«Легкой прогулки у России не будет». Расклад сил в Донбассе и Крыму

Военный журналист Юрий Бутусов – о вероятности нападения России на Украину с территории Крыма, о превосходстве "Байрактаров" над российскими беспилотниками, о легендарных американских "Джавелинах" и о том, чем российская и украинская армии образца 2021 года отличаются от самих себя семилетней давности.

Россия продолжает стягивать войска к своим западным границам и перебрасывать дополнительные войсковые подразделения в Крым из центра страны и даже из-за Урала. Многочисленные видео военных эшелонов то и дело мелькают в интернете уже вторую неделю. И не только в интернете: в отличие от 2014 года, когда российские власти пытались скрыть факт концентрации своих войск около украинской границы, в этот раз, кажется, Кремль не прочь похвастать своими мобилизационными возможностями – кадры с движущимися на запад танками и другой техникой показывают в прайм-тайм по федеральным российским каналам.

Одновременно с переброской войск, которую министр обороны РФ Сергей Шойгу во вторник назвал "внезапной проверкой боеготовности", вновь обострилась ситуация на линии разграничения между самопровозглашенными "народными республиками" Донбасса и украинской армией. Вопреки формально действующему перемирию обстрелы происходят каждый день, и почти каждый день на востоке Украины снова гибнут люди.

США и страны ЕС призывают Москву и Киев "снизить напряженность". Россия отмахивается от претензий в свой адрес и зеркально обвиняет Украину в подготовке попытки захвата неподконтрольных Киеву территорий Донбасса силовым путем. По словам Шойгу, Россия перебросила к западным границам две армии и три соединения ВДВ "в ответ на действия НАТО", которое "перемещает войска к границам европейской части РФ и планирует разместить 40 тысяч военных и 15 тысяч единиц вооружения и техники, включая стратегическую авиацию".

Некоторые западные политики, например заместитель министра иностранных дел Польши, уже открыто говорят о том, что "Россия готовится к наступательным действиям". Эксперты пока высказываются гораздо осторожнее, хотя и признают, что концентрация российских сил у границ Украины является рекордной за последние годы. С особой тревогой они следят за переброской новых войск, например "псковских десантников", в аннексированный Россией Крым – по одной из циркулирующих в интернете версий, Россия может попытаться силовым путем решить проблему прекращенного Украиной водоснабжения полуострова, взяв под контроль Северо-Крымский канал.

Напряженность растет и на море: в рамках все той же "контрольной проверки боеготовности войск" в Черное море направлены 15 кораблей Каспийской флотилии. Часть из них, в основном десантные корабли, были замечены на днях очевидцами в акватории Дона. Некоторые суда этого флота оснащены пусковым комплексом "Калибр" для пуска крылатых ракет – Россия уже обстреливала этими ракетами из акватории Каспия цели в Сирии в 2015 году. США, в свою очередь, еще 9 апреля заявили о намерении направить два военных корабля в Черное море – заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков назвал это "провокацией".

Вместе с этим американские разведывательные беспилотники RQ-4 Global Hawk продолжают полеты над Черным морем, а в Киеве за последние недели несколько раз приземлялись военно-транспортные самолеты армии США.

Радио Свобода продолжает следить за российской военной активностью у украинских границ и в Крыму. На прошлой неделе мы попросили поделиться своими соображениями независимых расследователей, которые осуществляют мониторинг передвижения российских сил. На этот раз по нашей просьбе ситуацию анализирует военный журналист и эксперт, главный редактор украинского сайта "Цензор.нет" Юрий Бутусов. В интервью Радио Свобода он рассказывает, какие сценарии действий России представляются наиболее вероятными, что станет признаком скорого начала новой российско-украинской войны и чем нынешняя ситуация отличается от ситуации 2014–2015 годов, когда российские войска наиболее активно помогали сепаратистам "ДНР" и "ЛНР" противостоять украинской армии.

"Это не 2014-й, сейчас ситуация принципиально иная"

– Какие силы Россия скапливает у восточных границ Украины и в Крыму, если проводить их качественный, а не количественный анализ? Может ли такой анализ подсказать ответ на вопрос: это бряцание оружием, подготовка к реальной полномасштабной военной операции или что-то еще, например, подготовка к укреплению внутри самопровозглашенных ДНР и ЛНР?

