В Рыбнице состоялся стихийный протест из-за того, что приднестровская администрация аннулировала пропуска, которые позволяли местным жителям выезжать на правый берег Днестра — на работу и лечение. Один из активистов — Геннадий Чорба — арестован за «организацию несанкционированного митинга». Депортации сталинской эпохи — почему трагические моменты истории не должны быть забыты. Об этом и многом другом поговорим в ближайшие полчаса.
Свободная Европа: Как обычно вначале — обзор событий минувшей недели.
Тирасполь включил Республику Молдова в «красный список стран», пораженных коронавирусом и обратился к международным партнерам с просьбой оказать «срочную методическую и практическую помощь» Кишиневу в борьбе с ковид-19. Приднестровский лидер Вадим Красносельский в пятницу заявил, что катастрофическое положение дел с распространением коронавируса в Молдове осложняет свободное перемещение граждан между двумя берегами Днестра. «Они не справляются. Они токсичны и ставят под угрозу состояние соседей, в том числе и Приднестровья», — заявил Красносельский.
В Рыбнице на левом берегу Днестра в четверг 2 июля состоялся стихийный протест против аннулирования приднестровской администрацией пропусков, позволяющих местным жителям ездить на правый берег на работу, лечение либо по другим неотложным делам.
Около 70 человек заблокировали движение через мост между Рыбницей и Резиной. Один из местных активистов — Геннадий Чорба арестован, несколько других оштрафованы.
Вице-премьер по реинтеграции Кристина Лесник заявила, что ограничения, введенные администрацией региона, нарушают право на свободное перемещение и призвала не преследовать участников протеста:
Кристина Лесник: «Мы призываем Тирасполь воздержаться от преследования тех, кто выразил свое недовольство действиями приднестровской администрации в зоне безопасности».
Миссия ОБСЕ в Молдове так же выразила серьезную обеспокоенность в связи с внезапной отменой приднестровской стороной разрешений на поездки для местных жителей на правый берег Днестра. «Этот шаг несет тяжелые последствия для населения и негативно влияет на укрепление доверия в процессе урегулирования. Нам нужно больше свободы передвижения, а не меньше», — сказал глава Миссии Клаус Нойкирх.
«Российский солдат был, есть и будет защитником Приднестровья» — заявил приднестровский лидер Вадим Красносельский в пятницу на церемонии, посвященной 25-летию формирования в непризнанном Приднестровье Оперативной группы российских войск, которая была создана на базе бывшей советской 14 армии. К этой дате приурочили и открытие памятника военнослужащим ОГРВ - участникам миротворческой операции на Днестре. Начальник ОГРВ в Приднестровье Дмитрий Зеленков рассказал: одни из главных задач, российских военных в регионе – военно-патриотическое воспитание молодёжи и сохранение исторического наследия.
Посол США в Республике Молдова Дерек Хоган передал в дар продовольственные пакеты медицинским работникам — по случаю празднования Дня независимости США. «Американцы обычно празднуют этот день, делясь едой с другими людьми. Поскольку ситуация в здравоохранении не позволяет нам пригласить жителей Республики Молдова на застолье в День независимости, мы принесли сотни пакетов с продуктами работникам Кишиневской больницы скорой помощи, Республиканской клинической больницы и детской инфекционной больницы”, сказано на странице посольства США в Молдове в Facebook.
Президент России Владимир Путин подписал указ о внесении поправок в Конституцию после общероссийского голосования. Изменения вступили в силу 4 июля. Среди прочего, теперь Путин сможет оставаться у власти до 2036 года. Почти 78 % избирателей проголосовали за принятие свыше 200 поправок Конституции. В ходе голосования отмечено множество серьезных нарушений, запугивание активистов и журналистов, которые пытались мониторить этот процесс. Оппоненты Кремля, как на Западе, так и на Востоке потребовали расследования нарушений и злоупотреблений, допущенных в ходе голосования, и всерьез обеспокоены тем, что бывший офицер КГБ Владимир Путин останется во главе России практически пожизненно.
Возвращение Крымского полуострова, аннексированного Россией в 2014 году, — неизбежно, и этот процесс не может быть остановлен путем внесения поправок в российскую конституцию, — заявил министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба в интервью Свободной Европе. Пакет поправок, одобренных в ходе референдума, который завершился 1 июля, запрещает, среди прочего, отчуждение любых территорий Российской Федерации. Аннексия нарушает международное право, Украина должна добиваться включения этой темы в международную повестку, — заявил Дмитрий Кулеба.
