В Ханое в среду начинаются вторые в истории переговоры лидеров США и Северной Кореи, которые должны идти два дня, 27 и 28 февраля. Главная тема встречи Дональда Трампа и Ким Чен Ына, как и на их первом саммите 12 июня 2018 года в Сингапуре, – перспектива ядерного разоружения КНДР. Чуть ранее президент США, несмотря на многочисленные возражения скептически настроенных аналитиков и его собственных политических критиков, выразил уверенность в том, что нынешний саммит будет "великолепным" и что на нем северокорейский диктатор примет "мудрое решение".
В конце июня прошлого года Дональд Трамп, несмотря на то, что сам он тогда назвал свою первую встречу с Ким Чен Ыном "исторической", и сделал после нее несколько дополнительных, примирительных и оптимистических заявлений в его адрес, все же решил продлить еще на год режим американских санкций против Пхеньяна. "Сохраняющийся риск быстрого наращивания объемов ядерного оружия на Корейском полуострове, а также действия руководителей Северной Кореи по-прежнему опасны для национальной безопасности, международной политики и экономики США", – говорилось тогда в заявлении Белого дома.
12 июня 2018 года в Сингапуре США и КНДР подписали документ, по которому Пхеньян обязан был начать ядерное разоружение в ответ на гарантии безопасности со стороны Вашингтона. "Президент Обама говорил, что Северная Корея была нашей самой опасной проблемой. Теперь нет – сегодня вечером можно спать спокойно!" – написал Трамп в Твиттере 13 июня.
Согласно оценкам западных ученых, для полного ядерного разоружения Северной Корее, если она вдруг решит пойти на такой шаг, может понадобиться до 10–15 лет. Во второй половине 2018 года многие СМИ сообщали, что КНДР тайно продолжает ядерные разработки, хотя Ким Чен Ын вроде бы и распорядился ликвидировать главный северокорейский ядерный полигон Пунгери вблизи горы Мантапсан и готовится законсервировать полигон Сохэ, где испытываются баллистические ракеты. Впрочем, ни одного стопроцентно надежного свидетельства того, что все это не является блефом со стороны Пхеньяна, пока не появилось.
СМИ Китая, в частности газета South China Morning Post, со ссылкой на исследования специалистов не раз писали, что в сентябре 2017 года, когда в КНДР на полигоне Пунгери была взорвана ядерная боеголовка мощностью в 100 килотонн, в одном из подземных тоннелей обрушилась порода и в результате на поверхности образовалось отверстие, похожее на трубу, через которое происходят выбросы радиоактивных веществ в атмосферу. Возможно, Северная Корея просто лишилась пока возможности производить любые новые испытания ядерного оружия, хотя мир еще об этом не знает. И именно этим фактом может объясняться неожиданное желание Ким Чен Ына пока, до определенного момента, проявлять показное дружелюбие в отношении Вашингтона.
Советник Дональда Трампа по национальной безопасности Джон Болтон не так давно говорил, что вторая встреча президента США с северокорейским диктатором необходима, поскольку Пхеньян пока не выполнил обещаний, данных в ходе прошлогоднего саммита в Сингапуре.
Сейчас, перед вылетом из Вашингтона в Ханой, Трамп заявил в Белом доме (и практически то же самое написал в Твиттере): "После полной денуклеаризации Северная Корея быстро поставит много рекордов по скорости роста экономики. Без этого – останется такой, как есть. Председатель Ким примет мудрое решение. Я думаю, у нас получится великолепный саммит". Президент США подчеркнул, что они "хорошо понимают друг друга с Ким Чен Ыном и поднимают в разговоре темы, которых никто ранее не касался".
Как отмечает "Голос Америки", отсутствие видимых достижений по итогам второго саммита может повлечь негативные политические последствия для Трампа, а ведь пока нет никаких признаков того, что встреча с Ким Чен Ыном будет успешной. Однако многие аналитики полагают, что даже в случае провала политический ущерб для 45-го президента США будет минимальным, поскольку Трамп в любом случае заявит, в первую очередь всем своим многочисленным сторонникам в Соединенных Штатах, об очередной огромной внешнеполитической победе, что и требуется ему в первую очередь.
