Свободная Европа: Г-н Тэбырцэ, за минувшую неделю произошло несколько значимых событий в приднестровском урегулировании. Долгие годы спорные вопросы обсуждались без результатов, и, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. Что происходит в процессе урегулирования?
Ион Тэбырцэ: Хороший вопрос… Думаю, многие хотят понять, что происходит на самом деле. Складывается впечатление, что где-то кто-то дал зеленый свет, чтобы определенные процессы в приднестровском урегулировании происходили именно в таком порядке, именно в таком русле…
К вопросу урегулирования приднестровского конфликта следует подходить с трех точек зрения. Первый – политическое урегулирование, вопрос о статусе региона в составе Республики Молдова. Вторая составляющая – военная, это проблема бывшей 14-й армии, советской армии, дислоцированной на территории Молдовы, а также проблема миротворческой миссии. И третий момент – вопросы административного, социально-экономического, культурного, образовательного порядка и т.п.
Если говорить об урегулировании, то можно заметить, что в последнее время «революционные решения» относятся лишь к третьей составляющей процесса. Все решения – идет ли речь о четырех протокольных соглашениях, подписанных в конце прошлого года, об открытии моста через Днестр у села Гура-Быкулуй или о регистрационных номерах приднестровских автомобилей – все они относятся к этой корзине.
Многие склонны награждать ролью архитектора этих договоренностей г-на Скэнлана
А нас, граждан Республики Молдова, особенно интересуют две другие проблемы: политическое урегулирование и дислокация группы войск бывшей советской, а ныне российской армии в восточных районах Республики Молдова.
Свободная Европа: Официальный Кишинев до недавних пор утверждал, что и его интересуют эти моменты, и настаивал на обсуждении политических проблем и вопросов безопасности.
Ион Тэбырцэ: У нас нет никакой информации на этот счет, может, они и обсуждаются, но ничего четко зафиксированного нет. Все дискуссии, все эти подписанные протокольные решения ведут к тому, что приднестровский регион как-то открывается внешнему миру, но наши конституционные органы практически не получают никакого контроля – или получают крайне ограниченный контроль над этим регионом.
Суть урегулирования должна состоять в том, что любое решение, любой шаг ведут к возвращению приднестровского региона в конституционное поле Республики Молдова. Окончательное решение именно на это и должно быть нацелено. Однако решения и договоренности, к которым приходят Кишинев и Тирасполь, абсолютно не гарантируют такого развития события. Лидеры непризнанной приднестровской республики, подписывая с Кишиневом документы, продолжают говорить о государственной независимости, о признании «приднестровской молдавской республики». Они не допускают даже мысли о том, что Приднестровье может стать составной частью Республики Молдова.
И здесь возникают так называемые парадоксы, которые сегодня отличают переговорный процесс от того подхода, которого придерживались Снегур, Лучинский и даже Воронин в диалоге со Смирновым. Когда в 1994 году началось обсуждение вопросов, связанных с урегулированием, было решение Верховного совета Приднестровья, в котором они говорили о так называемой конфедерации. Во всех документах, принятых в конце 90-х – начале нулевых годов, где-то обязательно фиксировалось, что Республика Молдова существует в границах 1990 года.
А сегодня четко прослеживается другой вариант политического урегулирования конфликта, и нигде, абсолютно нигде не говорится о том, что Приднестровье становится составной частью Молдовы. Этого нет ни в одном заявлении, ни в одном протоколе.
Свободная Европа: Давайте рассмотрим решения, принятые на прошлой неделе, а вы дадите им оценку. Было сообщение правительства о том, что земельный вопрос решен, и владельцы сельскохозяйственных участков получили доступ к своим наделам на 20 лет. Известны также критические оценки со стороны самих фермеров – те уже научены горьким опытом, и потому настроены скептично…
Ион Тэбырцэ: В этом вопросе очень много неопределенности. Да, власть должна как-то объяснить предпринятые шаги, как-то обосновать принятые решения. Насколько это решение удачное – покажет время, об этом можно будет судить только по прошествии определенного периода времени, когда станет ясно, действительно ли фермерам обеспечен беспрепятственный доступ к земельным участкам.
Свободная Европа: Определенный период времени – это месяцы или годы?
Вопрос по поводу нейтральных номеров Кишинев мог и должен был использовать как рычаг для политического урегулирования
Ион Тэбырцэ: Годы, разумеется. Сейчас может сложиться мнение, что договоренности выполняются. Но очень важно, чтобы впоследствии не возникли какие-либо проблемы, моменты технического или юридического характера, с помощью которых Тирасполь будет объяснять, почему фермеры не могут обрабатывать свои земли.
Должно пройти несколько лет, в течение которых станет ясно, что в результате этой договоренности фермеры действительно получили доступ к участкам, беспрепятственно могут их обрабатывать и пользоваться плодами своего труда.
Свободная Европа: И что есть гарантии, что в последующие годы ничего не изменится…
Ион Тэбырцэ: Совершенно верно. Пока можно говорить лишь о том, что документ подписан, но вот как он будет работать – неизвестно. Пройдет какое-то время, посмотрим, действительно ли фермерам никто не чинит никаких препятствий, и тогда, разумеется, можно будет положительно оценить этот шаг правительства Республики Молдова.
