но все-таки какая-то оппозиция, обвиняла Сталина в том, что коллективизация никуда не движется. Нужно было вопросы с коллективизацией везде решать, и они решались местной властью таким образом: нужно было кому-то убить детей, чтобы доказать, что кулаки оказывают сопротивление, запугать население деревни и убедить население деревни вступать в колхоз.
Александр Костинский: Юрий Дружников в своей книге выдвигает версию убийства Павлика Морозова агентами ОГПУ. Их целью было в обстановке страха заставить вступить в колхоз несговорчивых жителей Герасимовки. Но и через 10 лет после суда над предполагаемыми убийцами мифического пионера-героя в колхоз вступило не более половины жителей деревни.
В 1999 году общество "Мемориал" попыталось реабилитировать родственников Павла Морозова. Генеральная прокуратура и Верховный суд отказали в пересмотре дела и воспроизвели аргументы семидесятилетней давности про кулаков и пионера-героя. Печально знаменитая политическая статья 58-8 была оставлена в силе.
Яков Кротов, историк, священник: Что было главным в пропаганде, связанной с Павлом Морозовым? Доносительство, причем абсолютное доносительство – донос сына на отца? Нет, уже с середины 1930-х годов на этом избегали делать акцент, образ сына-доносчика вызывал наибольшее возмущение у нормальных людей.
Пропаганда подчеркивала невинность Морозова-сына, его праведность с коммунистической точки зрения. В сочетании с его юным возрастом это напоминало миф о таких почитаемых на Руси невинных подростках-святых, как Борис и Глеб, Артемий Веркольский, Василий Мангазейский. Может быть, сыноубийство? Нет, хотя примечательно, что в пропаганде постоянно всплывал этот мотив. Убийство Морозова было приписано деду и дяде, в архаических культурах и на Руси дед и дядя традиционно замещают отца в качестве воспитателей. Однако в мифе о сыноубийстве симпатии всегда на стороне отца, сын рассматривается в лучшем случае как праведная жертва, подкрепляющая святость отца, скажем, Тараса Бульбы. А в случае с Морозовым главное – классический миф об отцеубийстве. Не все знали, что Морозов-отец был расстрелян, это не афишировалось, но все прекрасно понимали, что, помогая отправить отца в лагерь, сын помогал его убить. Но здесь оказалось и слабое место мифа. Если с точки зрения диссидентов Сталин поощрял миф о Морозове, потому что хотел заместить отца для всех людей, то с точки зрения культуролога важнее то, что Сталин с 1938 года резко затормозил развитие культа Морозова. Он уже занял место абсолютного отца, и потому менее всего был заинтересован в воспевании отцеубийства. Но это же не помогло. Порождение Сталина, Берия, может быть, и не убивал его. Но то, что доклад Хрущева на двадцатом съезде был типичным символическим отцеубийством – несомненно. Это был шок, но шок, оправдывавший воцарение Хрущева. И с тех пор уже всякий новый правитель России совершал подобное отцеубийство. Брежнев заклал Хрущева, Горбачев заклал Брежнева, Ельцин – Горбачева. Даже Путин, которого Ельцин родил почти что из бедра в максимально возможном в политике смысле, и тот не преминул втоптать своего предшественника в грязь, то есть в сырую землю, в могилу. Хорошо хоть символическую...
Елена Фанайлова: В тридцатые годы о Павлике Морозове создавались книги, а песню о пионере-герое написал Сергей Михалков, автор всех советских и российских гимнов. Однако важнейшее из всех искусств, кино, неожиданным образом потерпело поражение. Великий Сергей Эйзенштейн дважды пытался снять фильм по мотивам истории Павлика Морозова. Фильм назывался "Бежин луг", сценарий был написан по тургеневским мотивам, имена героев изменены, но схема предательства и смерти главных героев осталась.
Наум Клейман, директор Музея кино: Миф Павлика Морозова – не первый миф в истории человечества, где сталкиваются семья и государство. И Эйзенштейн с его огромной эрудицией, естественно, тут же провел параллели и с "Орестеей" Эсхила, и с Проспером Мериме (он очень любил его новеллу "Маттео Фальконе"), и с Шекспиром, где постоянно столкновения с отцами, с государством. Было достаточно много исторических параллелей, чтобы понять: здесь наше государство соприкоснулось с вечной проблемой, с проблемой соотношения личного и общего, и даже более точно – семейного и государственного. Эйзенштейн понимал, что Россия совершает стремительный прыжок из многоукладной, уходящей корнями в глубины родового строя, России в какое-то будущее, которое провозглашено светлым, коллективным, коммунистическим. И это стремительное, насильственное развитие общества приводит к актуализации этого вечного конфликта – государство и семья.
В финале был траурный марш, где начполит нес на руках Степку через березняк, за ним шли дети из ночного с лошадьми, и цокот копыт сплетался с реквиемом, который написал композитор Гавриил Попов. Там была еще одна удивительная вещь: начполит дядя Вася был сделан бородатым патриархом. Эйзенштейн совершенно намеренно делал жертвоприношение Авраамом Исаака. Но если в Библии человеческая жертва была остановлена ангелом, был наложен запрет на приношение в жертву человека, то в этой современности оказывалось, что начполит вольно или невольно принес своего духовного сына в жертву. И этот плач по жертвоприношению детей, вообще людей, был переворотом легенды об Аврааме и Исааке, который в корне противоречил всей мифологии Павлика Морозова.
Редакторы тогдашнего Кинофотоуправления быстро разглядели, что в этом фильме совсем не тот миф. И первый вариант фильма был запрещен, заставили переделать сценарий. Он пригласил Бабеля, и они вместе переписали. Были сменены актеры, вместо Бориса Захавы отца играл великий актер МХАТа Хмелев. И внешность у отца была другая: это был уже не Бог Пан, как у Врубеля, а похожий на персонажей Достоевского, психологически разработанный персонаж, сознательный противник советской власти, которой был готов отдать все, даже землю, но сына новой власти, вот эту собственность – он бы не отдал, он предпочтет убить, чем отдать. Трагическая ситуация отца, у которого отнимают самое для него дорогое: не просто сына, но будущее. Второй вариант был тоже запрещен, естественно. Эйзенштейн был буквально на волоске от ареста и расстрела.
Я думаю, что Сталин в этом мифе мог уловить опасность для своего культа. Миф раздувался на уровне школьников, не очень талантливых повестушек и странных сентиментальных поэм, но никогда больше не было предпринято попытки сделать фильм о Павлике Морозове. Сталин попал в ловушку: этот миф начал работать против тех, кто хотел его мобилизовать в виде лозунга, но миф – это не лозунг, не агитка. Миф всегда противоречив, он несет в себе вековой опыт.
Подписывайтесь на "Вавилон Москва" на сайте Радио Свобода
Слушайте нас на Apple podcasts Google podcasts Yandex music
