Меры по налоговому стимулированию, утвержденные в середине прошлого года и вызвавшие критику со стороны экспертов и внешних партнеров, показали скромные результаты, по мнению министра финансов. Почему – и насколько оправдали надежды другие положения закона – рассказывает глава минфина Ион Кику.
Ион Кику: То, что журналисты условно назвали «амнистией» – лишь один и далеко не самый важный элемент широкого пакета мер в поддержку бизнеса, от которого мы не ожидали каких-то захватывающих результатов. Первым и самым важным элементом была так называемая малая налоговая реформа.
Общие поступления в госбюджет в апреле 2019 года составили 2 млрд 832 млн леев против 2,287 млн в апреле 2018-го. Разница есть, всего за один месяц – 544 млн леев, или 23,8%. Доходы госбюджета за счет налогов и сборов выросли за этот месяц на 23,8% по сравнению аналогичным периодом прошлого года. Это значит, что бизнес выходит из тени, что возможностей для инвестирования становится больше, и, соответственно, расширяется облагаемая база. Именно в этом и состояла наша главная цель.
Теперь что касается бюджета социального страхования, который, якобы, должен был пострадать больше всего в результате снижения [вклада работодателя] на пять процентных пунктов. Должен сказать, что по состоянию на 25 апреля 2019 года отчисления увеличились более чем на 12% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Значит, всего за год прирост поступлений в бюджет соцстраха составит 7-8%, и это при том, что более 1,5 млрд леев мы оставили бизнесу – на развитие, на увеличение зарплат, на частичное решение проблем с рабочей силой и привлечением молодых специалистов.
Мы не могли ждать серьезной отдачи от уменьшения налогообложения без того, чтобы не вывести капитал, который в любом случае находится в экономическом обращении, из-под давления в виде возможных обвинений в уклонении от уплаты налогов. Первое, что я должен отметить: не материализовались – да и не могли! – риски, на которые ссылались противники реформы. Что, мол, начнется легализация скрытых активов и отмывание украденного из банков миллиарда…
Почему цифры, на первый взгляд, такие скромные? Во-первых, должен признать, что мы, похоже, недостаточно сработали на этапе медиатизации процесса – как на внешнем уровне, в отношении наших партнеров по развитию, так и на внутреннем уровне. Сразу же, как только был принят закон, он подвергся критике со стороны и внешних партнеров, и нашей оппозиции. Около двух недель ушло на то, чтобы разъяснить, довести до широкой общественности суть реформы. Но за эти две недели вокруг инициативы было столько разговоров, столько домыслов и критики, что у любого потенциального участника декларирования активов возникли определенные опасения в связи с тем, а стоит ли вообще что-либо декларировать?
Депутатами необходимо было развернуть более эффективную и широкую информационную кампанию
Свободная Европа: Вы хотите сказать, что многие просто не стали подавать добровольные декларации?
Ион Кику: Я думаю, такой момент тоже присутствует. Потому что, когда та или иная инициатива подвергается столь жесткой критике, невольно начинаешь относиться к ней скептически и искать подвохи и подводные камни: «Кто знает, что будет завтра? А может, я не так понял, или там какая-то ошибка…». И так далее, и тому подобное. Так что – да, такое восприятие было. Более того, присутствовал и другой немаловажный момент: предстоящие парламентские выборы, период, когда допускается много политических спекуляций. Например, многие политики говорили о намерении пересмотреть определенные положения реформы после выборов. И это тоже сказалось на готовности потенциальных бизнесменов добровольно задекларировать свои активы.
Не в последнюю очередь должен отметить и еще один момент: поправки, которые были внесены в закон в ноябре прошлого года после консультаций с МВФ и внешними партнерами, настоявшими на отдельных изменениях. И здесь особо важным представляется не столько характер поправок, не их суть, сколько сам факт. Многие потенциальные декларанты тогда наверняка подумали: ну, раз сейчас внесли какие-то изменения, то не исключено, что следующие правительства тоже попытаются что-то пересмотреть. И это тоже стало одной из причин сдержанного отношения к реформе. Именно так я объясняю скромные результаты этой инициативы.
Молдова далеко не первопроходец, не она первая и не она последняя проводила подобную «амнистию»
Кроме того, негативно в этом плане сказалось и увеличение размера выплат в бюджет – с 3% до 6% от декларируемой суммы денег или имущества. Я твердо убежден, что были желающие оформить добровольную декларацию, но увеличение выплат с 3% до 6% в условиях, когда сам налог составляет 12%, для многих стало сдерживающим фактором.
Свободная Европа: Значит, вы считаете, что это была хорошая идея, но все испортили журналисты и СМИ? Это вы хотите сказать?
