Под занавес первого за последние полтора года раунда переговоров в формате «5+2», который состоялся в Вене, ОБСЕ еще раз приветствовала достигнутый в последние недели прорыв в переговорах по урегулированию приднестровского конфликта. Кишинев и Тирасполь достигли компромисса по целому ряду соглашений – по обеспечению работы школ в Приднестровье с преподаванием на румынском языке, доступу фермеров к своим сельскохозяйственным угодьям, расположенным за трассой Тирасполь-Рыбница, возобновлению телефонной связи и признанию приднестровских дипломов об образовании. Ранее был открыт мост через Днестр в районе сел Гура-Быкулуй – Бычок. Неожиданные подвижки в приднестровском урегулировании комментирует бывший политический представитель Кишинева на переговорах, депутат Еуджен Карпов.
Свободная Европа: После длительного перерыва стороны возобновили переговоры в формате «5+2». Можно ли говорить о размораживании отношений между Кишиневом и Тирасполем, учитывая открытие моста через Днестр и подписание четырех протоколов, которые входят в так называемый пакет «Берлин плюс»?
Еуджен Карпов: Анализируя процесс и события, которые произошли за период, скажем, с 2014 года и по сегодняшний день, можно говорить про оттепель. То, что происходит в последнее время, я бы сравнил с 2012-м годом, когда переговорный процесс в формате «5+2» был возобновлен после почти шестилетнего перерыва.
Мы не даем оценки качеству образования, не гарантируем соответствие учебной программы тем или иным стандартам
Сейчас тайм-аут в переговорном процессе продлился полтора года, но, тем не менее, число подписанных документов впечатляет. Содержание этих договоренностей, с которыми я ознакомился вплотную, отличается конструктивным характером, и, как минимум, есть надежда, что переговорный процесс на пороге разблокирования.
Свободная Европа: Функционирование школ с преподаванием на латинской графике, доступ фермеров к своим земельным участкам, признание приднестровских дипломов, восстановление телефонной связи между двумя берегами Днестра – эти вопросы обсуждаются уже давно, и ничто вроде бы не предвещало такого прорыва. Поэтому многие задаются вопросом: что это –уступки, компромиссы, концессии?..
Еуджен Карпов: Мне бы не хотелось говорить в таких терминах – «уступка», «концессия», «кто выиграл», «кто проиграл», потому что это обескуражит одну сторону и воодушевит другую. Зависит от того, с какой точки зрения смотреть на произошедшее.
В некоторых ситуациях, упорядоченных сейчас подписанными протоколами, налицо возвращение в нормальное русло. Если взять драматическую ситуацию с фермерами, которые были лишены доступа к своим земельным участкам, расположенным за трассой Тирасполь-Рыбница, то совершенно очевидно, что это были противоправные действия со стороны Тирасполя, со стороны приднестровских структур, а сейчас все возвращается в нормальную колею, к состоянию на 2006 год, когда был подписан протокол о порядке использования этих земель. Доступ наших фермеров в приднестровский регион был запрещен – а сейчас все возвращается на круги своя.
Что касается школ, то приднестровские структуры довольно длительный период времени подвергали гонениям восемь молдавских школ, и сейчас, наконец, подписан протокол, согласно которому, впредь к ним будут относиться соответствующим образом – или в такой же мере, как и к остальным учебным заведениям Приднестровья.
Если говорить о двух остальных протоколах, то телефонную связь давно надо было восстановить. В этом случае страдают жители и левого, и правого берегов Днестра, потому что переговоры обходились значительно дороже обычных тарифов.
Формат «5+2» был учрежден, по сути, для политического урегулирования приднестровского конфликта
Признание дипломов школьников и студентов приднестровских вузов – думаю, это шаг навстречу молодежи, детям, и это хорошо. Этим протоколом мы, по сути, признали лишь факт существования данных учебных заведений и то, что ребята их закончили. Мы не даем оценки качеству образования, не гарантируем соответствие учебной программы тем или иным стандартам, мы просто подтверждаем, что выпускник окончил то или иное учебное заведение. Да, апостилируя диплом, мы позволяем этим ребятам продолжить учебу в иностранных вузах, но признавать или нет дипломы, выданные неконституционными структурами, – это уже дело тех вузов, куда собираются поступать абитуриенты.
Свободная Европа: То есть, ответственность опять перекладывается на кого-то со стороны. Значит, Молдова не в состоянии решать свои проблемы?
Еуджен Карпов: Действительно, мы сейчас не можем охватить весь спектр, все моменты, которые отличают ситуацию в Приднестровье от остальной части страны, но уже хорошо, что первый шаг сделан. Хочу отметить тот факт, что все четыре вопроса, которые мы сейчас обсуждаем, плюс пятый – мост в Гура-Быкулуй – были в повестке дня переговоров за последние, думаю, 10-15 лет, и каждый раз Кишинев пытался добиться примерно таких результатов, которые получены сейчас.
