Что решили делать с Навальным

Авиакомпания "Победа", которой Алексей Навальный хочет прилететь в воскресенье в Москву, после его заявления взвинтила цены на рейс из Берлина почти в два с половиной раза. Как объяснили нашему корреспонденту, "потому что появилось много желающих". В Москве Навального поджидает не только группа поддержки. Но и служба исполнения наказаний, которая пригрозила задержать его до суда. Суд (о замене условного срока на реальный) намечен на 29 января. Вот фактически грозятся держать его взаперти почти две недели. Такая игра на нервах. Надеются, они у него сдадут. Но он прилетит. И что дальше? Что решили с ним делать? Чем эти решения обернутся для России? В эфире аналитик Семен Новопрудский, политолог Александр Рар (Берлин) и политический аналитик, соавтор докладов Бориса Немцова Леонид Мартынюк. Ведет программу "Лицом к событию" Елена Рыковцева.

^{Видеоверсия программы}

Елена Рыковцева: Наконец-то с окончательно наступившим Новым годом! Такая удивительная последовательность событий: во вторник мы с вами обсуждали, что шаман Габышев собрался на Москву, описывали его маршрут, которым он пойдет, привлекая все новых и новых сторонников к своему маршу, на следующий день в среду Алексей Навальный объявляет, что он тоже идет на Москву, только он уже не идет – он летит самолетом компании "Победа". То есть Габышев на белом коне, а Навальный на железном. С нами Семен Новопрудский, аналитик, который нам поможет в этом разговоре на тему о том, что власть решила делать с Алексеем Навальным, какие тут варианты развития событий и, главное, чем это обернется для Российской Федерации. Александр Рар с нами на связи из Германии. Германия легко расстается с Алексеем Навальным, не жалко такого знаменитого человека отпускать от себя в воскресенье?

Александр Рар: Я думаю, что Навальный вылечился в "Шарите", он прошел весь курс медицинский, который ему прописали немецкие врачи. После этого он на два месяца уехал на юг Германии, его никто не видел ни в столице, ни в других больших городах Германии. Германия всегда на самом деле рассчитывала, что Навальный не останется, он же не просил политическое убежище, он вернется в Россию продолжать там свою политическую деятельность. Так что особенно его здесь никто и не держал.

Елена Рыковцева: Конечно, я не серьезно задавала вопрос, но ответ понятен, что вы его два месяца в столице не видели, но полетит он все-таки из Берлина. Семен, кого власть боится больше – Навального или шамана Габышева?

Семен Новопрудский: Власть боится всего, что кажется ей угрозой. Поскольку в России правят бал в достаточной мере силовики, у силовиков вообще параноидальное сознание, то есть в значительной степени страхи они провоцируют сами. Как показала первая реакция на поход шамана, они действительно почему-то боялись шамана. Как показывает публичная реакция на любые действия Алексея Навального, даже известная практика, как его называть, то его либо вообще никак не называли, либо его называли "берлинским пациентом". Когда пресс-секретарь президента впервые назвал его по фамилии – это стало чуть ли не мировой сенсацией, во всех мировых новостях написали: пресс-секретарь президента произнес фамилию Навальный. То есть он у нас в этом смысле такой Волан-де-морт, тот, кого нельзя называть. На самом деле понятно, что российской власти это не сильно приятно по-любому. Можно говорить о страхе, можно говорить о ненависти, можно говорить о желании так или иначе отомстить, такое тоже может быть. Но в любом случае понятно, что это не комплекс положительных эмоций, которые бы испытывала российская власть от возвращения "берлинского пациента" в качестве внуковского пассажира.

Елена Рыковцева: Мы сегодня услышали опять эти угрожающие заявления ФСИН, что он в розыске, потому что он не отмечался правильно. У него был испытательный срок 6 лет, сначала 3 условно, он должен был закончиться 30 декабря. Его упрекают в том, что он не ходил, не регистрировался шесть раз до своего отравления, до этой трагической истории. Потом он написал им письмо, что он в Германии лечится, но опять не явился, потому что он продолжал оставаться там на реабилитации. Вот именно сегодня почему-то появились сообщения, что он заслуживает того, чтобы задержать его по прибытии. Он может провести под стражей до 29 января, почти две недели, до суда, который решит, опять же по заявлению службы ФСИН, о замене условного срока на реальный. Как вы это классифицируете, зачем его отпугивают от этой поездки, если отпугивают?

