В ночь с 9 на 10 ноября 1989 года пал главный символ «холодной войны», живое воплощение «железного занавеса» и разделенной Европы. Тысячи жителей Берлина принялись разбирать Стену, разделявшую Европу и целый мир на две Системы. В январе 1990 года начался полномасштабный демонтаж Стены, а в октябре того же года произошло объединение Германии. Хотя правильнее будет сказать, что ФРГ попросту поглотила ГДР, т.к. единая страна тоже называется ФРГ; административное деление и валютная система, Конституция и внешняя политика – всё суть повестка именно Западной Германии.
…Горбачевская перестройка привела к ослаблению партийного контроля над общественной жизнью СССР. Стали появляться частные кооперативы, общественные движения и партии; политика гласности открыла шлюзы для критики КПСС и советского правительства, стали выходить запрещенные ранее книги, сниматься кинофильмы о временах тоталитаризма. Советское общество почувствовало дыхание свободы. Одновременно стали усугубляться социально-экономические проблемы: дефицит товаров, плохой урожай зерновых, падение цен на нефть и снижение валютных поступлений, падение производительности труда. Всё это начинало расшатывать монолит советской системы.
Ветер перемен дошел до Восточной Европы, и к лету 1989 года стало ясно, что социалистический блок дышит на ладан. В мае того года Венгрия открыла границу с Австрией, в июне в Польше прошли парламентские выборы, где победила оппозиционная «Солидарность» во главе с Лехом Валенсой. Летом тысячи граждан Германской Демократической Республики, испытывавшей большие экономические трудности, устремились в посольства ФРГ в Праге и Будапеште, а также через Чехословакию в Венгрию, чтобы оттуда перейти австрийскую границу и далее оказаться в вожделенной Западной Германии.
Советский Союз не чинил никаких препятствий демократическим переменам в странах социалистического лагеря. Так, 25 октября в ходе визита в Хельсинки Михаил Горбачев заявил, что у СССР «нет ни морального, ни политического права» вмешиваться в события в Восточной Европе (подробности в книге Горбачев. Крах советской империи. Перевод с англ. яз. / Р. Брейтвейт, Дж. Мэтлок, С. Тэлботт. – Москва, 2012. – с. 34).
Осенью ГДР оказалась не только перед лицом гуманитарного кризиса (массовый отток граждан на фоне загибающейся экономики), но и внешней изоляции. В октябре 1989 года, когда ГДР праздновала 40-летие со дня основания, закончилась эпоха Эриха Хонеккера, который желал повторить «опыт» площади Тяньаньмэнь против демонстрантов, но его не поддержали и вынудили уйти в отставку. Его преемнику Эгону Кренцу Москва дала понять, что не потерпит репрессивных мер в отношении людей, желающих перейти в Западный Берлин и ФРГ.
9 ноября 1989 года Кренц по возвращении из Советского Союза провел совещание, на котором было решено ослабить (но не отменить) правила, ограничивавшие передвижение граждан на Запад. Однако член правительства ГДР Гюнтер Шабовски на пресс-конференции тем же вечером объявил, что граждане отныне «свободны в передвижении в любом направлении» (подробности в книге John Lewis Gaddis “The Cold War”, 2005, pp. 245-246).
Жители Восточного Берлина поняли эти слова так, будто стена отныне не препятствие. Десятки тысяч людей стали стекаться к Бранденбургским воротам и другим районам Берлина в надежде пройти через ненавистную Стену. Пограничники, не получавшие никакого приказа о свободном пропуске граждан, поначалу попытались оттеснить людей и даже применили водометы, но огромная толпа заставила их отступить и поднять шлагбаумы. Берлинцы стали взбираться на Стену, переходить через КПП, обниматься и поздравлять друг друга. До объединения Германии оставалось чуть менее года, но уже тогда стало ясно, что ГДР потерпела крах.
Прошло всего два с половиной года после памятной речи президента США Рональда Рейгана у Бранденбургских ворот 12 июня 1987 года: «Генеральный секретарь Горбачев, если Вы ищете мир, если Вы ищете процветание для Советского Союза и Восточной Европы, если Вы ищете либерализацию: приезжайте сюда! Господин Горбачев, откройте эти ворота! Господин Горбачев, разрушьте эту стену!»
Горбачев разрушил эту стену, но, как показала история, цепная реакция прошла по всему социалистическому блоку. В начале декабря 1989 года по предложению американской стороны состоялась встреча президентов СССР и США на острове Мальта. Выбор был неслучайным, т.к. Орден был членом Движения неприсоединения, а Горбачев планировал в те же дни посетить расположенную рядом Италию. Саммит Горбачев – Буш прошел 2-3 декабря, и на второй день советский лидер сказал американскому визави: «Мы больше не считаем вас своим врагом. Многое изменилось. Мы хотим вашего присутствия в Европе. Вы должны остаться в Европе. (…) Так что не думайте, будто мы добиваемся вашего ухода» (Книга «Горбачев…», с. 43).
