Президент Игорь Додон, социалисты и демократы отправили в отставку правительство Майи Санду, которому удалось восстановить отношения с Европейским союзом и другими внешними партнерами. Это правительство, несмотря на критические оценки в его адрес, сумело закрыть бюджетные дыры, которые образовались в то время, когда Ион Кику возглавлял минфин в составе кабинета Павла Филипа. В свою очередь, Игорь Додон увеличил бюджетный дефицит более чем на миллиард леев, решившись на очередные предвыборные подачки избирателям. Додон намерен бороться за второй президентский мандат — за счет средств госбюджета, в ущерб интересам граждан.
По мнению эксперта в области общественных политик Штефана Глигора, необходимо инициировать досрочные парламентские выборы. Ну, а деятельность нового генерального прокурора он собирается оценить спустя месяц после назначения на должность.
Штефан Глигор: 2019 год был годом надежд: состоялись парламентские выборы, а с ними граждане всегда связывают надежды на то, что они избавятся, наконец, от тех, кто обворовывал народ в течение четырех лет, что к власти придут другие, менее алчные политики.
Люди проголосовали за то, чтобы отстранить режим Плахотнюка и Демпартию от власти. Абсолютно невероятным образом, огромными усилиями со стороны общества это удалось сделать, благодаря давлению на политиков всей мастей слева и справа, благодаря редкому расположению звезд на международном небосводе, благодаря всеобщей ненависти и презрению, которые умудрился вызвать к себе Плахотнюк после 2013-2014 гг. — все эти факторы и привели к тому, что перемены стали возможны.
Свободная Европа: Говорят, что именно вы вместе с пятью-шестью коллегами стали крестными отцами парламентского большинства ПСРМ-ACUM. Как вы считаете, ошиблись вы тогда или нет, призвав депутатов блока ACUM пойти на партнерство с социалистами?
Штефан Глигор: Нет! Тогда это было правильным решением, и мы во всем оказались правы. Остается лишь сожалеть, что политики не захотели нас услышать и понять сценарий, который мы настойчиво продвигали, остановившись на полпути, не доведя до конца все то, что мы предлагали.
Свободная Европа: То есть, смещение режима Плахотнюка, а затем досрочные выборы?
Штефан Глигор: Совершенно верно. Мы понимали, что риски есть, но было совершенно очевидно, что общество, госаппарат и государство в целом нуждаются в перезагрузке. И это можно было сделать только действенным, жизнеспособным выражением суверенитета. Сегодня у нас в парламенте 30 депутатов — вернее, 29, так как один ушел, но на его место придет другой. Еще 29 мандатов достались демократам, которые получили их с помощью различных ухищрений, избирательных фондов, используя бюджет в качестве предвыборных взяток, через шантаж и давление на избирателей. То же самое можно сказать и о партии «Шор», и очень схожая ситуация сложилась у Партии социалистов, которая так же широко использовала под прикрытием ДПМ различные фонды, чтобы подкупить избирателей и убедить их проголосовать за них.
Свободная Европа: Правосудие это не доказало.
Штефан Глигор: Да нет у нас никакого правосудия!.. Мы говорим о том, что в этом парламенте есть люди, которые попали туда не в результате выражения воли народа, а благодаря различным договоренностям, уловкам и коррупции. И вот для того, чтобы обеспечить функциональный суверенитет, и нужно было провести досрочные выборы; не говоря о том, что для этого была и тысяча иных причин, в частности, разнородные составляющие альянса ПСРМ-ACUM.
Разногласия, которые существовали между ними, отсутствие единой позиции относительно программы правления, тот факт, что с самого начала не были оговорены определенные моменты партнерства... Именно поэтому мы настаивали на необходимости провести определенную чистку, пойти на досрочные выборы.
После формирования Конституционного суда и пересмотра решений, которые обязывают нас идти на досрочные выборы по смешанной системе, мы должны были перезапустить процесс и двигаться дальше. Нас не послушали, нас не услышали, с нами никто не говорил — ни слева, ни справа, ни с центра, нас просто проигнорировали. Нас проигнорировали политики, — но услышало общество, услышали граждане, поверив нам. Но политики, как обычно, дальше полумер не пошли.
