8 января 2020 года небо над столицей Ирана осветила вспышка: две ракеты, пущенные с базы Корпуса стражей Исламской революции, сбили украинский пассажирский самолет. Погибли 176 человек, граждане шести стран. Украина и Иран окончательно так и не пришли к согласию относительно произошедшего. Что чувствуют родственники погибших год спустя – в репортаже Юлии Жуковой.
Максим Лыхно едет на машине в родной Переяслав, небольшой город в 80 километрах от Киева. Из телефона звучит песня Стинга "Shape of My Heart" ("Облик моего сердца"). Максим плачет: под эту же песню его возил домой старший брат Денис Лыхно, один из бортпроводников разбившегося "Боинга".
"В последние годы брат часто забирал меня с учебы к родителям, чтобы я не ездил на автобусе, – вспоминает Максим. – Мы часто ехали и слушали атмосферную музыку".
Денис Лыхно погиб 8 января 2020 года в авиакатастрофе "Боинга", выполнявшего рейс из Тегерана в Киев. На том рейсе погибли все 167 пассажиров, трое пилотов и шесть бортпроводников, из которых 24-летний Денис был самым молодым. Это крупнейшая катастрофа в истории украинской авиации и первая для главного авиаперевозчика страны, Международных авиалиний Украины.
"Я хочу стать бортпроводником, как мой брат, – признается Максим. – Я ему пообещал, что я закончу университет и буду работать бортпроводником. Теперь это мой долг".
Брат и отец Дениса Лыхно навещают его могилу, на надгробии высечены стихи: "Все кончилось на чужбине, как солнце село. Запылало в небе ярко и навек стемнело". Произошедшее с "Боингом" МАУ – редкость в статистике авиакатастроф, самые частые причины которых – ошибки пилотов или диспетчеров. "Боинг" МАУ "запылал" через три минуты после взлета, сбитый двумя ракетами "земля – воздух" ВВС Корпуса стражей Исламской революции.
Михаил Лыхно, отец Дениса, слышал, что сбитый самолет с его сыном падал 18 секунд. Одна, две, три, четыре, пять... "Если посчитать, это очень долго, – говорит Михаил. – Для таких случаев это просто ужас. Ты когда об этом думаешь, просто переворачивается все внутри".
Он хочет побывать на месте трагедии, чтобы "что-то прочувствовать". "А с другой стороны – хочется грызть ту землю".
Украина о международном расследовании: "Мы постоянно топчемся на одном месте"
Официально Иран не сразу признал свою вину. Сначала представитель аэропорта Тегерана назвал причиной катастрофы возгорание двигателя, а представитель Министерства дорог и городского развития уточнил: пламя с двигателя якобы охватило весь самолет, что привело к потере контроля над ним и крушению. Но на второй день катастрофы The New York Times опубликовала видео момента трагедии: две яркие точки (ракета и самолет) встречаются в небе, далее следует взрыв. После этого отрицать версию о ракете иранским властям стало гораздо сложнее.
11 января, на четвертый день после катастрофы, МИД Ирана признал ракетный удар по "Боингу", но списал его на человеческий фактор.
Иранские следователи до сих пор расследуют крушение украинского самолета по статье "неумышленное убийство" с максимальным сроком наказания в три года. Украина настаивает на квалификации "особо тяжкое преступление" и собирает доказательства самостоятельно.
"Я думаю, если бы не это видео, то Иран бы до последнего доказывал, что это ошибка пилотов, – говорит коллега погибших, бывший бортпроводник МАУ Богдан Островский. – Как правило, в авиационных происшествиях, если вину не доказывать, все списывают на экипаж. И от этого было бы больнее намного. Но когда было понятно, что это ракеты, стало легче за честь этих людей".
Самолетом управлял командир экипажа, 50-летний Владимир Гапоненко. На кладбище его навещают двое дочерей и жена, Екатерина Гапоненко. "Моя позиция четкая. Звание героя для всего экипажа. И справедливое расследование", – говорила она Настоящему Времени до того, как 29 декабря президент Украины Владимир Зеленский присвоил звание героев всем членам экипажа сбитого самолета. Но до окончания расследования еще далеко: только на расшифровку черных ящиков у экспертов из Франции ушло шесть месяцев.
"Мы постоянно, как говорится, топчемся на одном месте, – комментирует заместитель генпрокурора Украины Гюндуз Мамедов. – Приведу пример. Мы на сегодняшний день отправили уже пять международных поручений, на которые до сих пор не получили ответов. Если и получаем, то они поверхностные и не отвечают на наши вопросы, которые мы ставили перед иранской стороной".
Президент МАУ Евгений Дыхне считает, что, затягивая расследование, Иран пытается сократить свои имиджевые потери. "Не хотят признаться в том, что на самом деле произошло", – говорит Дыхне. Замминистра иностранных дел Украины Евгений Енин допускает, что Иран затягивает переговоры, чтобы снизить общественный интерес к трагедии: это может повлиять на уровень ответственности и размер компенсации родственникам погибших.
Не исключено, что Украина будет судиться с Ираном в международном суде. "Это достаточно долгая дорога. Я не хотел бы забегать вперед, но у нас такое право есть. Иранская сторона прекрасно осведомлена об этом", – отмечает Енин.
В Иране заявляют – техническое расследование завершено. Украинская сторона уже получила отчет, но публично его результаты пока не разглашают. За неделю до годовщины трагедии правительство Ирана поручило Министерству дорог и городского развития выплатить семьям погибших в авиакатастрофе по 150 тысяч долларов. Знакомый с некоторыми погибшими и родственниками бывший бортпроводник МАУ Богдан Островский уверен: никакая сумма не перекроет боль от трагедии.
Живой пример – Денис Лихно – плачет на могиле брата: "Знал бы, как мне сейчас тяжело без тебя. Максимально сильно не хватает твоей поддержки. Я б хоть каждый день к тебе сюда приезжал, чтоб каждый день тебя видеть".