– Во-первых, это военно-политическая демонстрация для оказания влияния на руководство Украины, давление с целью получения определенных политических результатов. Во-вторых – это, безусловно, отработка сценария боевых действий. И в-третьих – это демонстрация Западу, что Россия будет следовать в русле Минских соглашений только до тех пор, пока это не касается неких определенных самим Кремлем красных линий, то есть они сами для себя определили, что они с Донбасса уходить не будут и из Крыма тоже. Иными словами, Россия считает, что любой приход Украины на эту территорию может происходить только на условиях РФ. И они показывают, что готовы воевать за это, применять силу, а любые международные договоренности для них ничего не значат.

–​ Если говорить с военной точки зрения, какие формирования из переброшенных Россией на Запад обратили на себя ваше внимание? Можно ли сравнить эту ситуацию с горячей фазой войны 2014–2015 годов? Сейчас Россия сосредоточила у границ Украины уже больше сил, чем было тогда?

– Нет, сейчас сил на границе значительно меньше, чем было сосредоточено в 2014 году, но это еще не окончательное число. В самой России сейчас ситуация принципиально иная. В 2014 году российская армия провела, по сути, развертывание своих ударных соединений на границе с Украиной. Это требовало определенного времени, потому что у России, по сути, не было полностью боеготовых войск для ведения наземных боевых действий, то есть вся армия требовала доукомплектования, оперативные части и соединения требовали доукомплектования вооружением, личным составом. Они были развернуты возле границ, проводили боевую подготовку, слаживание. Все это проходило в течение длительного времени – не менее 3–4 месяцев до того момента, как их направляли на территорию Украины для участия в военной операции.

Сейчас ситуация принципиально иная. Во-первых, в России с 2015 года происходит военная реформа. Она направлена на усиление качественной составляющей вооруженных сил, конкретно для условий локальной войны, боевых действий против Украины. Поэтому вместо содержания недоукомплектованных войск, требующих развертывания, российская армия перешла к содержанию большого количества полнокомплектных, готовых к немедленным действиям частей, которые находятся в более высокой степени боевой готовности.

На данный момент, начиная с 2015 года, у границ Украины на западном направлении развернута в состоянии готовности к немедленным действиям 3-я мотострелковая дивизия. Раньше на этом месте была 23-я мотострелковая бригада. Они развернули ее в дивизию. На восточном направлении, близ границы непосредственно с Донецкой и Луганской областями, в районе Новочеркасска, находились военные полевые лагеря, но развернутых воинских соединений не было. Сейчас в том районе развернута усиленная новая 150-я мотострелковая дивизия четырехполкового состава. Это ударное соединение, оснащенное полностью новой боевой техникой. Из Камышина переброшено в Феодосию еще одно из ударных соединений Российских вооруженных сил, 56-я десантно-штурмовая бригада. По сути, это ударное формирование нового типа: оно вооружено тяжелой бронетехникой, то есть по названию эта бригада "десантно-штурмовая", а по вооружению это уже фактически усиленная мотострелковая бригада высокой боевой готовности. Четвертое соединение, которое сейчас выдвинуто к Украине из Центрального военного округа, это 74-я мотострелковая бригада, тот самый полевой лагерь под Воронежем в 250 километрах от украинской границы, который все показывали.

Эти четыре соединения, конечно, сами по себе не могут осуществить вторжение с разных направлений. В Крыму есть еще 126-я мотострелковая бригада береговой обороны и 810-я бригада морской пехоты в составе 22-го армейского корпуса, но эти силы с трех разных направлений не могут проводить самостоятельно каких-то широких наступательных операций. Это большие, но не те силы, которыми можно самостоятельно осуществить операции на широком фронте. При этом Россия, в отличие от 14-го года, имеет гораздо большее количество боеготовых оперативных резервов, и это серьезная проблема. Они могут достаточно быстро наращивать свои силы, чего у них не было в 14-м году. Они готовятся именно к сценарию быстрого наращивания сил. Поэтому ситуация, конечно, с 14-го года изменилась, и готовность к вторжению на порядок выше. Другой вопрос, что в данный момент – тут уже вступает в действие политический фактор – я не вижу у России оснований для того, чтобы атаковать прямо сейчас, для этого у нее нет благоприятных политических условий.

"Свидетельством подготовки вторжения будет переброска оперативных резервов"

– Оставим пока политический фактор за скобками. Появление каких войск на этих многочисленных видео очевидцев видео будет сигналом о скором начале боевых действий? Какого элемента не хватает?