Если бы сейчас вернуться немного назад, я бы делал то же самое, но более настойчиво и твердо, потому что у нашего общества не было никаких шансов на развитие и нормализацию ситуации при Плахотнюке. Наши политики в основной своей массе — и этот Додон, который сейчас бьет себя кулаком в грудь — были напуганы до предела, они дрожали перед Плахотнюком, как осиновый лист. И это видно, есть записи в головном офисе ДПМ, на которых Додон строит из себя переговорщика, и т. д. Эти люди — трусы до мозга костей, они до умопомрачения боялись Демпартии — вся фракция социалистов дрожала во главе со своим лидером.
Мы понимали, что если не найдем способ избавить страну от Плахотнюка, то в следующие четыре года окончательно деградируют и демократические институты, и гражданское общество. В тот период оставалось с десяток людей, которые находили в себе смелость называть вещи своими именами.
За прошедшие четыре года половина была арестована, половина бежала — и с чем мы остались? И — с кем? Можно и не сомневаться, что все шло к коалиции ДПМ и ПСРМ, если бы не эти пять месяцев, которые дали людям надежду и шанс на перемены.
Свободная Европа: И все-таки, это заслуга Игоря Додона — то, что он избавил Молдову от Плахотнюка и его режима?
Штефан Глигор: Да ничего подобного! Это заслуга людей, это они оказали давление на Додона и его партию, на депутатов-социалистов, ведь мы знаем, что каждый раз, когда они ездили в народ, люди прямо выкладывали им все, что думают о потенциальной коалиции с ДПМ. Мы знаем, какое давление оказали люди, территориальные организации на Додона и его партию, на парламентскую фракцию социалистов...
Свободная Европа: Но примерно в 30 районах к власти пришли представители ПСРМ и ДПМ...
Штефан Глигор: Мы сейчас переходит абсолютно к другой теме. Мы говорили о крайне важном этапе в государстве — о тех пяти месяцах, которые, по сути, принесли перемены. А то, что сегодня надо сделать... Додон — не Плахотнюк, как бы он ни хвастался своими талантами шахматиста.
Свободная Европа: Он и не хвастается, напротив, говорит, что не хочет быть на него похожим.
Штефан Глигор: Он всю жизнь говорит одно, а делает другое. Можно уже составить целую энциклопедию вранья Додона. Неважно, что он говорит, главное — способность общества действовать дальше.
Игорь Додон предал коалицию Партии социалистов и блока ACUM, он предал доверие людей, которые вручили ему мандат на деолигархизацию, на искоренение всего того, что сотворил Плахотнюк. Додон сегодня занят концентрацией власти в своих руках — и по вертикали, и по горизонтали. Он фактически приступил к узурпации власти в государстве, потому что так называемая реформа правосудия ведет лишь к установлению его контроля над судебной системой, над всеми ее сегментами, включая Генпрокуратуру, как автономный орган в рамках системы юстиции — все эти составляющие судебной власти Игорь Додон берет под свой контроль. И спрашивается — чем его тактика отличается от тактики Плахотнюка?
Единственная разница состоит в том, что Плахотнюк делал это по-своему, а Додон будет действовать по-другому. Но суть-то не меняется. И все отсылки насчет того, что они согласовывают свои действия, что пытаются совершить переворот на общем собрании судей, многие другие лицемерные заявления, а также препятствия, которые они пытались чинить Майе Санду и в рамках внедрения реформы судебной системы — все это мы прекрасно знаем.
Сейчас в разгаре этап концентрации власти, и проводят эту операцию Игорь Додон и его партия. Возникает вопрос: мы, как общество, согласны с этим или нет?!
Свободная Европа: Многие вздохнули с облегчением, когда генпрокурором был назначен [Александр] Стояногло. Одним импонировало, что он человек из системы, другие говорили, что он именно тот, кто раскрутит резонансные дела и доведет их до суда. Сейчас начинаются разочарования. Почему?
Штефан Глигор: Разочарования, естественно, есть, потому что слишком большие ожидания связаны с этой должностью. Но я хочу сказать, что разочарования пока довольно скромные. Есть большая разница между критикой, которая звучала в адрес правительства Санду — и критикой, которая раздается в адрес правительства Кику. А почему, вы не задумывались?
Свободная Европа: И почему?
Штефан Глигор: Потому что с Кику никто не связывает никаких особых ожиданий. Это министр Плахотнюка, министр финансов при Плахотнюке, в кабинете Филипа, которого Додон сделал премьером.
Свободная Европа: Но первые его заявления касались именно реформы юстиции.
