Республика Молдова продолжает настаивать на выводе российских войск — об этом заявил министр иностранных дел и европейской интеграции Аурелиу Чокой на заседании совета министров иностранных дел ОБСЕ в Братиславе. Чокой отметил необходимость открытия третьей корзины переговорного процесса в формате «5+2», чтобы приступить к обсуждению особого статуса Приднестровья как составной части Республики Молдова. Аналитик Владимир Сокор считает, что в пределах нынешнего мандата президенту Игорю Додону не удастся добиться результатов в рамках политики «малых шагов».
Свободная Европа: Завершается 2019 год, подводятся итоги, в том числе подсчитывается, что же можно занести в актив по приднестровскому досье. Начнем с декларации по приднестровскому урегулированию, принятой под занавес саммита министров иностранных дел ОБСЕ в Братиславе. Там отмечается, что формат «5+2» является уникальным диалоговым механизмом для урегулирования приднестровского конфликта. Но насколько эффективен этот механизм?
Владимир Сокор: Мы прекрасно видим, что это абсолютно неэффективный механизм. Он функционирует с 2005 года, и за эти 14 лет никаких достижений в его рамках зафиксировано не было — да и не для того он создан, чтобы что-то решить. Фактически, механизм «5+2» призван блокировать любые решения, навязанные Россией Республике Молдова.
Таким образом, Республика Молдова может апеллировать к формату «5+2», чтобы заблокировать подобные решения в будущем. Это гипотетическая итуация, пока мы не сталкивались с подобными ситуациями, и механизм «5+2» по-прежнему остается не более чем дискуссионной площадкой, такой, например, как ОБСЕ, которая так же является обычным дискуссионным форумом.
Международные партнеры не могут быть в большей степени про-Молдова, чем сама Молдова
Свободная Европа: Но и упразднить этот механизм нельзя, коль скоро стороны ищут, пытаются найти устойчивое решение конфликта?
Владимир Сокор: Я считаю, что он должен оставаться в качестве «страховочной сетки», говоря языком цирка, которая должна обеспечить безопасность воздушных гимнастов, выполняющих рискованные номера под куполом цирка...
Свободная Европа: Кто, в конечном счете, решает, как провести реинтеграцию двух берегов Днестра? Кишинев и Тирасполь? И что зависит от посредников и наблюдателей? Или вообще определяющим фактором является молдавско-российский диалог?
Владимир Сокор: Существует эта коллективно-абстрактная формула — посредники и наблюдатели, но конкретно на самом деле с понятием «посредник» Россию ассоциируют только Москва и Тирасполь.
На самом деле Россия является непосредственным участником конфликта, более того — его изначальным подстрекателем.
Свободная Европа: На саммите в Братиславе Кишинев устами министра иностранных дел Аурелиу Чокоя в очередной раз потребовал вывода российских войск и вывоза боеприпасов с территории Республики Молдова. Глава молдавской дипломатии встретился и со своим российским визави Сергеем Лавровым, с которым обсудил устойчивое и всеобъемлющее, как он сказал, решение приднестровского конфликта. Как вы считаете, Сергей Лавров поддерживает требования официального Кишинева о выводе войск и вооружений?
Владимир Сокор: Россия увязывает вывод войск с политическим урегулированием конфликта или, как минимум, с весомыми подвижками по этому направлению. Это то, что называется «синхронизацией» — слово «синхронизация», согласно моим наблюдениям, уже не появляется или появляется крайне редко в официальных дискурсах, но его значение для России остается прежним — синхронизировать вывод войск с политическим урегулированием конфликта путем предоставления Приднестровью особого статуса.
Свободная Европа: Эксперты говорят, что это опасно и бесперспективно — увязывать между собой предоставление статуса и вывод российских войск с территории Республики Молдова...
Владимир Сокор: Во-первых, это противоречит международному праву, потому что международное право признает суверенитет и территориальную неприкосновенность Республики Молдова без каких-либо условий с третьей стороны. Такими предпосылками могут стать, к примеру, пересмотр Конституции Республики Молдова или предоставление особого статуса одной из частей Республики Молдова.
