Центр Тирасполя. Театральная площадь. 25 мая. Я и местная журналистка беседуем с общественным активистом, представляющим украинскую общину Приднестровья, который пришел проводить соотечественников, отъезжающих отсюда на автобусе в Кишинев голосовать на выборах президента Украины. Ярость выворачивает мужчину, чей возраст приближается к 50-ти, бывшего военного наизнанку. Он долго и в деталях рассказывает нам о том, как Россия и деклассированный элемент Луганщины и Донбасса рвут его родину на части.
Когда речь заходит о Приднестровье он среди прочего упоминает о полутора тысячах российских военнослужащих, которые якобы были переправлены сюда месяц или два назад. При этом ссылается на очевидцев, видевших один из автобусов, в котором находились мужчины военноспособного вида и возраста. Несмотря на гражданскую одежду, выглядели они не как разношерстная группа туристов, а как слаженное и дисциплинированное подразделение. Я спрашиваю, разве это возможно – незаметно перебросить такую немаленькую по численности группировку и держать ее присутствие в тайне. «Возможно, - отвечает наш нервный собеседник, - развезли по частным и заброшенным санаториям и лагерям. И дали указание носа на улицу не высовывать». Все-таки достоверность этой истории вызывает у меня сомнение, поскольку, как я помню, правительство Молдовы некоторое время назад опровергло информацию о въезде в страну аномально большого числа российских граждан.
Тем не менее, проблема есть. Уже давно идут разговоры о том, что российские власти намерены сформировать в Приднестровье то ли ударный военный кулак, то ли какие-то военизированные силы специального назначения для того, чтобы выдвинуться в Украину. Дескать, Россия намерена замкнуть черноморское кольцо от Крыма до Приднестровья. Сейчас паника слегка поутихла, но нет-нет такого рода суждения и прогнозы вновь начинают появляться на страницах вполне респектабельных изданий. На днях в интервью главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов, сославшись на инсайдерские источники в Кремле, сказал, что одна из главных забот российского руководства в связи с украинским кризисом – не допустить блокады Приднестровья.
Впрочем, тема не нова, российские и приднестровские миротворцы всегда были на подозрении. Рецидивы того подхода, который рассматривал их наличие в регионе как источник угрозы, случаются регулярно, сказал мне сопредседатель Объединенной контрольной комиссии от Приднестровья Олег Беляков:
„На самом деле, был такой сюжет, когда молдавский представитель еще в 2011 году на формате 5+2 заявил о том, что ситуация в Зоне безопасности неуправляема, мы требуем срочного ввода контингентов Европейского союза для обеспечения мониторинга. И в этом формате американский представитель задал вопрос представителю Миссии ОБСЕ: скажите, ваши военные контролируют ситуацию? Председательство ОБСЕ, которое возглавлял Филипп Ремлер, четко заявил американскому представителю, что вся зона безопасности, также как контролируется военными наблюдателями четырех сторон, так и контролируется представителями Миссии ОБСЕ. Никаких фактов осложнения ситуации в Зоне безопасности нами не установлено.”
Между тем, экспертам прекрасно известно, что на самом деле приднестровское направление безопасно. И дело здесь не в том, что Москва и Тирасполь не вынашивают никаких агрессивных планов. Политические намерения – вообще величина непостоянная – сегодня не вынашивают, а завтра вынашивают. Просто количественный состав и оснащение контингентов не позволяют им вести наступательные операции и вступать в бой с полноценными армейскими подразделениями. Есть несколько соглашений, определяющих численность миротворческих сил от Молдовы, Приднестровья и России. В 1999 году в Стамбуле было достигнута договоренность об уничтожении или выводе пяти типов тяжелых вооружений и дальнейшем снижении численности миротворческих контингентов. Говорит Олег Беляков:
„Все структуры военные, которые сегодня занимаются миротворческой миссией, они четко определены и имеют очень четкую цифровую значимость, то есть, какое количество военнослужащих должно быть от молдавской стороны, какое количество военнослужащих должно быть от приднестровской стороны, какое количество военнослужащих от российской стороны, в том числе и наблюдатели от Украины. Хочу сказать, что данный воинский контингент находится в прямом подчинении Объединенной контрольной комиссии, их любое использование может быть решено только коллегиально, тремя сторонами: Россией, Молдовой и Приднестровьем. Такого решения Объединенная контрольная комиссия, скажем, об угрозе соседям нашего государства, принять не может, поскольку цели и задачи этих вооруженных формирований исключительно сохранение мира и безопасности в постконфликтном районе, здесь это так называемая Зона безопасности, которая была создана в 1992 году и где в принципе и сосредоточены все эти вооруженные формирования.”
