Один из приоритетов кабинета министров Майи Санду – реформа системы юстиции. Глава правительства недавно заявила, что начинать необходимо с главных институтов – Высшего совета магистратуры и Высшей судебной палаты. Адвокат и эксперт в области общественных политик Штефан Глигор призывает новую власть сосредоточиться на очистке судебной системы – и рассказывает, как это сделать быстрее.
Штефан Глигор: Мандат действующего парламента можно назвать «мандатом быстрой интервенции». Почему этот шанс – единственный? Прежде всего, потому, что есть парламентское большинство. А получив большинство в парламенте грузины за четыре года навели у себя порядок!
Другое дело, что реформированные институты они потом очень быстро переподчинили политическому фактору, и это, конечно, проблема. Мы обязаны этого избежать. Но это не значит, что не стоило бы позаимствовать положительные моменты этого опыта. Если мы оставим все как есть, разочарование достигнет максимума, и воцарится полнейшая безнаказанность, когда система издевается и смеется над нашими министрами.
Свободная Европа: Так ведь система сопротивляется, г-н Глигор.
Штефан Глигор: Правильно! Сопротивляется – потому что нет конкретного плана действий со стороны власти. Если те люди в прокуратуре, в органах уголовного преследования, в министерстве внутренних дел, генеральном инспекторате полиции или пограничной полиции увидели бы, что у новой власти есть четкая стратегия дальнейших действий, то они бы не смеялись над заявлениями министров или представителей парламентского большинства. Они бы тряслись от страха. Но никаких признаков этого нет. А почему? Да потому что нет ясности насчет того, что же намерена власть предпринять – нет ничего конкретного, одни заявления да пресс-конференции в прямом эфире, и так далее.
Они все глубже вязнут в деталях, потому что это не позволяет им заглянуть за горизонт, увидеть картину целиком
А необходимость наличия и проявления политической воли тем более очевидно, поскольку система воспитала послушных сотрудников. По мне – так вместо того, чтобы работал коррумпированный прокурор, который шантажирует бизнес и издевается над людьми, лучше вообще обойтись без прокурора. Мне это ясно, как божий день! Офицеру полиции, который совершает нарушения вместо того, чтобы соблюдать закон и привлекать бандитов к ответственности, не место в системе. И лучше сто хороших сотрудников, которые действительно работают, чем тысяча, которые не то что бездействуют, а даже противодействуют, не проявляют лояльность и лишь вредят.
И как можно считать, что у государства есть функциональные правоохранительные органы, если они не то что не выполняют своих задач, но и сами являются источником коррупции? Ну, а у парламентского большинства нет четкой концепции – и нет мужества!
Знаете, с чем столкнулся Михаил Саакашвили? И знаете, что он сделал? Нет, он не стал ссориться с МВФ, но снизил на 60% общую налоговую нагрузку, и за четыре года экономика Грузии воспрянула и начала расти. А экспертам МВФ он говорил: «Мы с вами готовы дружить, вы так много для нас сделали… Да, между нами произошло недоразумение, но в любом случае…», и т. п. Этим отличаются те, у кого есть видение, те, кто понимает и знает, что делать, от тех, кто шокирован объемом информации, которая на них свалилась, и всей ситуацией, которая досталась в наследство. Они все глубже вязнут в деталях, потому что эти детали – тысячи мелких нюансов – не позволяют заглянуть за горизонт, увидеть картину целиком, понять, что надо сделать, и к чему это приведет. Наша страна маленькая, ее можно очень быстро переформатировать. Но для этого нужны смелость и четкая концепция.
Свободная Европа: А что вы думаете по поводу тех дел, расследование которых необходимо довести до конца? Так много разговоров о коррупции, но, похоже, никто не понимает толком, кто, что и каким образом должен предпринять?
Штефан Глигор: Органов, которые должны заниматься этими делами, пока нет, их надо создавать. Ожидания общества должны базироваться на реальности. Людям надо получать подобную информацию. На данный момент я считаю, что действующее правительство и нынешнее парламентское большинство заслуживают оценки «неуд» по этому направлению – по информированию общественности. И это не только мое мнение, поверьте, многие представители гражданского общества думают так же. Почему? Потому что власть не может дать пояснения своим действиям, не в состоянии внести ясность по поводу своих намерений.
Перед тем, как что-то предпринять, представители власти должны подготовить людей, пояснить, чем продиктованы действия, и вместо того, чтобы подогревать состояние недовольства в обществе, лучше с помощью примеров формировать и поддерживать сочувствие, благожелательность. Это же элементарный вопрос стратегии общения.
Вы спрашиваете о структурах, которые должны заняться расследованием резонансных дел. Так вот, нет таких структур! Более того, прокуратура по борьбе с коррупцией, прокуратура по борьбе с организованной преступностью, а также Национальный центр по борьбе с коррупцией – именно они покрывали кражи и мошенничества. Плахотнюк назначил в эти структуры или своих людей, или просто лояльных начальников управлений, заместителей руководителей, глав отделов и подразделений прокуратуры, руководителя центра по борьбе с коррупцией – все эти люди назначены холдингом Плахотнюка. Сейчас то же самое происходит в Высшем совете магистратуры, и т.п. А что власть намерена предпринять? Какой план предлагает?