Не могу сказать, что Кишинев уступил или сыграл в поддавки – нет, Кишинев получил все, что можно было получить в сложившихся условиях. И что Тирасполь проиграл – тоже не могу сказать. Все нужно оценивать в контексте.
Свободная Европа: Многие наблюдатели, знатоки приднестровской проблематики говорят, что обстоятельства вынуждают сегодня Приднестровье быть сговорчивее, потому что экономическая ситуация более чем шаткая, Российская Федерация не может позволить себе прежние финансовые вливания, за исключением 10-долларовой надбавки к пенсиям… Как далеко может зайти готовность тираспольской администрации к компромиссам?
Еуджен Карпов: Многие сегодня задаются вопросом – почему именно сейчас Тирасполь согласился подписать эти протоколы? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Тут имеет значение ряд элементов.
С одной стороны – геополитическая ситуация. Ситуация в Приднестровье заметно ухудшилась после агрессии Российской Федерации в отношении Украины. Разумеется, этот факт – нестабильность в регионе – в некотором роде изолировал Приднестровье от восточного пространства. С другой стороны, все больше…
Сегодня Россия не может предоставлять Приднестровью ощутимую экономическую помощь
Свободная Европа: Есть позиция Украины, которая стала более жесткой в отношении сепаратистского режима…
Еуджен Карпов: Несомненно. И еще Украина предприняла конкретные шаги для усиления мониторинга на приднестровском участке молдавско-украинской границы, для ведения совместного контроля на пропускных пунктах. С другой стороны, статистика торговых обменов говорит о том, что 80% приднестровского экспорта ориентированы на Запад – я имею в виду рынок Евросоюза и других международных партнеров, а также Республики Молдова.
И в этих условиях приднестровская администрация, которая сталкивается с определенным экономическим, финансовым, банковским кризисом, вынуждена искать выход. А выход один – во взаимодействии с Кишиневом, в поиске решений для разблокирования конкретных тупиковых ситуаций.
И как раз эти вопросы, по которым сторонам удалось сейчас договориться, были камнями преткновения, которые показывали, можем мы или нет двигаться дальше. И коль скоро удалось этот шаг сделать, думаю, сейчас в формате «5+2» можно обсуждать и другие проблемы, следующие шаги.
Свободная Европа: Вплоть до определения статуса Приднестровья, вы это имеете в виду?
Еуджен Карпов: Всем нам надо понять одну вещь: формат «5+2» был учрежден, по сути, для политического урегулирования приднестровского конфликта на принципах суверенитета, независимости и территориальной целостности Республики Молдова. Экономические и социальные вопросы, проблемы транспорта, просвещения, культуры, здравоохранения должны решаться в основном на платформе «1+1»…
Президент Додон пытался перехватить инициативу, но никакого особо захватывающего прорыва не последовало
Свободная Европа: Тирасполь и Кишинев?
Еуджен Карпов: В рамках прямого диалога между Тирасполем и Кишиневом. Именно здесь надо искать решения. Нельзя уповать на то, что международные партнеры решат, как приднестровские товары продавать на правом берегу Днестра и наоборот.
Свободная Европа: Г-н Карпов, но на протяжении многих лет официальный Кишинев говорил, что тираспольская администрация прислушивается к Москве и поступает по ее указке. Вы считаете, что Россия посоветовала сейчас Тирасполю пойти на компромисс?
Еуджен Карпов: Посоветовала или нет – не могу знать, но, уверен, Россия согласилась на этот вариант, потому что и Российская Федерация сегодня оказалась в ситуации, когда не может играть в судьбе Приднестровья ту роль, которую играла когда-то.
Сегодня Россия не может предоставлять Приднестровью ощутимую экономическую помощь, финансовую помощь. Из инвестиций, которые Россия некогда осуществляла в Приднестровье, остались лишь какие-то незначительные осколки. С этой точки зрения России невыгодно взваливать на себя ответственность за эту территорию, в условиях отсутствия фондов и реальных возможностей, в том числе, инфраструктурных, потому что Республику Молдова и Приднестровье от России отделяют более 600 километров украинской территории.
Воздушные рейсы уже ограничены. Необходимо обойти территорию Украины, а это увеличивает двукратно и даже трехкратно расходы на любые перелеты между Россией и Республикой Молдова. Так что, как мы видим, есть реальные препятствия объективного, технического характера, которые сегодня даже Россия не в состоянии преодолеть, поэтому она вынуждена проявлять больше гибкости в отношении того, каким образом Приднестровье можно выжить.
Пока трудно себе представить, каким образом можно вынудить Россию свернуть свое военное присутствие в регионе
Свободная Европа: Уже известна реакция Игоря Додона, который сказал, что разблокирование ситуации – и его заслуга. Приветствовал достигнутую договоренность между Кишиневом и Тирасполем и г-н Плахотнюк. Значит ли это, что политический фактор на полном серьезе подключился к решению вопроса?
