Четыре года спустя после нашумевшей «кражи миллиарда» власть утверждает, что удалось вернуть около 20 млн евро – немногим более 2% от выведенной суммы. Данные были представлены на специальных парламентских слушаниях. Чем объяснить провал расследования? И есть ли гарантии, что деньги будут возвращены? Своим мнением со Свободной Европой поделился журналист экономического издания mold-street.com Ион Пряшкэ.
Свободная Европа: В парламенте выступили директор Национального центра по борьбе с коррупцией (НЦБК) и президент Нацбанка Молдовы, и мы узнали, что из того миллиарда, который исчез четыре года назад, фактически возмещены лишь 420 миллионов леев – немногим более 20 млн евро, т.е. 2% от выведенных средств. Как вам показатели?
Ион Пряшкэ: Мизерные, я бы сказал. Мы – я и, уверен, весь народ! – ждали более впечатляющих результатов, тем более, что и в прошлом году, и два года назад звучало много обещаний о том, что будут предприняты меры, а деньги возмещены. Но, похоже, обещания в таких случаях очень трудно исполнить, потому что процедура для возврата этих денег, как признают уже и власти, слишком сложная, и те, кто нагрел руки на этой афере и получил какие-то активы, наверняка надежно их спрятали. Сейчас, я думаю, понадобятся крайне мощные усилия для того, чтобы вернуть эти деньги – или хотя бы их часть.
Свободная Европа: Как вы оцениваете то, что почти нет активов, на которые государство наложило бы секвестр?
Ион Пряшкэ: А откуда же им быть, если основная часть активов, этих денег выведена за рубеж? Здесь, в Молдове, остались кое-какие активы – в виде залогов, оцененных в сотни миллионов леев, но стоят-то они раз в 10-20 дешевле. То есть, там какие-то трубы или сараи, одним словом, руины, стоимость которых была явно завышена, их оформили в виде залогов под кредиты, полученные в Banca de Economii. Сегодня их не продать и за копейки.
Это видно и на примере проданного Moldova Agroindbank – контракт на передачу контроля над крупнейшим банком стоил 22 млн леев, это просто курам на смех! Банк, который стоит сотни миллионов леев, продан за гроши… Это так же говорит о том, что здесь, в стране, будет крайне непросто вернуть активы, оцененные в миллиард с лишним – неизвестно, сколько именно удастся вернуть, но сумма явно будет незначительной, потому что данные, указанные в банковских реестрах, – это одно, а цена объекта, выставленного на продажу, – совсем другое.
Свободная Европа: Как вы думаете, почему уклонился от общения с депутатами генеральный прокурор?
Ион Пряшкэ: Я думаю, генпрокурор получил такой приказ – не являться в парламент. Потому что если вслушаться в заявление Богдана Зумбряну из НЦБК, то он сказал – дальнейшее расследование входит в компетенцию генпрокуратуры, и это они должны ответить, а мы свое дело сделали, наша миссия закончена. Таким образом, налицо уклонение от детализации, попытка избежать ответов на неудобные для определенных лиц вопросы.
Свободная Европа: Ну, а без генпрокурора эти слушания оказались куда менее резонансными.
Ион Пряшкэ: Разумеется! Но должен сказать, что, тем не менее, они принесли и что-то новое, а именно: официально было признано, что и банкиры сыграли определенную роль в краже миллиарда, не только система правосудия. Согласен, юстиция тоже ответственна за произошедшее, есть в этом и вина политического фактора, но и банкиры сыграли важную роль. И не те банкиры, которые были на вторых-третьих ролях, а именно руководители банков, которые в результате аферы…
Свободная Европа: В чем состояла их роль?
Ион Пряшкэ: Они подписывали документы, они принимали решения, в соответствии с которыми пересматривались критерии оценки тех или иных кредитов. Таким образом, скажем, кредиты, предоставленные под инвестиции, уходили в офшоры, а там…
Свободная Европа: Иными словами, занимались манипуляциям... Но насколько широк этот круг банкиров?