Но условия, о которых мы говорим, выдвигает Россия, что свидетельствуют о том, что Россия фактически не признает суверенитет Республики Молдова. Вернее, признает лишь на бумаге, а на деле препятствует Молдове иметь тот суверенитет, который она, Россия, признает на бумаге. Препятствует, прежде всего, своим военным присутствием на территории Молдовы, а также тем, что спонсирует вооруженные силы Приднестровья, поддерживает и лелеет тираспольский режим, установленный не без ее помощи, в том числе экономической.
Либо особый статус для Приднестровья, который парализует Молдову изнутри, либо сохранение сложившейся ситуации
Свободная Европа: А как понимать министра иностранных дел Молдовы, который заявил, что не стоит забывать о необходимости трансформации действующей операции по поддержанию мира, но при этом увязал этот вопрос с окончательным политическим урегулированием конфликта?
Владимир Сокор: Да, именно в этой увязке, о которой вы говорите, и состоит идея синхронизации — хотя само слово «синхронизация» никто не произносит. Напомню, что Республика Молдова согласилась на синхронизацию еще в середине 90-х годов. Где-то в 1994-м или 1995-м году, если память мне не изменяет, Республика Молдова ответила согласием на предложение синхронизировать вывод российских войск с политическим урегулированием приднестровского конфликта посредством предоставления региону особого статуса.
Иными словами, Республика Молдова, проявив слабость и даже, я бы сказал, некомпетентность, позволила навязать себе этот принцип, и она ему следует и по сей день.
А международные партнеры Республики Молдова — и я имею в виду не Россию, я говорю о западных партнерах — не могут быть в большей степени про-Молдова, чем сама Молдова. Так что Молдова допустила серьезные односторонние уступки, гораздо более серьезные, чем, например, позволила себе Грузия или Украина в подобной ситуации.
По сути, нет уже — давно уже нет!.. — единого фронта между Республикой Молдова, Украиной и Грузией, в одинаковой степени пострадавших от конфликтов, развязанных Россией. Много лет назад Республика Молдова вышла из этого единого фронта в результате односторонних уступок в пользу России, на которые она согласилась еще в 90-е годы.
Свободная Европа: И все-таки, почему так затягивается открытие третьей корзины переговоров по приднестровскому урегулированию — о политическом статусе Приднестровья в составе Республики Молдова?
Владимир Сокор: По логике Москвы — с которой Кишинев давно согласился — для начала необходимо укрепить доверие между двумя берегами Днестра в социальном, экономическом и гуманитарном плане, и только после этого перейти к тому, что называется третьей корзиной — урегулирование политических проблем и проблем безопасности. Пока России невыгодно разрубить приднестровский узел, и она будет упорно навязывать именно эту логику: вначале социально-экономические и гуманитарные проблемы, а уж затем проблемы политические и безопасности.
А выгодно ли Молдове международное признание нейтралитета — но без гарантий? В чем здесь добавленная стоимость?
Решить конфликт в свою пользу в обозримом будущем Россия не может, поэтому она предпочитает сохранить Приднестровье в качестве плацдарма. Подчеркиваю еще раз: Молдова давно согласилась с этой логикой, и действующая власть ничего нового в этом смысле не предлагает, она просто наследует политику и все те уступки, на которые пошли предыдущие правительства.
Давайте посмотрим, что произойдет, если мы откроем третью корзину и приступим к обсуждению политических проблем и проблем безопасности. Тогда сразу же в повестке дня появится обсуждение конкретного содержания особого статуса Приднестровья, как условие для обсуждения вывода российских войск. В этой связи у меня возникает вопрос: осознает ли общественность Республики Молдова, что не от Кишинева зависит предоставление особого статуса Приднестровью?
По логике переговорного процесса, навязанной, повторяю, Россией, но с которой давно уже согласилась Республика Молдова, содержание особого статуса обсуждают Кишинев и Тирасполь, и обсуждают на равных. Это означает либо такой особый статус для Приднестровья, который парализует Республику Молдова изнутри, либо же сохранение сложившейся ситуации и неурегулированности конфликта — если Кишинев откажется идти на фатальные для Республики Молдова уступки.