– Не хватает появления дополнительных общевойсковых соединений. Россия имеет в качестве боеготовых сил и оперативных резервов в составе Западного, Южного военных округов, а также Центрального военного округа порядка две танковые дивизии (это 2-я танковая дивизия Западного военного округа, 90-я танковая дивизия Центрального военного округа), а также еще четыре мотострелковые дивизии Западного и Южного военных округов. Также у России есть в состоянии высокой боевой готовности во всех четырех военных округах не менее 13 мотострелковых бригад. Показателем боевой готовности будет и переброска воздушно-десантных войск, четырех дивизий и еще трех бригад, помимо 56-й, которая уже находится в Крыму. Когда начнется переброска этих сил, оперативных резервов, что требует значительного времени и значительных логистических решений – создания новых полевых лагерей, создания складов и запасов снабжения под эти соединения, наконец, сама переброска, а это десятки железнодорожных эшелонов, – как только это произойдет, мы действительно увидим подготовку к реальному вторжению большими силами. На данный момент оперативные резервы Западного и Южного военных округов к границе Украины не переброшены. Даже 74-я бригада, переброшенная из Центрального военного округа, она одна, а это далеко не самое сильное соединение. Поэтому нужно наблюдать за обстановкой в целом. На данный момент Западный и Южный военные округа проводят боевую подготовку в местах постоянной дислокации и не перебрасываются непосредственно к границам. Но, безусловно, противник, РФ, демонстрирует, что такая переброска может быть осуществлена в любой момент, то есть они проводят так называемую проверку боеготовности. В связи с этим во всех ударных воинских соединениях проводятся фактические учения, которые сигнализируют о повышении уровня боеготовности, – розданы боеприпасы, все предметы снабжения, топливо. Следующий шаг – это загрузка и отбытие эшелонами. Но мы должны понимать, что любое развертывание не происходит по щелчку пальцев. Оно требует времени. В наше время это, конечно, уже не месяцы, но это и не один день, и не два, и не три. Переброска дивизии требует многих десятков эшелонов. Поэтому, в принципе, мы достаточно четко видим, что происходит вокруг границ Украины. Внезапным такое сосредоточение быть не может.

– Какими могут быть сценарии дальнейшего развития событий?

– Наиболее логичный ожидаемый вариант, с моей точки зрения, – это военная операция в рамках Донецкой и Луганской областей, которая должна строиться именно на действующей линии фронта, с целью изменить благоприятную для противника линию фронта в Донбассе. Сейчас конфигурация фронта для российского командования в оперативном плане является большой угрозой. Если говорить о сочетании военных и политических факторов, Россия, безусловно, значительно упрочила бы свою позицию, если бы подвинула линию фронта километров на 20 вперед от Донецка и Горловки. Поэтому противник, конечно, в этом заинтересован и, безусловно, у него есть причины не только политического характера. В самом Донбассе подготовку к такой операции гораздо легче замаскировать, к тому же можно по сути не брать на себя ответственность за переброску войск. Все это можно сделать достаточно ограниченными силами. Для этого не нужно перевозить всю российскую армию или даже половину. Для ведения операции такого ограниченного масштаба достаточно внезапного развертывания двух-трех российских дивизий, возможно, усиленных другими частями и соединениями, то есть все это можно сделать силами одного Южного военного округа, усиленного воздушно-десантными войсками, более мобильными, которые можно гораздо быстрее сосредоточить на необходимых операционных направлениях.

"В маневренной войне украинской армии будет тяжело"

– И тут мы переходим к украинской армии, которой предстоит этой операции противостоять, если она начнется. Часто можно услышать, что украинская армия "уже не та, что была в 2014 году". А какая она? И как эти силы соотносятся с российскими в этом потенциальном противостоянии?