Ион Пряшкэ: Посмотрите, сколько банков оказались причастными к этой краже – три, которые уже ликвидированы, но были ведь и другие банки. У Victoriabank рыльце в пушку, тогда, в ноябре этот банк сыграл очень важную роль в афере, два миллиарда леев, вложенные в Banca de Economii, которые затем были изъяты. Это крупная сумма!
Такой был приказ: «Молчите – и работайте дальше. Все разрешится, все будет хорошо!»
Свободная Европа: Как вы оцениваете санкции, в отношении руководителей банков?
Ион Пряшкэ: О чем тут говорить, если в их отношении обошлись административными санкциями, штрафами в размере 100 тыс. леев – при их-то ежемесячных доходах! И то, многие из них это наказание оспорили!?
Согласен, это – пятно на их репутации, но на фоне уголовных дел об этом заведено смешно говорить… Уголовное дело открыто только на имя Гачкевича, но в 2013 году он уже не был руководителем. И все! Нет уголовного дела на Шора, который был председателем правления. А как поживает его подчиненный Виорел Быркэ? Или другие руководители банков, которые подписывали документы, принимали решения о предоставлении кредитов? Их каким-то образом привлекли к ответственности?
Поэтому президент Нацбанка Чокля и говорил, что были предприняты специальные шаги по недопущению подобных ситуаций, ведь это ненормально, когда мошенника, совершившего аферу на несколько миллиардов леев, штрафуют на 100 тыс. леев – и все, он выходит чистым из воды, без уголовного дела, разве что с немного подмоченной репутацией…
Свободная Европа: Один из вопросов, которым задаются эксперты и гражданское общество, связан с причастностью к «краже века» тех, кто находился в тот период у власти.
Ион Пряшкэ: Кое-что было сказано, например, раскрыты конкретные механизмы, способы блокирования определенных мер, которые могли привести к приостановлению или срыву всей операции. Так, известный регламент о крупных рисках, который не был завизирован минфином. А кто у нас тогда возглавлял минфин?..
Политический фактор сыграл в этой афере главную роль
Свободная Европа: Можно предположить, о ком именно идет речь?
Ион Пряшкэ: Да, и скажу больше: причастны и некоторые из тех, кто выступал, кто критиковал в парламенте. Например, один из депутатов был членом парламентской комиссии, которая приняла решение о том, что происходит, и как надо поступить с Banca de Economii.
Свободная Европа: Вы имеете в виду Олега Рейдмана?
Ион Пряшкэ: Рейдмана, да.
Свободная Европа: Который, насколько я поняла, жестко критиковал то, что дело дошло до ликвидации банка. Значит, он считает, что это неудачное решение – ликвидация Banca de Economii?
Ион Пряшкэ: Да, и сейчас есть сомнения насчет того, была ли необходимость в ликвидации банка, или же его можно было сохранить. Но тут сказать трудно. Что это за банк без активов? Как он может работать? Ведь в 2009 году, когда Рейдман был советником президента, было же принято решение о ликвидации Investprivatbank. И как прошла ликвидация? Процедура не завершена и по сей день, за банком все еще числятся долги примерно на 400 млн леев.
Свободная Европа: Вернемся к роли в «краже века» тех, кто в то время был у власти. Скажите, вам что-то по этому вопросу понятно? Лично я не поняла, ведется ли следствие в отношении кого-то из них? Глава НЦБК сказал, что прокуратура по борьбе с коррупцией занимается этим вопросом, но что он не может сообщить подробностей. Если бы к депутатам пришел генпрокурор, может, он прояснил бы вопрос? Как надо понимать слова глава НЦБК – уголовные дела возбуждены или нет?
Ион Пряшкэ: Не думаю, что он назвал бы какие-то имена, потому что и прежде были заявления генпрокурора, и всегда они были… безымянными, скажем так, неконкретными, потому что в таком громком деле действительно нельзя раскрывать детали следствия. Но одно ясно: политический фактор сыграл в этой афере главную роль.