К числу экспертов-востоковедов, не ожидающих от нынешнего саммита в столице Вьетнама никаких неожиданностей и скептически оценивающих ее возможные итоги, принадлежит и Георгий Кунадзе, российский дипломат, в 90-е годы 20-го века – заместитель министра иностранных дел РФ и посол в Республике Корея:
– Как внезапно получилось, что северокорейский режим из всемирного пугала и изгоя стремительно превратился, в общем, в достойного, уважаемого партнера в международных делах, по крайней мере, для США? Ведь еще вчера это была самая страшная страна мира.
– Особых изменений сути северокорейского режима я не заметил. Благодарить Пхеньяну за то, что он вышел на авансцену международной политики, следует, я бы сказал, даже не в целом Соединенные Штаты, а лично и только лишь президента Дональда Трампа, который по не очень понятной причине питает некую слабость к диктаторам. Выскажу резкую мысль, что Трамп, возможно, и сам хотел бы иметь такую же власть, какую имеют иные диктаторы.
– Замечу, что, например, российский президент Владимир Путин ничего подобного не делает, то есть в словесном выражении каких-либо особых симпатий к Ким Чен Ыну он ни разу замечен не был.
О Северной Корее в России сегодня принято говорить только самое приятное, для ее вождей
– Смею вас уверить, что Путин относится к Ким Чен Ыну с большим уважением. Во всяком случае, о Северной Корее в России сегодня принято говорить либо ничего, либо самое приятное, для ее вождей. Просто как-то случая пока не представилось. Но, я полагаю, что, если встречи Трампа и Ким Чен Ына будут продолжаться (столь же приятно, сколь и бессодержательно), то и Владимир Владимирович тоже решит, что, мол, пора бы и нам в Кремле пригласить "великого северокорейского вождя" к себе в гости.
– Да, в КНДР ничего не изменилось, этот режим как был людоедским, таким он и остался, но, может быть, хоть какие-то сдвиги в идеологии, во внутренней и внешней политике там все-таки происходят?
– Верно, этот режим как был абсурдно жестоким и тоталитарным, таким и остался. Единственное, что за последние восемь месяцев Северная Корея не провела ни одного ядерного или ракетного испытания. Но это не большая цена для Ким Чен Ына за удовольствие вновь встретиться с Дональдом Трампом.
– Еще недавно Дональд Трамп прямо кулаками грозил Ким Чен Ыну, а сейчас внезапно впал в эйфорию по поводу своих возможных отличных, как он сам подчеркивает, отношений с ним. Может ли Пхеньян и лично Ким Чен Ын сейчас сделать что-то, что выставит на посмешище и Трампа, и весь Вашингтон, и всю эту эйфорию в Белом доме уничтожит под корень? Например, организовать очередное испытание баллистической ракеты или атомной бомбы?
– Если на этой встрече во Вьетнаме что-то пойдет не так, то, конечно, северокорейцы могут провести ядерные испытания. Но большого смысла и выгоды я в этом для них не вижу, поскольку КНДР остановила проведение таких испытаний, когда они, во-первых, закончили намеченную программу, а во-вторых, после того, как их главный ядерный полигон пришел в полный упадок. Как я понимаю, они за этим полигоном особо не следили, и долгосрочные последствия проведения ядерных взрывов в одном месте не очень просчитали.
– А как бы вы оценили в целом весь сегодняшний военный потенциал КНДР? Это, как говорят на Востоке, "бумажный тигр", то есть колосс на глиняных ногах? Или у Северной Кореи есть действительно сильная, мощная, агрессивная и опасная для всего мира армия?