– Украинская армия имеет в зоне ООС эквивалент порядка 8–10 бригад наземных сил. В украинской армии не происходит, к сожалению, структурных реформ, поэтому в маневренной войне ей будет тяжело. Мы уступаем российской армии по вооружению и боевой технике. С другой стороны, украинская армия превосходит противника в мотивации, поскольку объяснить российским контрактникам, почему нужно наступать куда-то, рисковать своей головой, будет достаточно проблематично. Это будет еще одна "спрятанная война". И мы видим, что для этой "спрятанной войны" в России, именно в армии, острого желания идти вперед или какой-то публичной мотивации нет, как бы ни бесновались российские средства массовой пропаганды. В Украине у нас большие проблемы с вооружением, техникой, укомплектованностью. Проблемы укомплектованности будут решены, поскольку у нас есть большое количество резервистов, но у нас есть проблемы, не устраняемые сейчас руководством страны: это вооружение и особенно боеприпасы. В целом это тоже решаемые вопросы, поскольку Украина имеет сейчас более высокий уровень взаимодействия со странами НАТО, странами Европы. И мы имеем открытые возможности снабжения и закупки вооружений. Это все, конечно, требует времени, но это решаемые вопросы, поэтому можно сказать, что украинская армия готова к столкновению. У России не будет легкой прогулки, они это прекрасно понимают. Они прекрасно понимают, что действия в Донбассе не останутся для них безнаказанными, что будет сопротивление, и потери будут с обеих сторон.

– К вопросу о взаимодействии со странами НАТО. Еще одно слово, которое мы все эти годы часто слышим в контексте российско-украинского военного противостояния, – "Джавелины". Располагают ли украинские войска в прифронтовой зоне этими американскими противотанковыми ракетными комплексами? Обучен ли персонал работе с ними? Могут ли они повлиять на расклад сил в случае активизации конфликта?

– По условиям соглашения с США, в зоне боевых действий "Джавелины" мы не храним. Но в случае начала боевых действий та первая партия, которую нам передали в качестве американской военной помощи, безусловно, будет туда направлена и ее можно будет применить в бою. Подготовка к применению "Джавелинов" ведется, происходят учения с ними. В принципе, слава богу, это оружие достаточно простое в применении, оно действует по принципу "выстрелил и забыл". Есть и второй контракт, который заключила Украина, уже закупив новые ракеты для "Джавелинов". Сейчас он исполняется, в ближайшее время уже должны начаться поставки новых ракет, которые специально изготавливаются для Украины в США. Это несколько сотен ракет, их не так много.

Фронт достаточно большой, и я бы сказал, что более значимым фактором, чем "Джавелины", будет применение более массовых управляемых ракет – это "Стугна" и "Корсар", которые у нас могут применяться без всяких ограничений, которых у нас в войсках в разы больше, чем "Джавелинов", и которые уже применяются в Донбассе. Поэтому "Джавелины" скорее будут качественным усилением наших "Стугн" и "Корсаров". Это, пожалуй, единственная сфера вооружений, где Украина может сказать, что провела достаточно серьезную подготовку и ей есть чем ответить на российское наступление. Российская бронетехника даже в очень большом количестве будет встречена на достойном уровне, если будет, конечно, правильно организована тактика, если все это вовремя будет передано в войска. Противотанковыми управляемыми ракетами наша армия сейчас обеспечена, возможно, не в том объеме, который обусловлен современными требованиями и уровнем угрозы, но это большое количество ракет. Речь идет о многих тысячах. И, безусловно, применение ПТРК "Стугна", "Корсар" и "Джавелин" просто парализует и уничтожит любую массированную российскую атаку с помощью бронетехники.

– Мы видим по открытым источникам, что в последние недели в Киеве несколько раз приземлялись американские военно-транспортные самолеты "Геркулес", которые вылетали из Германии. Мы можем только спекулировать и гадать, но что в них может быть? Что они могли привезти, на ваш взгляд?

– Я думаю, что идут поставки необходимого снаряжения, экипировки. Речь идет об ускорении и выполнении некоторых контрактов по поставкам разного рода военных материалов. Если угроза российского вторжения начнет превращаться в реальность, поставки будут на порядок больше. В общем-то, это наши союзники и демонстрируют. Безусловно, эти полеты "Геркулесов" – не случайность, это демонстрация для России существования уже сейчас реального воздушного сообщения между Украиной и базами НАТО.

"Побеждает армия, а не оружие"

– Когда мы с вами разговаривали в октябре о ситуации в Нагорном Карабахе, вы упоминали важность фактора современных дронов для получения преимущества в войне. Мы знаем, что Украина покупает у Турции те же дроны "Байрактар", которые были использованы Азербайджаном в Карабахе и фактически принесли ему победу в этом конфликте. Может ли Украина в случае обострения использовать "Байрактары" против российских войск?