После этого Буш и Горбачев в беседе с глазу на глаз (не считая глаз переводчиков) обсудили трудный прибалтийский вопрос. Американский президент предупредил, что «перестройка закончится», если союзный Центр применит силу против балтийских республик. Заодно Буш напомнил, что США так и не признали аннексию Эстонии, Латвии и Литвы Советским Союзом в соответствии с секретным протоколом к Пакту Молотова – Риббентропа. Горбачев заверил собеседника, что не применит никаких репрессивных мер против прибалтов. И хотя трагические события всё же имели место в январе 1991 года в Вильнюсе и Риге, СССР не смог или не захотел удерживать Балтию. Спустя два года после Мальты Александр Бессмертных, став преемником Эдуарда Шеварднадзе на посту министра иностранных дел СССР, сказал: «Если бы не Мальта, Советскому Союзу никогда бы не удалось так плавно выпустить из-под контроля Восточную Европу и Прибалтику». (Книга «Горбачев…», с. 44).
Между тем, ветеран советской и российской разведки Рэм Красильников в книге «Новые крестоносцы: ЦРУ и перестройка» назвал итоги саммита на Мальте «позорной капитуляцией». «Горбачев и его министр иностранных дел Шеварднадзе (…) смирились с разрушением Варшавского Договора, упуская одну позицию за другой и выдавая восточноевропейских союзников Советского Союза. (…) Даже такой умудренный опытом вашингтонский политик, как государственный секретарь Джеймс Бейкер, несказанно изумился тому, как Горбачев, подпираемый с тыла Эдуардом Шеварднадзе, уступал там американцам», - написал генерал-майор КГБ в своей последней книге, опубликованной в 2003 году («Новые крестоносцы…», с. 358-359).
Хотел того Горбачев или нет, но летом-осенью 1989 года он полностью упустил контроль над Восточной Европой, позволил ФРГ поглотить ГДР, сдал всех сателлитов в социалистическом блоке, а затем начал отпускать вожжи внутри СССР. Чем это закончилось, мы все знаем. Возможно, сегодня первый и последний президент СССР понял, что западные «партнеры» обманули его ожидания, расширив границы НАТО далеко на Восток, а главное – так и не приняв Россию в полноценную европейскую семью (хотя бы в качестве равного партнера).
Иначе как объяснить участившиеся критические заявления Горбачева в адрес Запада? Поддержав присоединение Крыма к России и в целом внешнюю политику Путина в 2014 году, на юбилейных торжествах по случаю падения Берлинской стены 83-летний экс-советский лидер заявил, что мир на грани новой «холодной войны». Он призвал вернуться к идее Совета Безопасности для Европы, который предлагалось создать в рамках Парижской хартии для новой Европы в ноябре 1990 года. Кроме того, Горбачев открыто говорил, что Запад перестал считаться с Россией и ее интересами.
Быть может, проблема в том, что Россия сегодня возвращается в советское «измерение»? Известный российский политолог, главред журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов пишет для издания «Газета», что «после двух с лишним десятилетий идейного дрейфа в неопределенном направлении Россия вновь причалила к советскому берегу». «Новая российская государственность начиналась в 1991 году как анти-СССР, сейчас она воспринимает себя как естественное его продолжение», - полагает эксперт. По его мнению, Россия использует опыт Китая, и пока неясно, достигнет ли она успеха в этом деле. «Но разделительную линию с Европой, которая ждала от России следования своей модели, это, без сомнения, укрепит», - резюмирует Лукьянов.
Удивительное дело: через 25 лет после падения Берлинской стены Европа стоит перед угрозой возникновения новой разделительной линии. Она теперь пролегает далеко на Востоке, где-то в районе Донбасса. Но риторика сегодняшних событий по духу напоминает годы «холодной войны», с той лишь разницей, что тогда раздражителем для Запада служил коммунизм, а сейчас – русский национализм и попытки «собирания русских земель» хозяином Кремля.
Интересно и то, что главным критиком Запада (если не считать самого Владимира Путина) оказался Михаил Горбачев, который разрушил «эту стену», а теперь пожинает плоды своих собственных уступок США. Кто знает, быть может, последний советский лидер на склоне лет хочет успеть загладить вину перед теми, кто считает его главным виновником развала СССР?..