Ernest Vardanean

Уходит в историю 2013 год, и одним из его самых ярких итогов является беспрецедентная по охвату, накалу и откровенности битва двух центров силы – России и Европейского Союза – за влияние в европейской части бывшего Советского Союза. Вряд ли ошибусь, если скажу, что второе полугодие было самым ярким эпизодом геополитического противостояния двух миров с момента «оранжевой революции» в Украине в 2004 году. С той лишь разницей, что десятилетие назад более ощутимым было влияние (читай – давление) Соединенных Штатов, а сегодня на первый план вышел Евросоюз.

Означенное десятилетие имело все шансы войти в историю как продолжение экспансии евроатлантических сил, но рискует окончиться под знаком большого русского реванша. Еще летом 2013 года Россия, казалось, была на грани потери остатков влияния в бывшем СССР. Положение для Москвы вырисовывалось хуже некуда:

- Украина на всех парах неслась к Вильнюсу, имея в багаже парафированное Соглашение об Ассоциации и достаточно спокойно реагируя на давление России. Характерный показатель – долгий, но безрезультатный разговор Виктора Януковича и Владимира Путина в Киеве на праздновании 1025-летия Крещения Руси. Тогда хозяин Кремля не смог убедить своего украинского визави, и уже на следующий день «внезапно» начались проблемы для украинских товаров в России.

- Молдова избежала досрочных парламентских выборов и казавшегося неизбежным возвращения Партии коммунистов к власти. Европейцы все-таки продавили своих ставленников и обеспечили сохранение проевропейского курса Кишинева.

- Армения была на пике антироссийских настроений после начала поставок Москвой наступательных вооружений Азербайджану, а также на фоне трагической истории с армянским водителем, ставшим обвиняемым по делу о ДТП в Подмосковье. Такого количества критических комментариев из Еревана Москва еще не слышала, и казалось, что Кремль упускает инициативу в Армении.

- Грузия, несмотря на поражение Единого национального движения на парламентских выборах в 2012 году, продолжала оставаться открыто враждебным России государством ввиду сохранения у власти Михаила Саакашвили. Он фактически потерял бразды правления страной, но продолжал привычную политику, где у России не было никаких шансов.

- Беларусь продолжала быть «вещью в себе», поскольку братские отношения с Россией не мешали Александру Лукашенко время от времени вставлять Москве шпильку то из-за Таможенного союза, то из-за двусторонних отношений. Апофеозом подчеркнутой самостоятельности Минска стал арест российского олигарха Владислава Баумгертнера.

- Азербайджан тоже продолжал свой мэйнстрим, стараясь никого не злить и никому не угождать. Например, получение вооружений от Москвы вовсе не означало следование в фарватере российской политики, свидетельством чему стала весьма прохладная атмосфера летнего визита Владимира Путина в Баку.

В общем, к началу жаркой политической осени стартовые позиции России и Евросоюза были неравными в пользу Брюсселя. И вдруг – Армения. Сенсация 3 сентября, Таможенный союз. Начинаю выяснять – оказывается, европейцы не дали Еревану нужных гарантий. Потом – замешательство в столицах «Восточного партнерства» и его кураторов. Начались разговоры: «Кто следующий на выход?». Молдавская оппозиция начинает акции протеста, имея колоссальные рейтинги. В Грузии кандидат, выдвинутый Саакашвили, с треском проигрывает президентские выборы; в стране полностью обновляется властная элита. Украина пока сохраняет спокойствие, но на властном Олимпе начинаются крамольные разговоры про опасность европейской интеграции, про слишком высокую цену для национальной экономики. Янукович и Путин проводят встречу непонятно где – «президент Украины встречался с российским коллегой, но в Москву не улетал».

А потом – апофеоз. Шок и трепет по-украински. 21 ноября, решение Кабинета министров. Прямо в девятую годовщину «оранжевой революции». Что случилось? Что это было? Брюссель, Варшава, Стокгольм и Вильнюс в ступоре. «А может, передумает?» - с надеждой думали Даля Грибаускайте, Бронислав Коморовский и Жозе Мануэл Баррозу, заискивающе глядя в глаза приехавшему на саммит Виктору Януковичу, которого уже через неделю они станут называть чуть ли не диктатором, «которого ждет судьба Лукашенко». Силовой разгон митинга в Киеве, интриги местных олигархов, первые уходы из Партии регионов, информационная война властей и оппозиции, новый Майдан. Маятник качается то в одну, то в другую сторону. Евросоюз рвет и мечет, на митинге в Киеве побывала едва ли не половина западной политической элиты. А Москва молчит. Не говорит и не показывает. Янукович летит. В Китай. Оттуда он возвращается с пакетом инвестиций. Но возвращается через Москву. Из Кремля он привозит в кубышке 15 млрд. долларов и еще 5 млрд. какого-то бонуса. Плюс удешевленный на 30% газ.