С 1 июля Германия переняла председательство в ЕС. Приоритетом Берлина, по словам канцлера Ангелы Меркель будет принятие бюджета ЕС на следующие пять лет в размере 750 миллиардов евро и поддержки европейских стран, наиболее пострадавших от коронавируса.
***
Свободная Европа: В Рыбнице на левом берегу Днестра местные жители организовали стихийный протест и заблокировали проезд через мост, ведущий в город Резина, расположенный на правом берегу Днестра. Причина недовольства — в том, что власти региона без предупреждения аннулировали пропуска, позволяющие пересекать административную границу.
Пропуска необходимы жителям Приднестровья, которые работают на территории правобережной Молдовы, выезжают на лечение или на похороны. Несколько десятков человек не смогли в четверг, 2 июля, попасть на работу. Местный оперативный штаб по предотвращению распространения коронавирусной инфекции считает, люди «привозят из Молдовы в Приднестровье коронавирус». Власти региона предложили тем, кто работает на молдавских предприятиях, покинуть Приднестровье — и жить на территории Правобережья.
После нескольких часов стихийного митинга и блокирования трассы участникам протеста пообещали, что власти начнут переговоры. Протестующие разблокировали движение, и в 14.30 к митингующим приехал глава оперштаба Руслан Мова. Вместо решения проблемы с передвижением он пригласил жителей Рыбницы в госпиталь, где размещены пациенты с COVID-19, на экскурсию.
Несмотря на карантинные меры и ограничения передвижения через административную границу в Приднестровье работают кафе и рестораны, бассейны и спортплощадки. На правый берег до недавнего времени ездили такси из Тирасполя, а приднестровские предприниматели получали разрешения на выезд без последующего карантина, поскольку они — «участники внешнеэкономической деятельности Приднестровья».
По словам главы оперштаба, «личные интересы» граждан не должны мешать бороться с коронавирусом. Руслан Мова уверен, что молдавские работодатели обязаны позаботиться о своих сотрудниках, обеспечив им транспорт, а если надо, то и жилье. В ответ протестующие предложили властям Приднестровья снять им квартиры на правом берегу Днестра. Он подчеркнул, что если руководители молдавских предприятий предоставят в приднестровский оперштаб данные всех работников, а также информацию о транспорте, который будет их развозить, тогда разрешения на пересечение административной границы будут выдавать: ездить на работу на правый берег Днестра на личном транспорте запрещено.
На заседании Объединенной контрольной комиссии делегация Кишинева сообщила о серьезном ограничении права на свободное передвижение. Действия приднестровских структур делегация назвала нарушением базовых принципов миротворческой операции и игнорированием решений ОКК.
На вопрос о причинах ограничения доступа сотен человек на их рабочие места, в медцентры или госучреждения, представители приднестровской стороны ответов не дали, подчеркнув, что им нужно время для сбора информации. Молдавская делегация в ОКК осудила попытки приднестровской стороны манипулировать общественным мнением.
Со своей стороны, вице-премьер по реинтеграции Кристина Лесник на брифинге для прессы заявила, что официальный Кишинев осуждает односторонние действия Тирасполя по ограничению свободы передвижения граждан, а также действия, которые нарушают права человека и противоречат базовым договоренностям в процессе приднестровского урегулирования.
Вице-премьер по реинтеграции напомнила, что с 17 марта по 1 июня в зоне безопасности было зарегистрировано 37 новых случаев незаконной установки Тирасполем контрольно-пропускных постов, причем — без уведомления Объединенной контрольной комиссии.
Кристина Лесник: «Столь негативная динамика развития событий в зоне безопасности означает, что Тирасполь стремиться к дальнейшему укреплению позиций на административной линии, и это представляет серьезную угрозу суверенитету и территориальной целостности Республики Молдова. Запрет на въезд и выезд из региона оказывает большое давление на жителей как правого, так и левого берега Днестра, у которых есть необходимость ездить на работу, чтобы содержать свои семьи, чтобы заботиться о своем здоровье и решать другие срочные вопросы».
Кристина Лесник призвала Тирасполь воздержаться от санкций в отношении участников протеста, ликвидировать незаконно установленные посты и восстановить свободное передвижение на обоих берегах Днестра.
Миссия ОБСЕ в Молдове так же выразила серьезную обеспокоенность в связи с внезапной отменой приднестровской стороной разрешений на поездки на правый берег для жителей Левобережья. «Этот шаг несет тяжелые последствия для населения и негативно влияет на укрепление доверия в процессе урегулирования. Нам нужно больше свободы передвижения, а не меньше», — сказал глава Миссии Клаус Нойкирх.