– Побеждает все-таки всегда армия, а не оружие. Применение "Байрактаров" в Карабахе было эффективным, потому что была продумана правильная тактика и система боевого применения. Это было комплексное решение. Это не просто "летал сам по себе куда-то один беспилотник": была система разведки, система управления, была продумана тактика, как применять, где, каким образом обходить угрозу и снижать угрозу со стороны средств ПВО, каким образом подавлять средства ПВО. По мере того как весь этот сложный узел вопросов боевого управления решался в комплексе, мы стали видеть кадры уничтожения армянской техники, которые облетели весь мир.

Вопрос тактики – это вопрос решаемый. Украинская армия имеет достаточный интеллектуальный уровень для того, чтобы использовать современную тактику. В целом значение "Байрактаров" прежде всего в том, что они оснащены американо-канадской оптико-локационной станцией Wescam MX-15 производства компании L3Harris. Это главное оружие войны в Карабахе, а "Байрактар" – просто платформа для этого оружия. Эта камера и есть та система, которая является "гейм ченджером", это дальнобойное средство обзора, целеуказания, наведения, дающее полную ситуационную осведомленность в радиусе 20 километров. При этом "Байрактар" – это платформа, которую гораздо сложнее зафиксировать средствам ПВО, поэтому наблюдение ведется достаточно скрытно. Безусловно, если будет маневренная война, если мы проводим правильную всестороннюю радиоэлектронную разведку средств ПВО противника, то, конечно, "Байрактары" могут оказать такое же опустошительное воздействие на наступающие колонны российской армии, как мы видели в Карабахе. В Карабахе было показано, что средства ПВО российского и советского производства, которые не оснащены такой же эффективной оптико-локационной станцией, как установлена на "Байрактарах", могут поражаться дальнобойным управляемым оружием с этих беспилотников, эти ПВО вместе со всей наземной боевой техникой становятся просто мишенями.

– У России есть подобные дроны?

– У России подобных дронов нет. Россия сейчас заявила о том, что она принимает на вооружение несколько ударных беспилотников, но у России нет пока таких станций, как Wescam МХ-15. Эта камера уже давно стоит на вооружении в США, 10 лет. Сейчас там уже новые технологии, но это хорошо обкатанный в серийном производстве прицельно-навигационный комплекс. Кроме того, на "Байрактарах" стоит помехозащищенная система связи американской компании Viasat, которая очень устойчива к средствам радиоэлектронной борьбы, дает очень хорошее качество изображения, делает систему управления устойчивой. У России нет такого рода высококачественных систем связи.

Что касается российского управляемого оружия, используемого беспилотниками, мы не знаем его характеристик, но, в принципе, эти характеристики могут быть аналогичными оружию "Байрактаров". Само по себе управляемое оружие у российской армии есть, это не ноу-хау. Отличием "Байрактара" является его комплексирование, то есть "Байрактар" – это просто, можно сказать, более дешевая версия американских беспилотников Predator, которые закупила Турция и на основе которых сделала свой беспилотник. Управляемое оружие у России есть, а вот увязать в комплексе оптико-локационную станцию обнаружения с лазерным дальномером, увязать это с помехоустойчивой дальнобойной системой связи и с управляемым оружием – вот это действительно технологический вызов. Пока у России таких систем не было, во всяком случае, ни в каких вооруженных конфликтах такие системы Россия продемонстрировать пока не смогла.

"По боевой подготовке Россия на поколение отстает от НАТО"

– Если уж мы вернулись к российской армии: как вы думаете, произошли ли какие-то качественные изменения в российских вооруженных силах за счет их участия в конфликтах в Сирии, Ливии и других странах с 2015 года и по сей день?

