В Москве открыли убежище для жертв домашнего насилия "Крепость". Там смогут получить помощь люди любого биологического пола, гендерной идентичности и сексуальной ориентации. Волонтеры проекта "Крепость" обещают помочь жертвам домашнего насилия добраться до шелтера и связать их с психологами и юристами. Юридическую помощь пострадавшим предоставляет "Правозащита Открытки". Сейчас в проекте "Крепость" на безвозмездной основе работают больше семнадцати волонтеров. Почти все они – участники движения "Гражданское общество", которое возглавляет Михаил Светов. "Крепости" помогает команда Егора Жукова. Появление нового проекта помощи жертвам насилия было встречено неоднозначно. Директор Центра по работе с проблемой насилия "Насилию.нет" Анна Ривина написала на сайте организации, что у волонтеров "Крепости" нет должной квалификации и подготовки. А фем-активистки напомнили Михаилу Светову и Егору Жукову их негативные высказывания о феминизме. Проект "Крепость" вызвал много вопросов, едва успев открыться. Волонтерки Адда Альд и Роза Позднякова ответили на некоторые из них в разговоре с Радио Свобода.
Адда Альд:
– Я придумала этот проект для конкурса, который проходил среди участников движения "Гражданское общество". Мы пытались понять, что полезного можно сделать во время эпидемии коронавируса. Я – не специалист в сфере домашнего насилия, я – дизайнер и хотела попрактиковаться в создании презентаций. Я предложила участникам конкурса сделать презентацию их проектов, но никто не отозвался. Тогда я сама придумала проект. Я видела новости о росте домашнего насилия из-за самоизоляции. И поняла – надо срочно создать убежище для жертв домашнего насилия. Проект победил на конкурсе, и вскоре мы открыли шелтер в Москве. Да, мы непрофессионалы в сфере помощи жертвам домашнего насилия, но мы хотим развиваться в этом направлении и учиться у специалистов. Мы не продумали некоторые моменты, связанные с информационным наполнением сайта убежища, но мы действовали быстро, потому что мы спешили помочь людям, которые нуждаются в этом здесь и сейчас. Я хочу подчеркнуть, что мы оказываем помощь не только женщинам. Разные люди, которым нужна поддержка и безопасное пространство, могут к нам обратиться. Также мы готовы помогать людям-ЛГБТ, пострадавшим от аутинга и травли. Я думаю, такая помощь будет востребована в Чечне и Дагестане, когда мы откроем там убежища. Мы помогаем совершеннолетним людям с российским гражданством. К сожалению, мы можем помочь подросткам только информационно – дать им контакты социальных служб, работающих с детьми. У нас по закону нет возможности предоставить детям без родителей убежище или организовать для них консультацию.
Мы готовы помогать людям-ЛГБТ, пострадавшим от аутинга и травли.
Роза Позднякова:
– Пока нам звонят в основном женщины. Был один звонок от молодого мужчины, который подвергается насилию со стороны члена семьи. Но повторю – мы открыты для всех взрослых людей, страдающих от насилия. Волонтеры нашего проекта не задают бестактных вопросов, не дают советов и вообще не вступают в личный контакт с жертвами. Задача волонтеров – организация помощи. Психологическую помощь оказывают только психолог или психотерапевт. У них есть специальное образование и опыт работы с жертвами насилия. Одна из обратившихся в "Крепость" не захотела разговаривать с психологом-мужчиной, мы нашли для нее психолога-женщину. Мы сейчас проводим собеседования и набираем психологов, психотерапевтов и психиатров для помощи людям, которые к нам обращаются. Юридическую помощь предоставляют тоже профессионалы, юристы "Правозащиты Открытки".
– Для того чтобы получить помощь в шелтере "Крепость", не нужна постоянная регистрация в Москве?
Волонтеры нашего проекта не задают бестактных вопросов, не дают советов и вообще не вступают в личный контакт с жертвами
Роза Позднякова:
– Достаточно быть гражданином или гражданкой России. Мы приняли много звонков из других регионов. Жертвам домашнего насилия, проживающим не в Москве, проект "Крепость" помогает юридическими и психологическими консультациями.
– Сколько человек к вам уже обратилось?
Роза Позднякова:
– Мы начали работать 12 мая. Больше 30 человек обратились на горячую линию.
– Как выглядит шелтер "Крепости"?
Адда Альд:
– На мой взгляд, в шелтере уютная и приятная атмосфера. Там много пространства, высокие потолки. В убежище есть большая кухня и вся бытовая техника. Мы обеспечиваем проживающих средствами связи, покупаем новую симку.
