Аннели Уте-Габани: Совершенно очевидно, что лед тронулся, совершенно очевидно, что переговоры после определенного застоя вновь начинают набирать обороты. Но это – дежавю, аналогичное ощущение было и в 2012 году, когда переговоры возобновились после еще более длительной паузы, шестилетней.
Сейчас перезагрузка диалога происходит не по политической составляющей, перезапущены, скажем так, переговоры в формате «1+1», между Кишиневом и Тирасполем. Кому это на руку, и насколько этот факт положителен сам по себе, – это вопрос вопросов. По моему мнению, это на пользу – однозначно на пользу! – рядовым гражданам как с левого, так и с правого берега Днестра, с оглядкой на которых и следует вести политику. Но, разумеется, есть и другие соображения, которые так же не следует сбрасывать со счетов.
Свободная Европа: В соцсетях бывший спецпредставитель ЕС в Кишиневе Кальман Мижей дает понять, что это яблоко может выглядеть аппетитным лишь снаружи. Какие мысли возникают после его предположения?
Аннели Уте-Габани: Что, возможно, это отравленное яблоко... Но вопрос в том, куда эти переговоры в конечном итоге заведут. Лично у меня пока сложилось мнение – и это, по крайней мере, вытекает из всего того, что говорят представители Кишинева, – что они получили то, к чему шли долгие годы. Поэтому вопрос, скорее, в том, почему пошел на уступки Тирасполь, ведь он всегда проявлял непреклонность и не шел ни на какие компромиссы, которые можно было рассматривать как слабость.
Что же означают эти переговоры, суть которых, по моему мнению, не в признании элементов государственности, как опасаются некоторые обозреватели? Во-первых, еще неизвестны подробности документов, ведь, как говорится, дьявол скрыт в деталях, а детали эти окутаны туманом.
Это сродни самоубийству, если Молдова согласится на реинтеграцию с группой российских войск и российскими миротворцами
С другой стороны, вспоминаю дебаты, которые развернулись в Германии в 70-е и особенно в 80-е годы, в условиях финансово-экономического кризиса, когда, с одной стороны, проявилось стремление отмежеваться от Советского Союза, который тоже переживал острый кризис и который, с другой стороны, настойчиво требовал от своих союзников следовать по пути перестройки.
Помню, в тот период стороны тоже пошли на определенные уступки гуманитарного характера, и тоже все задавались вопросом, нет ли в этом элементов признания государственности ГДР? Но если дипломаты достаточно внимательны и осторожны, то я думаю, что этой опасности можно избежать. По крайней мере, до настоящего момента этого не произошло.
Свободная Европа: Представители Российской Федерации и г-н Губарев, который приветствовал достигнутые договоренности между Кишиневом и Тирасполем, задаются вопросом, будут ли выполнены подписанные четыре протокола, не будет ли препятствий на пути их применения, и говорят о необходимости гарантий. Кто может препятствовать – и кто должен предоставить гарантии?
Аннели Уте-Габани: Россия всегда пыталась добиться каких-то гарантий со стороны Запада. Помню, когда Австрия провозгласила свой вечный нейтралитет, русские согласились вывести свои войска, а заодно дали добро на уход других своих союзников из Австрии – в ответ на более или менее ясные гарантии. Но, думаю, сейчас этого не произойдет.
Не могу себе представить, что у Кишинева имеется решение, которое устроило бы все стороны
Совершенно ясно, что Запад хочет упростить жизнь рядовых граждан, но, с другой стороны, это и дело чести каждой страны, которая руководит переговорами от имени ОБСЕ. И тут есть любопытный момент. Лично я, как немка, не понимаю, почему все это не стало возможным при председательстве Германии в ОБСЕ, когда посол Мейер-Клодт буквально из кожи вон лез, только чтобы подвести стороны к общему знаменателю. А сейчас, как гром среди ясного неба, достигнуты договоренности, которых Германия так активно добивалась… Возможно, это и не так важно – но это очень любопытно.
Свободная Европа: Говорят, что эти положения входят в пакет «Берлин плюс». То есть, основы заложены еще в период председательства Германии в ОБСЕ. И вот сейчас, когда мандат Австрии близится к завершению, удалось достичь компромисса.
Аннели Уте-Габани: И это крайне интересно.
Свободная Европа: Идут слухи, что у Кишинева есть план политического урегулирования приднестровского конфликта, который будет представлен в самое ближайшее время, что там зафиксирован вывод российских войск с левого берега Днестра и преобразование миротворческой миссии в гражданскую. Однако Тирасполь непреклонен и отказывается обсуждать политическое урегулирование. Как вы считаете, следующим шагом в переговорном процессе может стать именно статус региона?
Аннели Уте-Габани: Думаю, это не входит в компетенции формата «1+1». Этот вопрос может быть решен исключительно на платформе «5+2», разумеется, с согласия России, которая, как известно, сохраняет свое военное присутствие в регионе.
Что может подвигнуть Россию на такой шаг? Это суть вопроса, и особенно – в контексте предстоящих выборов в этой стране. Возможно, свою роль сыграет экономический и финансовый кризис, с которым сталкивается Россия, на фоне которого она уже не в состоянии оказывать Приднестровью такую же помощь, как прежде.