Ион Кику: «Испортили» – это слишком сильно. Я говорю о другом: возможно, есть определенные недоработки, есть упущенные нами моменты. Возможно, сразу же после принятия закона депутатами необходимо было развернуть более эффективную и широкую информационную кампанию, предельно конкретно разъяснить, что предусматривает закон №180, чтобы убедить участников процесса в том, что риски, которые так активно все обсуждали, на самом деле не могут материализоваться – и практика показала, что опасения на самом деле были сильно преувеличены.
Если бы мы придали должное значение именно этой части работы – популяризации реформы, то я уверен, что потенциальные заявители отнеслись бы к этим мерам с большим доверием, поняли бы, что принятый закон никто переиначить не сможет. По сути, именно это показывает опыт других стран, переживших подобные реформы.
Свободная Европа: Вы считаете, что надо попытаться еще раз?
Ион Кику: Не вижу смысла. Еще на начальном этапе проекта мы сказали, что (по крайней мере, с точки зрения действующего правительства) подобные реформы если и начинать, то раз и навсегда. Почему было решено сделать это именно сейчас? Потому что мы пережили период после 2009 года, когда было много разного рода кризисов, – банковский и не только, мы пережили не одно эмбарго в сфере внешней торговли, бывали случаи, когда наши предприниматели поставляли товар на традиционный, как мы это называем, рынок, но денег они так и не увидели... Такая уж сложилась ситуация, и многим пришлось использовать различные схемы, лишь бы покрыть свои расходы, я имею в виду и те самые потенциальные активы, которые подлежали декларированию.
Не только деньгами измеряются ожидания, связанные с реформой
Возвращаться к этому вопросу не следует, поезд ушел, и кто нашел в себе мужество и решился на добровольное декларирование – тот это сделал. Ну а те, кто побоялся и остался с незадекларированными активами – это уже их проблемы, отвечать в любом случае придется. Государственная налоговая служба и соответствующие органы – разумеется, без какого-либо давления, но в соответствии с планом работы, используя, в том числе, и косвенные методы оценки доходов, сравнения расходов и т.д. – сфокусируются и на этом аспекте. В случае превышения расходов над задекларированными доходами придется объяснить, откуда взялся дополнительный миллион – или десятки миллионов...
Был шанс и была возможность для потенциальных обладателей незадекларированных активов легализовать их – и Молдова в этом смысле далеко не первопроходец, не она первая и не она последняя проводила подобную «амнистию».
Свободная Европа: Когда вы предложили пакет законопроектов, наверняка продумали все до мелочей, взвесили – что теряем, что приобретаем. Как вы собираетесь компенсировать доходы, на которые рассчитывали, но которых не получили?
Ион Кику: Мы рассчитывали, что в результате легализации активов расширится налогооблагаемая база. Каких-то конкретных поступлений не планировали – в 2019 году, 2020-м и так далее. Что касается упущенных возможностей – да, они есть, и очень существенные, но в основном для тех, кто понадеялся на авось и не стал декларировать свои активы. С другой стороны, я не могу по большому счету никого обвинять, потому что это упущенная возможность с обеих сторон, я бы так сказал. Тем более обидно, что больше подобных шансов не будет. Как минимум, в обозримом будущем.
Свободная Европа: И все-таки, о чем говорят цифры?
Ион Кику: Цифры… Есть десять физических лиц, четыре из них задекларировали свою долевую собственность в предприятиях. Речь идет не о такой уж большой сумме – около миллиона леев, это не так много, потому что сумма выплат по декларациям составила 30 тысяч 24 лея. Есть одно уведомление о переоценке недвижимого имущества и транспортных средств – то есть, человек владел недвижимостью определенной стоимости, провел его переоценку и заплатил за это 93 тыс. 569 леев. Еще одно уведомление владельца недвижимости де-юре, когда недвижимость была официально оформлена на родственника или на кого-то там еще, а человек пришел и сказал: «Нет, это мое». Заплатил соответствующую сумму, и далее имущество будет облагаться налогом в соответствии с законом. И еще – четыре уведомления о добровольном декларировании денежных средств, по которым в бюджет поступило 874 тыс. леев.
Последствия реформ – это кумулятивный эффект, который еще проявится
Таким образом, в целом в бюджет поступило чуть более миллиона леев, а задекларированные активы составили около 30 млн леев, если произвести расчеты по 3-процентной ставке.