Штефан Глигор: Неважно, какие заявления делал Кику, он только пешка в руках Додона. Я говорю о том, что с правительством Майи Санду общество связывало огромные ожидания, потому что Майя Санду и ее кабинет пользовались доверием, люди надеялись на них, понимая, что они не подвержены коррупции.
А к правительству Кику и критики меньше, потому что люди знают, что ждать от них нечего. Примерно то же самое происходит и в отношении генпрокурора Стояногло.
Свободная Европа: Но разве сейчас не выросло доверие к прокуратуре, в том числе к ее руководителю?
Штефан Глигор: Никакого доверия нет, потому что никто не знает, что собой представляет Стояногло на столь высокой должности. Мы как общество о нем практически ничего не знали, последние 4-5 лет Стояногло не мелькал на нашем радаре, мы понятия не имели о том, какие у него взгляды. Он не выступал публично, не давал интервью и не высказывал своего мнения по отношению к беззакониям, которые творились в стране. Стояногло не был очень заметной персоной.
Сейчас его назначили генпрокурором, он занял должность недавно, и мы пока не можем сказать, хорошо ли то, что он делает, или плохо.
Свободная Европа: Но, быть может, нужно дать ему шанс, пусть покажет, на что способен?
Штефан Глигор: Я даю ему еще месяц, а о его действиях могу судить только по поступающей информации, в том числе публичной, а также по его выступлениям. Он вышел к журналистам и как-то совершенно бесцветно, тускло заявил, что был на заседании совета безопасности, там ему сказали, что в отчетах Kroll-1 и Kroll-2 нет никаких конечных бенефициаров. Но ведь он должен был досконально знать эти отчеты еще до того, как возглавил Генпрокуратуру! Почему это он не знал, что содержат отчеты Kroll-1 и Kroll-2? Это же настоящий шок — понять, что он действительно не знает.
Свободная Европа: А для него камнем преткновения является именно это дело — расследование кражи миллиарда?
Штефан Глигор: Да, разумеется! Кража миллиарда, ландромат, контрабанда — в архиве очень давно уже есть это дело, одно из первых, которое я собирался поднять в случае, если бы каким-то чудом был назначен на пост генпрокурора. Там собрано очень много фактов, там фигурируют многие из тех, кто сегодня раздает интервью и упивается собственным величием.
Свободная Европа: И кто фигурирует в том деле?
Штефан Глигор: В том числе и те, кто входил и входит в наш псевдополитический бомонд. Там речь идет о 26 криминальных группировках, которые специализировались на контрабанде. Ежегодный объем контрабанды доходил до миллиарда евро. Это дело, которое велось на международном уровне, с запросами об оказании правовой помощи и поручениями о производстве действий по уголовному преследованию — это дело в 2017 году Плахотнюк отправил в архив, потому что там фигурировали многие из его товарищей по партии, и не только в Молдове, но и в Приднестровье.
Это ключевые моменты расследования, в том числе, финансирование политической партии из офшоров — 33 с лишним миллиона леев, более полутора миллиона евро... Согласитесь, если иностранное государство финансирует политических игроков в Республике Молдова — это грубое нарушение суверенитета, это преступление против государства. А какие действия предпримет г-н Стояногло по этому делу, я не знаю. Маловероятно, что он пойдет против Партии социалистов. Но мы даем ему еще некоторое время, потому что, поверьте, прийти на такую должность...
Свободная Европа: А почему вы считаете, что он не пойдет против социалистов?
Штефан Глигор: Потому что, судя по тому, как социалисты проталкивали результат этого конкурса, несмотря на все существующие сомнения, они были заинтересованы именно в его назначении. И я допускаю, что есть определенные закулисные договоренности
между Партией социалистов и Высшим советом прокуроров, как минимум, по вопросу назначения генпрокурора.
Свободная Европа: Как вы считаете, г-н Стояногло может смириться с тем, что кто-то дает ему указания или контролирует его?
Штефан Глигор: Не знаю, это вы спросите у него.
Свободная Европа: До проведения досрочных парламентских выборов дело не дошло, но этот вопрос вновь становится актуальным... Скажите, вы все еще верите, что у такого варианта развития событий есть шансы? Досрочные выборы возможны, или, скорее, демократы будут вести игру и с социалистами, и с блоком ACUM?