«Все контрольно-пропускные пункты, созданные в связи с приднестровскими карантинными мерами, должны быть ликвидированы после того, как ситуация с Covid-19 окажется под контролем», — считает Нойкирх.
Между тем Тирасполь включил Республику Молдова в «красный список стран», пораженных коронавирусом и обратился к международным партнерам с просьбой оказать «срочную методическую и практическую помощь» Кишиневу в борьбе с ковид-19. Приднестровский лидер Вадим Красносельский в пятницу заявил, что катастрофическое положение дел с распространением коронавируса в Молдове осложняет свободное перемещение граждан между двумя берегами Днестра. «Они не справляются. Они токсичны и ставят под угрозу состояние соседей, в том числе и Приднестровья», — заявил Красносельский.
Один из активистов протеста в Рыбнице Геннадий Чорба — в прошлом он возглавлял службу связи и СМИ в администрации бывшего приднестровского лидера Евгения Шевчука, вел на своей странице в Фейсбуке трансляции с митинга и со встречи протестующих с главой оперштаба Русланом Мовой. На следующий день Геннадия Чорбу арестовали на 10 суток по обвинению в организации несанкционированного митинга. Еще пятерых активистов оштрафовали.
В комментариях в соцсетях люди предполагают, что в течение этих 10 дней власти могут переквалифицировать административное дело в уголовное. На его странице в Facebook оставлен номер телефона супруги и запись: «Удаляюсь. Пока в ФБ меня не будет».
Геннадий Чорба — человек с активной гражданской позицией, критик действующей в регионе власти, администрирует несколько групп в социальных сетях. Он считался одним из претендентов в депутаты местного парламента, выборы которого состоятся осенью. По всем прогнозам, большинство в новом созыве может достаться представителям действующей власти, связанной с холдингом Шериф.
Не впервые приднестровская администрация нейтрализует своих критиков и оппонентов. Лидера приднестровских коммунистов Олега Хоржана приговорили к шести с половиной годам тюрьмы за организацию мирного митинга в Тирасполе. Многие его сторонники и люди из команды бывшего главы приднестровской администрации Евгения Шевчука оказались в тюрьмах, либо бежали за границу.
Пока власти региона не выпускают жителей Приднестровья на работу на правый берег Днестра, голосование по поправкам в Конституцию России прошло при рекордно низкой явке — лишь 6 процентов обладателей российских паспортов или 12 тысяч человек пришли на участки. С 29 июня по 1 июля участки для голосования были открыты на территории расположения Оперативной группы российских войск в Приднестровье. 94 процента проголосовавших одобрили поправки в российскую конституцию.
В административном устройстве региона становится все больше штабов. Кроме двух имеющихся — один по борьбе с коронавирусом, второй — с паводками, создан третий — штаб по уборке урожая. Его руководителем стал глава сельхозведомства региона Ефимий Коваль. Пока не ясно в чем именно состоят задачи нового подразделения, практически оно дублирует существующее ведомство.
Свободная Европа: На смену паводкам пришла испепеляющая жара. Столбики термометров днем зашкаливают за 40 градусов. Как жители региона справляются со зноем — спросили наши корреспонденты у прохожих на улицах Тирасполя и Бендер.
- Кондиционер и вентилятор. Вода из крана, да.
- Целый день под кондицонером, сейчас снова иду под кондиционер. Так и справляемся.
- Дома сидим целый день, спасаемся от жары, только вечером выходим, когда уже солнце садится. И более менее прохладно, нормальная температура для ребенка, потому что невозможно по-другому. Дома стараемся запускать прохладный воздух по ночам, а днем закрываем окна, чтолб воздух сохранялся более менее. И так спасаемся.
- Стараюсь не выходить на улицу, дома находиться. Я пенсионер. Вот вечером иду только в магазин, на базар, а днем дома нахожусь. Телевизор смотрю, пенсионер – что еще делать. Ну, вентилятор, хорошо.
- Сейчас кефиром и водой, и работаю еще. В подвале я работаю, плотником, на солнце болит голова.
- Не выходим из дома, и вентилятор. Ребенок капризничает немножко, успокаиваем, играем.
- Лежу под вентилятором, и все. Вот сейчас вышла только потому что надо было купить молоко и хлеб. Душ, вентилятор, ну и вода.
- Пиво и кондиционер, конечно!