– Качественные изменения, безусловно, произошли – Россия совершенствовала и приняла военную доктрину, принят целый ряд документов планирования, которые направлены именно на ведение локальных войн как у своих границ, так и по всему миру. В российской армии начались качественные реформы, которые направлены на повышение боеготовности войск. Ранее, как мы знаем, советская доктрина всегда предполагала мобилизационную модель армии, то есть в случае войны она должна была развертываться только в угрожаемый период, а потом доукомплектовываться. Это всегда приводило к большим проблемам в боеготовности и в обеспечении. Сейчас это более профессиональная модель. Мы видим, что Россия перешла на содержание батальонных тактических групп в наземных войсках постоянной готовности. Этого не было в 14-м году. Это прямой результат военной реформы после начала войны в Украине. И понятно, что все это делается против Украины с прицелом на широкомасштабную военную операцию. Реформа армии в России проходит, но, безусловно, Россия не может проводить реформы настолько масштабно, настолько системно, как это делается в армиях НАТО. По системам вооружения, по организации, по боевой подготовке Россия на поколение отстает от НАТО, и во многих вопросах, в принципе, этот разрыв даже не сокращается. Поэтому НАТО имеет на данный момент и абсолютное технологическое, и количественное превосходство. Фактически в России на вооружении на данный момент в боевом составе менее трех тысяч танков, около 2–2,2 тысячи боевых машин. Это не только меньше, чем в НАТО, но и качество этих танков вообще не сопоставимо, половина российских танков – это вообще еще Советский Союз, это техника того же поколения, что и та, которая стоит на вооружении в Украине. Половина танков в России – более новых типов, но по боевым характеристикам они не сопоставимы с машинами НАТО, значительно уступая им по защищенности, по ситуационной осведомленности, по системам управления, по прицелам, в общем, по многим факторам, а сейчас – еще и по системам активной защиты, которыми натовские танки активно оснащаются.

"Шансов победить в большой войне у России нет"

– Среди возможных сценариев новой войны часто называется наступление российских войск из Крыма, куда, как мы видим, в рамках "контрольной проверки" сейчас также перебрасываются войска, якобы с целью взять под свой контроль Северо-Крымский канал и возобновить поставки воды в Крым из Днепра или каким-то другим образом решить водную проблему. Как вы оцениваете вероятность такого сценария?

– Боевые действия за пределами Операции объединенных сил – это достаточно проблемная задача для российской армии, поскольку это требует открытого военного вторжения, то есть открытого объявления войны, которая будет вестись неопределенное время, приведет однозначно к вмешательству союзников Украины и к резкому усилению ее международных позиций, к резкому удару санкциями и другого рода ограничениями по позициям России. Это вызовет усиление поставок вооружения в ВСУ. По сути, Россия перейдет в режим международной изоляции. Уже сейчас мы видим резкое осуждение России со стороны не только США, но даже Франции и Германии. Это означает, что придется отбросить мнение ОБСЕ. Это международная изоляция и реальная "холодная" война, причем по многим параметрам далее более жесткая, чем была между Западом и СССР. Я думаю, что это зона риска и неопределенности, и не вижу сейчас предпосылок для того, чтобы Россия наступала из Крыма. В таком случае ей нужно одновременно для растягивания украинских сил заходить еще и на север-восток Украины, проводить операцию и идти уже и с востока, то есть это большая полномасштабная война, шансов в которой победить, на самом деле, у России нет. Она может захватить какую-то территорию, оккупировать еще какую-то часть, но вести эту войну – это будет просто разрушение для экономики РФ, потому что разрыв отношений с Западом парализует Россию. Несмотря ни на что, Россия по-прежнему куда больше завязана на страны Запада, чем Советский Союз. СССР был куда более устойчивой экономической системой автаркического типа, то есть замкнутой, способной и специально рассчитанной на автономные действия. Россия куда более интегрирована в ситуацию в мире, в мировые рынки, в международные отношения, в финансовую систему, в технологические решения, все это будет иметь для России катастрофические последствия.

– Мы говорим о российской и украинской армиях. Стоит ли оценивать также непосредственно войска самопровозглашенных "ДНР" и "ЛНР" с одной стороны и украинские добровольческие батальоны, которых было в избытке в 14-м году, – с другой?

– На самом деле, украинские добровольческие батальоны были, по сути, структурной частью вооруженных сил. Они не были чем-то самостоятельным и самодостаточными, то есть они всегда были частью украинского сопротивления. Поэтому я бы не оценивал это как самостоятельный фактор, который имеет какое-то самостоятельное, особое от армии военное значение. Такого не было никогда. Они всегда были просто еще одним инструментом мобилизации общества для войны.

– А непосредственно силы пророссийских сепаратистов?

– Они никогда не были и не являются самостоятельными. Это просто составная часть 8-й общевойсковой армии Южного военного округа России. Сейчас это такие части "по охране передовой", они ведут позиционные бои. Они не способны ни к каким масштабным наступательным операциям даже уровня роты, не подготовлены, не оптимизированы для этого. Их цель – просто держать позиции, охранять рубежи развертывания для российских войск.