Штефан Глигор: Я не верю в эти сценарии — ни логически, ни аналитически. Нет никакой логики в создании коалиции ACUM-ДПМ, по той простой причине, что именно против Демпартии был направлен призыв относительно деолигархизации страны. Коалиция с этими людьми, многих из которых следует привлечь к уголовной ответственности, равнозначна предательству. Это же означало бы предать мандат граждан, которые доверили избавить страну от Плахотнюка, от преступников, от коррумпированных чиновников. И тот, кто идет с ними на альянс, как сделал это Додон, уподобляется ему.
Додон сегодня предал народ ради собственной безопасности, желая избежать уголовного преследования за те многочисленные действия, совершенные его коллегами, партией и т. д. Он пошел на союз с ДПМ. И даже не с Демпартией, а с теми 17-ю или 12-ю депутатами, имена которых назывались в контексте причастности к денежным махинациям, каким-то сомнительным договоренностям и т. д. Эти люди создали своеобразную «фракцию во фракции», и коалиция с ними чрезвычайно токсична.
Политик не должен жить сегодняшним днем, он должен думать на перспективу, должен постоянно помнить об источнике своей популярности.
Источник популярности Майи Санду состоит в том, что она неподкупна и не подвержена коррупции. А если она вдруг — гипотетически — вступит в коалицию с теми, от кого обещала избавить страну, вся система координат тут же рухнет. Люди перестанут понимать, что такое хорошо, а что такое плохо. Поэтому подобный сценарий — просто нонсенс, и когда я слышу заявления взрослых людей, которые к тому же являются депутатами нашего парламента, членами блока ACUM, и они всерьез говорят о возможной коалиции с Демпартией... Не знаю, есть ли вообще логика в подобных разговорах...
Свободная Европа: Я спрашивала о том, возможны ли еще досрочные выборы...
Штефан Глигор: Досрочные выборы возможны теоретически.
Свободная Европа: И этот сценарий еще принимается в расчет? Потому что, насколько я понимаю, никто досрочных выборов не хочет.
Штефан Глигор: Досрочные выборы можно провести, но только в пределах, предусмотренных Конституцией.
Свободная Европа: Игорь Додон дал понять, что, возможно, Конституционный суд в ближайшее время выскажется по реформе, принятой социалистами и блоком ACUM — я говорю о пропорциональной системе.
Штефан Глигор: Если будет принято такое решение, и если досрочные выборы будут проведены по пропорциональной системе — вот это хорошая новость. Когда говорят, что никто не хочет досрочных выборов, то это некоторое лукавство — выборов не хотят потому, что политические игроки к ним не готовы. А вот что касается граждан, то я уверен, что в основной своей массе они готовы голосовать. Но они разочарованы тем, что зачастую им просто не с кем себя идентифицировать. А политики не готовы, потому что не понимают, куда все повернется. Додон доволен тем, что контролирует большинство фракции ДПМ, что его тылы защищает правительство, он озабочен предстоящими президентскими выборами и борьбой за новый мандат, для него сейчас нет ничего важнее.
Ответ на ваш простой, на первый взгляд, вопрос — будут или нет досрочные выборы? — следует искать в ответе на другой вопрос: найдет или нет Додон деньги для того, чтобы выполнить социальные обещания, взятые на себя на трехлетний период, или же воспользуется деньгами, которые привлекла на этот год Майя Санду от внешних партнеров, направит их на социальные политики, на подкуп избирателей, и проведет ли следующей осенью одновременные президентские и парламентские выборы, начав затем переговоры со всеми частями власти?
А денег-то не будет, потому что ЕС, США, МВФ и Всемирный банк будут смотреть настороженно и на кабинет Кику, и на так называемое «правительство технократов», а заодно и на Додона, великого президента. И Додону придется решать эту проблему. Если ему удастся где-то отыскать деньги...
Свободная Европа: Так разве Россия не обещала кредитную линию?
Штефан Глигор: Россия сама берет сейчас трехсотмиллионный кредит у китайцев для инфраструктурных проектов Не надо верить заявлениям.
Свободная Европа: Но эти деньги, обещанные Россией в виде кредита, уже заложены в госбюджет на следующий год.
Штефан Глигор: Заложены... Это большая ответственность, если не преступление или злоупотребление со стороны нынешней власти. Можно распоряжаться деньгами, на которые стопроцентно рассчитываешь. Но если переговоры еще идут, и этот кредит находится на начальной стадии обсуждения, если он далеко еще не согласован, а уже заложен в бюджет — это говорит не о технократии, которой так щеголяет г-н Кику, а о полной безответственности, фарисействе и некомпетентности.
