Одним из самых заметных событий ушедшего года стало внезапное примирение Турции и России, случившееся после их внезапной же размолвки в конце 2015 года. Не совсем понятно, чего тут больше: личных амбиций Путина и Эрдогана (причем и в ссоре, и в примирении) или объективных потребностей обеих стран «найти себя» в сложных хитросплетениях ближневосточного расклада. Я до сих пор не нашел ни одного убедительного политического или экспертного опровержения «официального» следа в уничтожении российского самолета 24 ноября 2015 года. Иными словами, турецкое правительство так и не смогло предъявить железобетонные аргументы в пользу того, что трагедия в небе Сирии случилась не по его вине.
Кстати, 12 января бывший премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу опроверг удобную для Эрдогана версию о том, будто турецкий пилот, сбивший российский бомбардировщик Су-24, имел связи с организацией FETO опального исламского богослова и злейшего врага Эрдогана – Фетуллы Гюлена. «Я давал указание применять правила реагирования на угрозы на любое нарушение воздушного пространства, с чьей бы стороны оно ни исходило. Это указание не было направлено конкретно против России. Что касается возможной связи пилота с FETO, то невозможно было предвидеть, кто именно это указание выполнит. Глава генштаба сказал мне, что военное ведомство провело расследование по отношению к пилоту и не выявило никаких связей его с этой организацией», - цитирует РИА Новости бывшего премьера.
И вот после такого, более чем явного удара по России не следует никаких внятных извинений. Однако в июне 2016 года поступают сомнительные сигналы из Анкары в Москву. В связи с этим не могу не напомнить читателям красноречивый комментарий российского тюрколога Владимира Аваткова, который чётко и без дипломатических экивоков объяснил, что слова «извините» в тексте послания не было. «Даже в секретариате Эрдогана вышло спецзаявление, что Эрдоган сказал «kusura bakmasınlar», по-русски – «не взыщите». Это не совсем извинения», - заявил тогда Аватков газете «Известия». Тем не менее, Кремль развеял все сомнения в том, что это слово было произнесено. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, который, кстати, тоже тюрколог, дал понять, что в Москве приняли и поняли послание именно так, как турки хотели его изобразить.
Вообще вторая половина 2016 года была крайне сложной и знаковой для Турции. Неудавшийся июльский переворот, который больше походил на постановку власти или авантюру дилетантов, развязал Эрдогану руки во внутренних делах, позволив ему начать движение к конституционной реформе, то есть к султанату. По внешнему периметру дела обстоят еще тяжелее: неприкрытая поддержка сирийских курдов со стороны США вынудила турок начать операцию «Щит Евфрата», вызвавшую недовольство в Вашингтоне. Зато есть основания полагать, что именно поддержка Эрдогана со стороны Путина после переворота (а по некоторым данным, Путин и спас турецкого лидера, своевременно проинформировав его о подготовке мятежа) позволила Анкаре почувствовать свободу рук.
Странный альянс Россия-Турция-Иран – это эклектичная ситуативная смычка антагонистов в сирийском вопросе, причем самым нелепым здесь выглядит именно участие Ирана. Но самым непредсказуемым участником как раз является Россия, потому что ее цели выглядят в наибольшей степени необъяснимыми. Вероятно, именно это и помогает Эрдогану извлечь максимальную выгоду из конъюнктурной дружбы с Путиным: пока администрация Обамы продолжает делать Москве «сюрпризы», ей не остается ничего другого, как искать опоры на Ближнем Востоке с целью удержаться в быстро меняющейся обстановке на сирийском фронте. Проще говоря, Путин и Эрдоган сегодня нуждаются друг в друге, потому что у обоих есть слабые места во внешнеполитических делах. И не факт, что администрация Трампа полностью пересмотрит подходы своего предшественника.
Эксперт по Турции и Южному Кавказу Станислав Тарасов отмечает, что Анкара одно время хотела интегрировать курдов в неоосманский проект, но при виде того, как США открыто поддерживают этот не имеющий государства народ, Эрдоган передумал и перешел в наступление. По словам политолога, западные страны, выразив Турции соболезнования в связи с терактом в Стамбуле в новогоднюю ночь, в то же время выразили обеспокоенность дрейфом Анкары в сторону Москвы.
Между тем, у России с Турцией тоже не всё гладко. Business as usual, как говорят специалисты, восстановить пока не удается. «Фундаментальные расхождения позиций Москвы и Анкары по ключевым вопросам – от ситуации на Ближнем Востоке до конфликта вокруг Украины, от кипрского вопроса до проблемы курдов – остаются на повестке дня, о чем открыто говорит даже российский МИД», - пишет доцент Института стран Азии и Африки МГУ, эксперт Российского совета по международным делам Павел Шлыков.
Остались и экономические проблемы. Так, российские сельхозпроизводители в лице профильного министра Александра Ткачева пролоббировали продление санкций против Турции в части запрета на импорт овощей. Кроме того, турки по-прежнему настаивают на строительстве лишь одной нитки «Турецкого потока» вместо первоначальных четырех. В итоге, как пишет журнал Forbes, в январе-июне 2016 года товарооборот между Россией и Турцией составил всего 7,3 млрд. долларов, что на 41% меньше показателя за аналогичный период 2015 года.
На данный момент сложно давать прогнозы относительно будущего развития российско-турецких отношений. Можно отметить лишь главные «треки», по которым они изменятся в ту или другую сторону. Во-первых, это сирийский кризис. Освобождение Алеппо от террористов объективно усилило позиции Ирана, Башара Асада и России, ослабив позиции Анкары, поэтому вышеописанная сомнительная «дружба» трех крупных игроков продлится долго.
Во-вторых, это новый этап борьбы Эрдогана с внутренними противниками в деле укрепления режима личной власти. Курды и кемалисты уже показали, что не уступят новоявленному падишаху: для первых это вопрос укрепления национального самосознания, а для вторых – вопрос выживания светской модели, которая методично разрушается последние два десятилетия. В-третьих, это действия новой американской администрации на сирийском, украинском и российском направлении. От комплекса этих и других факторов будет зависеть, сколько еще продлится дружба Путина с Эрдоганом и кто (еще) попытается ее сломать.
Вспоминая 2016 год. Новые турецкие игры в Сирии
Вспоминая 2016 год. Турция торгуется с Европой
Читайте также:
Провожая 2016 год. Осень турецкой демократии
Отделались помидорами, или Конъюнктурная дружба Путина и Эрдогана
В жерновах контрреволюции, или Особенности репрессивной демократии. Часть 1 / Часть 2