Какую роль играла религия во времена коммунизма? Это была некая форма сопротивления или коллаборации? На эту тему беседуют корреспондент Свободной Европы Лина Грыу и политолог Виктор Готишан в рамках проекта «Антиностальгия – взгляд в будущее».
Свободная Европа: Г-н Готишан, как вы считаете, верно ли мнение, что во времена коммунизма религия была формой сопротивления?
Виктор Готишан: И да, и нет. Не все так однозначно, у медали две стороны: тогда было не только сопротивление, но и коллаборация, речь идет о том, сотрудничала ли церковь с партией или службами госбезопасности.
Я думаю, что в случае Республики Молдова церковь была очень близка к компартии, и поэтому коллаборационизм превалировал, а сопротивление ушло на второй план. Если я не ошибаюсь, Стейнхардт [Николай Стейнхардт – румынский писатель, юрист, священнослужитель. – ПРИМ.РЕД.] говорил о том, что получить более высокий духовный сан и подняться по иерархической лестнице в православной церкви – например, стать епископом или патриархом, невозможно без связей в органах безопасности или в самой компартии.
Вероятно, этот вопрос тесно связан с религией, и более того, он уходит корнями к самим принципам и доктринам православия. Именно в православном христианстве присутствует элемент послушания, в том числе послушания властям, отсюда и нежелание явного сопротивления системе.
Для сравнения: католицизм сыграл очень важную роль в ряде стран, особенно в Польше, – там сформировалось одно из самых крупных движений сопротивления, поддержавших движение «Солидарность».
Церковь и власть у нас всегда шли рука об руку, в конце концов, это византийская традиция
Свободная Европа: Почему для коммунистического режима был так важен элемент подчинения, в том числе, в личных вопросах, таких как религия? Зачем власти пытались, как говорится, уничтожить любого бога? Ведь репрессиям подверглись не только православные верующие, но и иеговисты, баптисты, католики, и так далее. Зачем было стирать из сознания рядовых граждан все, что касается веры и религии?
Виктор Готишан: Если в общих чертах, то коммунизм сам по себе – тоже религия. Его целью было создание нового человека, живущего вне каких-либо ценностей, и уж тем более – религиозных! Неслучайно Маркс и Энгельс называли религию опиумом для народа.
Коммунистам был нужен человек – tabula rasa, для того, чтобы формировать этого человека с чистого листа, по своему усмотрению, чтобы в итоге население всегда было на стороне власти.
Но, вернусь к идее о том, что коммунизм сам по себе являлся религией. Он действительно был создан на базе верований со всеми стандартными религиозными элементами: культ, генеральный секретарь партии, да даже мощи!.. Это было что-то вроде межконфессиональной конкуренции, если можно так выразиться.
Коммунизм был религией, при этом общеизвестно, что религии не терпят друг друга и соперничают. Именно поэтому задачей коммунизма было разрушить все, что касается веры, и создать нового человека по своим меркам, воплотить не только политическую, но и религиозную идеологию.
Свободная Европа: Тем временем, рядовые граждане шли на риск, несмотря на угрозы и прессинг. Они знали, что будут строго наказаны, если в их доме обнаружат икону, или если станет известно, что они отмечают Пасху или Рождество. Речь идет о соблюдении традиций или о желании не потерять свою идентичность?
Виктор Готишан: Каждый стремится к созданию своей неповторимой личности, а религия, в конечном счете, формирует идентичность, хотим мы этого или нет, она создает общество. Основанное на базе веры общество – добровольное, а пришедшая к власти компартия навязывала свои идеи, выбрав грубую силу. Конечно, человек всегда остается человеком, – и он никогда не примет того, что ему навязывают.
Христианство создавало систему ценностей, принимая которую, люди чувствовали себя частью единого целого, частью общества. Именно поэтому христианство сумело мобилизовать людей и стать одной из самых главных и многочисленных религий мира. В первую очередь, я бы хотел отметить католическую церковь, которая играла важную роль в обществе, не забывала о своих социальных и миссионерских ролях.
В православной церкви очень велик разрыв между духовенством и приходом
Свободная Европа: Почему после падения коммунистических режимов не только в Республике Молдова, но и в регионе, церковь, к которой относится большинство населения, всегда близка с властью? Кто бы ни был у руля страны, церковь всегда служит интересам и лидерам партии власти...
Виктор Готишан: Церковь и власть у нас всегда шли рука об руку, в конце концов, это византийская традиция, которую мы унаследовали, несмотря на то, что коммунистический период оборвал или, как минимум, ослабил отношения между этими двумя лагерями. В советские годы сотрудничество между высшими чинами церкви и компартии имело место, мы должны это признать.