– Для всего мира, и в частности для США, эта армия вряд ли может представлять опасность, но вот для Южной Кореи – это смертельная угроза. На линии демаркации там размещена на постоянной основе самая большая в мире артиллерийская группировка, северокорейская, которая способна одним залпом уничтожить Сеул, огромный город, в котором живет чуть ли не треть населения Южной Кореи. И, в отличие от ракетной, артиллерийская угроза страшна тем, что от нее нет спасения. В этом смысле ничего не изменилось.
Артиллерийская группировка КНДР на линии демаркации способна одним залпом уничтожить Сеул
– История нас учит, что внутри каждого тоталитарного режима, доведшего свой народ до крайней нищеты и голода, рано или поздно созревает ядро оппозиционного недовольства, которое растет, и идеи его начинают захватывать все больше и больше умов. Мы помним, как разваливался Советский Союз. Посмотрите на то, что творится сейчас, к примеру, в Венесуэле. Почему в Северной Корее ничего подобного не происходит? Я, вероятно, понимаю, почему в Китае или во Вьетнаме режимы не меняются – потому что тамошние правители стали вовремя гораздо сытнее кормить свои народы. Но в Северной Корее-то нет!
– Северная Корея, как мне однажды сказал в приватной беседе один бывший министр обороны Южной Кореи, – это своего рода подводная лодка, с которой некуда убежать. Тотальный контроль над всеми умами там установить легче. Плюс, конечно, важно и то, что по степени полного подавления воли собственного народа Северная Корея уже давно в разы опередила и Советский Союз, и тем более Венесуэлу. КНДР до тех пор, пока нынешний режим остается у власти, не идет по пути перемен, мягко говоря. Она, скорее, стоит на месте, а значит, движется назад.
– Я помню, как Северная Корея десятилетиями, в общем-то, мастерски дурила голову и выставляла клоунами многих западных лидеров. Пхеньян договаривался, обещал, с него снимали санкции, давали гуманитарную помощь, а потом все вставало на старые рельсы. Неужели сейчас нет никакой надежды на то, что в Пхеньяне начнут смотреть на остальной мир хоть чуточку иначе?
– Я не вижу никакого стимула для северокорейского руководства что-то менять. С одной стороны, сейчас ситуация с продовольствием в Северной Корее не аховая. Она весьма тяжелая, но голодная смерть прямо сейчас подавляющему большинству северных корейцев все-таки не угрожает. Потому что, да, все-таки власти немножко отпустили вожжи, стали в какой-то мере допускать мелкую частную торговлю, когда люди что-то выращивают или делают сами и продают. Кроме того, и партийные организации занимаются теперь некоторой коммерцией – рестораны открывают, например. В Москве, между прочим, есть северокорейский ресторан, и все знают, что владельцем его является северокорейское посольство. С другой стороны, если пытаться искать объяснение тому, почему все в мире пытаются Северную Корею как-то убедить хоть в чем-то, то я скажу просто: нормальные люди никогда не перестают надеяться на то, что менее нормальные режимы и менее нормальные люди вдруг прислушаются к голосу разума.
– Если США и Северная Корея сейчас вдруг придут к каким-либо твердым соглашениям, что это все-таки могут быть за договоренности? И какова может быть степень их максимальной конкретики?
– Я думаю, что президент США Дональд Трамп неминуемо объявит о замечательном саммите и замечательном результате, которого он достиг лично. Я не думаю, что северные корейцы будут особо рассуждать о том, кто победил, а кто проиграл, поскольку для них их лидер всегда только победитель. Что же касается реальных итогов, я их не жду. Потому что идея ликвидации северокорейского ядерного и ракетного оружия – это, конечно же, утопия, этого никогда не случится. Трамп уже здесь подстелил себе соломки, сказав, что до тех пор, пока КНДР не проводят испытания, США счастливы.
