1 августа исполнилось 40 лет со дня подписания в столице Финляндии Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. СССР, США, Канада, Турция и 31 государство Европы (все, кроме Андорры и Албании) после трехдневных дискуссий пришли к согласию в вопросе достижения общеевропейской стабильности. Встреча в Хельсинки была завершающим этапом двухлетнего Совещания, которое началось там же в июле 1973 года на уровне министров иностранных дел, а в сентябре перенеслось в Женеву, где эксперты и политические представители приступили к внесению поправок и предложений. Женевский процесс завершился в июле 1975 года, и 30 июля снова в Хельсинки начался трехдневный саммит.
Краеугольным камнем принятого 40 лет назад документа является «хельсинский декалог», или 10 основополагающих принципов, определяющих отношения между государствами-участниками Совещания:
- Суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету
- Воздержание от угрозы или применения силы
- Неприкосновенность границ
- Территориальная целостность государств
- Мирное урегулирование споров
- Невмешательство во внутренние дела
- Соблюдение прав человека и фундаментальных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений
- Равные права и самоопределение народов
- Сотрудничество между государствами
- Добросовестное выполнение обязательств в рамках международного права.
Надо сказать, что само Хельсинское совещание, как и подписанный в итоге документ, были крупнейшим международным событием после Второй Мировой войны, а Заключительный акт подтвердил и актуализировал Ялтинско-Потсдамскую систему международной политики, став, по сути, третьим институциональным пилоном биполярного мира после двух совещаний «большой тройки» в 1945 году.
С другой стороны, Совещание стало триумфом советской дипломатии, т.к. идея форума в Северном полушарии принадлежала именно социалистическому лагерю. Первая половина 70х годов ХХ века прошла под знаком «разрядки». В некотором смысле она имело место благодаря тому, что западный мир смирился с существованием глобального конкурента, и у того поколения политиков по обе стороны «железного занавеса» были еще свежи воспоминания о Карибском кризисе 1962 года, поставившем мир на грань ядерного апокалипсиса. К тому же ставшее к началу 70х годов очевидным поражение США во Вьетнаме показало, что силы американцев небезграничны даже по отношению к странам третьего мира. Так что 60е годы подвели две супердержавы к пониманию неизбежности мирного диалога.
Саммит в Хельсинки имел и другие смысловые значения. Во-первых, он подтвердил статус Финляндии как капиталистической страны, имевшей прекрасные отношения с СССР, то есть своего рода «страны-моста». Во-вторых, в июле 1975 года впервые встретились лидеры ФРГ и ГДР – ведь разделенная Германия и Берлинская стена были живыми символами «холодной войны». В-третьих, это была первая после 1815 года (!) конференция всех европейских государств – такого количества флагов в одном месте не было даже после двух мировых войн.
«Советский Союз получил то, ради чего инициировал весь процесс, - подтверждение послевоенных европейских границ и, тем самым, расстановки сил, которая возникла по итогам Второй мировой войны. Тридцатилетие 1945-1975 было пиком геополитического могущества российского государства (в его советской ипостаси), которое стремительно поднялось сначала к роли одной из главных держав в Европе, а потом и статусу одной из двух сверхдержав мира», - пишет на сайте «Газеты» главный редактор издания «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов.
Распад колониального мира и внешнеполитические неудачи ведущих западных держав привели к внутренней трансформации этих обществ и к большему упору на человеческий потенциал и права человека, отмечает далее российский политолог. В результате, считает он, Запад согласился признать послевоенные границы, как было выгодно СССР, а Москва согласилась на включение «третьей корзины» (прав человека и других гуманитарных аспектов) в хельсинский пакет, как того хотел западный мир. Однако на деле это обернулось консервацией советского режима на фоне резкого идеологического и ценностного рывка стран либеральной демократии.
«История показала, кто выиграл, а кто прогадал от этой сделки. Уже 10 лет спустя СССР «поплыл». Сначала он сдвинулся в сторону ценностного подхода, а потом начал отказываться от геополитических завоеваний, ради удержания которых и затевал Хельсинки. Естественно, не Хельсинский процесс погубил советскую систему, предпосылки накапливались давно, а роковой стала неправильная расстановка приоритетов – примат внешних задач над внутренними. Но набор «корзин» кристаллизовал такое положение, и именно это (а не незыблемость границ в Европе) оказалось основным результатом Хельсинки», - отмечает Лукьянов. Но теперь, говорит эксперт, сам Запад требует признания итогов «холодной войны» и видит в России и Китае угрозу статусу-кво. Стороны поменялись местами и стали обвинять оппонентов в том же, в чем обвиняли их самих.
Насколько справедливо сегодня апеллировать к Хельсинскому акту как основе международных отношений? Распад СССР и Югославии подорвал веру не то что в этот документ – вообще в примат международного права, ведь о принципе территориальной целостности никто в начале 90х годов не вспоминал, а право народов на самоопределение стало применяться очень избирательно, исходя из того, была ли метрополия «плохой» или «хорошей». Под занавес «холодной войны» появились Парижская хартия для новой Европы и Договор об обычных вооруженных силах в Европе, призванные подкорректировать существующий расклад с учетом прекращения западно-советского клинча, но уже через несколько лет эти документы де-факто были обесценены распадом СССР и расширением НАТО и ЕС на Восток.
Россия как продолжательница СССР пыталась обозначить свое место в новой Европе за счет сближения со вчерашними противниками, но они довольно быстро показали, что не склонны преувеличивать ее роль в делах Старого континента. В 90х годах Запад отыгрывал всё то, что Брежнев и Громыко сумели закрепить в 70х годах. Всё и даже больше. Есть мнение, что в 2014 году Путин поступил в Крыму так, как Запад до этого поступал в Югославии и вообще в мире. Так это или нет, оставим в стороне. Важно другое – 2014 год практически добил «Хельсинки», да и, пожалуй, Ялтинско-Потсдамскую систему.
Мир зашел в идейный и институциональный тупик: «холодная война 2.0» показала разительный контраст между постмодернистским Западом, «архаическим» геополитически-ориентированным евразийским миром России и Китая и мрачным Средневековьем джихадистов на Ближнем Востоке. Страны БРИКС не знают, против кого и зачем они дружат, а Европейский Союз устал расширяться. Примат прав человека по-прежнему актуален для США, но в Восточной Азии и на Ближнем Востоке на это смотрят, мягко говоря, без интереса.
И что прикажете делать глобальному миру? Даже если Запад и Россия вдруг снова придут к компромиссу и создадут новый «Хельсинки», кто сказал, что это будет интересно Китаю, Индии или головорезам ИГИЛ? Созданный 40 лет назад документ был хорош именно в своем пространственно-временном контексте, став органическим продолжением Ялты и Потсдама, но сегодня мир не тот и запросы у него не те. ОБСЕ, одновременно родитель и дитя Хельсинского совещания, – это полезная организация, но она уже не отражает ни духа, ни сути сегодняшней политики в Северном полушарии. Корень проблем, конечно, не в ОБСЕ – скорее это просто отражение запутавшегося мира…