Александр Рар: Я думаю, все немножко сложнее. Я тоже не могу в будущее смотреть. Я думаю, что Навальный, конечно, рассчитывает на то, что он вернется в Россию, как в Москву из Горького вернулся Сахаров. Люди его ждут на вокзале, громадный триумф, телекамеры всего мира и так далее. Я думаю, что такого все-таки не будет, потому что Навальный – это не Сахаров для многих россиян. Во-вторых, российская власть или бывшая советская власть, я помню, я же ребенок холодной войны, в свое время, когда выдворяли Солженицына, обменивали Буковского, других диссидентов, просто отнимали советское гражданство, чтобы они не могли возвращаться назад. Сейчас это по Конституции делать нельзя. Ходорковскому в свое время дали тоже понять, что если он вернется назад в Россию после того, как Путин его амнистировал, и он занялся политикой на Западе, тогда ему грозит третий срок. Поэтому Ходорковский не возвращается. Навальному тоже сделали предупреждение, дали знать, что судебные разбирательства начнутся фактически с первого дня, как только он приедет на территорию России. Навальный счел, что у него другого выхода нет. В Германии, что ему остается делать, уходить работать на "Немецкую волну", как Жанна Немцова? Нет, конечно. Он хочет в Россию вернуться, там его будущее. Поэтому он идет на большие для себя риски, но в то же самое время надеется на то, что у него что-то получится. Власти в России, конечно, не заинтересованы, чтобы он вернулся как герой, чтобы он был герой оппозиции, ни в коем случае не хотят, но они также не хотят, чтобы он был какой-то жертвой, мучеником, потому что им это тоже невыгодно. Мне кажется, что его будут какое-то время просто игнорировать.

Елена Рыковцева: Вы считаете, что это было предупреждение. Чем закончилось предупреждение для Михаила Ходорковского, мы все помним: в 2004 году в аэропорту Толмачево в Новосибирске прямо в самолете его задержала группа спецназа.

Семен Новопрудский: Говорят, что это невыгодно российской власти, но одного из влиятельных оппозиционеров, более того, легально существовавшего в российском политическом пространстве, Бориса Немцова власть убила. У российской власти уже есть опыт и такого устранения оппозиционера. Издержки, которые после этого случились, таковы, что не думаю, что они остановят. То есть в данном случае мы говорим о том, что российская власть не в категориях выгоды/невыгоды рассуждает, она рассуждает в категориях того, насколько это влияет на устойчивость. Мы видим, что убийство Бориса Немцова не повлияло на устойчивость российской власти. Навальный, что он делает, по здравому смыслу – это линия защиты. Он публично объявил о возвращении. Он и расследователи из Billingcat, в России эти расследования не признают, но их признает мировое сообщество. Эти все факты обнародованы. То есть он надеется на то, что публичность теперь его максимальная защита. Но уповать на нее слишком сильно не стоит, потому что российская власть этого не боится.

Елена Рыковцева: Между прочим Алексей Навальный публично поддержал российскую компанию, которая называется "Победа". Давайте посмотрим короткий сюжет о его отношениях с авиацией.

Авиационное прошлое Навального

Елена Рыковцева: Спустя годы случилась такая страшная месть – Алексея Навального компании "Аэрофлот". Если вы сейчас посмотрите на нашу табличку – это два сравнительных рейса из Берлина "Аэрофлота" и "Победы" на будущее воскресенье, 24 января. 9 тысяч "Победа" и 12 779 "Аэрофлот" – эта цена действовала и на рейс 17 января, которым полетит Навальный в Москву. Она действовала ровно до его объявления. Потом проходит несколько часов, мы смотрим снова этот агрегатор и видим уже другую цену – цена на билеты "Победы" подскочила до 16 380 рублей. Я вам должна сказать сразу, что мой коллега Андрей Шароградский вечером как раз и брал билет на этот рейс ровно для того, чтобы лететь с Навальным как журналист в Москву, он заплатил уже 215 евро вместо 100 евро, которые этот билет стоил днем, цены подскочили после этого объявления. Сегодня утром мы видим, что цена на билет "Победы" продолжает расти. Это уже 19 тысяч. Наш корреспондент Артур Давлетшин сегодня попытался позвонить в "Победу" и спросить, почему так дорого.