Роза Позднякова:
– Мы соблюдаем правила безопасности, связанные с коронавирусом. Я привезла в убежище средства индивидуальной защиты. Сейчас в убежище живут две женщины. Каждая – в своей комнате. Мы обеспечиваем людей, проживающих в шелтере, едой и вещами первой необходимости. В этом нам помогает команда Егора Жукова. Проживающие в убежище могут свободно его покидать в любое время. В шелтере запрещено курение и употребление алкоголя. Мы не настаиваем на том, чтобы проживающие в шелтере получали юридическую или психологическую консультацию. Мы не разделяем жертв насилия по каким-либо признакам, но подходим к каждому индивидуально – отталкиваемся от его запроса. Мы видим в тех, кому помогаем, самостоятельную личность, которой нужно время, безопасное пространство и профессиональная поддержка, чтобы обдумать ситуацию, принять решения и начать действовать. Если проживающий в шелтере не обращается к специалистам, он может жить в убежище 10 дней. Люди, которые занимаются решением проблемы вместе с юристом, могут оставаться в убежище до того, как они смогут начать нормальную жизнь.
Люди, которые занимаются решением проблемы вместе с юристом, могут оставаться в убежище до того, как они смогут начать нормальную жизнь
– Вы принимаете жертв насилия вместе с детьми?
Адда Альд:
– Да, но только с собственными детьми: родными или приемными. Сейчас в шелтере живет женщина с ребенком. У другой женщины, которая к нам обратилась, муж отобрал детей. Она консультируется с юристом, как их вернуть. Юристы могут сопроводить пострадавшего человека в отделение полиции для написания заявления.
– На сайте убежища написано, что вы не принимаете людей с домашними животными, но готовы найти для них бесплатную передержку.
Адда Альд:
– Да, мы понимаем, как важно людям с домашними животными знать, что их друг другого вида тоже в безопасности. Мы будем искать возможность определить питомцев на временную передержку: в зоогостиницу, приют или домой к участникам "Гражданского общества".
Мы понимаем, как важно людям с домашними животными знать, что их друг другого вида тоже в безопасности
– Как вы обеспечиваете безопасность проживающих в шелтере?
Роза Позднякова:
– В убежище всегда находится администраторка. Она в любой момент может связаться с командой и вызвать помощь. Если человека надо будет экстренно эвакуировать из дома в процессе конфликта с абьюзером, мы отправим за ним волонтеров в хорошей физической форме. Вступать в контакт с абьюзером, тем более применять силу волонтерам категорически не рекомендуется. В случае обострения конфликта волонтеры будут вызывать полицию.
Адда Альд:
– Одну из женщин, проживающих в шелтере, муж караулит у здания, где она работает. Наши волонтеры сопровождают ее на работу и обратно.
– Как вы выбираете волонтеров?
Роза Позднякова:
– Все волонтеры – это члены движения "Гражданское общество". Я их знаю лично или хорошо знаю тех, кто за них может поручиться. Волонтеры обязаны прочитать стандарты деятельности по предоставлению услуг пострадавшим от домашнего насилия центра "Анна" и методичку американского центра помощи жертвам насилия. Ее перевела наша волонтерка. Работу волонтеров контролирует координатор. Каждый волонтер имеет свой узкий круг задач, и не может за него выходить.
– Кто финансирует проект "Крепость"?
Адда Альд:
– Он существует и сможет работать только на частные пожертвования. Волонтеры не получают зарплату. Я совмещаю волонтерство в "Крепости" с работой дизайнера, за которую получаю деньги. Мы будем регулярно публиковать на сайте финансовые отчеты о нашей деятельности.
Роза Позднякова:
– Мне 19 лет. Я студентка и буду совмещать координацию проекта помощи жертвам насилия с учебой в вузе. Мы не собираемся оплачивать работу волонтеров и координаторов "Крепости".
– Директор Центра по работе с проблемой насилия "Насилию.нет" Анна Ривина не дала подробный комментарий Радио Свобода. Она написала, что у нее нет времени "на эти разговоры и обсуждения". Что вы думаете о критике в адрес "Крепости"?
Нам бы хотелось большей поддержки и понимания
Адда Альд:
– Мы понимаем настороженность специалистов, которые давно помогают жертвам насилия. Конструктивную критику мы приняли. Недостоверную информацию о нас я опровергла в своем открытом письме. Нам бы тоже хотелось сосредоточиться на работе и развитии. В Москве мало шелтеров для жертв домашнего насилия. И помогают они, насколько мне известно, только женщинам. Наша задача – открыть независимые от государства убежища в разных регионах. Мы хотим, чтобы уровень нашей работы был сопоставим с уровнем гражданских проектов "ОВД-Инфо" и "Лиза Алерт".
Роза Позднякова:
– Светов не поддерживает насилие и агрессию, поэтому я, спикерка феминистической фракции движения "Гражданское общество", могу с ним работать. Обвинения нас в политизированности, на мой взгляд, несостоятельны. Мы помогаем людям любых политических взглядов. Как мы уже говорили, волонтерам не рекомендовано обсуждать с жертвами насилия что-либо, кроме организационных вопросов.
Адда Альд:
– Для меня возможность помочь конкретными действиями людям, страдающим от домашнего насилия, очень важна. Важнее любых споров и дискуссий. Как-то странно получить такой шквал критики, несмотря на то, что мы не сделали ничего плохого. Жалоб на нас от обратившихся на горячую линию и проживающих в убежище нет. Нам бы хотелось большей поддержки и понимания.