Г-ну Додону следовало бы выработать единую позицию с самим собой, потому что он частенько ее меняет
Или, может, Россия думает, что сохранение своего военного присутствия в Приднестровье становится проблематичным после того, как Украина пересмотрела свой статус и стала прозападным государством? Все эти варианты, я знаю, активно обсуждаются, но не могу себе представить, что у Кишинева имеется решение, которое устроило бы все стороны – и отвечало бы интересам самой Республики Молдова.
Свободная Европа: А как со стороны вам видится решение? Считаете ли вы, что Кишинев готов провести реинтеграцию двух берегов Днестра?
Аннели Уте-Габани: Это сродни самоубийству, если Молдова согласится на реинтеграцию Приднестровья с группой российских войск и российскими миротворцами. Это чистое самоубийство. Другой вопрос, готов ли официальный Кишинев и население Республики Молдова согласиться на реинтеграцию.
В отличие от периода 15-20-летней давности, когда страшно было даже высказывать идею о возможном отказе от Приднестровья, со временем стало очевидно, что это непосильное бремя для такой маленькой страны. Не знаю, как выглядит ситуация сегодня, и не знаю, какие конкретно условия назрели. Но в любом случае, если бы статус Приднестровья представлял собой бомбу замедленного действия в рамках федеративного государства – это стало бы катастрофой.
Свободная Европа: Прозападный стратегический курс, который выбрала Молдова, может продолжиться вместе с Приднестровьем?
Аннели Уте-Габани: Сложный вопрос. С одной стороны, говоря геополитическим языком, ситуация для Республики Молдова немного улучшилась благодаря, в частности, более продуктивному сотрудничеству с Украиной, которая пересмотрела свой статус и позиционирование.
Больно видеть, как год от года меняются переговорщики, и новый мандат иногда начинается с нуля
С другой стороны, внутренняя ситуация, умонастроения в Республике Молдова не представляются столь же благоприятными, как прежде. Но было бы ошибкой, если бы Запад решил наказать Молдову за эту неопределенность, которая вызвана туманностью ее европейского будущего. Молдова нуждается в конкретном шансе на евроинтеграцию, или, как минимум, в конкретном шансе на такую перспективу.
Наивно надеяться, что страна, лишенная такой перспективы, правительство, которое не в состоянии показать своим гражданам свет в конце туннеля, смогут обеспечить внутреннюю стабильность так, как нам этого хочется.
Свободная Европа: Кто реально будет принимать решение о реинтеграции – официальный Кишинев или сепаратистский режим Тирасполя по указке Москвы?
Аннели Уте-Габани: Разумеется, необходимо наличие политической воли на обоих берегах Днестра. Но вопрос в том – какая тираспольская администрация, какой регион будет интегрироваться? Иными словами, без предварительной демократизации Приднестровье в сегодняшнем виде не в состоянии реинтегрироваться, это было бы равносильно самоубийству.
Свободная Европа: По этому вопросу свою точку зрения активно высказывает и президент Игорь Додон, который выразил уверенность в том, что до парламентских выборов 2018 года удастся выработать единую позицию на платформе президент – парламент – правительство. И уточнил при этом, что аппарат главы государства разработал собственную концепцию, которая основывается на признании и укреплении статуса нейтралитета и обеспечения права на самоопределение Приднестровья в случае утраты Республикой Молдова государственности. Могут ли три игрока – президент, парламент и правительство выработать единую позицию?
Аннели Уте-Габани: Во-первых, г-ну Додону следовало бы выработать единую позицию с самим собой, потому что он частенько ее меняет. Во-вторых, конечно, очень хорошо, если бы все госинституты, все игроки, включая представителей неправительственного сектора, пришли к согласию, к единой платформе – так, как в определенный момент это произошло в Румынии. Все общество, все институты договорились идти по пути евроатлантической интеграции.
Этот замороженный конфликт постепенно становится моделью и для других тлеющих или более свежих конфликтов
Это очень важно, потому что для Республики Молдова особенно вредна борьба – или война между различными структурами. Но вряд ли г-н Додон владеет секретом процедуры, которая до настоящего момента не приносила никаких плодов. Поэтому есть угроза…
Свободная Европа: О какой процедуре вы говорите?
Аннели Уте-Габани: Процедура реинтеграции Республики Молдова с Приднестровьем.
Свободная Европа: А угроза в чем?
Аннели Уте-Габани: Угроза в том, что Приднестровье – в случае появления желания реинтегрироваться – не будет отвечать тем условиям, на которые могла бы пойти Республика Молдова. То есть, и военное присутствие России, и абсолютно недемократическая система… Это стало бы катастрофой.
Свободная Европа: Скажите, а какая же роль отводится Западу в окончательном урегулировании приднестровского конфликта?
Аннели Уте-Габани: Думаю, Западу, прежде всего, надо очень хорошо понять суть вопроса, потому что больно видеть, как год от года меняются переговорщики, и новый мандат иногда начинается с нуля, так как накопленные за предыдущий год знания и опыт просто теряются.
Иными словами, необходимо глубоко вникнуть в суть вопроса и понять реальные умонастроения, особенно, с геополитической точки зрения. Было бы опасным идти по пути политических уступок ради достижения каких-то результатов, которые дадут повод той или иной стороне распушить хвост… Положение очень непростое, особенно, если учесть, что этот замороженный конфликт постепенно становится моделью и для других тлеющих или более свежих конфликтов – и буквально по соседству с Приднестровьем.
Свободная Европа: Запад мог бы договориться с Россией по вопросу приднестровского урегулирования?
Аннели Уте-Габани: Не могу знать, но надеюсь, что до этого не дойдет.