(запись телефонного разговора)

– Авиакомпания "Победа". Екатерина. Здравствуйте.

Артур Давлетшин: Здравствуйте, Екатерина. Я хотел бы поинтересоваться, сколько сейчас стоит билет из Берлина в Москву на 17 января?

– На одного клиента на данный момент стоимость билета составляет 19 610 рублей. Вы желаете оформить билет?

Артур Давлетшин: Почему так выросла цена? Я вроде бы еще позавчера заходил, было всего 9100 на сайте.

– Дело в том, что стоимость билетов динамическая. По каждому тарифу, по каждой стоимости есть определенное количество билетов. По мере того, как клиенты их раскупают, то есть выложили билеты, к примеру, по 10 тысяч, примерно 10 билетов, их скупили – и поступили в продажу более дорогие. Здесь все зависит именно от скупки билетов, чем больше их покупают, тем больше цена становится. На данный момент 19 610 это минимальная стоимость. На сайте при оформлении на 500 рублей будет дешевле, то есть 19 110 рублей, так как у нас взимается сбор за оформление через контакт-центр.

Артур Давлетшин: На 24-е, сколько будет стоить билет?

– Если смотреть по базовому тарифу невозвратному, то на данный момент 9600 через контакт-центр и 9100 рублей на сайте авиакомпании.

"Победа" о ценах на билеты

Елена Рыковцева: При этом "Аэрофлот" на 17-е цену держит, свои 12 тысяч, но люди предпочитают покупать на рейс, которым летит Алексей Навальный, отчего цена растет и растет. Не должна ли после этого компания "Победа" подать в суд на Федеральную службу исполнения наказаний, если она напугает Алексея Навального до такой степени, что он не полетит, и в итоге люди, которые заплатили за билеты втридорога, предъявят иски этой компании, сказав, что мы же из-за Навального летели?!

Семен Новопрудский: Я себе слабо представляю, чтобы какая-то российская компания судилась бы со ФСИНом. Это совершенно исключено. Конечно, в России, когда такая экономическая реакция на политические события, она довольно часто случается. У нас есть практика, например, запрещения экспорта каких-то товаров, вод, овощей, турецких помидоров, в зависимости от ситуации. У нас есть экономическая реакция на главный политический рейс начала года, потому что рейс действительно приобретает политическую окраску. Более того, заявление ФСИН тоже эту окраску дополнительно придает. Этот тот редкий случай, когда пиар конкретного рейса идет с двух сторон. То есть с одной стороны про это объявляет Навальный, что совершенно правильно с его стороны, потому что для него публичность – это главная мера защиты, а с другой стороны ФСИН тоже подогревает интерес к этому рейсу своими заявлениями.

Елена Рыковцева: Мы заговорили на тему, выгодно, невыгодно власти. Есть люди, которые считают, что ничего не случится, ему спокойно дадут прилететь. Потом будет не спокойно, потом могут его задергать по этим судам. Но ему дадут прилететь, его не будут под белы руки уводить из аэропорта в черный воронок, и мне тоже так кажется. Если тем не менее случится по-другому, если его начнут реально задерживать, арестовывать, сажать, 29-го суд, который заменит ему условный срок, который он вообще-то уже отбыл, на реальный на три с половиной года, чем это обернется политически и экономически для Российской Федерации? Будет ли какая-то связь между его посадкой реальной и какими-то дальнейшими отношениями России с миром?