Россия – щедрая душа? Видимо, щедрее европейской. Когда истерия сходит на нет, становится понятным, почему Киев так поступил. Высокая цена европейской интеграции – да. Гарантии крупных инвестиций и/или компенсаций от Брюсселя – нет. Очень дорогой газ в случае подписания и хорошая скидка в случае отказа. Банально? Возможно. Украинская власть всегда была сверхпрагматичной. Но когда за твоей спиной многомиллиардная промышленность, хозяева которой призывают не торопиться, ты вынужден на полном ходу срывать стоп-кран. И ты срываешь.

Виновата ли в этой ситуации Россия? Пожалуй, да. Она виновата в том, что хочет возродить былое влияние на постсоветском пространстве – после десятилетия революций. Грузия, Украина, Кыргызстан, Молдова. Ускользающий Узбекистан, постоянно торгующийся Таджикистан, своенравный Казахстан, самоуверенный Азербайджан, сомневающаяся Армения, живущая «на своей волне» Беларусь. Да плюс совершенно непонятные четыре года правления Медведева – сдача Ливии, оружейная сделка с Азербайджаном, неудача в сближении с Украиной (даже после продления срока пребывания Черноморского флота в Севастополе), упущенная Молдова.

К моменту возвращения Путина в Кремль постсоветское пространство представляло собой лоскутное одеяло, где каждый делал что хотел. Но, вероятно, упорство старого-нового президента РФ было настолько красноречивым, что уходившая в отставку госсекретарь США Хиллари Клинтон в декабре 2012 года протрубила всеобщую тревогу, открыто предупредив о попытке Путина воссоздать СССР. И тут, что называется, все проснулись. С того момента и до ноября нынешнего года западный геополитический проект перешел в мощное наступление. Были подключены СМИ, неправительственные организации и разные прочие агенты влияния. Казалось, что триумф европейской повестки дня в Вильнюсе неминуем. Но…

Мы входим в 2014 год в ситуации значительно большей неопределенности, чем год назад. Парадоксально, но факт. Флёр европейского неистовства испарился. Через несколько месяцев пройдут выборы в Европейский парламент, после чего будет сформирована новая Еврокомиссия. А пока что две страны «Восточного партнерства» сошли с дистанции, две не особо рвались туда, а еще две вроде как сделали шаг вперед. Однако наивным думать, что Москва, сумев переломить украинскую элиту, не сможет быть убедительной для Молдовы и Грузии. И если в диалоге с Тбилиси у Кремля есть труднопреодолимое препятствие в лице Абхазии и Южной Осетии, то на Днестре Россия может использовать разные рычаги, самым главным из которых является уже не Приднестровье, а молдавские гастарбайтеры. Вот уже и проницательный Дан Дунгачу предупреждает, что массовая высылка трудовых мигрантов из России может «взорвать» выборный цикл 2014 года.

Сейчас Москва берет паузу. Отпустив Ходорковского и девочек из Pussy Riot, Путин делает широкий жест для Запада, но вряд ли хозяин Кремля отступит от намеченного плана. После Олимпиады в Сочи Россия продолжит натиск. Работы у Путина непочатый край: присоединить Армению и Кыргызстан к Таможенному союзу, сделать процесс отхода Украины от ЕС необратимым (пресса уже пишет, что подготовлены документы для вступления Киева в ТС), наладить отношения с Грузией (здесь я не исключаю больших сюрпризов) и переломить ситуацию в Молдове. Европейцы проговорились, что хотели бы подойти к подписанию Соглашения об Ассоциации с Кишиневом и Тбилиси уже в августе. К 100-летию Первой Мировой войны мы получим – нет, не войну, упаси Боже! – а новый передел Евразии. К лету закончится химическое разоружение Сирии и ожидается достижение принципиальных соглашений международных посредников с Ираном. Вот так, друзья. Русские идут. Самое интересное еще впереди.

Когда подводишь итоги года, первым делом пересматриваешь старые материалы, желая восстановить в голове хронологию событий. Но в данной теме я столкнулся с тем, что восстанавливать особо нечего. Переговорный процесс между Кишиневом и Тирасполем напоминал даже не перетягивание каната, а вялое перебрасывание сдутого мяча через сетку усталыми волейболистами.

Действительно, а чем запомнилось приднестровское урегулирование в уходящем году? Ничем существенным. Главным результатом 2013 года стало не отсутствие результата как такового, а наличие плотной пелены слухов, намеков и вбросов, главным мотивом которых стало создание информационного фона для становящегося неизбежным окончательного размежевания двух берегов.