Свободная Европа: Что касается номерных знаков приднестровских транспортных средств: много разговоров вокруг того, что Кишинев пошел на очередную уступку. В качестве примера приводился опыт других конфликтных зон, которым удалось в большей степени сохранить элементы своей государственности на номерных знаках автомобилей отколовшихся регионов…
Ион Тэбырцэ: Если сравнивать с другими регионами и иными зонами конфликта, то следует сказать, что в Республике Молдова ситуация в некотором роде уникальная. Все зоны конфликта – несмотря на существующие там проблемы – подчиняются конституционным органам соответствующего государства. Много говорилось о Северной Ирландии, где налицо четкие сепаратистские тенденции. Но и Северная Ирландия является частью британского государства. Пример Северной Ирландии более характерен для Гагаузской автономии, которая, при всех проблемах, все-таки находится в конституционном поле Кишинева. А приднестровский регион в это пространство не входит.
И проблема здесь упирается в политическое урегулирование. Предоставление нейтральных номерных знаков следовало как-то увязать с урегулированием конфликта. Например, четко указать, что этот режим предоставляется на 10, 15, 20 лет, пока будет длиться политическое урегулирование. Что до урегулирования политического статуса такое решение приемлемо и обосновано. Но – на временной основе!
Последнее слово принадлежит правительству, вернее, правящей партии, а вовсе не президенту
Впоследствии можно будет внести какие-то поправки, если они вообще понадобятся, или же будет принято решение снять эти временные номера и заменить их молдавскими. Однако, любая отсылка к политическому урегулированию приднестровского конфликта в этой договоренности отсутствует. Что бы кто ни говорил, это, если можно так выразиться, фора, предоставленная Кишиневом тираспольскому режиму, потому что приднестровский регион нуждается в определенной открытости.
Посмотрим, как повлияет это решение на стоимость автомобилей в Республике Молдова. Не исключено, что через Приднестровье в Молдову начнут поступать автомобили по более низким ценам. Следует также отметить, что решение не является обязательным для всех жителей Приднестровья – у них есть право выбора. Но это не значит, что соответствующие органы Республики Молдова смогут вести учет и определенный контроль за приднестровскими автомобилями. Скорее, определенным приднестровским сегментам, которые нуждаются в выходе на международную арену, была предоставлена такая возможность.
Вопрос по поводу нейтральных номеров для приднестровских автомобилей Кишинев мог и должен был использовать как рычаг для политического урегулирования. А после принятия решения мы этот рычаг упустили. В этом и заключается самая большая проблема. Или, может быть, есть определенные документы, определенные договоренности, согласованные сторонами, в том числе, договоренности посредников, особенно ОБСЕ… Потому что многие склонны награждать ролью архитектора этих договоренностей [главу миссии ОБСЕ в Молдове] г-на Скэнлана. Хочется верить, что миссия ОБСЕ держит вопрос на контроле, и что принятые решения будут направлять нас к политическому урегулированию приднестровского конфликта.
Свободная Европа: Очень коротко, буквально в двух словах: как вы оцениваете встречу Додона с Красносельским?
Очень важно понять, что будет с теми двумя мандатами, которые Приднестровье получит в парламенте Республики Молдова
Ион Тэбырцэ: Скорее, это встреча предвыборного характера. Очевидно, что в этом вопросе Додона оставили за пределами поля… В своей предвыборной кампании он сделал приднестровский вопрос козырным тузом, он раздавал обещания налево и направо, но, как известно, большинство его обещаний так и остались невыполненными.
Что касается российского направления – тут он как бы продолжает оставаться на первом плане, потому что с геополитической точки зрения России выгодно, чтобы Игоря Додона считали активным игроком в приднестровском урегулировании. Но, судя по развитию событий, все обстоит далеко не так. Последнее слово принадлежит правительству, вернее, правящей партии, а вовсе не президенту.
Свободная Европа: Каковы прогнозы на будущее? Это год выборов, осенью будем выбирать парламент… Повлияет ли это на процесс приднестровского урегулирования, и будут ли предприниматься попытки максимально его активизировать?
Ион Тэбырцэ: Несомненно! Любые сегодняшние действия отличаются явным предвыборным характером. И в решениях политических игроков, разумеется, одни аспекты немного раздуты, другие, напротив, сглажены, сведены в тень. И те беспрецедентные решения, на которые пошли сейчас стороны, правящая партия наверняка постарается использовать как свои козыри.
Но если говорить о приднестровском досье и предстоящих парламентских выборах, то очень важно понять, что будет с теми двумя мандатами, которые Приднестровье получит в парламенте Республики Молдова. Многие эксперты говорят, и не без оснований, что это – начало фактической федерализации Молдовы. Представители приднестровского региона получат двух депутатов в парламенте страны, тогда как Кишиневу так и не будет предоставлен допуск в политическое или медийное поле Приднестровья. Посмотрим, чем это обернется в будущем для законодательного органа, а также для политического процесса в Республике Молдова.