Александр Рар: Вы только что несколько вариантов описали, из них, я думаю, самый вероятный – это то, что его не арестуют, что его не будут жестко трогать, но будут потом таскать по следственным комитетам на допросы и по судам. Но я думаю, что Навальный к этому готов и будет делать на этих судах политическую рекламу. Это часть общей игры. Я думаю, что Россия не пойдет сейчас из-за Навального на новые обострения с Германией. Потому что возможно было уладить отношения, из-за Навального не были введены строгие санкции. Тут вопрос еще многих проектов, я уже не говорю об энергетических, которые нужно реализовать вместе. Плюс недавно Путин с Меркель говорили хорошо по телефону, разговор был очень прагматичным. Может быть, коснулись и Навального, я не знаю, конечно. Поэтому я здесь скорее придерживаюсь того, что никакой негативной сенсации не будет. Но не будет такого торжественного возвращения Навального, как это было с Сахаровым или Солженицыным, когда он вернулся из Америки.

Елена Рыковцева: Тут такое дело чисто практическое, чисто житейское, что есть, конечно, группа людей, которая будет его встречать. Штаб Навального приглашает встречать его в аэропорту Внуково. Пять тысяч человек уже записались. Наверное, они туда как-то приедут. Но другое дело, что вмешивается ковидная бытовуха, что человек, который сходит с самолета, он в течение 72 часов должен сдать тест, но он не может ни с кем контактировать, пока не получит результат теста отрицательный.

Семен Новопрудский: Могут посадить самолет запросто не в Москве по метеоусловиям. Как можно сравнивать эту историю с сахаровской? Вообще говоря, Горбачев отпустил Сахарова, Горбачев как минимум не возражал против приезда Сахарова, он в значительной мере был автором этого возвращения. Тут ровно все наоборот. Россия уже испытала обе тактики, условно говоря, насилие против популярного политика и игнорирование протестов, на примере Хабаровска. Потому что губернатор, которого народ откровенно публично поддерживал в масштабах, в которых такое количество людей, как выходило в Хабаровске, не придет встречать Навального, безусловно. Тем не менее все эти протесты были проигнорированы, а самого Фургала максимально жестко задержали, продолжают идти по максимально жесткому сценарию с точки зрения его дальнейшей судьбы. Мне кажется, очень важно понимать, что в Кремле нет и не может быть одного готового решения, оно будет приниматься, скорее всего, в самый последний момент. Это будет зависеть от того, как договорятся противоборствующие стороны, что решит сам президент, кто убедит его в своей правоте. В этом смысле у российской власти широкая палитра действий.

Елена Рыковцева: Александр очень четко говорит, что никаких специальных посадок не будет, что его будут просто по этой вялотекущей схеме мучить.

Семен Новопрудский: Если решать действовать по вялотекущей схеме, у этой схемы есть издержки – Навальный будет в публичном пространстве достаточно активно в таком случае. На самом деле будет предприниматься попытка окончательно перевести ФБК на подпольное положение. Навальный опасен двумя вещами для российской власти – это единственный оппозиционный политик, который имеет региональную структуру организационную, так или иначе его люди работают по всей России, и он периодически как-то влияет "умным голосованием". Я против "умного голосования", никогда не скрывал, потому что замена одних упырей на других упырей ничего не меняет на региональном уровне. Но поскольку в России выборы кроме всего прочего – это еще огромный бизнес, часть людей просто платит деньги за то, чтобы оказываться на различных этажах власти, то он в том числе срывает бизнес-планы этим людям. То есть на самом деле как человек, имеющий организационную структуру, он опасен и неприятен. Поэтому они могут избрать разные варианты. Я думаю, есть люди в руководстве России, которые склоняются к варианту вообще сделать так, чтобы в рутинные уголовные процессы превратить все, чтобы его не сажать или сажать на 15 суток. Но есть люди, которые, я думаю, придерживаются более радикальной точки зрения, чтобы эту проблему решить. А есть люди, которые, может быть, думают, что, может быть, есть смысл так же поступить, как с Хабаровском, то есть максимальный игнор, например. Такой вариант тоже не исключен. Другое дело, что не факт, что он победит в конкурсе вариантов, что с ним делать. То есть то, что он проблема для российской власти, – это очевидно, и все способы решения этой проблемы как на нем самом, так и на других людях российские власти уже испытали.