По сути, пока в Республике Молдова нет правового государства, никакое официально оформленное урегулирование конфликта не будет работать так, как это закреплено на бумаге. В отсутствии правового государства регламентация станет предметом неформальных и негласных договоренностей между различными политическими игроками на правом и левом берегах Днестра.
Свободная Европа: Тем временем официальный Кишинев — в частности, президент Игорь Додон и глава молдавской дипломатии Аурелиу Чокой в своей речи на СМИД ОБСЕ — говорит о новом внешнеполитическом концепте Республики Молдова, который предполагает сбалансированность, отход от геополитической конфронтации, а что особенно важно, — поиск оптимальной формулы международно-признанного нейтралитета, закрепленного в Конституции Республики Молдова. Основой этой формулы, по словам министра иностранных дел, может послужить положительный опыт, в том числе, стран ОБСЕ. Чем объясняется такая настойчивость добиться международного признания нейтралитета Молдовы? И как вы считаете, г-н Сокор, этот призыв Кишинева найдет отклик со стороны какого-либо государства?
Владимир Сокор: Здесь напрашиваются сразу три вопроса, которые следует рассмотреть по отдельности. Первый вопрос — боеприпасы в Колбасне; министр Чокой затронул этот вопрос в своем выступлении, он призвал принять меры по вывозу или утилизации боеприпасов, которые хранятся на территории Республики Молдова и представляют для нее реальную угрозу. Известно, что Россия выступила с предложениями в этом плане, сейчас всем было бы интересно ознакомиться с конкретным содержанием российского предложения.
Второй вопрос касается нейтралитета. Президент Игорь Додон, действующая власть в целом пересмотрели концепцию нейтралитета. Гарантии нейтралитета сегодня уже не обсуждаются, видимо, все поняли, что такие гарантии иллюзорны, и никто никогда их не даст. Сейчас речь идет о международном признании нейтралитета. У меня нет никакой идеологической аллергии на идею нейтралитета, я очень хорошо могу понять заявление министра иностранных дел о том, что Молдова не хочет участвовать в конфликтах геополитического характера. Это более чем правильно! Республике Молдова не по силам геополитические противостояния.
В основу своей президентской кампании Игорь Додон поместит вовсе не идею реинтеграции
У Молдовы есть масса проблем, в том числе связанных с внутренней организацией и внутренним развитием, ей не до геополитики. Что же ей может дать международное признание нейтралитета? Международных гарантий в этом смысле не будет — это в принципе исключено. А что может дать негарантированное признание нейтралитета? Тут надо еще подумать, а выгодно ли Молдове международное признание нейтралитета — но без гарантий? В чем здесь добавленная стоимость? Какие выгоды и преимущества получит Молдова?
Я вот не знаю, лично я не могу ответить на этот вопрос, но можно обсудить, подискутировать... Вопрос нейтралитета — он из разряда тех, что подлежат обсуждению, но никто пока его не рассматривал всерьез. О нем говорят политики на различных международных конференциях — говорят в общем и целом, и ничего конкретного и по существу. А жаль, этот вопрос заслуживает того, чтобы им занялись эксперты, специалисты — притом самым серьезным образом!
Свободная Европа: И все-таки, удастся ли Игорю Додону привнести что-то новое в приднестровское урегулирование в последний год своего мандата?
Владимир Сокор: Поживем — увидим. Визитной карточкой, с которой Игорь Додон пришел на пост президента, была реинтеграция Молдовы с Приднестровьем. Вначале шла речь о федерализации, впоследствии Игорь Додон отказался от этой идеи, сейчас много говорят об особом статусе... Уверен, Игорь Додон понял, что социалистам наивно рассчитывать на голоса приднестровских избирателей.
В случае реинтеграции страны, скорее всего, Москва возьмет на содержание другую партию пророссийской ориентации в Приднестровье и будет маневрировать ею в пределах объединенной Республики Молдова — во всяком случае, до тех пор, пока Россия контролирует Приднестровье с политической точки зрения.
Поэтому в основу своей президентской кампании Игорь Додон поместит вовсе не идею реинтеграции страны, а совсем иные соображения, с акцентом на внутреннее развитие и модернизацию страны.