Еще один элемент закона №180 касается налогового стимулирования. В частности, юридическим лицам, у которых есть долги перед госбюджетом и бюджетами социального и медицинского страхования, списывают пеню и штрафы за несвоевременную уплату налогов, если они погасили основной долг до 20 декабря. По этому разделу поступления оказались более существенными, общая сумма составила, думаю, порядка 80 млн леев. Предварительная оценка снижения задолженности по основным платежам показывает, что в результате этой меры бюджет пополнился где-то на 80 млн.
Но не только деньгами измеряются ожидания, связанные с реформой. Важнее то, что предприятия избавились от прессинга в виде штрафов и пени, рассчитались по основным долгам и получили возможность сконцентрироваться на бизнесе, на расширении деятельности. Именно на это и была направлена налоговая реформа. И в общих чертах цель достигнута.
Самое главное, что я хочу сказать: плоды налоговой реформы еще не полностью созрели, последствия в плане расширения и укрепления налогооблагаемой базы только впереди. Хотя уже в первом квартале или за первые четыре месяца этого года определенные результаты налицо.
Свободная Европа: Если бы сейчас вернуться в тот день, когда был предложен пакет законопроектов – вы отказались бы от налогового стимулирования, зная реакцию Международного валютного фонда, зная, что это подпортит отношения с партнерами по развитию?
Ион Кику: Нет, я думаю, что мы не отказались бы ни от одного элемента реформы. Хотя, как я уже говорил, следовало бы, наверное, пересмотреть стратегию информирования и популяризации предложенных мер. Почему я не отказался бы ни от одного элемента? По той простой причине, что кумулятивный эффект всех принятых мер еще не наступил. Трудно сказать, что, например, увеличение поступлений, о котором я говорил, стало возможным исключительно благодаря снижению ставок – это было бы неправильно.
Я абсолютно уверен, что на это повлияло и налоговое стимулирование, в рамках которого были списаны штрафы и пени. Повлияла и декриминализация, благодаря которой бизнес вздохнул свободнее и не дрожит при мысли, что при первом же нарушении обрушится дамоклов меч в виде санкций, и т.д., и т.п. Последствия реформ нельзя рассматривать строго в границах предпринятых мер. Это кумулятивный эффект, который еще проявится.
Что касается раздела с самыми скромными результатами – я имею в виду добровольное декларирование, – то здесь мы явно недоработали в плане коммуникации, в плане разъяснительной работы, чтобы потенциальные заявители не испытывали никаких опасений в связи с возможными изменениями правил игры впоследствии, в том числе, в случае смены правительства, прихода другой власти с иными взглядами и т.д.
Иными словами, прекращать программу нет смысла
Свободная Европа: Хочу спросить про МВФ. Как вы оцениваете дальнейшие перспективы отношений с фондом? Не лучше ли начать переговоры по новой программе и отказаться от действующей? Особенно, если учесть, что суть прежней программы была связана с укреплением банковского сектора. А сейчас проблемы, похоже, больше по макрофинансовой части…
Ион Кику: Мы считаем, что отказаться от этой программы нецелесообразно, даже если на ее оценку и уйдет полгода или чуть больше. Если удастся сформировать новое правительство, предположим, через неделю прибудет миссия МВФ – в марте у нас была техническая миссия, но нужна миссия в полном составе. Которая проведет соответствующую оценку для предоставления очередного транша – и определит необходимые условия.
Новые условия мы предварительно уже обсудили. Они действительно больше касаются макробюджетной сферы, но также есть и вопросы, касающиеся банковской системы. Мы пришли к выводу, что условия для предоставления следующего транша абсолютно достижимы – при одном существенном «но»: наличие функционального правительства и функционального парламента, который мог бы утвердить меры, чтобы мы могли двигаться дальше. Это – о том, что касается следующего транша.
Но и по последнему траншу у нас тоже есть возможность выполнить все условия. Алгоритм в этом случае тот же: осенью приедет другая миссия, ведь именно так устанавливаются условия, те выполняются – и затем переводится транш. Учитывая, что время между так называемой первой и второй миссией ограничено, то есть риск того, что последний транш в этом году получен не будет. Таким образом, придется продлить программу еще на три месяца. Это абсолютно реалистичный сценарий, власти его учитывают, и он является основным сценарием.
Итак, наш основной сценарий, который мы обсуждали, – разумеется, при условии, что у нас есть функциональные правительство и парламент, таков: приезжает миссия, и в течение этого года мы проводим две оценки, чтобы последний транш был получен в следующем году, по завершению графика. Или, возможно, с продлением на три месяца программы, чтобы полностью ее реализовать. Приходит новое правительство – в первый или второй месяц оно не готово обсуждать новую программу с МВФ, то есть, когда истечет этот период, то как раз завершится действие предыдущей программы. Иными словами, прекращать эту программу нет смысла.