Если говорить о периоде после 1990 года, то тогда церковь вновь начала заигрывать с государством, сформировались отношения по принципу «рука руку моет»: я тебе предоставляю услуги, а ты мне даешь что-то взамен. Уже есть классические примеры, когда представителям религиозных конфессий выдавали правительственные номера для авто или дипломатические паспорта. Такое случается, когда религия, прямо или косвенно, поддерживает какую-либо партию. За все нужно платить, нужно отдавать долги, и именно поэтому церковь становится союзницей тех или иных политиков.
Вторая важная причина состоит в том, что у нас, в Республике Молдова, не соблюдается принцип разделения церкви и государства, несмотря на то, что Конституция гарантирует свободу вероисповедания и предусматривает, что религиозные культы самостоятельны и отделены от государства. Но власть и церковь ищут друг у друга выгоды, и это не изменится, потому что в Молдова лишь одна доминирующая вера и несколько немногочисленных культов.
И если значимая конфессия только одна, то ведь власть может себе позволить пользоваться ею как угодно! Если мы проведем аналогию и зададимся вопросом, почему подобного тандема нет в других странах, мы выясним, что, например, в Германии и католицизм, и протестантизм распространены среди примерно равного числа населения – это около 30-40% граждан.
Свободная Европа: А как молодежь должна оценивать симбиоз церкви и государства и относиться к вере? Мы видим все больше атеистов среди молодежи...
Виктор Готишан: В этой ситуации церковь в проигрыше. Молодежь, как правило, – это свободомыслящие люди, молодых парней и девушек так просто не подчинить, им не навязать никаких убеждений. Церковь ассоциируется с политикой, отчего и страдает, потому что мятежная молодежь не приемлет таких тандемов. Потому и покидает церковь, перестает ее поддерживать.
Часть вины лежит на церкви, потому что она, если быть точнее, я говорю о православной церкви, не фокусируется на социальных интересах молодежи… Молодые люди остаются за бортом, духовенство не адаптируется, не выходит с четкими месседжами для молодежи. Послания священнослужителей адресованы людям в возрасте, эти тексты трудно слушать.
Будущее православной веры – в социальной и миссионерской роли, а не в культе, бесконечных службах и венчаниях
Могу привести пример из личного опыта. В Польше я присутствовал на службах, или, как говорят католики, на мессах, которые были нацелены на определенные социальные группы. Мне было интересно слушать мессу, на которой священнослужитель проповедовал, используя, в основном, терминологию из философии, он вплетал в свое выступление ситуации для интеллектуального анализа.
Или вот месса для людей в возрасте: она им интересна, потому что соответствовала их языку общения. Потом пришла группа прихожан, для которой в проповедь включили примеры из современной жизни. В общем, церковь шла навстречу разным социальным группам. После мессы мы даже могли с католическим священником вместе сходить выпить пива! А в православном христианстве такое поведение неприемлемо и осуждается…
Получается, что в православной церкви очень велик разрыв между духовенством и приходом, особенно, когда речь заходит о верующей молодежи. Можно по пальцам пересчитать примеры, когда наши священнослужители ориентируются на новое поколение и пытаются заинтересовать молодежь, привести ее к Богу. Я бы не хотел приводить много примеров, но не могу не упомянуть об отце Максиме Мелинте из села Гидигич – он занимается «таргетированием прихожан», поэтому люди к нему и ходят, и в первую очередь – молодежь.
Свободная Европа: Но однажды поведение Максима Мелинте привело к тому, что церковь его осудила и потребовала покаяний…
Виктор Готишан: Стоило ему сделать чуть больше, чем всем положено, и мы сразу убедились в том, что в церкви нет места переменам. Я думаю, что его осудили не потому, что он сделал что-то конкретное, а потому, что духовенство в едином порыве оказало большое давление на митрополитов и церковный синод. Почему? Потому что все они, остальные священнослужители, почувствовали, что их интересы задеты, что они вдруг будут вынуждены работать по-настоящему, а не так, как обычно: вошел в храм, провел несколько служб, взял деньги и укатил!..
И вновь мы возвращаемся к тому, что православное христианство не ставит акцент на социальной и миссионерской работе. Я боюсь, что, если этим вопросом будут пренебрегать и дальше, православие просто умрет. Будущее православной веры – в социальной и миссионерской роли, а не в культе, бесконечных службах, венчаниях и литургиях.