- А никак, просто ложимся спасть в жаре и спим. А утром встаем и идем на работу. Сейчас гуляем с ребенком – он весь в потничке. Спим с открытыми окнами, нет кондиционера. Так всегда, для нас это нестрашно, мы уже привыкли к такой жаре.
- Квас пью, больше ничего, покупаю, наш местный «Терновский». Душ. Дома кондиционера нет, а на работе есть – хорошо.
Свободная Европа: Это были мнения жителей Тирасполя и Бендер.
*
Свободная Европа: В эти дни ежегодно в Молдове вспоминают жертв второй волны сталинских депортаций — в ночь с пятого на шестое июля 1949 года около 36 тысяч человек, в том числе 12 тысяч детей были сосланы в Сибирь и Казахстан.
Этим трагическим страницам истории посвящены очередные дискуссии проекта Свободной Европы — «Антиностальгия — взгляд в будущее», в которых участвовали историк Ион Варта из Кишинева и преподаватель Уппсальского университета в Швеции Виорика Олару-Чемыртан. Полное видео этого выпуска можно посмотреть на нашем сайте.
Депортациям подверглись и жители приднестровского региона. Но об этом не очень принято говорить на левом берегу Днестра. Наш коллега Серджиу Куляк подготовил материал на эту тему.
6 июля исполняется 71 год со дня самой массовой волны депортаций на территории Молдовы. Памятные мероприятия, которые традиционно организуют в стране в эти дни весь период после распада СССР, в этом году не состоятся, поскольку риск заражения ковид-19 все еще очень высок.
В приднестровском регионе из года в год подобные церемонии становятся все скромнее, и все чаще их избегают чиновники.
В ночь с 5 на 6 июля 1949 года десятки тысяч людей были насильно сосланы в Сибирь в трудовые лагеря, а имущество их конфисковали.
Сколько всего депортировали людей из Молдовы — точно не известно. В результате трех волн, по данным историков, советские власти выслали из Молдовы около 120 тысяч человек. Большинство товарных составов отправлялось с вокзалов Кишинева и Бендер, загружены под завязку они были людьми. На железнодорожном вокзале в Бендерах в последние годы проходят совсем немногочисленные церемонии памяти, забывают о трагедии и местные жители, и власти.
Анна Ярошевская: В связи с этой болезнью, нас пришло четыре человека. Вот мы поставили цветы и батюшку не приглашали уже. Раньше как-то больше обращали внимание, а сейчас все, забывается все, новое поколение.
Анна Ярошевская — председатель Общественной ассоциации жертв политических репрессий в Бендерах. Ей 83 года, и она старается поддерживать тех, кто пострадал в результате сталинских репрессий.
Анна Ярошевская: Это был как бы план такой. Для поднятия мощи государства, их отправили, конечно, на шахты, на рудники. Вот. Они работали даром. Никакие они враги небыли. Все были труженики. И с Молдовы, и с Украины.
Украина — важная часть жизненной истории Анны Ярошевской. Родилась она в Харьковской области в год Большого террора — в 1937, именно тогда от сталинских репрессий пострадали, погибли сотни тысяч людей.
Анна Ярошевская: Я родилась 3 сентября, но 11 сентября мой отец пришел с работы, в колхозе он работал на тракторе, а ночью постучали и сказали, что надо его арестовать. Мама пошла в прокуратуру разобраться за что его забрали, ведь робил в колхозе. И, короче, он передал одежду свою, белье свое, чтобы постирать. Мама говорила, что оно было все в крови. Потому что их пытали, выбивали из них признания, что он выступал против колхозов, что он выступал против советской власти.
Отца своего Анна никогда так и не увидела, но позже всё пыталась узнать что случилось и почему они с мамой остались одни.
Анна Ярошевская: Когда реабилитировали, был тот, что свидетельствовал против моего отца и других, потому что он работал председателем сельсовета в то время, в 1937-ом, и он сказал, что мне позвонили днем и сказали, что тебе до вечера надо найти 42 человека врагов народа. А он говорит: Откуда найду? У меня никто, говорит, таким делом не занимаются. Вот с переселенцев, так и сказал, с переселенцев выбери список чтобы было 42 человека.
После 1990 года Анна Ярошевская получила в качестве компенсации лишь несколько мешков пшеницы и скромную сумму денег, и совсем ничего из утраченного родительского имущества в Харькове. В Бендерах она живет уже 60 лет, оказалась она здесь выйдя замуж за местного жителя.
