Андрей Девятков: «Для России, конечно, вывод войск — это неприемлемое решение»

Московский политический аналитик – о резолюциях международных организаций по выводу российских войск из Приднестровья и назначении Дмитрия Козака спецпредставителем Кремля по торгово-экономическим отношениям с Республикой Молдова.

Свободная Европа: В заключительной декларации саммита НАТО говорится о необходимости вывода российских войск с территории Республики Молдова. Этот призыв чуть ранее прозвучал и в резолюции Генассамблеи ООН. Как отреагировали на это в Москве? И, с вашей точки зрения, насколько реалистичны эти демарши, насколько настроена Российская Федерация свернуть свое военное присутствие в приднестровском регионе?

Андрей Девятков: Дело в том, что в последнее время мы сталкиваемся с той ситуацией, что такое количество резолюций принимается на разных площадках – речь идет и о резолюции ООН, и о резолюции, которая принимается в Конгрессе Соединенных Штатов, и вот сейчас, значит, и НАТО… Видно, что, несмотря на то, что Молдову не пригласили на этот саммит НАТО, тем не менее, приднестровский вопрос значится в некой единой цепочке наряду с другими вопросами, например, Украина, Грузия…

В принципе, на Западе воспринимают приднестровский вопрос в общем контексте российской политики в регионе. Конечно, это настораживает. Понятно, что это декларативные моменты, которые, в принципе, не имеют последствий, но, тем не менее, почему-то на Западе все громче звучит обеспокоенность российским военным присутствием, то есть, возможно, оно используется как один из рычагов, скажем так, как информационный повод для создания единой картинки некой агрессивной политики России в регионе.

Возможно, это делается в контексте встречи Трампа и Путина; Трамп известен своей политикой, которая, в принципе, называется политикой выкручивания рук, то есть, он сначала максимально давит на противника, – а он считает Россию как бы противником, конкурентом, даже будет правильнее сказать, – пытается оказывать максимальное давление, потом немного отступает, пытается заключить некие компромиссы.

Возможно, это элемент некоей общей стратегии и политики Соединенных Штатов, потому что понятно, что во многом инициатива подобных резолюций исходит от США. Мне кажется, что это просто элементы по созданию негативного фона о российской внешней политике в регионе и вообще об имидже России на международной арене. И молдавско-приднестровский вопрос – такой маленький паззл в этой картине.

Свободная Европа: Насколько реальна возможность вывода российских войск из Приднестровья?

Андрей Девятков: Мне кажется, практической плоскости в этих заявлениях нет, Россия с начала 90-х годов проводит достаточно последовательную линию, которая заключается в том, что сначала необходимо достигнуть политического урегулирования, а затем можно говорить и о выводе войск. Дело в том, что если бы Россия вывела эти войска, то молдавское официальное руководство сразу же поставило вопрос о смене миротворческой миссии и, соответственно, изменении соглашения 1992-го года. То есть, фактически это будет означать денонсацию этого соглашения.

Здесь же речь идет не просто о ОГРВ, потому что ОГРВ – это абсолютно символическое военное присутствие, не имеющее никакого наступательного потенциала и никакой реальной опасности. Проблема здесь более широкая, она связана конкретно с механизмом миротворческой операции. В принципе, молдавская сторона не раз говорила о том, что она ставит этот вопрос, и она ставит это вместе с ОГРВ.

Поэтому для России, конечно, вывод войск – это, скажем так, неприемлемое решение, потому что сразу же возникает вакуум безопасности в регионе, то есть, непонятно, кто будет охранять склады, непонятно, как они будут вывозиться, непонятно, как будет обеспечиваться на линии соприкосновения разведение сторон – приднестровской и молдавской. И этот вакуум безопасности, как показывают события последних лет, очень опасен. Потому что может произойти ремилитаризация конфликта.

В принципе, речь идет, конечно же, о вопросе, о статусе – кто будет главным региональным миротворцем. Потому что, в принципе, Европейский союз и США претендуют на то, чтобы стать такими миротворцами, при этом сводя роль России – как это показала история с меморандумом Козака, все, что было до меморандума – ее региональную роль до минимума. Естественно, вряд ли это будет приемлемо.

Свободная Европа: Кстати, о «меморандуме Козака». Был указ президента Путина о назначении Козака ответственным по экономическим отношениям с Республикой Молдова и аннулирован указ о назначении Дмитрия Рогозина спецпредставителем по Приднестровью. Объясните, что это значит?