Еуджен Карпов: Я бы не стал сейчас говорить о политических лидерах, потому что этот вопрос входит в компетенцию правительства. Есть Бюро по реинтеграции, которое ведет диалог, есть правительство, которое вместе с соответствующими министерствами ведет переговоры в формате «1+1» по секторальным группам. Иными словами, если речь идет о школах, то несомненно, в этом участвует минпросвещения, если говорить о свободе передвижения и транспорте – это минэкономики, транспорта и инфраструктуры.
Президент Додон пытался перехватить инициативу в первые же дни после своей инаугурации, но никакого особо захватывающего прорыва не последовало. Визитам с элементами фейерверка очень скоро положил конец сам глава Приднестровья Вадим Красносельский, который заявил, что г-н Додон, как минимум, четыре раза менял свою позицию относительно завтрашнего дня региона, балансируя между федерацией, автономией, особым статусом – и снова федерацией.
Иными словами, г-н Додон подвергся критике за непоследовательность. С другой стороны, и правительство за этот период особо не подсуетилось, не выступило с заявлениями, не провело никаких рекламных акций. Но результат такой, словно действительно были предприняты последовательные действия в этом плане. Как так получилось? Это уже заслуга переговорщиков, участников процесса.
Свободная Европа: Как вы считаете, можно ли договориться по выводу российских войск, дислоцированных в восточных районах Республики Молдова?
Украина – самый негативный пример, который демонстрирует, что Россия с соседями особо не церемонится
Еуджен Карпов: По крайней мере, нужно исходить из того, что у этого вопроса две совершенно разных составляющих. Это диалог между Кишиневом и Тирасполем, который регламентирует отношения между двумя берегами Днестра, и это переговоры с Российской Федерацией по поводу вывода войск. Очень хотелось бы, чтобы в сложившейся ситуации Россия была вынуждена соблюдать свои обязательства по выводу войск и проявила гибкость, готовность к переговорам по преобразованию миротворческой операции в Приднестровье.
Свободная Европа: Украина обратилась в ООН по поводу миротворцев. А Кишинев может последовать ее примеру?
Еуджен Карпов: Украина в очередной раз выразила готовность обеспечить транзит боеприпасов, тех около 20 тыс. тонн, которые хранятся в Колбасне в Приднестровье. Следовательно, Украина настроена позитивно по этому вопросу, готова поддержать усилия Республики Молдова. Этот факт радует.
С другой стороны, Россия не проявляет пока никаких признаков открытости к обсуждению вопросов безопасности, своего военного присутствия, но это не должно обескураживать Кишинев. Ситуацию переломить можно, и нужно держать руку на пульсе с тем, чтобы использовать малейший шанс, когда он появится, в процессе окончательного вывода российских войск с территории Республики Молдова.
Свободная Европа: Но идея о том, что ключи урегулирования приднестровского конфликта находятся в Москве, по-прежнему актуальна?
Еуджен Карпов: Актуальна, хотя бы по той простой причине, что это российская группа войск. Пока трудно себе представить, каким образом можно вынудить Россию свернуть свое военное присутствие в регионе. В конечном счете, разумеется, есть санкции, есть определенные методы принуждения, но они не являются определяющими.
Американские военные базы в Румынии Кремль рассматривает как явную опасность
Необходима политическая воля России, которая должна понять, что сегодня любое государство, особенно такого уровня, как Россия, обязано вести себя цивилизованно, соблюдать нормы международного права, руководствоваться принципами взаимоуважения в отношениях с другими государствами, в первую очередь, соседями.
Сегодня Российская Федерация такого уважения не проявляет. Украина – самый негативный пример, который демонстрирует, что Россия с соседями особо не церемонится.
Свободная Европа: С геополитической, геостратегической точки зрения Россия по-прежнему будет использовать Приднестровье как плацдарм, где пересекаются интересы двух великих держав?
Еуджен Карпов: … где она противопоставляет себя другим интересам. Да, к сожалению, сегодня Российская Федерация считает, что как НАТО, так и США подбираются к ее границам; например, американские военные базы в Румынии Кремль рассматривает как явную опасность, официально заявляет о намерении противостоять этой угрозе, которая, по мнению России, исходит со стороны США и стран-членов Евросоюза.
Свободная Европа: И может использовать, в том числе, приднестровский регион?
Еуджен Карпов: И с этой точки зрения лично я считаю, что эта военная база, эти остатки 14-й армии на территории Республики Молдова, вместе с миротворческим контингентом, который так же является частью военных формирований России, будут и впредь использоваться – или Российская Федерации, по крайней мере, надеется их использовать – как форпост на случай возможной конфронтации с Североатлантическим альянсом или США.