Елена Рыковцева: Александр, я бы хотела узнать ваше экспертное мнение: откуда этот страх влияния на предстоящие выборы? Мне всегда казалось, что выборы, особенно в Государственную думу, – это такой процесс не то что совсем скучный, но не тот, который прямо всех россиян делит на лагеря, какие-то страсти вокруг них кипят и пр. Вдруг в какой-то момент все эти действия стали объясняться страхом перед выборами. Навального в самолете травят – перед выборами, Люди, которые думают, что его не пустят в Россию – его посадят перед выборами. "Иностранные агенты", которыми сейчас объявляют физических лиц – это тоже боятся выборов и максимально зачищают поляну. Почему именно эти выборы становятся для одних пугалом, а для других страхом, что на них как-то повлияют?

Александр Рар: Мне понравилось, что вы сказали про корона-тест, что Навальный может прилететь, его 72 часа ни к кому пускать не будут. Что будет, если он сделает тест в Германии?

Елена Рыковцева: Нет, такого правила для россиян не существует. Любой гражданин РФ обязан на территории Российской Федерации в течение 72 часов его сдать. В идеале вам нужно это сделать в аэропорту, вам дадут результат через час, и через час он уже может со всеми контактировать.

Александр Рар: Я думаю, что действительно власти боятся, конечно, второго Ельцина, второго мученика, который может появиться, которого вдруг народ полюбит, ситуация действительно может выйти из-под контроля. Я думаю, что сейчас у Навального не так много союзников и не такой большой электорат, как это может быть кажется некоторым на Западе. На Западе были удивлены, что люди не вышли протестовать на улицы, когда он оказался в "Шарите". Мне кажется, что тут максимализм в России сейчас себя показывает, просто обезопасить, чтобы не вышло как-то не так. В принципе, мне кажется, сегодня Навальный не представляет той политической опасности для власти, как, может быть, кому-то кажется из его близкого окружения.

Елена Рыковцева: Семен, вы думаете, он действительно не представляет? По поводу выборов, что вы думаете, откуда это возбуждение, связанное именно с этими выборами, почему?

Семен Новопрудский: Это возбуждение будет связано с любыми выборами, потому что в России все равно запущен процесс транзита. В России с 15 января прошлого года, несмотря на то самое голосование по Конституции, яснее не стало, каким будет механизм транзита. Вопрос транзита власти и сохранение влияния людей во власти, которые сейчас находятся, что будет делать президент, сможет ли он сохранить всю полноту власти, ключевой. На самом деле, когда говорят, что российской власти он не опасен, во-первых, часть российской власти вообще может его использовать как инструмент. Для одних он пугало, для других способ достижения своих целей. В России, будем откровенны, начинается ползучий транзит. На самом деле, когда говорят, что на выборах все предрешено, вся оппозиция системная. Да, безусловно, вся оппозиция системная. За попадание в списки на думских выборах идет гигантская борьба всегда. Партия "Единая Россия" – это партия, в которой нет людей с какими бы то ни было убеждениями, это партия, которая не имеет официальной идеологии, она сейчас не имеет официальной программы. То есть там все равно оказываются разные люди из разных сфер влияния. У самого Навального нет шанса баллотироваться, у него нет никакой структуры, которая может баллотироваться на этих выборах. В принципе, выборное законодательство в Думу так написано, что даже если какие-то люди, за которых он будет призывать голосовать по "умному голосованию", в Думу еще сложнее осуществить "умное голосование", которое бы привело оппозицию. Но главная проблема состоит в том, что на самом деле российская власть неоднородна, внутри нее эта борьба идет. Выборы – это только часть этой борьбы.

Елена Рыковцева: Александр, вы согласны с тем, что Навальный кому-то и пригодиться может из этих людей?

Александр Рар: Да, я так думаю. И мне так говорят в России, причем очень авторитетные люди, которые к власти никакого отношения не имеют, что он играет на поле одной из кремлевских башен, а то ему такие возможности вести расследования про очень высокопоставленных лиц не дали бы. Но это мое личное мнение.

Елена Рыковцева: А можно продолжить вашу мысль так: и поэтому он не боится возвращаться, потому что знает наверняка, что надолго его не посадят, потому что он пригодится?

Александр Рар: Я думаю, он понимает, что если бы его хотели посадить, как посадили Ходорковского и других, посадили бы давно. То, что ему дают достаточно много возможностей все-таки работать так, как он работает, я просто предполагаю, что у него достаточно много сильных контактов в России, о которых мы не знаем.