Свободная Европа: Много критики звучит и в адрес президента Республики Молдова, и правительства Кику. А как вы оцениваете ситуацию в блоке ACUM, как вам отношения частей блока — PPDA и PAS? Выживут ли они вместе, сохранят ли блок? Ведь не секрет, что в обеих партиях блока по многим вопросам позиции разнятся.
Штефан Глигор: Мне лично кажется, что блока ACUM больше не существует — причем уже давно.
Свободная Европа: Как это? В парламенте-то он существует.
Штефан Глигор: Очень просто. Блок существует формально, как название, но фактически блока нет. Есть две парламентские фракции, которые юридически уже не составляют блок ACUM, учредительный договор блока прекратил действие, говоря юридическим языком, еще в начале мандата нынешнего парламента, и я все больше убеждаюсь в том, что эти две политические партии разбежались. А вот из-за чего — это уже другой вопрос.
Свободная Европа: И какие могут быть причины?
Штефан Глигор: Причины, возможно, кроются в расхождениях, в восприятии, во взглядах по тем или иным вопросам, в подходах к ведению политики. Они разные, и нам прекрасно известно, что за эти пять месяцев не раз возникали разногласия между составляющими блока, между так называемыми представителями гражданского общества, некоторые из которых к тому времени уже успели обзавестись партийными должностями, осложнив до предела жизнь Майи Санду при исполнении мандата.
Свободная Европа: И что вы думаете, им надо держаться вместе или лучше расстаться?
Штефан Глигор: По моему мнению, это была плохая идея — хранить все яйца в одной корзине. Нужно было осваивать разные сегменты правоцентристского электората, эта формула себя оправдала исторически, всегда было как минимум два-три стоящих предложения, которые находили своего избирателя. А они посчитали, что смогут компенсировать дефицит чего-то, но...
Свободная Европа: И как Майе Санду и Андрею Нэстасе объяснить обществу развод?
Штефан Глигор: Так и объяснить — искренне и честно. Ведь если говорить с людьми, тебя обязательно услышат, а если пытаться скрывать, замалчивать проблему — люди начнут выдумывать разные теории и небылицы. И у Андрея Нэстасе, и у Майи Санду есть серьезные проблемы в плане общения, и самая большая проблема, которой страдало правительство Майи Санду, состояла именно в общении, в коммуникации. Они не овладели искусством доводить до сведения граждан хорошие решения и плохие решения.
Свободная Европа: Но вы-то понимаете, что первый, кто сообщит о намерении разбежаться, наверняка спровоцирует панику среди своих сторонников?
Штефан Глигор: Готов взять на себя эту миссию! Мне не привыкать, я не раз выступал с политическими заявлениями, которые навлекали на меня целый шквал критики — например, говорил, что единственное решение, единственный логический вариант — это создание коалиции Партии социалистов и блока ACUM против Демпартии...
Свободная Европа: И как вы могли бы представить новость о том, что PAS и PPDA идут дальше разными дорогами?
Штефан Глигор: Не знаю. Но если меня попросят, я смогу это сделать. Я готов на критику, но я сделаю это ради оздоровления нашей политической сцены. У этих партий с самого начала были различные источники энергии, поддержки и популярности.
Свободная Европа: Ну, посмотрим, что решат лидеры этих двух политформирований.
Штефан Глигор: Это дело не лидеров — решение за партиями! До тех пор, пока у нас будут решать лидеры, настоящих партий не будет.
Свободная Европа: Хорошо, лидеры — по рекомендации членов партий...
Штефан Глигор: Учредительных органов этих партий. Совершенно верно. У партий есть национальные советы, есть съезды, они и должны вынести вопрос на обсуждение, а затем сообщить людям о принятом решении.
Свободная Европа: Какие у вас ожидания на 2020 год?
Штефан Глигор: Это будет год, когда нам придется вновь обрести себя в качестве граждан, обрести себя как общество, найти политиков, которые представляют нас и готовы бороться за то, что люди считают правильным.
Это будет год, в котором мы получим то, что заслуживаем, а что именно заслуживаем — увидим в 2020-м.
Свободная Европа: Спасибо вам! С Новым годом!
Штефан Глигор: С Новым годом! Все эти годы Свободная Европа была одной из немногочисленных платформ свободы слова и выражения. И я от души желаю вам оставаться такими же и в дальнейшем, потому что работу, которую вы делаете, невозможно переоценить.