Андрей Девятков: Конечно, я понимаю, что Дмитрий Козак стал для молдавской публики во многом такой мифической фигурой, вокруг которого очень большое количество мифов и разного рода спекуляций – что вот, якобы, Козак едет сейчас с неким большим планом, что намечается некая большая сделка или что-то в этом роде. Но вы знаете, мне кажется, что в его назначении есть несколько моментов.

Конечно, Дмитрий Козак является одним из членов команды нынешнего президента, и он, собственно говоря, отвечал за очень важные стратегические направления, в частности, за подготовку Олимпиады в Сочи. Сейчас он отвечает за топливно-энергетический комплекс, промышленные стратегии, курирует огромные отрасли, которые могут иметь стратегическое значение.

Понятно, что его назначение свидетельствует о том, что российское руководство придает достаточно большое значение молдавскому, молдавско-приднестровскому направлению в целом. Потому что, в принципе, вынесение приднестровского вопроса на площадку Организации Объединенных Наций – это символический момент, который свидетельствует о том, что приднестровский вопрос – в контексте выборов, и молдавский вопрос в целом – имеет стратегическое значение. И здесь, конечно, необходимо было назначить человека, который разбирается в регионе, который, собственно, является достаточно значимым в структуре российской власти, который сможет выполнить роль такого кризисного менеджера своеобразного.

Но я очень сомневаюсь, что за этим назначением стоит искать какие-то большие планы. Мы видим, что российско-молдавские отношения зашли в тупик, мы видим, что есть, естественно, вопросы, связанные с размещением российских миротворцев в Приднестровье, видим очень, в целом, напряженную ситуацию.

И мне кажется, что здесь речь не идет о том, что будет какой-то большой план, очередная какая-то большая сделка или что-то в этом роде. Скорее, здесь речь идет о нормализации ситуации вокруг Молдовы, и мы, конечно, не можем не подчеркнуть при этом такой момент, что Дмитрий Козак назначается на молдавском направлении. То есть, если раньше это был спецпредставитель России по Приднестровью, то сейчас это спецпредставитель по торгово-экономическим отношениям с Молдовой в целом.

В принципе, это очень важный символический момент, и приднестровский аспект интегрируется в общемолдавское направление. Это очень важно, мне кажется, это дипломатический сигнал, который Россия, наверное, уже не в первый раз подает: она готова к определенной нормализации отношений. И мне кажется, что стоит ждать прагматического диалога, потому что Дмитрий Козак известен именно как хороший переговорщик, который не делает громких заявлений, а в основном ведет достаточно предметную дипломатию.

​Свободная Европа: В Кишиневе назначение Козака сразу вызвало ассоциацию с федерализацией. Очень многие эксперты говорят о приднестровизации всей Республики Молдова. Дело в том, что теперь Москве интересно не только Приднестровье, стала интересна вся Республика Молдова, особенно в контексте предстоящих парламентских выборов и довольно высоком рейтинге Партии социалистов Игоря Додона.

Андрей Девятков: Каких-то больших планов, в частности. по федерализации лично я в назначении Козака не вижу. Дело в том, что вся эта история с федерализацией произошла в очень конкретный исторический период и в конкретном историческом контексте. Собственно, проект по федерализации, который потом получил название «меморандум Козака», возник во многом по просьбе самого Владимира Воронина, который тогда был президентом Республики Молдова. Россия тогда максимально была заинтересована в скорейшем урегулировании конфликта, так как речь шла о выполнении так называемых Стамбульских обязательств. И во всю эту ситуацию внезапно вмешался Европейский союз, который предложил заменить российскую миротворческую миссию на собственную. Ситуация была тогда на самом деле очень драматической, и закончилась она тем, чем закончилась, после чего, собственно, Россия, с одной стороны, и Запад, с другой стороны, – оба примерно в одинаковой степени не доверяют друг другу и считают, что между ними существует некая конкуренция.

Но сегодня, тем не менее, мы имеем совершенно другой исторический контекст и, в принципе, ожидать того, что ситуация может повториться… Конечно, возможно все, но я лично предпосылок к этому не вижу. Я лично не вижу в этом какого-то большого плана. Я вижу в этом, скорее, назначение опытного, предметного человека, который может выступить на этом направлении таким своеобразным кризисным менеджером и нормализовать ситуацию. Довести ее до состояния реализации планов 15-летней давности – ну, я, честно говоря, не вижу предпосылок.