Общая численность контингента – полторы тысячи человек: по пятьсот от каждой стороны. Уничтожение или вывод тяжелого вооружения (авиация, артиллерия и бронетехника) осуществлялись под тщательным контролем, в том числе, и военных представителей ОБСЕ, весь процесс протоколировался этой организацией. Приднестровская сторона заявила о намерении оставить для своей защиты 18 танков. Эксперты ОБСЕ пришли к выводу, что такое количество не представляет никакой угрозы, говорит экс-министр иностранных дел Приднестровья Валерий Лицкай:
„Восемнадцать танков – это ровно чтобы нам закрыть два моста, когда на нас нападают – бендерский мост и дубоссарский. Это мы закроем. А больше нам ничего не надо.”
Кроме того, из 40 с лишним тысяч тонн боеприпасов, хранившихся в регионе, было уничтожено половина. 20 тысяч тонн приднестровцы оставили себе на всякий случай. Но случай этот, говорит Валерий Лицкай, может быть только оборонительным:
„Расклад ясен, что в случае конфликта Украина не пропустит сюда ничего. Представить, что миротворцы бегают с голыми руками, довольно глупо. Двадцать тысяч тонн - нормальная военная раскладка на малый конфликт. Поэтому, когда идет писк, что мы отсюда будет наступать на Одессу там, устроим там целый пигром, це военные специалисты сразу говорят: ну, надо же голову иметь. Полторы тысячи штыков, ну наших можно добавить еще полторы тысячи солдат и двадцать танков возьмут Одессу. Ну, ну, сейчас, вот сейчас взяли… Мы не представляем угрозы ни для Кишинева, ни для Одессы. Так подсчитан баланс… Мы можем обороняться. Ну, скажем, недели две. Вот и все…”
Да, основной груз по поддержанию мира в регионе лежит на плечах России, которая платит за это, говорит Лицкай. Но баланс сил не нарушен, поскольку здесь же, буквально через границу развернуты и продолжают разворачиваться структуры НАТО:
„Весь миротворческий процесс в данном регионе держится на московских системах. Запад тут шумит, но реально в миротворческом процессе он участвует, ну, в лучшем случае в виде одного-двух наблюдателей, иногда. Здесь очень эффективная система миротворчества, соблюдение баланса сил, и все держится потому, что Москва это сделала, запад проверил все это – признал; он не вмешивается, но и не помогает. Во-первых это большие расходы, во-вторых, нужно очень гибко работать с Россией, то есть у них же тяжелый опыт в Югославии по взаимодействию, они риски хорошо просчитывают и не хотят рисковать. В-третьих, они заняты формированием системы НАТО на территории Румынии – вот где у них работа кипит, базы создаются, войска двигаются. Наверное, в отношении Молдовы абсолютно бесполезно и бессмысленно: если есть базы в Румынии, то перелет через территорию Молдовы в считанные минуты... Кроме того, в Румынии же есть и морские базы, а здесь что? Так, шушера. Поэтому здесь достигнут военный баланс, безопасность и миротворчество. Россия ишачит, и платит за это, платит много. Системы безопасности России обходятся в год так миллионов в 250-300 долларов. И всех устраивает.”
Сопредседатель Объединенной контрольной комиссии Олег Беляков уверен, что на самом деле система постоянного мониторинга, осуществляемая представителями всех сторон, позволяет полностью контролировать ситуацию в регионе и отслеживать все изменения. Надзор и впрямь неусыпный:
„Мы и сегодня можем констатировать, вот буквально вчера состоялось очередное заседание Объединенной контрольной комиссии, вы знаете; к этому моменту наши военные, объединенное военное командование, наши военные наблюдатели проводят мониторинговую миссию. Практически каждый день выходят десять групп военных наблюдателей, по всей Зоне безопасности. Вот они вчера очень четко доложили, что никаких элементов осложнения обстановки в зоне безопасности, приготовлений сторон к ведению боевых действий, возведению фортификационных сооружений, каких-либо элементов обострения ситуации между правоохранительными органами, местными органами власти не установлено. Ситуация находится под контролем совместных миротворческих сил.”
В чем же проблема? Почему вновь и вновь появляется информация об угрозах, готовящемся или возможном прорыве кого-то куда-то, бесчисленных ордах, готовых по первому приказу обрушиться на соседей? Чем серьезней разругались Россия и Запад, тем воинственней риторика, объясняет бывший глава внешнеполитического ведомства Приднестровья Валерий Лицкай, и тем тяжелей взаимные обвинения. Но если присмотреться к нам внимательней, говорит он, то мы нормальные люди. Все хотят жить в мире, и приднестровцы – не исключение:
„Западники чисто в пропагандистских целях немножко балуются со словами: угроза там, российское военное присутствие, что-то такое… Специалисты все знают уже, Господи боже мой, десять последних лет - раз. Все проверяется здесь, я не знаю, даже Миссия ОБСЕ работает постоянно, офис есть в Тирасполе. У них есть военные члены миссии, та же инспекция, все границы контролируются… Поэтому – нет. Реальную расстановку сил всё все знают. Она не признана угрожающей, опасной. Мы тоже не спешим нарушать все это, это основа нашей стабильной жизни, стабильной работы экономики.”
Сейчас, когда кризис на Украине принимает все более острые формы, тема приднестровской угрозы ушла на задний план. Но, вероятно, не навсегда.