Так что нам нужна не реформа, потому что мы лишь говорим о реформе в общем и целом, рассуждаем теоретически. А реформ уже было немало, и сейчас надо бы понять, что не закон гарантирует неподкупность и работу всей системы. Гарантом успеха является человек, должностное лицо. И если в системе работает сто человек, у которых нет, ни желания, ни мужества заниматься тем, что предписывают их должностные обязанности – все усилия будут напрасны.
Вопрос о назначении генерального прокурора – один из сложнейших в Республике Молдова
Уверяю вас, если наша власть и дальше будет поступать так же, как и сейчас, то провал гарантирован. Органы по борьбе с коррупцией надо создавать – и заниматься этим сейчас, одновременно обеспечивая передачу дел в их ведение. Пусть в новых органах будет 10 прокуроров и еще 30 офицеров уголовного преследования у них в подчинении. Но это должны быть прокуроры, а не пустое место!
Свободная Европа: Президент Республики Молдова Игорь Додон тоже обещал, что в самое короткое время и центр по борьбе с коррупцией, и прокуратуру возглавят компетентные, ответственные люди…
Штефан Глигор: Надо понять, что без ликвидации прежних антикоррупционных структур и без создания новых ничего не поменяется. И новые сотрудники системы должны пройти серьезную аттестацию, которой можно доверять. Нужна всесторонняя проверка на предмет неподкупности и их опыта работы, опыта ведения дел.
Свободная Европа: А может, лучше подождать, пока ситуация немного прояснится, вот решится вопрос с генпрокурором, а потом и нужно наводить порядок в каждом госучреждении?
Штефан Глигор: Вопрос о назначении генерального прокурора – один из сложнейших в Республике Молдова, потому что в отношении этого человека существуют особые ожидания и требования. Кроме того, без законодательной поддержки со стороны парламентского большинства новый прокурор сможет добиться немногого. Почему? Потому что понадобятся радикальные меры, потому что нужна переаттестация 660 прокуроров, нужно формировать новые структуры, а для этого необходим соответствующий бюджет. Людям надо очень хорошо платить, потому как нельзя требовать от следователя, у которого зарплата пусть даже 1000 долларов, найти и вернуть сотни миллионов!..
Дешевая юстиция уже обошлась нам в миллиарды. Три миллиарда отмыты из резервов Нацбанка, 71 млрд отмыт через банковско-финансовую систему при юридической поддержке парламента Республики Молдова. И генпрокурору, и офицерам по уголовным расследованиям придется расследовать факты узурпации государственной власти, придется привлекать к ответственности всех, кто причастен к незаконным операциям, в результате которых были получены в качестве комиссионных сотни миллионов. Все условия для обеспечения работы должен сформулировать будущий генеральный прокурор – если он действительно намеревается взяться за работу, а не имитировать бурную деятельность, занимаясь лишь пиаром.
Свободная Европа: Пока идет конкурс по отбору шести судей Конституционного суда. Изначально была надежда, что из большого числа соискателей без особых проблем будут отобраны лучшие из лучших. Вот стали известны имена первых двум кандидатов, и это спровоцировало целый вал критических оценок (парламент проголосовал за кандидатуры Николае Ешану и Владимира Гросу). Как вы считаете, достаточно ли прозрачно проводится конкурс на замещение вакантных мест в КС?
Штефан Глигор: Конкурс был транспарентным, а вот причины, по которым отклонили некоторых кандидатов, ясны не совсем. Хот я насколько я понимаю, закон обязывает сообщать причины отказа.
КС с Генпрокуратурой, Нацбанком и другими структурами сделали возможным существование прежнего режима
Я не понял, почему не учитывались политические риски при проведении подобного конкурса, возможность необъективного подхода и появления субъективных оценок. Количество баллов, полученных кандидатами, поставило под сомнение, скажем так, объективность оценок со стороны отдельных представителей власти, точнее, со стороны депутатов Демпартии, присудивших, по сути, максимальные оценки тем, кто в итоге и выиграл конкурс. Естественно, это автоматически вызывает ряд вопросов.
Еще думаю, что и состав комиссии надо было оптимизировать, потому что члены комиссии по вопросам права, назначениям и иммунитету не являются юристами.
Свободная Европа: Но [председатель парламентской комиссии] г-н Литвиненко как раз юрист!
Штефан Глигор: Но не все члены комиссии – юристы. И если экспертов, профессоров, судей, адвокатов с большим опытом работы в области конституционного права начинают оценивать не-юристы, то, безусловно, возникает вопрос о качестве оценок, об уровне объективности и профессионализма.
Мне кажется, при организации конкурса необходимо учитывать риски, а потому – включить в состав комиссии настоящих профессионалов в области конституционного права, людей с безупречной репутацией. Желательно, и с определенным именем в обществе. Я понимаю, что таких немного, но, тем не менее, попытаться стоило.
Например, г-н Ешану – человек честный, неподкупный, насколько я знаю. Но тот факт, что г-н Ешану 11 лет при разных режимах работал в министерстве, да так и не занял четкой позиции в отношении беззаконий, которые допускались предыдущим режимом – по крайней мере, не заявил публично, хотя в рамках минюста, как известно, он не раз выступал против инициатив Демпартии. Но если он не задумывался о том, как его воспринимает общество, широкая аудитория – это не может не вызвать сомнений. Поэтому вполне логично задаться вопросом: а выстоит ли он в случае давления, которому может подвергнуться члены Конституционного суда? Потому что, простите, Конституционный суд с Генеральной прокуратурой, Нацбанком и другими структурами сделали возможным существование прежнего режима.