Свободная Европа: Вам не кажется странным, что именно это не расследуется?
Ион Пряшкэ: Ну, мы имеем то, что имеем. Практически все следственные структуры подчинены политическому фактору, и эта ситуация была и тогда, она есть и сейчас, многие решения отличаются политическим характером. И если суд блокировал какой-то документ, нормативный акт Нацбанка или другого банка, я не думаю, что Нацбанк не мог выйти с заявлением о том, что по такой-то причине блокируется тот или иной документ, и есть определенные угрозы... Но Нацбанк молчал! А почему? Потому что такой был приказ: «Молчите – и работайте дальше. Все разрешится, все будет хорошо!»
Вот это самое «хорошо» мы сегодня и наблюдаем.
Свободная Европа: Социалисты устами депутата Владимира Головатюка заявили по итогам слушаний, что стрелки переведены на других. По мнению социалистов, если говорить конкретно о краже миллиарда, то следует искать суммы, выведенные 25-26 ноября 2014 года из Banca Socială, но вот этих-то денег никто и не ищет. Все, как и было задумано с самого начала, утверждают социалисты. Как вы считаете, соответствующие органы ищут все, что надо, или же поиски ведутся выборочно?
Сейчас мы знаем, по крайней мере, кто стоит за большинством банков, кто их владельцы
Ион Пряшкэ: Совершенно очевидно, что все прошло по определенному сценарию, но только неясно, планировалось ли провести эту операцию настолько молниеносно, или же на нее отводился более длительный период. В 2014 году кто-то сказал мне, что в банковской системе может произойти подобная ситуация, но – в течение двух-трех лет.
Да и тот же Вячеслав Платон заявлял в феврале 2014 года, что в Молдове есть несколько банков-зомби, которые будут использованы для крупной аферы – иными словами, он знал о готовящемся сценарии. Ладно, он осужден, в том числе и в рамках других дел, но я хочу сказать, что социалисты частично правы. Само преступление, как говорится, созревало давно, и Banca de Economii всегда использовался, в том числе – и во времена коммунистов, для реализации различных схем кредитования государственных и частных предприятий.
Свободная Европа: И когда речь идет о «краже миллиарда», надо ли ссылаться на все эти эпизоды, или же только на то, что произошло 24-25 ноября, когда была выведена огромная сумма денег?
Ион Пряшкэ: Один момент – эта сумма еще не была выведена, точнее, она была выведена только на бумаге, ведь сам президент Нацбанка сказал, что в сентябре 2013 года дыра составляла 6,5 млрд леев. Если бы тогда все остановили, наши потери ограничились бы этими 6,5 миллиардами. Но то, что последовало дальше, еще больше увеличило дыру. Если бы государство не предоставило те гарантии под кредиты, банки пришлось бы ликвидировать, и кому-то – взять на себя этот долг. А так…
Свободная Европа: Г-н Пряшкэ, а насколько стабильна сейчас ситуация? Приход ЕБРР в ряд банковских институтов – чем так гордится президент Нацбанка! – должен нас радовать, или причины для беспокойства еще есть?
Ион Пряшкэ: Думаю, больше надо было беспокоиться о том, если бы крупнейший банк Молдовы продать не удалось. Конечно, всем нам, наверное, хотелось бы, чтобы пришел крупный частный инвестор, но неплох и этот вариант – консорциум в составе инвестиционных фондов, Европейского банка реконструкции и развития и частной компании.
Я считаю, что эти шаги были необходимы, и надеюсь, что они приведут к развитию банковской системы. Но должен сказать, что сейчас, в отличие от того, что было четыре года назад, мы знаем, по крайней мере, кто стоит за большинством банков, кто их владельцы. И эта гласность очень важна, потому что раньше, бывало, звонишь и разговариваешь вроде бы с владельцем, а потом выясняется, что никакой он не владелец, что собственник находится совсем в другом месте…