Анна Ярошевская: Мой отец, по сведениям, умер в 1944 – это значит 7 лет он еще жил. А есть постановление, что он осужден без права переписки на 10 лет. Потом, значит, и расстрелян в 1937 в ноябре. Так что не понятно. Или он расстрелян, или … Я больше верю тому, что он не расстрелян, а именно умер в 1944 году. От тифа, там написано.
В Бендерах живут как минимум 156 человек с похожей историей, все они члены Ассоциации жертв политических репрессий.
*
Свободная Европа: О депортациях наш коллега Иван Святченко поговорил с легендарным человеком, лидером крымско-татарского народа Мустафой Джемилевым. В сороковых годах прошлого века крымских татар массово ссылали — из Крыма в Узбекистан. А после аннексии полуострова в 2014 году на них обрушилась очередная волна репрессий и преследований со стороны нынешних российских властей. Послушаем фрагмент беседы.
Свободная Европа: Хочу начать с современных вопросов. В июне ваше уголовное дело было передано в российский суд. Что это за процесс, как вы его оцениваете?
Мустафа Джемилев: Это уже второй раз по тем же статьям. В 16-ом году они возбуждали дело, объявили меня в международный розыск, и в то же время существует запрет на мой въезд. Что это за манера такая — запрет на въезд, и в то же время — объявляете в розыск?
Обвинения там по нескольким статьям: первое и главное — попытка незаконного перехода государственной границы между Украиной и Россией. Я пытался проехать на свою родину, к себе домой. Они меня не пустили, столкновения были, встречать меня пришли около пяти тысяч человек, они прорвали кордон… И вот на этом основании они говорят, что я незаконно пересек государственную границу.
Во-первых, граница между Украиной и Россией проходит не в Крыму, кроме того, это территория Украины — в соответствии с международным правом. Уже на этом основании они не могут мне предъявлять обвинения. Мы рассматриваем Крым, и не только мы, а и международное сообщество, Генеральная ассамблея ООН, как временно оккупированную Россией территорию. Государственной границы там нет. Но они так вот трактуют…
Второе [основание для уголовного дела] — незаконное хранение оружия. Дело в том, что когда мне запретили въезд на территорию Крыма, они провели в моем доме обыск и нашли патроны к карабину. На карабин у меня разрешение есть, а вот на патроны оказывается нет разрешения. Это все было приобретено в каком-то 96 году, по-моему. У нас, в соответствии с украинским законодательством, специального разрешения на хранение патронов не бывает, если есть разрешение на оружие, можешь предъявлять это разрешение и покупать патроны. Но в России оказывается надо отдельно получать разрешение на патроны.
В соответствии с их логикой получается, что в 96 году, то есть за 25 лет, за четверть века до оккупации, я должен был попросить Москву разрешить мне здесь приобрести патроны. Вот такой вот вопиющий абсурд… Те же статьи были и в 16 году, было и решение объявить меня в розыск, теперь они снова… Почему они взялись опять? Дело в том, что мы объявили — 3 мая этого года мы собирались провести пеший марш с материковой части Украины на оккупированный Крым.
Свободная Европа: Вас встречали в 2014 году около пяти тысяч человек, вы говорили, что практически против каждого из них есть дело, что российские спецслужбы, правоохранительные органы взяли их в разработку, и может идти речь о начале новых репрессий.
Мустафа Джемилев: Да, адвокат снял все копии дел — там более 20 томов, и по эпизоду 3 мая 14 года. Во-первых, от начала до конца все видео у них есть, нарезки — крупные кадры каждого человека, вызывали их на допросы… Адвоката насторожило то, что в отношении других лиц, которые пришли встречать меня, дело вывели в отдельное производство. То есть фактически получается, что несколько тысяч человек могут попасть по их логике под уголовную ответственность за «незаконный переход границы Российской Федерации».
Свободная Европа: И еще, по вашим данным, полуостров после аннексии покинуло около 30 тысяч человек…
Мустафа Джемилев: Точных данных нет, потому что там это не фиксируется, мы судим по тому, сколько человек, выехавших из Крыма, обращались за помощью в организацию «КрымSOS», ну и учитывая, что далеко не все обращались…
Примерную цифру мы называем 25 000 – 30 000 только крымских татар покинули Крым. И граждан других национальностей — этнические украинцы, русские покидали Крым, в общей сложности довольна большая цифра получается, примерно вдвое больше — то есть 50 – 60 тысяч. Кроме того, очень много студентов — около 2000 перевелись в вузы Киева, Украины. Утечка [людей] вообще-то большая.