Но дальше начинаются проблемы. Во-первых, как показали последние 8 месяцев, прошедшие с их первой встречи, договориться о полном отказе Пхеньяна от ядерного оружия невозможно, а стало быть, договоренностей не будет. Здесь еще надо понимать, что, когда Трамп с кем-то договаривается в целом, то потом конкретизировать эту договоренность предстоит сотрудникам его аппарата, тем же Джону Болтону или Майклу Помпео. А они мало того, что известны своей сильной нелюбовью к Северной Корее, они в целом довольно жесткие политики, у которых, что называется, не забалуешь. А северные корейцы еще жестче! Стало быть, подтверждение того, что новые ядерные испытания в КНДР пока проводиться не будут, – это максимум того, о чем стороны могут договориться в Ханое.
Любые договоренности, в которых не участвует Южная Корея, вряд ли могут кого-то удовлетворить, кроме Пхеньяна
Второй вопрос, вечный – подписание мирного договора. Сейчас и в США разные политики немного заговорили о том, что неплохо было бы подписать хоть какую-нибудь декларацию об окончании Корейской войны. Возможно, что нечто подобное даже и замышляется. Я не вижу и в этом большого смысла, прежде всего, потому что любые договоренности, в которых не участвует Южная Корея, вряд ли могут кого-то всерьез удовлетворить. Это была бы огромная победа только для КНДР – потому что Пхеньян, смотрите, мирится прямо с Вашингтоном, а не с его "марионетками" в Сеуле. А для Южной Кореи это была бы колоссальная потеря лица, которая, я боюсь, стоила бы ее нынешнему президенту Мун Чжэ Ину очень серьезных потерь во внутренней политике.
Еще было сообщение, что, возможно, Трамп и Ким договорятся об учреждении некоего нового для себя двустороннего дипломатического института, а именно о взаимном обмене высокопоставленными "офицерами связи". То есть представитель США будет находиться в Северной Корее, а представитель Северной Кореи в США, наверное, каждый со своим небольшим штатом персонала. Это были бы этакие квазипосольства. Я не знаю, зачем это нужно, поскольку для реальной связи с США северным корейцам вполне хватает их представительства в ООН. А американцы прекрасно могут встречаться с северокорейскими представителями в любой из стран, с которыми и США, и КНДР имеют дипломатические отношения.
Я напомню, что когда впервые стала рассматриваться перспектива установления нормальных дипломатических отношений между Соединенными Штатами и Северной Кореей, все уперлось в неготовность КНДР открыть 38-ю параллель, для того чтобы будущее американское посольство в Пхеньяне можно было бы снабжать всем необходимым по земле из Сеула. Тогда тема быстро свернулась, северные корейцы якобы в итоге не захотели иметь американское "шпионское гнездо" на своей территории. Так или иначе, я уверен, что без установления нормальных дипломатических отношений в первую очередь между двумя государствами Корейского полуострова устанавливать до того дипотношения между США и Северной Кореей было бы несколько странно. Но, в любом случае, повторю, я здесь перспектив не вижу.
– Интересно, что для нынешней встречи был избран именно Вьетнам, а ведь это так называемая "красная Азия", коммунистическая, и для США Вьетнам – это историческое место карте мира. Хоть Вашингтон и Ханой в последнее время все активнее налаживают контакты ради общего противостояния растущей мощи КНР. Место выбрано не случайно?
– Для США Вьетнам уже перестал быть неким особым местом на Земле, и они имеют с ним неплохие отношения. Вьетнам – член АСЕАН, это динамично развивающаяся страна, причем не планирующая заниматься какими-то военными приготовлениями сверх нормы. А для Северной Кореи, да, конечно, Вьетнам – идейно близкое государство. Еще один момент: Вьетнам – это, не считая России и Монголии, единственная страна, куда можно из КНДР относительно легко добраться на поезде, через Китай. Ведь летать самолетом нынешний северокорейский вождь, по наследственной традиции, очень опасается. Поездка Ким Чен Ына на этом его бронепоезде через территорию КНР создает некие основания предполагать, что он, пока ехал, мог по пути и обсудить со своими китайскими друзьями то, о чем собирается говорить во Вьетнаме с Трампом. И это подчеркивает особую роль Китая во всех схемах и проектах, затрагивающих Северную Корею.