Елена Рыковцева: Мы сейчас посмотрим сюжет, о том, как реагируют западные СМИ, на самом деле корреспондент Анна Хламова, которая делала сюжет, сказала, что не очень много там реакций на его заявление о возвращении, но тем не менее они есть.

Реакция западных СМИ на новость о возвращении Навального в Россию

Елена Рыковцева: С нами на связи соратник Бориса Немцова и соавтор нескольких его докладов Леонид Мартынюк. Мы занялись воспоминаниями перед тем, как вы к нам подключились, мы вспомнили Михаила Ходорковского, которого предупреждали, что надо уезжать, лучше бы ты в этот самолет не садился, нет, он все-таки сел, полетел, его арестовали и упекли на 10 лет. Мы помним, что Борис Немцов тоже получал предупреждение, что лучше бы не возвращаться в какой-то момент из-за границы. Что вы думаете об этом решении Алексея Навального все-таки вернуться? Он прекрасно знает историю вопроса таких возвращений. Чем он руководствуется, когда принимает это решение?

Леонид Мартынюк: Я согласен с предыдущими участниками вашей передачи в том, что Алексей Навальный, естественно, имеет какие-то связи с людьми внутри Кремля. Если бы внутри Кремля была бы однозначная точка зрения, что Навальный вреден, он не нужен, он опасен, то его давно бы посадили, еще в 2013 году по делу "Кировлеса" его могли посадить. После этого было много случаев, когда могли его посадить. Но раз не сажали, значит, какая-то либо группа интересов есть внутри Кремля, либо у самого Владимира Путина есть какое-то соображение, для чего-то ему нужен Алексей Навальный на свободе. Вы говорили о том, что Ходорковскому тоже говорили, что надо улетать, а он посчитал, что ему надо оставаться в России – он ошибся. Может ли ошибаться Алексей Навальный, сейчас возвращаясь в Россию? Конечно, он может ошибаться. Конечно, есть какая-то и физическая ему угроза жизни и свободе, но он считает, что ему сейчас правильнее вернуться. Естественно, он нам всего не расскажет, какие у него есть контакты, кто ему что сообщает. Я даже бы не стал его критиковать за это. На войне, как на войне – это разведданные.

Елена Рыковцева: То есть вы не считаете это решение безбашенным, совсем отчаянным, будь что будет? Вы считаете, что оно просчитано лучше, чем мы думаем?

Леонид Мартынюк: Я думаю, что он понимает, что есть угроза, но она ниже вероятности того, что он сможет продолжать свою оппозиционную деятельность внутри страны. Он понимает, что если он остается за пределами страны, волей-неволей он потеряет часть сторонников. Потому что так случилось со всеми оппозиционными деятелями, которые покинули страну, они теряют связи с активистами на местах, их меньше воспринимают как людей, которые могут сейчас заменить Путина. Поэтому, например, Борис Немцов откладывал отъезд из России. Он говорил мне, что он теоретически готов уехать из России, но только если ему точно скажут, что его собираются посадить и на очень долгий срок. Он знал, что оппозиционер должен находиться внутри страны, если он хочет быть актуальным, если он не хочет потерять базу поддержки, если он хочет представлять реальную угрозу режиму, быть готовым для смены этого режима.

Елена Рыковцева: Все-таки, если встать на позицию людей, которые считают, что просто в самолете арестуют, посадят на много лет, его судьба будет похожа на судьбу Михаила Ходорковского, который рискнул и проиграл, что Россия политически и, может быть, экономически может потерять от такого решения жестокого по отношению к нему?

Леонид Мартынюк: После того, что произошло с Крымом, с Донбассом, трудно представлять, что какие-то могут быть более жесткие санкции, отключить SWIFT по этому поводу, например, или передача какого-то тяжелого вооружения Украине, еще какие-то дополнительные санкции, запрет экспорта нефти и газа из России – этого точно не случится. Я думаю, что в случае ареста и посадки на долгий срок Алексея Навального Запад выразит свое возмущение, будут сделаны заявления, возможно, будут персональные санкции против 20–30 каких-то чиновников и судей введены, но, естественно, режим от этого серьезно не пострадает. Потому что они уже давно переводят активы в Россию, уже давно база всех друзей Путина находится в России, Тимченко вернулся, все вывели деньги, кто надо. Это действительно решение, которое Путин может принять, если, как говорят, Путин боится Навального, если бы он действительно его боялся, он его спокойно может посадить, конечно.