Для начала напомню, что еще под занавес 2012 года глава Европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу в ходе визита в Кишинев заявил, что приднестровский конфликт более не должен служить препятствием для европейской интеграции Республики Молдова. Этот месседж был немедленно подхвачен румынской прессой и экспертным сообществом («знаменосцем» новой тенденции стал бывший советник и.о. президента Молдовы Дан Дунгачу, о чем свидетельствуют его многочисленные интервью за прошедший год), а затем перекинулся в информационное пространство Молдовы.

Видимо, в Кишиневе все-таки принято принципиальное решение отрывать от себя Приднестровье – разумеется, без официального признания такой стратегии! Можно назвать разные причины, но основной так или иначе окажется усталость Брюсселя, Бухареста и Кишинева от Тирасполя. Еще в начале 90х годов приднестровская пропаганда твердила, что непризнанная республика «своим существованием предотвратила уход Молдовы в Румынию». Сейчас, когда на дворе декабрь 2013 года, я понимаю, что такой посыл имел рациональное объяснение.

Действительно, движение за национальное возрождение конца 80х годов не могло не тревожить Москву, и ее естественной реакцией могло быть только упреждение, что и выразилось в стимулировании «сепаратистов против сепаратистов». В самом деле, только появление приднестровского очага помешало Молдове консолидировать государственность и также консолидировано осуществить унию с Румынией. Если, конечно, не брать в расчет муссируемые более 20 лет разговоры о том, что значительная часть политической и интеллектуальной элиты Молдовы имела «особые отношения» с некоторыми ведомствами в Москве и потому, мягко говоря, была не тем, чем казалась.

В конце 2013 года я могу выразить твердое убеждение в том, что в ЕС и Молдове все-таки признали правильность месседжа приднестровских властей 20-летней давности, с той лишь разницей, что сегодня тираспольский якорь удерживает Молдову от ухода в пространство Ассоциации с Евросоюзом. Проще говоря, в Кишиневе и Брюсселе сказали: «С нас хватит».

Установление миграционных постов вдоль Днестра – это, что бы ни говорил официальный Кишинев, есть признание границы с Приднестровьем. А признание границы есть отказ не столько от узкой полосы земли на левом берегу Днестра, сколько от привязки к России. Очевидно, молдавские власти, щедро поощряемые Брюсселем, рассудили, что диктат России гораздо губительнее, чем де-факто (а потом и де-юре) отказ от части своей территории. Уж простите мой цинизм, но Молдова сейчас в положении волка, попавшего в капкан. Перспектива не блестяща: либо отгрызть себе лапу, но спастись, либо остаться в ловушке, отдавшись на милость охотникам.

В Тирасполе, похоже, начали осознавать, что старая пластинка больше не действует на слушателей с правого берега. Эксперты в Приднестровье прямо предупреждают о том, что ситуация в регионе меняется, и к этому нужно быть готовыми. В Москве, я полагаю, тоже понимают, куда и зачем клонит Молдова под руководством ЕС. В то же время Россия, как мне представляется, видит ситуацию шире, чем РМ.

Если в Кишиневе говорят о Приднестровье, как о набившей оскомину теме (а когда приднестровский вопрос был самым главным для молдавского общества? да никогда!), то за разговорами затушевываются другие факторы. Российский газ все еще остается рычагом воздействия, что особенно красноречиво на фоне демонстративного снижения тарифов для Украины и Армении «за хорошее поведение». Но еще болезненнее фактор трудовых мигрантов. Молдавских гастарбайтеров в России насчитывается несколько сотен тысяч, из которых 190 тысяч, как свидетельствуют официальные данные, находятся нелегально и рискуют быть депортированными.

Можно только представить себе, ЧТО будет, если Россия решит применить эту дубину. Поездов не хватит, чтобы привезти сюда всех вышвырнутых из РФ несчастных граждан Молдовы, вся вина которых будет в наличии синего паспорта и «плохого поведения» молдавских властей.

Я даже рискну предположить, что и Россия решила не особо будировать приднестровский вопрос. Во-первых, слишком шумно и накладно (и избито), во-вторых, явно политически мотивировано. Высылка мигрантов тоже не блещет новизной, но тут к Москве особых претензий не предъявишь: если мигрант нарушил правила пребывания в стране – извольте на выход. В Европе, к слову, нелегалов по голове не гладят.

Так что приходится делать парадоксальный вывод: Приднестровье более не является главным острием российской политики в регионе. Европа и Молдова это поняли, но и Москва не отстала от них. В будущем году мы станем свидетелями того, что противостояние России и Евросоюза на молдавском поле будет проходить отнюдь не только через Тирасполь.