Белорусская журналистка Анастасия Захаревич уехала из страны и сейчас живет в Латвии в лагере беженцев: она подала запрос на предоставление ей политического убежища. Пятого ноября Захаревич была задержана во время Марша людей с инвалидностью в Минске, а позже получила 15 суток ареста за участие в протестах.
Журналистка рассказала белорусской службе Радио Свобода об условиях в лагере беженцев. По ее словам, ей было тяжело жить в комнате с металлическими двухъярусными кроватями: они напоминают ей о тюрьме. Также она замечает, что и она, и остальные белорусы в лагере "постоянно борются с гневом" и испытывают посттравматическое стрессовое расстройство из-за арестов, заведенных на них дел, избиений силовиками и просто из-за того, что им пришлось покинуть страну.
"Я сейчас живу в лагере беженцев в Латвии. Всего нас здесь из Беларуси 39 человек, и кажется, что большинство [постояльцев лагеря], – рассказала Захаревич. – У всех нас похожие истории, но в то же время очень разные. Кого-то на родине избили, кому-то угрожали, на кого-то заведены уголовные дела. И мы все боимся возвращаться домой, потому что очень не хотим сесть в тюрьму".
"Физически здесь не очень комфортно, – признает Анастасия. – Мои знакомые, которые побывали в лагерях немецких беженцев, говорят, что это просто сказка. Но по сравнению с обычной мирной жизнью это сложно".
"Комната, в которой я сейчас живу, рассчитана на четырех человек, но пока я в ней одна, и даже одной здесь не хватает места, потому что она не более девяти квадратных метров, – рассказывает белоруска. – В ней есть две двухъярусные кровати, стол, табурет, два узких высоких шкафа и небольшой холодильник. Кажется, что в камерах на улице Окрестина метров больше на человека – в нормальных условиях, когда камеры не переполнены".
Захаревич говорит, что металлические двухъярусные кровати напоминают ей камеру в тюрьме, в которой она провела две недели после ареста.
"Мне повезло, и я знала о них еще до заселения, поэтому была морально готова. Но бывает, что у людей почти истерика начинается при заселении: ведь такие кровати и ограниченное пространство – для многих сильный триггер", – замечает Захаревич.
"Конечно, не стоит всерьез сравнивать латвийский лагерь беженцев с белорусским СИЗО. Это звучит цинично и сильно обесценивает страдания тех, кто сейчас там находится, – говорит журналистка. – У нас в лагере очень мало ограничений: лишь нужно возвращаться на ночлег не позднее определенного времени либо заранее предупредить, что не вернешься, и оставить адрес, по которому ты будешь ночевать. И мы не можем приводить гостей извне – я так и не поняла, это постоянное правило или нововведение из-за пандемии коронавируса. Еще нас просят не собираться подолгу в одной комнате с людьми из разных комнат, ну и кухня закрывается на ночь".
"Поэтому каждый раз, когда у меня возникает приступ жалости к себе, я эмоционально сравниваю эти условия с изоляторами на Окрестина, в Жодино или в Могилеве. Я вспоминаю, как в СИЗО было на самом деле, и жизнь здесь начинает казаться раем", – рассуждает белоруска.
Захаревич говорит, что "очень" хочет вернуться домой. "И очень зла, что нам всем пришлось бежать от преследований дома", – подчеркивает она. По ее словам, эти злость и гнев испытывают большинство белорусов, которые находятся в лагере.
"Я еще не со всеми здесь встретилась, но все белорусы, с кем я уже пересекалась, явно подавляют агрессию и, кажется, вот-вот взорвутся, – говорит Захаревич. – И я такая же: постоянно борюсь с гневом. Я не могу в полной мере насладиться помощью, которую мы все здесь получаем, потому что наряду с радостью во мне всегда есть гнев. Я никогда не забываю, зачем нам вообще потребовалась эта помощь".
По ее словам, в лагере действует неписаное правило: просители убежища стараются не обсуждать друг с другом детали своих дел. Во-первых, чтобы их нельзя было использовать против родных, которые остались на родине, а во-вторых, для того, чтобы не замыкаться в прошлом.
"И вообще личных историй обсуждают довольно много. Никто открыто не говорит, что не хочет об этом говорить, все пытаются сменить тему. Кажется, что это способ психологической самопомощи: все понимают, что лучше не копаться в воспоминаниях и переживаниях, потому что без них на душе тяжело", – замечает Анастасия.
"Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что лагерь беженцев теперь является частью моей биографии", – признается она.
Массовые протесты в Беларуси продолжаются уже более полугода. Они связаны с тем, что ЦИК Беларуси признал победителем августовских выборов Александра Лукашенко. Эти результаты не признала ни основная соперница Лукашенко на выборах Светлана Тихановская, ни независимые наблюдатели. За время протестов тысячи людей, которые вышли на улицы, были избиты, отправлены под арест или оштрафованы, несколько протестующих были убиты. Количество политзаключенных, которые были брошены в белорусские тюрьмы, превысило 180 человек.