Свободная Европа: Идет и некое преследование крымских татар, судя по сообщениям российского центра «Э»?
Мустафа Джемилев: Скажем так, если в год [в Крыму] проводится примерно 200, 300, 500, иногда и 700 обысков, из них 90-95 % — у крымских татар. Под видом того, что ищут якобы оружие, запрещенную литературу. Насчет оружия в общем-то понятно, а вот термин «запрещенная литература» — за четверть века мы уже забыли, что такое запрещенная литература.
В России есть большой перечень литературы, изначально я видел список из 3 000 наименований, он пополняется, сейчас то ли шесть, то ли 10 тысяч, эту литературу гражданам нельзя читать, а ее хранение является преступлением. Там преимущественно религиозная литература, и политическая тоже. Люди, которые приходят с обысками, разумеется они не помнят, не знают, не видели этот список, выбирают то, что на их взгляд является антироссийским.
Им дали месяц на «сдачу экстремистской литературы» — как они выражались. Никто им литературу не таскал, но при обысках они ищут литературу, которая им не нравится. А не нравится им та, которая написана не по-русски, непонятна для них. Они часто отбирают книги на арабском. Почти всегда забирают [жесткие] диски компьютеров, всю информацию, что там есть, и телефоны. ФСБ так накапливает информацию, как можно больше собирает информации.
На сегодняшний день числится около 120 политзаключенных, арестованных на территории Крыма, вообще значительно больше, некоторые уже освободились, остаются [в заключении] 120 с чем-то человек, из них 89 крымские татары. Вот такая пропорция. При этом крымские татары составляют всего 13 % населения Крыма.
Почему такое пристрастие к крымским татарам? Оно вполне понятно. Потому что остальная часть населения может и не воспринимала оккупацию, но и реакцию не проявляла, а крымские татары и высший представительный орган — меджлис крымскотатарского народа, который избирается всем народом, четко объявили всему миру, что не признают оккупацию, и что Крым — это территория Украины.
Они пытались с нами сперва как-то договориться, с этой целью меня приглашал Путин. 12 марта мы с ним по телефону где-то 45 минут на эту тему разговаривали.
Свободная Европа: Что говорил вам президент России?
Мустафа Джемилев: Он говорил о том, что какими мы будем счастливыми в составе Российской Федерации, что Россия могущественная, богатая, и за несколько месяцев решит все социальные, политические проблемы крымских татар, которые Украина за 23 года своей независимости не могла решить. Ну а изначально я ему сказал: господин президент, я вообще-то приехал сюда не советы вам давать, у вас много советников, я приехал по вашему приглашению, чтобы высказать точку зрения коренного народа Крыма — крымских татар. Вы совершаете большую ошибку, вам надо немедленно вывести свои войска с нашей территории. И после этого он начал говорить о том, какими мы будем счастливыми, как они нам будут помогать решать наши проблемы.
Конечно, Россия несет ответственность за то, в каком положении мы оказались, потому что мы подверглись геноциду и депортациям когда Крым был в составе России. Но если вы хотите помочь в решении наших проблем, вам надо не со мной разговаривать, а с руководством Украины, сесть за стол переговоров. А для того, чтобы переговоры эти состоялись, были продуктивными, вам опять-таки надо выводить свои войска. А он [Путин] все время говорил о том, что вот подождем еще четыре дня — 16 марта будет референдум, и узнаем мнение «крымского народа» — это термин такой «крымский народ». Я ему в ответ говорю, что ваш референдум никто признавать не будет, как это — проводить референдум в условиях оккупации? Это противоречит и международным нормам и внутреннему законодательству Украины. А он все время повторял — «волеизъявление народа» и все такое…
Свободная Европа: Подкупать вас не пытался?
Мустафа Джемилев: Ну он не столь наивен, знаком с моей биографией. Пытался подкупить благами для крымскотатарского народа.
Свободная Европа: Давайте в прошлое заглянем более глубоко… Вашу семью депортировали в 1944, вы жили в Узбекистане, учились там, и вот — становитесь советским диссидентом. Откуда в вас взялось это, если вы начало жизни, период становления себя как личности, провели вне Крыма?
Мустафа Джемилев: Я родился в Крыму, при депортации мне было несколько месяцев. Я в ноябре 43 года родился. Крымские татары в каждом доме постоянно говорили о Крыме. В годы комендантского режима — режима спецнадзора — когда нам запрещалось выезжать куда-то из тех поселений, в условиях этой жесткой дискриминации, основным удовольствием крымских татар было ходить в гости по вечерам. Разговоры были в основном о Крыме, о том что происходило в Крыму в 44-м и до того, кто умер, кто остался, кто убит. На этих разговорах мы и росли. Мировоззрение у нас так формировалось. Я это очень хорошо помню.