Елена Рыковцева: То есть, если его не сажают, то это вовсе не из страха перед санкциями новыми Запада, порчи отношений, недостройки "Северного потока – 2" и пр.?

Леонид Мартынюк: Я не верю, чтобы Запад готов был пойти на гораздо более серьезные санкции, чем те, на которые они пошли из-за оккупации региона соседней страны, из-за развязывания войны в Донбассе, где тысячи человек погибших, сотни тысяч беженцев, если не миллионы. Я понимаю, для поклонников и сторонников Алексея Навального он очень важный человек, но сравнивать тысячи жизней, причем это убитые люди, и посадку оппозиционера, для меня это несоизмеримо. Поэтому Запад на большие санкции не сможет пойти просто физически. Следующий уровень санкций – это отключение от SWIFT и запрет на торговлю газом и нефтью, это санкции очень серьезного уровня, это превращение в страну-изгоя. Я не вижу признаков того, что Запад сейчас на это готов.

Елена Рыковцева: Вы соглашаетесь с таким анализом, что Кремль отлично понимает, что хуже уже не будет? И если он не будет делать то, что от него ждут в плохом смысле люди, сочувствующие Алексею и боящиеся за него, то это вовсе не потому, что он потеряет еще больше?

Семен Новопрудский: Мне кажется, что нет понятия "Кремль". Кремль – это разные люди. Навальный, с моей точки зрения, очень грамотно выбрал дату возвращения – это за три дня до инаугурации нового президента США, у которого на столе, как я понимаю, уже лежат варианты пакетов санкций. Большинство будет в двух палатах парламента у демократов, которые всегда настроены к России более жестко, чем республиканцы. Например, сажать Навального накануне инаугурации Байдена – это давать ему карты в руки. Часть российской политической элиты, в том числе близкой к российской власти, конечно, хотела бы иметь другие отношения с США, в том числе с западным миром. Там нет единства по этому поводу. Часть элиты, безусловно, вернулась, им терять нечего, их сейчас загнали в некотором смысле в угол, но она с удовольствием хотела бы восстановить постепенно ситуацию, при которой они могли бы быть гражданами мира. Потому что она хотела бы, чтобы их дети имели возможность свободно жить там, она хотела бы для себя иметь запасной аэродром. В России начинается процесс транзита, так или иначе все равно это будет во многом определять ситуацию. Понятно, что все практически люди, которые сейчас владеют крупными бизнесами в России, выдержат те санкции, которые возможны, но часть людей этих санкций не хочет.

Елена Рыковцева: Семен, из всех вариантов, как может повести себя власть, на каком бы вы остановились, как будет в воскресенье?

Семен Новопрудский: Прежде всего я хочу пожелать здоровья всем участникам этой истории, главное, чтобы прошло без насилия. Я думаю, что решение будет приниматься спонтанно в самый последний момент. С большой долей вероятности, если ничего не изменится в личных планах Навального, если он сядет в самолет, что, мне кажется, вероятно не на 100%, но сильно больше, чем на 90%, я думаю, что с большой долей вероятности этот самолет приземлится не там, где сказано. У нас чаще всего для Москвы запасной аэродром – это Нижний Новгород, например. Тем более, что в Москве прогноз погоды на воскресенье такой, что это позволяет сравнительно правдоподобно посадить самолет на каком-нибудь запасном аэродроме в последний момент. Дальше уже могут быть разные ситуации, дать ему возможность на поезде или как-нибудь еще вернуться.

Елена Рыковцева: Короче говоря, не посадят в этот аэропорт, но и не арестуют.

Семен Новопрудский: Я думаю, они постараются по-любому пресечь скопление людей у места встречи в любом случае.

Елена Рыковцева: Посмотрим опрос наших москвичей, мы задавали им вопрос: вы будете рады возвращению Алексея Навального?

Вы рады, что Навальный возвращается?

Продолжение разговора СМОТРИТЕ НА ВИДЕО