А советская пропаганда на крымских татар как-то не очень действовала, потому что всю необходимую информацию они получали дома. Я очень хорошо помню март 1953 года когда умер Сталин, первое, что мой отец сказал: «подох, наконец, собака». А в школу пришел, а там — вселенский плач — и преподаватели, и дети, все навзрыд, будто конец света. За исключением крымских татар. Крымские татары сидели в своем кругу, еще и пересмеивались. Тут прибежал один наш мальчик и говорит: «ребята надо плакать, иначе нас пересажают и наших родителей. Вот я лук принес, давайте потрем глаза. Правда луком потирать не пришлось, линейка началась, объявили трехдневный траур, то есть три дня учиться не будем. И вот тогда я чуть не закричал «ура!»
Люди крымскотатарской национальности, независимо от того, были они в Крыму или нет, они четко знали, знают, что Крым — это родина, мы появились здесь в результате депортации, в результате совершенного против нас преступления. Уже после смерти Сталина, когда наступили так сказать «вегетарианские» времена КПСС, когда не сразу убивали за высказанное слово, начались собрания, где обсуждали, письма писали по поводу Крыма. И первое тогда, сразу как я окончил школу, в 61 году, мы создали организацию Союз крымскотатарской молодежи, в Ташкенте. Правда, организация просуществовала недолго, наших лидеров арестовали, обвинили их в создании антисоветской организации. Хотя в организации речь шла только о том, чтобы обращаться к властям с требованием о возвращении народа на свою историческую родину. Меня тогда не арестовали — мне не было еще 18 лет, но уже с 61 года я был постоянно под колпаком КГБ, арестовали впервые в 65-м.
Меня сначала исключили из института как антисоветчика и человека, который проводит разные несанкционированные собрания, где «ложно» истолковывает «мудрую» политику КПСС и советского правительства в отношении крымских татар. На этом основании выгнали из института и хотели отправить в советскую армию. Я тогда сказал, что нет, в советскую армию не пойду, потому что у меня нет родины, и мне нечего защищать, — это во-первых. А во-вторых, я не считаю, что за пределами Советского Союза у меня есть враги. И вот это был мой первый срок — полтора года тюремного заключения дали.
Уже после освобождения начал общаться я с московскими диссидентами, правозащитниками, и один за одним пошли судебные процессы, перерыв между сроками был полгода-год — пока не наберут достаточное количество материалов для следующего уголовного дела. Почти всегда по статье 1901 — составление и распространение документов, порочащих советский государственный строй и его общественно-политическую систему — вот по этой статье несколько раз судили. Последний раз в 1986 году, в годы перестройки уже. Я тогда сидел в лагере и они возбудили уголовное дело (уже лагерные) — за неподчинение требованиям лагерной администрации. Но почему-то из зала суда освободили, дали условный срок.
Я тогда не мог понять — в чем дело? Целый год они вели следствие, провоцировали разные нарушения с моей стороны и вдруг освободили. Потом выяснил, что это был ультиматум Андрея Сахарова — ему Горбачев позвонил и сказал, что есть решение политбюро о том, что он может возвращаться в свою квартиру в Москве. Он сказал, что один возвращаться не будет — «освободите по крайней мере моих близких друзей». Он требовал освободить 23 человека, список передал. И я был где-то третьим или четвертым в том списке. И этот же список на встрече Рейгана с Горбачевым в Рейкьявике, Рейган дал Горбачеву как условие налаживания конструктивных отношений с Советским Союзом. В первую очередь, он [Рональд Рейган] сказал, чтобы освободили политических заключенных. Тогда начали освобождать более-менее именитых политзаключенных, а потом и всех остальных. И вот 26 октября, по-моему, 86 года я последний раз освободился из советской тюрьмы. Я тогда на Колыме был, в Магадане.
Свободная Европа: Но в Крым вы попали только через три года, в 89-м…
Мустафа Джемилев: Через три года, потому что основная часть нашего народа была в местах ссылки, в депортации в Узбекистане жили. В эти перестроечные годы был большой подъем национального движения. Были известные события в Москве, когда крымские татары впервые в истории Красной площади вышли на демонстрацию с лозунгами «Родина или смерть», «коммунисты верните нам Родину». Потом была создана комиссия по проблеме крымских татар во главе с Громыко — махровым пещерным сталинистом, комиссия пришла к выводу, что крымских татар возвращать не надо, они укоренились в местах поселений, а Крым вообще перенаселен. Поэтому нужно издавать газеты, создавать ансамбли и т. д. в местах ссылки.
Вот тогда народ понял, что государство не собирается решать наши проблемы и сами ринулись явочным порядком в Крым.
Вот там уже в Крыму, начиная с 87 года, можно сказать открылся второй фронт национального движения. Они, как в старые времена, не могли крымских татар выбрасывать, все-таки демократия, перестройка, но препятствовали их возращению, не прописывали, не давали работу. Там повсеместно были митинги, пикеты, демонстрации крымских татар. Я к этому времени был избран председателем Крымскотатарского национального движения, в 89 году. Мне сказали, что глава организации все-таки должен быть в Крыму — там основные события, и я в 89-м выехал в Крым. С этого времени я жил в Крыму.
Свободная Европа: А Узбекистан вам родиной не стал?
Мустафа Джемилев: В Узбекистан нас сослали, он не может стать родиной. Там живут хорошие люди, но родина у каждого своя.
Свободная Европа: Как вы объясните такой феномен: есть опыт депортаций, архивы, по крайне мере в Украине, уже открыты, есть, что почитать, и тем не менее значительная часть общества и в Молдове, и в Украине, и тем более в России, продолжает испытывать тоску по советским временам. Вам 76 лет, многие люди вашего поколения вряд ли согласятся с вами в том, что советские времена не были раем. Откуда это берется?
Мустафа Джемилев: У крымских татар я думаю ни у кого нет тоски по советскому времени, но вот ватники — так я их называю — которых не коснулись репрессии, вот эта их идиллия в воспоминаниях: твердая зарплата, отсутствие инфляции, пенсия мизерная... Трудно сказать.
В советское время мы, например, с риском для жизни и свободы, искали сквозь глушения радио, пытались найти какую-то истину, потому что знали, что советская пропаганда лжет. А сейчас вроде возможностей куда больше, книги, которые мы перепечатывали на пишущих машинках, сейчас можно купить или в интернете почитать. Нет, люди предпочитают смотреть вот этот ящик — телевизор, и их это устраивает. Вот такой интересный феномен, объяснить это очень трудно.
Свободная Европа: Ну а в России полным ходом идет голосование по поправкам Конституции, как вы оцениваете обнуление президентских сроков Владимира Путина?
Мустафа Джемилев: Они для нас никакого значения не имеют, пусть они обнуляют-зануляют — это их дело. Крым освобождать им придется. Потому что таковы принципы международного права, которые никто не отменял, чтобы они там не предпринимали. Там в поправках есть пункт, что никто не имеет права отчуждать территорию, исходя из того, что оккупированную территорию Крыма они считают своей территорией. Это для своего внутреннего потребителя, для того, чтобы себя подбодрить, они могут это говорить. Но мир не собирается признавать эту оккупацию, независимо от того, включили они или нет эту территорию в состав своего государства, в свою Конституцию.
Это для нас не имеет никого значения. Вести себя так, будто тебе наплевать на весь мир, такую роскошь себе никто позволить не может. Я думаю, что чем больше Россия будет делать такое, тем скорее она приблизится к своему концу — я имею в виду режим нынешний.
Свободная Европа: Когда вы планируете попасть в Крым, и верите ли, что вы на свою родину приедете?
Мустафа Джемилев: Я как-то по крымскотатарскому телевидению, которое вещает на Крым, сказал, что никто не имеет права умирать до того, как Крым будет освобожден. А тот кто умрет, тот — дезертир. И вот я думаю, как бы меня самого не назвали дезертиром, мне уже 76 лет, я все-таки очень надеюсь дожить до освобождения Крыма. Когда это произойдет, этого никто сказать не может. Советская власть до последних дней вела себя так, будто собиралась еще сотню лет быть. И вдруг сказали — нет Советского Союза. И соцлагерь разбежался.
Все-таки большинство, кто были в этом лагере уже — на другой стороне — в НАТО, в ЕС. Так же совершенно неожиданно произойдет и демонтаж путинского режима. Но сказать четко — когда это будет? Может сегодня вечером, может через неделю, а может Бог знает когда. Тоталитарные режимы непрогнозируемые.
Свободная Европа: Это была беседа лидера крымских татар Мустафы Джемилева и Ивана Святченко.
